Пирожки

Глава 13 Вернувшись в свой квартал, повара заняли самодельный столик с двумя лавочками. Официант не подойдёт принимать заказ, в этом месте самообслуживание и главный плюс в том, что можно, и даже нужно приходить со своим алкоголем и едой. Солнце как всегда жарит плечи, изменяя их цвет. Парни выдохлись. На календаре подчёркнута среда, а заработка нет. - Ром, что будем делать дальше? - А ты хочешь продолжать? - Конечно, у меня сейчас пол зарплаты уйдёт на зуб и что мне делать, на полторы тысячи жить? Нет, давай продолжать! - На рынке мы теперь не продаём, нужно придумать, где будем продавать. - Может, объявление сделаем, типа пирожки на заказ, я, кстати, и пироги умею печь, я ж повар-кондитер. - Хорошая идея, но это дополнительное к продажам. - Почему, дополнительное? – не понял Данька, проверив пальцами на прочность свой новый зуб. - Как это почему? Ты ж хочешь уволиться. - Ну, так давай думай. - А я что делаю, - огрызнулся воробей, облокотившись на сбитый кулак. – Дед говорил… - Опять этот дед, - фыркнул холостяк. - Дед говорил, - повторил хулиган. – Что можно продавать хоть на рынке, хоть по электричкам, я это хорошо запомнил. - По электричкам? Ты в своём уме. До ЖД вокзала часа полтара топать, а если дождь, а когда снег пойдёт, тоже пойдём. - Давай кравчучку купим, - предложил лысый парень, загоревшись новой идеей. - Как пенсионеры будем, я не хочу, мне стыдно. - Перед кем стыдно? - Перед всеми стыдно. Два молодых парня и это кравчучка. - О, я вспомнил, у нас в гараже какая-то валялась, может и на ходу до сих пор. - Ром, ты меня не слышишь. Мне стыдно не только с кравчучкой ходить, мне стыдно и в электричке торговать. - А бедным тебе не стыдно быть. То Тамара ему нравится, то как её там… - Крылова, - с улыбкой на лице, подсказал холостяк. - Пожалуйста, Крылова, а знаешь, почему не та, не другая с тобой не будет? Да потому что ты нищий, - не дожидаясь ответа, крикнул Воробушек. - Сам ты нищий. - А что ты хочешь? Женщины хотят быть как за каменной стеной, чтоб жить с мужем так, как они жили до этого и немножко лучше. - Ты живёшь, так же как и я, - заступился за себя сирота. - А я что, отрицать буду? И не собираюсь, я такой же нищий, и проблем у меня больше. Но я хочу выбраться из этого говна, а ты выделываешься как баба. - Хватит меня поучать, я и сам это понимаю, доставай значит свою кравчучку, и утром пойдём на электричку. - Так бы сразу. - Какой позор, - опустил голову на стол Данька. – Я этого не переживу. - Опять ноет, - разозлился Рома. – Да кому ты там нужен, главное, что я рядом буду. - Не дай Бог мне опять что-то выбьют. - Значит так, - продолжил Роман Григорьевич, пропуская упрёк Смирнова мимо ушей. - Сейчас кушаем, ложимся спать и я к тебе ночью прихожу с кравчучкой. - А яблоки? - Точно, значит, часиков в семь пойдём за яблоками. - Уже половина третьего, это нам что, четыре часа поспать, - расстроился сирота. - Тогда я сам схожу. - Не понял, это ты мне сейчас одолжение делаешь? - Ты ж не хочешь. - А что делать, хочешь, не хочешь, а надо. Ты только зайди за мной, и как всегда посильнее стучи в дверь, я могу будильник не услышать. - Договорились, значит в 19:00. - Да, всё верно, ну, пока. - Пока Дань, пока. Пожав руки, друзья разошлись по домам, есть и спать, не переживая за ингредиенты, которые ожидали их вмешательства. Время пролетело не заметно. Воробушек и не понял, спал он или нет. Мешки под глазами набухли от недосыпания. Лицо словно стягивает невидимой плёнкой. Тело ломит во всех суставах, холодный душ стал единственным спасением для хулигана. Зайдя на кухню, после холодных процедур, его ожидал ужин и недовольное лицо мамы, которая наготовила солёную стряпню. - Ничего мне не хочешь сказать? – потребовала мама, завязав руки на узел. - Ты о чём? – ответил молодожён, вопросом на вопрос, приступив к еде. - Мне дедушка звонил, сказал, что ему плохо. Говорит, переел тех пирожков, которые ты ему принёс. - Что, правда? - рассмеялся опухший Ромка. - Это не смешно! Я сейчас бегу к нему, чтоб занести таблетки. Хорошо конечно, что ты исполнил его мечту с этими пирожками, но надо было как-то с умом, не сразу много давать. - Мам, он хотел, я принёс, в чём дело? Почему ты на меня так смотришь? - Всё, я тебе больше и слова не скажу, - заявила хозяйка квартиры, выходя из родного дома. - Ну, мама, чего начинаешь? – пропищал сын, услышав, как хлопнула входная дверь. – Нашла из-за чего поругаться, - крикнул воробей, уже улетевшей птице. - Ты чего здесь разорался? – забежал в кухню отец, отвлекаясь от любимой телепередачи про рыбалку. - Ничего, - ответил Воробушек. - Вот и жри себе молча, не мешай телик смотреть, а то ты смотри, разорался как дитё. - Пап, - позвал хулиган, доедая последнюю ложку куриного супа. - Ты чего орёшь? – снова вернулся на кухню Воробушек старший. – У тебя со слухом проблема или лень подойти, я телевизор вообще-то смотрю. - Не знаешь, кравчучка в гараже на ходу? - Она вообще-то не в гараже, я её в кладовую поставил, а зачем тебе она? - Мы с Данькой завтра с утра в электричке торговать будем. - Дожились, мой сын и в электричке, а что люди подумают о нашей семье? - Мне плевать, что они подумают, - огрызнулся сын. - Плевать? – удивился отец. Посмотри, какой умный. А мне вот не плевать. Хочешь, чтоб мужики надо мной смеялись. - А говновоз хочешь? - Она на полке за банками спрятана, я как раз починил, смазал, как новенькая. Работай сын, горжусь тобой, - подобрел водопроводчик, хлопнув сына по плечу, в знак поддержки и отцовского одобрения. Как и сказал Григорий Маркович, кравчучка была действительно как новенькая, если забыть о том, что куплена она была ещё в восьмидесятые. На часах 19:00, Рома медленной походкой, уходит из дома, волоча за собой железную помощницу. Избивая дверь сироты, он не мог до него достучаться, пришлось обходить многоэтажный дом и тарабанить в окна. Чудом ему удалось разбудить Даньку, который потерялся во времени, спрашивая: «А сегодня точно не четверг?». Повара побрели на дачу. Сонные, с заплывшими лицами они заметили, что яблок осталось не так много. Максимум на этот раз, да и то, придётся экономить, делая маленькие порции начинки. Собрав даже те, которые начали гнить, друзья спешат к обработке сладких фруктов. На третий день готовки, всё происходит как по инерции, быстро, молча, не отвлекаясь на пустую болтовню. С тестом такая же история. По очереди, замешивая вязкую субстанцию, они достигли нужного вида и чтобы не терять времени, пока подходит тесто, повара бегут принимать заказы на утро: бабушки, дедушки, женщины, мужчины, не важно, кто стоит перед ними, они втюхивают свой продукт с фирменной улыбочкой, особенно Данька, сверкая новым зубом за две тысячи гривен. - Двадцать восемь пирожков, не плохо, - сказал холостяк, когда они вернулись домой. - Вчера было сорок три, - обиженно фыркнул воробей. - А что ты хотел, каждый день, чтоб много заказывали? Тогда нужно идти на другие районы и по раньше, может, Галю попросишь, ей всё равно делать нечего. - Она беременна, а ты хочешь, чтоб она по ступенькам бегала? Нет уж, этого я не позволю. - А знакомых у неё нет? По телефону там предложить. Кто-то два, кто-то пять купит и пошло поехало. - Ладно, давай уже начинать пирожки лепить, а на счёт Гальки, я подумаю. - Подумает он, ты смотри, это наши деньги. Чем больше мы здесь продадим, тем меньше по электричке бегать. - Я понимаю, всё отстань, давай начинать. Вымыв руки, названные братья, преступили к уже подошедшему тесту и как по накатанной, друзья продолжают всё делать молча, только изредка Данька поправляет воробья, намекая на его кривые руки, которые не могут запомнить элементарных движений. В этот раз Рома лёг спать, пока не спекутся пирожки и аккуратно не уложатся в клетчатую сумку. Стрелки часов указывают 6:30. Парни вывозят пирожки на кравчучке, перед этим отведав всё никак не заканчивающийся суп с фрикадельками. Двадцать восемь пирожков, как и было, заказано - проданы. Сонные жители нехотя открывали свои норы, отдавая мятые купюры продавцам с натянутыми улыбками лицемерия. Что дальше? А дальше полтара часа ходьбы до железнодорожного вокзала, по очереди играясь с железной помощницей. - Ром, мы дошли, ты веришь в это? – спросил Данька, улыбаясь гладким рельсам. - Не верю брат, не верю!