Огонек веры

Джейми до сих пор вспоминает тот день, когда он встретил Ледяного Джека и остальных. Это будто произошло вчера — искры все еще щекотят его живот, стоит ему лишь подумать о том дне. Он не знает почему, но именно Ледяной Джек остался в его памяти отчетливее, чем кто-либо. Этот озорник был для него подобно дверью в сказочный мир, которая никогда не захлопнется. Никогда. Вот и сам мальчик уже вырос, превратившись из ребенка в взрослого мужчину, имеющего семью. Но он все равно верил. Нет. Он знал, что Ледяной Джек каждый год приносит снег, зиму и озорное веселье, что было так нужно детям. Не очень аккуратные, но такие смешные и приятные взору,  узоры появлялись на окнах, перед Рождеством. Джеми не видел с того самого дня ни одного из них, но это не мешало жить ему детством, пусть и во взрослом теле. Его жена родила ему прекрасную дочь, что так была схожа с ним и во внешности, и в характере. Она, благодаря рассказам своего отца, верила во всех, кто приносил радость детям. Она знала, что Санта Клаус готовится к Рождеству, его йети уже почти приготовили свои подарки. Песочный человек каждую ночь приходит ко всем, принося невероятные сны, благодаря чему многие просто не хотели покидать свой сон. Пасхальный кролик ждет не дождется, когда уже наступит Пасха, и он сможет запрятать пасхальные яйца, наблюдая за его любимыми детьми. Зубная фея, которая с помощью своих помощних, почти каждую ночь прилетает, чтобы забрать молочный зубик, оставив там монеточку. И Ледяной Джек. О, он был ее любимцем! Ведь он был тем, кто приносит ее любимую зиму, пушистый облакообразный снег, снежинки, необычайных строений, а также веселье и настоящее счастье. Ведь каждый ребенок любит веселье. — Зои, смотри, Ледяной Джек нарисовал новые узоры! — восхищенно указывая пальцем на смешные рисунки разных зверей на окнах, воскликнул Джеми, обращаясь к радостно счастливой дочери, которая за секунду оказалась рядом с ним. — Вау! Папа, смотри, это Пасхальный Кролик! Такой смешной! — смеялась девочка, пальцами проводями по симметриям рисунка, — Почему мне никогда не удается увидеть Ледяного Джека? — Потому что это секрет, никто не должен их видеть, но должен верить, — начав щекотать Зои, засмеялся вместе с ней и отец, который был наполнен радостью, просто зная то, что Ледяной Джек побывал здесь. Недалеко от них стояла и его жена, которая облокотившись об стенку, улыбнулась своему мужу и единственному счастью ее жизни, дочери. Рука не произвольно потянулась к ее большому животу, в котором сидел ее будущий сын. На следующий день были слышны крики и громкие возгласы дочери, забежавшей в спальню родителей, прыгая на кровати: — Папа, мама, Санта Клаус оставил для меня подарок! Смотрите! Смотрите! Джейми тут же вскочил, несмотря на то, что хотел очень сильно спать, но энтузиазм и интерес к его героям детства был сильнее. — Что же он оставил? — Это кукла! Как я и хотела! Смотрите! Ледяной Джек, ты тоже видишь это? — обращаясь к своему "другу", спросила Зои, размахивая подарком в воздухе. Отец лишь улыбнулся, так как он знал, что тот где-то рядом. Но как все знают, все равно или поздно вырастают. Весь сеэказочный мир, который держался на вере ребенка, мелкими разрывами рушится, проламываясь насквозь. И Зои выросла. Но ее отец не считал, что подростковый возраст — это значит взрослый. Как так, если он в душе был до сих пор тем ребенком, которым был и внешне когда-то? Его дочь помнила, как в школе ее все обсмеяли тогда, когда она сказала, что Ледяной Джек существует. " Глупая воображала" — это была ее кличкой. Ее мир начинал уже тогда рушиться, засыпанный мелкими, но трещинами. Но она не ребенок! Она тоже взрослая, как и все в ее школе! Проходили года, и девочка, когда была в средних классах, полностью влилась в общество своей школы, незаметно забывая обо всех ее героях, о которых рассказывал ей отец и по сей день. Но она уже не верила в эти "сказки", как верил ее младший брат — Том. Мальчик с энтузиазмом клал свой зуб под подушку для того, чтобы очнуться и увидеть там лишь монеточку — знак того, что здесь побывала зубная фея. " Но Зои знала, что это кто-то из родителей проделал это." На кануне Рождества каждый из семьи готовил друг другу подарок. Но на Зои как-то повлияла школа, сделав ее немного иной. Она считала, что уже взрослая для таких "детских вещей." Ведь так считали ее сверстники. Но если они так считают, то значит, она тоже обязана, правда? — А что ты мне подаришь? — вокруг была собрана семья, собирающая елку и вешая на нее игрушки, а Том решил спросить сестру о вопросе, который интересовал его уже давно. Та не участвовала в собирании елки, а занималась куда более интересными вещами, как считала она — общалась с друзьями по чату на ее смартфоне. — Ничего, — без каких-либо чувств ответила девочка. — Почему? — Пусть Санта что-нибудь принесет тебе, — не отводя взгляда от телефона, произнесла она. — Ты постоянно сидишь со своим телефоном! — топнул о землю пятилетний Том, который явно был недоволен поведением сестры. Ведь как можно не верить в то, что есть на самом деле? Здесь в его голову приходит озорная по-детски мысль, которая сильно повлияет на последующие действия. Мальчик хватает смартфон из ее рук и со смехом бегает по комнате, с надеждой, что та не догонит его. Зои, поняв ситуацию, бежит за ним, громко крича: "Отдай!" Джеми со своею женой наблюдают сцену, чуть посмеиваясь этой ситуации. Она кажется им только забавной. Но резко, не предвидев этого, мальчик споткнулся и упал, выронив из рук телефон. Том знал, что дальше ожидает его. Возникло то чувство, как перед бурей и грозой, с долей страха. — Так тебе и надо, идиот! — прикрикнула сестра, схватывая телефон. Ее злость поднялась выше нормы, ситуация ее взбесила, и она не собиралась тушить пожар, возникший в ней. — Зои! — недовольно произнес Джейми, которому не понравился тон дочери и ее обзывательство в сторону младшего ребенка в семье. Она с раздраженным удивлением взглянула на отца. В ее голове был один вопрос — почему? Почему он ничего не сделал, когда ее брат так повел себя? Почему он ругается именно на нее? Ее разум находил лишь один ответ — она лишняя. — Что!? Он первым начал! Да и какая вообще разница! Он до сих пор верит во все сказки, которые ты ему рассказываешь! — взмахнула девочка рукой. — Это не сказки! Это все правда! — топал ногой Том, его тоненький голосок вот-вот мог бы сорваться. — Том, не тупи уже! Ты давным-давно взрослый! Это все глупости, этому способствует множество фактов! — А вот и нет! Как ты объяснишь подарки Санты Клауса? Или пасхальные яйца? А как же монетка после зуба? — на глаза мальчика наворачивались слезы, но он все равно пытался отстоять своем. — Ты настолько глуп!? Подарки родители кладут, как и яйца с монетками! Это все знают! — Зои! Это не правда, Том! — отец со всей злостью взглянул на свою дочь, которого разозлили слова девочки, что довели мальчика до слез, и он, похоже, начала сомневаться во всем. — Что, папа, что? Я просто не хочу, чтобы он шел по мои стопам и был насмешкой в школе, чтобы его обзывали так же, как и меня! А все это из-за каких-то глупых сказок, вместе с этим Ледяным, черт его подери, Джеком! Во всем виноват ты!— ее голос сорвался на крик. Зои давно заметила, что стала более агрессивной и нервной, но не по желанию. После ее крика, она сама удивилась себе, своему поведению и словам. Пусть все эти слова и были правдой, как она считала, но она поняла, что перешла все границы, набросившись на отца со словами, раздирающие его душу. Зои глубоко дышала, и, казалось, был слышен лишь стук ее сердца. Даже Том, плачущий, замолчал. Джейми разозлили эти слова. Он не понимал, как можно испортить этот прекрасный приближающийся праздник, который он так любил? В своей голове мужчина подбирал подходящие слова. —Быстро в свою комнату и только попробуй выйти из нее! — разрезав тишину криком, указал в сторону комнаты девочки отец. Каждого напугала реакция столь добродушного и достаточно нежного Джейми. — Но... — Я сказал марш! — пуще прежнего разозлился он, на что Зои, сломя голову, забежала в комнату, громко стукнув дверью. Мать тут же подбежала к плачущему Тому, а Джейми откинулся на диван, разминая виски в его голове пальцами. Похоже, как он считал, во всем и вправду был виноват лишь он. Зои была разозлена. Она злилась на все, что только можно было. Как и ее комната. Каждый предмет, попадавшийся ей под руку, был обречен не жестокое бросание в стенку. С горячими слезами на щеках, она переставала нормально соображать, забывая, что девочка все еще человек. Ее взбесила ее расческа, все плакаты актеров на стенках, книжки, зеркало, в которое она швырнула свой смартфон. Так же ее нежно-голубые занавески, которые за долю секунды оказались прибиты к земле. В ней был безмолвный крик, который будто онемел от всего происходящего. Ей хотелось разорвать себя на части, лишь бы избавиться от боли в сердце. Весь мир отвернулся от нее. Ей под руку попалась некая игрушка, которую она хотела швырнуть вовсе в окно, но остановилась, вместе с ее плачем и слезами. Глаза устремились на плюшевую игрушку, которую смастерил ей когда-то отец. Игрушечные белые волосы, синяя толстовка, с некой палочкой в руках и широкая улыбка на лице. Это был Ледяной Джек. На глаза наступали уже новые слезы. Она начала тихо хныкать, крепко прижав игрушку к груди, не желая отпускать ее. Девочка села на кровать. Кого она обманывала? Зачем скрывалась под плотной маской лжи? Она не была глупа, и знала, что все, что рассказывает отец, вовсе не сказки. Это все правда. Она искренне верила в Санту Клауса, Зубную Фею, Песочного человека, Пасхального Кролика, даже в самого Кромешника. А еще, она верила в Ледяного Джека. Зои знала, что ее любимую зиму приносит он, рисунки на окнах — его рук дело. А ведь ей так хотелось просто сыграть в снежки, слепить снеговика, весело посмеяться от души. Но ведь это не нравится ее сверстникам, значит и ей тоже? Она больше не могла сдерживать это. Глубоко в ее сердце все еще горел огонек веры, он никогда не погасал и не угаснет. Пусть и слабо, но он будет гореть. — Ледяной Джек...я верю во всех вас... — сквозь слезы выдавила она в пустоту, точнее, с обращением к ее игрушке. Снег продолжал падать за окном, создавая зимнюю атмосферу. — Правда? — услышала она голос, совсем близко. Мальчишеский голос, но не ее брата и не отца. Кто же тогда проник в ее комнату? Зои резко поднимает свои красные от слез глаза. Около ее окна стоит мальчик, с белоснежными необычайными волосами, детской и такой озорной улыбкой. Он был в синей толстовке, в темных брюках, оперевшись на деревянную палку. Ей хочется кричать, позвать на помощь, но что-то останавливает ее. Наверное, то что он вовсе не стоит, а витает в воздухе. Или же то, что это был... —Ледяной Джек? — хрипло спрашивает она точную, но уже человеческую, копию своей игрушки. Рот непроизвольно открывается. Он кивает. Он замечает, что девочка видит его, что безгранично радует его — пусть она не первая, но и не последняя. Он улыбается еще шире. Он, со взмахом рук, оживляет рисунок снежинки из стекла окна, заставляя ее парить в комнате, после чего она беззвучно взрывается, разлетаясь на миллионы таких маленьких снежинок. — Мне казалось, ты уже давно не веришь в меня. Но то, что ты увидела меня, уже доказательство того, что это вовсе не так. Девочка роняет из рук игрушку, быстро подбегая к Джеку, и крепко обнимает его, уткнувшись лицом в его грудь. Тот удивляется, ведь его так давно не обнимали дети, но улыбается и обнимает в ответ, вспоминая эту ситуацию, пусть и чуть чуть в другой ситуации, с ее маленьким отцом. — Я... Я всегда верила в вас... Как же я была глупа... — сквозь слезы говорит девочка, уверенная в своих словах и признавшая свою величайшую ошибку. — И никогда не переставай. Ведь мы всегда рядом с тобой. И со всеми вами. Мы никогда не бросим вас, обещаю.