Это того стоит

За окном уже медленно темнеет, на холодных улицах фонари по очереди начинают загораться, а закат смывает свои пестрые краски тяжелыми тучами. Наверное, должен пойти дождь, этот вечер просто так не закончится. Во мраке домой бегут дети, опоздавшие на семейный ужин, которые так боятся грозы, что сами несутся, словно молния. Ноа проливает грязную воду на третий рисунок, который ему никак не удается закончить. Мягкие кудряшки истошно не хотят поддаваться бумаге. Его терпение, похоже, скоро лопнет, но он не сдается. Новый лист, новый остро отточенный карандаш и старая клячка. Еще одна попытка. Ноа так безнадежно хочет верить, что она будет последней и… удачной. Он никогда так долго не сидел за рисунком, но удивительная Лив Рейнерс однозначно того стоит. Несколько проведенных в тишине часов спустя белоснежное полотно, наконец-таки, наполняется кровью и потом. Все, что было нужно Ноа — это спокойствие и вовремя переведенный дух. Он кидает сточенный карандаш в другой конец комнаты, и его лицо расплывается в улыбке. Он так давно не видел мягких черт лица этой волшебной девушки, но тут ему выпал шанс наслаждаться ими во время рисования целые часы. Конечно, он бы никогда ее не забыл, ведь это невозможно, и смог бы описать ее хоть десятилетия спустя, даже не видя ее столько мгновений, но, если честно, он бы попросту столько не выдержал без нее. И тут до него начинает доходить, что он опаздывает. Ноа совершенно не следил за временем, ведь в такой компании ему это было не нужно. Он резко вскакивает, поворачивается к зеркалу, поправляет свои густые волосы и хватает любимую рубашку. Забыв про зонт, но не забыв про свои чувства на бумаге, Ноа выбегает из дома, громко хлопая дверью. Ему повезло, что нет ливня, который с легкостью мог бы уничтожить его рисунок, в который было вложено столько самых разных, но похожих эмоций. *** Лив стоит у барной стойки. В ушах Hozier, в руках бутылка сидра, а в голове лишь мысли о выступлении. Возможно, она ждет, что Ноа придет, но его все еще нет. Она даже и не подозревает, что прямо сейчас он бежит без оглядки к ней, останавливая машины и не пропуская людей. Спустя несколько минут Лив осознает, что ей пора выходить на сцену. Ноги подкашиваются, пульс на максимуме, но ей пора сделать это! В голосе скользят нотки тревоги, Лив закрывает глаза и будто проваливается в мир, где существуют только она и «Lie Lie Lie». Мягкий тембр в ту же секунду притянул запыхавшегося Ноа в помещение. Наверное, ему никогда не доводилось смотреть на чудесную Лив во время исполнения так близко. Это было настоящим наслаждением. Он наблюдал, как ее глаза закрывались и открывались, за движением ее манящих губ и рук. Но он нуждался в чем-то большем, как и Лив, даже если и пыталась подавить это в себе. Она ловила на себе его взгляды, не понимая, что это он — ее будущий любовник и верный друг. В какой-то момент Ноа понял, что чуть ли не смял копию девушки на листе. Он бы никогда не сделал это нарочно. Даже те первые рисунки, которые не получились, не лежат в мусорном ведре, а мирно находятся на его столе. Ноа уже в который раз не заметил, как пролетело это волшебное время. Кажется, ему всегда будет мало Лив, сколько бы они не находились вместе, о чем он мечтает по ночам со вздохами и наушниками. Заметив его, Лив быстро спускается со сцены и не успевает дослушать звон аплодисментов. Ее внимание сейчас приковано только к Ноа. Она хватает его за руку, вспоминая, как провернул с ней это он. — Привет, Лив. — Что ты здесь делаешь? И что у тебя в руках? — Я бы не смог пропустить твое выступление. И да, это тебе. Он улыбнулся и протянул ей немного поврежденный рисунок. Лив взглянула на него одним глазом и продолжила. — Хватит меня преследовать! Ты считаешь это забавным?! Ты сталкеришь меня, бегаешь за мной, трогаешь меня! В чем твоя проблема? Тебе мало было Энгел? Ты не купишь меня каким-то рисунком. Она противоречит сама себе. — Знала бы ты, что у меня есть отдельная полка для твоих портретов. Ухмылка. — Пожалуйста, убирайся! — Ты не понимаешь! Мы созданы друг для друга. Мы будем вместе, только подожди, и ты все осознаешь. В мыслях Лив была лишь пощечина, но она храбо выдержала этот ни к чему, по ее мнению, не приводящий разговор. Ноа расплылся в улыбке и медленно зашагал к выходу. Он и не надеялся, что она вот так возьмет и накинется на него с объятиями. И ему это нравилось. Ему нравилась эта отчужденность и холодность девушки. Он знал, что придется постараться, чтобы заслужить ее внимание и доверие. С первым он справился. Ноа вышел из клуба и направился в сторону дороги. Не успел он достать заранее сделанный косячок, как голос сзади откликнул его: — Гребаный Ноа Бом! Если ты думаешь, что можешь так легко влюблять в себя девушек, то ты ошибаешься. Ты слишком самонадеян! У Лив кружится голова, и остатки рассудка продолжают напоминать ей, что она ненавидит настолько самоуверенных парней, но в конце концов в какой-то момент что-то все-таки идет не так. Единственное, что успевает сделать Ноа — это мягко улыбнуться, ведь за его спиной уже стоит Лив, которая так отчанно пыталась сопротивляться, но так успешно провалила и это. Ведь кто мы такие, чтобы спорить со своими чувствами? Одним движением девушка поворачивает парня к себе, и ее вишневые губы так страстно, но в то же время так нежно касаются его. Они разливаются в поцелуе через край, словно переполненный глубокий океан. Руки Лив обхватывают лицо Ноа с такой влюбленной силой, что даже ему кажется, что это было как-то по-взрослому, хотя они так не умеют. Веки медленно поднимаются вверх, сердце стучит с бешеной скоростью, а руки дрожат, но это того стоило. — Гребаная Лив Рейнерс, если ты думаешь, что можешь так легко влюблять в себя парней… то знай, что ты чертовски права.