Пирожки

Глава 21 Ночь понедельника. Холостяк устав на тяжёлой работе, решил лечь пораньше, укрывшись холодным одеялом с головой. Сон подкрался незаметно. Молодое тело расслабилось в нирване. Дыхание замедлилось. Врата сновидений заманивают сироту в кинозал. Осталось только выбрать видеоплёнку, которую будешь просматривать на протяжении семи часов. Ужасы, комедия, мелодрама, запретная эротика, всё в твоём распоряжении, только укажи рукой, что желаешь посмотреть в бесплатном кинотеатре. И как только начался просмотр запретной эротики, его разбудили монотонным ударом кулака, во входную дверь. Проснувшись с недовольным лицом, Смирнов вскочил с кровати, как всегда в одном нижнем белье. Перед ним на пороге появился Кошатник с заплаканными глазами. - Даничка, миленький, выручай, - сквозь слёзы промычал седовлас. – Горе, горе у меня, помоги. - Что случилось? Хорош реветь, - приказал повар, сложив руки на грудной клетке. – Рассказывай, только денег у меня нет, на водку не дам. - Какая водка Даничка? Я к тебе не за этим, пошли ко мне, я тебе покажу. - К тебе? – испугался сирота, ещё ни разу не заходив к соседу алкоголику. – Так рассказывай, я тебя слушаю, к тебе не пойду. - Ладно, ладно, - согласился турецкий пьяница. – Мы с моей Клавочкой выпивали, а она упала бессознания и я не пойму, дышит она или нет. - Клава Самогонщица? - Ну да. Холостяк, недолго думая, босиком побежал в соседнюю квартиру, где его сразу же обдало букетом ароматов нестиранной одежды, забитого унитаза и жгучей мочи любимых кошек алкаша. - Боже мой, как ты здесь живёшь? - скривился Данил, закрыв рукой мясистый нос, доставшийся по наследству от неизвестного отца, отдавшего кровиночку в детский дом «Улитка». – Где она? – спросил грузчик у Кошатника, который зашёл в свой питомник. - На кухне, на кухне она. Смирнов залетает на кухню и видит на полу обездвиженную Клаву Самогонщицу. Тучное тело, одетое в цыганское платье, развалилось на пол кухни. Видимо алкашу пришлось перепрыгивать её с разгону, чтоб добраться до спящей сироты. - Тёть Клав, - позвал Самогонщицу холостяк. – Тёть Клав. - Я так уже пробовал, бессознания она, не видно, что ли? Давай это, как его, дыхание рот в рот, - предложил Кошатник. - Ага, ещё чего? Сам давай. - Я пробовал, не получилось, может у тебя получится. - Короче так, я пошёл скорую помощь вызову, а ты с ней будь, никуда не уходи. - Куда ж я пойду Даничка, вызывай скорее. Кошки обступили сочное тело, наблюдая за тем, как бедный хозяин проливает слёзы над кормилицей. Звери проявляют только любопытство, им плевать на тётю Клаву, кем бы она ни была. Главное чтоб жрать давали и собак отпугивали. Поэтому, пока есть турецкий алкаш, они не испытывают жалости к любым существам этой захудалой планеты. Забежав в свою квартиру, Данька вызвал скорую помощь, которая пообещала явиться через десять минут. - Какие десять минут, она умрёт, пока вы приедете, если уже не умерла, - крикнул грузчик, пытаясь поторопить специалистов с прозрачными шприцами. - Ожидайте, - ответила дежурная, тут же повесив трубку. Одевшись, славянин возвращается к седовласу, который всё так же склонялся над Самогонщицей в окружении пушистый хищников. Смирнову стало не по себе от увиденной картины. Дед плакал не жалея слёз, он даже снял с себя жилетку и подложил пострадавшей под голову. Света нет, его давно обрезали Кошатнику, за неуплату, только толстая свеча освещает бедность просторных комнат бывшего трудоголика. Грязная посуда, разваленная мебель, порванная одежда валяется на полу и этот запах канализации вперемешку с другой мерзостью, прогнал повара на свежий воздух. - Не выносимо, это просто не выносимо, - шептал грузчик, подкуривая сигарету. – Как так можно жить? А хотя хрен знает, может и меня это ждёт. Как и пообещала дежурная городской больницы, скорая помощь подъехала через десять минут, припарковавшись перед славянином. - Вы вызывали? – спросил фельдшер с железным чемоданом в руках. - Да, я, - признался Смирнов. – Пойдёмте, я вас провожу. Спаситель последовал за сиротой, ныряя в облако вони Кошатника. Фельдшер тут же приступил кашлять от неожиданного смрада. Белый халат надел марлевую повязку как перед операцией и только тогда смог подойти к Самогонщице, отгоняя седого деда, который хватал его за руку, умоляя спасти любимую женщину, не отвернувшуюся от него в серые дни уныния. - Вы можете успокоиться? – обратился к алкашу фельдшер. – Вы только мешаете, отойдите. - Помогите ей, помогите, умоляю, - рыдал седовлас. - Уберите его от меня, - приказал белый халат Смирнову, уже не на шутку рассердившись не безумного деда. - Помогите ей, помогите, - продолжал кричать старик, отбиваясь от крепких рук холостяка. – Ну, хоть что-нибудь сделайте. Не стойте, спасите её. Фельдшер поднёс нашатырь к заснувшей женщины, на что она не отреагировала. После, проверил пульс на шее, оказал первую помощь, разминаясь на грудной клетке тучной Самогонщицы. Прилаживая ухо к сердцу зрелой женщины, он снова проверил её пульс, которого не было. Последний бой воспалённых часов, пробил ещё при седом собутыльнике, когда они были одни, когда она падала со стула, схватившись за сердце. - Она умерла, простите, - извинился белый халат и удалился из дома Кошатника, звать на подмогу водителя, который поможет ему отнести на носилках Самогонщицу в её последнюю поездку в больницу, где в холодных подвалах лечебницы обосновался голодный морг. - Что значит умерла? Ты куда побежал? Вот же она, моя Клавочка, эй, доктор, - распылялся седовлас, освободившись от захвата грузчика. – Куда это он ушёл? Клава-то здесь. - Забирать, наверное, будут, - догадался Смирнов. - Куда это забирать, я её не отдам, - заявил Кошатник, падая на колени перед Самогонщицей. – Не отдам, слышите, не отдам, - кричал алкоголик, обнимая опустошённого человека. Пришедший водитель – детина в два метра роста и в полтара метра шириной, отпихнул дедулю одной рукой, прижав Кошатника к полу. - Это ваш папа? – спросил вошедший фельдшер у Смирнова. - Нет, я его сосед, - ответил славянин, ещё находясь в дымке непонимания происходящего. - Я вколю ему маленькую дозу успокоительного. Побудьте с ним до его пробуждения, хорошо? - Как скажете, - согласился грузчик, наблюдая неадекватное поведение турецкого алкоголика. Инъекция успокоила соседа Данила. Кошатника положили на грязную кровать, а его спутницу отвезли на жёлтой карете. Спустя час, алкоголик пришёл в себя, хорошенько пробливавшись на одну из голодных кошек. Делать здесь больше нечего. Дедуля пришёл в себя, и он хочет приключений. - Куда ты идёшь? - спросил славянин, наблюдая за тем, как сосед направляется к выходу. - Отстань, - рявкнул старик, выходя на свободу. - Как хочешь Кошатник, как хочешь.