Пирожки

Глава 18 Продажи закончились. Неприятный осадок от безумной женщины, ребята разделили пополам, так правильно, так легче. И хоть стояли они уже на своём вокзале, на своей территории, мысль о новой проблеме не отпускала их. Повара не знали, чего ожидать от острой угрозы продавщицы. Может она врёт, и нет никаких сыновей. А может, эти сыновья есть, но их не стоит бояться. - О чём думаешь? – спросил Данька, у затихшего воробья, когда они добирались пешком домой, по очереди волоча железную помощницу. - Да всё об этой же тётке, - признался хулиган. – Не понимаю я. - Чего ты не можешь понять? - Не могу понять, почему всё так. Стараемся, никому дорогу не переходим, а за неделю уже два раза напоролись. - Какие два раза? - Ты забыл, кто тебе зуб выбил? - А, ты про это, - вспомнил Смирнов, схватившись за новый зуб. – Я и забыл. Знаешь, что это значит? - Что? - То, что Крылова отлично поработала, блин, я до сих пор ей денег так и не занёс. - Почему ты её Крыловой называешь? Как её зовут то? - Фамилия красивая, нравится мне, а зовут её, дай вспомню, - сказал сирота, почесав затылок. – Алина Дмитриевна, ой нет, Алина Сергеевна, да, точно, Алина Сергеевна. - А ты о чём думал? – спросил Ромка, отдавая кравчучку холостяку. - Всё о том же, но не так глобально как ты. Меня только беспокоит эта проблема. Что там за сыновья. - Какая разница, я обеим настучу, пусть только сунуться. - Где ты берёшь эту уверенность? А вдруг они будут с ножами или с огнестрелом, что тогда? - Опять эти ножи, успокойся, я ещё от Кошатника не отошёл, - вздрогнул Воробушек. – Ничего тогда, на ножи пойду, на пистолеты пойду, мне всё равно, за мной, правда, я никогда первый не начинаю. - Ты или с башкой не дружишь или прикалываешься! – удивился Данька. – Ты понимаешь, что в таких потасовках можно умереть, а ты о какой-то правде или о том, кто первый начал. Пирожки этого не стоят, да ничего не стоит твоей жизни. Потому что после, ты уже ничего не сделаешь! Как ты не можешь этого понять. - Да я понимаю. - Что ты там понимаешь? – не поверил Смирнов. – Ты не вернёшься домой, ты не увидишь своих родителей, не увидишь своего ребёнка, не встретишь старость, какая бы она не была. - Понял я, понял, только заткнись! - рассердился Роман Григорьевич, не любивший нравоучения. - Ничего ты не понял Ром, ничего. Если б я тебя не знал, я б тебе примеры не приводил. Просто когда что-то начинается, ты не о чём не думаешь и бежишь на рожон, а как там дальше, что дальше, тебе плевать. - И так настроение нет, ты решил его окончательно испортить? – фыркнул молодожён. - Лучше я тебя сразу предупрежу, чтоб, если какая-то канитель, ты должен себя контролировать. Понял? Поговорим, разберёмся, если что, кондуктора позовём. - Понял, я понял. - Обещаешь? - Обещаю, только заткнись! – рыкнул воробей, сплёвывая застрявшие сопли. - А почему у тебя настроения нет? Мы за сегодня, заработали тысяча триста тридцать гривен, это победа, - улыбнулся сирота, хлопнув друга по плечу. - Сраные кондукторы, если б десять пирожков не отдали, было бы тысяча четыреста. - Я если честно, думал, что мы не сможем столько продать. - Да, мы молодцы, согласен, - тоже улыбнулся Ромка, закурив сигарету. – Что на счёт цирка, идём? - Конечно, я никогда там не был, и тем более, на афише было написано семьдесят гривен, так что нормальная цена. Продавцы общались, пока их не встретили кошки турецкого алкаша. Пришло время прощаться. Друзья разошлись по домам. Данил, в одиночестве перекусив бутербродами, отправился в постельку, рисуя себе краски цирка, который начнётся в 20:00, а воробей, замученный новой работой, встретил Галочку на кухне, поприветствовав её поцелуем в мягкие губы. - Ты уже пришёл? – с грустью в голосе спросила супруга. - А ты не рада? - Рада, конечно, просто я ничего не успела приготовить. - Тогда чай с бутербродами. - Только бутерброды будут без хлеба, ничего? - Ничего зайка, ничего, я перекушу и спать, - предупредил Воробушек, самостоятельно нарезая колбасу и сыр. – О, чуть не забыл, пошли сегодня в цирк. - В цирк? – нахмурилась жена. – Может лучше в пиццерию? Цирк это для детей. Поверь, там всегда одно, и тоже. - Я никогда не был в цирке. - Ты серьёзно? – удивилась Галя. – Не хочу хвастаться, но я в детстве на каждый их приезд ходила. Поэтому и говорю, что там одно, и тоже. То у них новые акробаты из Испании, которые показывают невероятные трюки без страховки, то новые клоуны из Венгрии, но показывают они тоже, самое, поверь, тебя ничего не впечатлит. - Так ты пойдёшь? - А ты меня возьмёшь? – пошутила Галочка, заварив чай любимому человеку. - Конечно, возьму солнышко, но сначала сон, а потом всё остальное. - Тебя во сколько разбудить? - Думаю часов в шесть вечера. - Шесть вечера? А когда ты будешь кушать? Нет, я разбужу тебя часика в два, первое, второе, а потом всё остальное. - Я тебя люблю, - прошептал грузчик. - Я тоже тебя люблю. Перекусив, воробей отправился спать и в два и в три и в четыре часа дня, Галочке так и не удалось заставить его поесть ни первого блюда, ни второго. Он всё обещал, что сейчас придёт есть, но тут же засыпал, уходя в тайные коридоры подсознание. Голод не мучал лысого парня, организм отказывался от еды, видя проблему в недостатке сна. Как хулиган и хотел, он проснулся чуть позже шести вечера, ели раскрыв глаза, потерявшись во времени. Желудок урчал, заставляя подняться с удобного дивана бабушки Маши. Железная тарелка, два половника борща, газовая плита, красная юшка оживает от синего огня, что-то не так, чего-то или кого-то не хватает. Роман Григорьевич спускается на первый этаж, три стука в деревянную дверь, Данил улыбается, говоря: «Доброе утро». Уговаривать холостяка не придётся, он сразу же, без лишних слов, следует за лысым поваром. Галя удивлённо смотрит на них со стороны, наблюдая, как они кушают. - Ну как, вкусно? – спросила Галина Воробушек. - Очень вкусно, спасибо что пригласили, - не прожевав благодарит сирота, потихоньку привыкая к новому жилью названного брата. - Ешь молча, а то вся борода в борще, - заявил Ромка, откусив хлеб, купленный заботливой женой. - А во сколько мы выходим? – поинтересовалась Галочка. – Может уже одеваться? - Думаю, в половину восьмого выйдем, - ответил воробей. - Мы на автобусе поедем? – решил уточнить Смирнов, разобравшись с первым блюдом. - Конечно, - добавил Роман Григорьевич. - А что, можно как-то по-другому? – не поняла жена хулигана, на что ей никто не ответил, а только улыбнулись, обнажив белые зубы. Трапеза завершилась, компания из трёх человек надела роскошные наряды, братья в спортивных костюмах, а леди выбрала лучшие джинсы из своего гардероба и свободную футболку. Дискомфорта нет, парни спешат в цирк, подгоняя незаинтересованную Галю, ей то всё равно, чего нельзя сказать о грузчиках, увидевших на горизонте разноцветный купол циркачей. - Мне не верится, неужели мы туда зайдём, - радовался Данька. - Ага, - с тем же энтузиазмом, сказал Ромка. - Какие же вы всё-таки дети, - рассмеялась нимфа. Когда триада подошла к кассе, стало не так весело. Первый подбежал к окошку кассира Данил Смирнов, надеясь урвать лучшее место в первом ряду, но тут же в него выстрелили из обреза трёхзначной цифрой. - Сколько? Двести пятьдесят гривен? Это точно самые дешёвые места? - Что Дань? – спросил Воробушек. - Самые дешёвые места двести пятьдесят гривен, - ответил сирота. - Сколько? – также как и его друг отреагировал хулиган, понимавший, что ему нужно заплатить за двоих, а это его целая зарплата за сегодняшний день. - На афише было написано семьдесят, почему цена изменилась? – обратился к кассиру холостяк. - Вы билеты будете брать или нет? – ответила кассирша вопросом на вопрос, видимо не утруждаясь объяснять маркетинговый ход знаменитого цирка. - Что будем делать? – жалостливым голосом спросил сирота. - Мне всё равно, - заявила безразличная Галя. – Это была ваша мечта, не моя. - Что скажешь Ром? - Может, пусть мечта останется мечтой? – предложил воробей, расстроившись ещё больше чем славянин. - Да Ром, пусть мечта, останется мечтой.