У героев тоже есть чувства...

POV Стивен Роджерс Шерон так заботилась обо мне. Я только проснулся, а она уже умудрилась наготовить мне, как будто на целый год. Прибежала сразу же, бросив всю работу. Хорошая девушка. С ней как-то спокойно. Не о чем не думаешь, кроме, разве что, одной упрямой девицы – Романофф. Мне уже сказали, что Рыжая Бестия нечеловеческими усилиями спасала мою жизнь и сама пострадала. Из комы она, кажется, тоже вышла. Я просто обязан сходить к ней! Но я не могу, пока тут Шерон. Как я объясню, с какого перепугу вдруг в первый же день после комы встал и пошел к другой женщине в палату? Но и не пойти к Нат я не могу….Значит, надо убедить Шерон, что со мной все в порядке и отправить домой. Со мной ведь и правда все хорошо. -Шерон, ты так возишься со мной, - начал я. -Мне это в радость, Стив, - девушка одарила меня ослепительной улыбкой. -Но мне так стыдно, что ты все время со мной проводишь, хотя я уже в полном порядке. Со мной все отлично. -Не говори глупостей, Стивен, ты только пару часов как в себя пришел, - строго сказала мне Шерон. -Но я отлично себя чувствую! – сопротивлялся я. – Я хочу, чтобы ты пошла домой и отдохнула. Со мной ничего не случится. -Но, Стив…, - разочарованно начала девушка. -Милая, я правда прекрасно себя чувствую. Я здоров! И я хочу, чтобы ты пошла отдыхать, а не измывалась над собой по моей вине. А чтобы ты не волновалась, я могу пообещать тебе, что позвоню вечером перед сном: скажу, что у меня все в порядке и пожелаю сладких снов, - улыбнулся я. -Ты безнадежен, Капитан Роджерс! – вздохнула Шерон и подошла, чтобы поцеловать меня. Я потянулся к ее губам своими и в нос ударил ее приторно-сладкий аромат духов. Я поцеловал девушку. Она еще раз одарила меня ослепительной улыбкой и вышла из палаты. Я подождал еще около 15 минут, пока она точно не уйдет из больничного крыла и вскочил с кровати. На мне была дурацкая больничная пижама и я выглядел не то, чтобы самым красивым парнем на районе. Я посмеялся своим мыслям и вышел. По рассказам медсестер, я примерно представлял палату, где лежит Нат, но искал ее все равно достаточно долго. Большое окно на стене палаты. Шторки приоткрыты. На кровати лежит Клинт, а в его объятиях ютится маленькое хрупкое тельце моей рыжеволосой подруги. Кажется, она спит. Бартон гладит ее по голове и, как будто бы, что-то говорит или…..напевает? Соколиный глаз умеет петь? Вдруг, Бартон заметил меня за стеклом. Я улыбнулся ему. Однако, друг не послал мне улыбку в ответ. Он был каким-то хмурым и….печальным. Клинт помотал мне головой, давая понять, что мне не стоит заходить в палату. Я был в полном замешательстве. Видимо, мое выражение лица ему об этом очень хорошо поведало. Соколиный глаз ювелирными движениями высвободил из своих объятий Наташу, поцеловал ее, как-то по-отечески, в лоб, поправил одеяло и тихо вышел ко мне. -Привет, Стивен, - устало сказал друг. -Привет, Клинт. Как она? – забеспокоился я. -Я даже не знаю, что сказать тебе, Капитан. – голос Клинта звучал подавленно. – Из хороших новостей то, что она вышла из комы. Больше ничего хорошего сказать не могу. -Что с ней такое? – сердце бешено запрыгало в груди. -Ее кошмары вернулись…ее прошлое вернулось. -Клинт, я знаю, как справиться с ее кошмарами! Могу я войти? – воодушевился я. -Нет. -Что? Почему? -С чего ты взял, что справишься с ее кошмарами? -Однажды у меня ужа получилось! Пусти! – настаивал я. -Нет. Я не могу. -Да почему?! – я сорвался на крик. -Она просила, чтобы я не пускал тебя. – грустно ответил друг. Я не ожидал такого ответа. Я не представлял, как реагировать. Я молчал. -Стивен, - начал Клинт, - я понятия не имею, что у вас там происходит, но я знаю одно – она слишком дорогой человек в моей жизни и я сделаю все, лишь бы она наконец-то обрела свое счастье! -Тогда пусти меня! – снова начал настаивать я. -Для чего, Стивен? Для чего мне тебя пускать? – более эмоционально заговорил Соколиный глаз. – Кто даст мне гарантию, что после встречи с тобой ей не станет хуже? Кто вернет мне мои веселую Нат? Что ты хочешь увидеть там? Как она прыгнет к тебе в объятия?! Опомнись, Кэп, у тебя уже есть спутница жизни! Подумай наконец о Наташе, что ты с ней делаешь? -О чем ты, Бартон?! Мы с Нат такие же друзья, как и вы! При чем здесь Шерон?! – прикрикнул я. -Послушай, друг, я кое-что смыслю в любви. И ваша эта игра в «лучших друзей», кажется, затянулась. Вы не можете так вечно. Ты мой друг, но Нат мне как сестра. И я не позволю тебе причинять ей боль! – на эмоциях восклицал друг, - Хватит, - уже тише продолжил он, - хватит играть в эти игры! Ей уже достаточно того, что она пережила. На всю жизнь боли достаточно. Так не причиняй же ей новую боль! -Меньше всего на свете я хотел бы причинить боль Нат, - со слезами в голосе проговорил я. – У меня не осталось ничего дороже, чем она в этом мир. Пойми меня, Клинт, ничего и никого…. -И все равно, Стив, я пущу тебя к ней только если она сама этого захочет, - тихо заверил Клинт. -Пусть так, - так же тихо ответил я, - но тогда хотя бы подпусти меня ближе к ее душе. Расскажи, что за кошмары ей сняться. -Это слишком долгая история, - ответил Соколиный глаз. -Прошу тебя, Бартон, - взмолился я. -Ну хорошо, ладно! И почему только я тебе верю? – вопрос был явно риторическим. – Но я должен попросить Ванду присмотреть за Нат. Нельзя оставлять ее одну. Клинт позвонил Алой ведьме и убедившись, что через 10 минут та будет в палате Романофф, повел меня на крышу больницы. *** -Здесь нас никто не услышит, - сказал Бартон, присаживаясь на край кирпичной трубы. Я в своей дурацкой больничной пижаме сел рядом с ним. -Итак, что ты хочешь узнать, Стив, - повернул ко мне голову Бартон. -Наташу. Я хочу узнать Наташу. Ее прошлое. Она ничего не рассказывает. Вообще! А я хочу быть к ней ближе, я хочу ее понять. Я хочу знать, что такого страшного было в той части жизни, которую она пытается забыть. -Нет, так не пойдет, я не могу рассказать тебя всего. Во-первых, потому что слишком много того, что она хочет забыть. А во-вторых, это ведь ее история. Я и так поступил не честно, что согласился рассказать тебе какую-то часть, но сейчас я считаю, что так для нее будет лучше. Но я расскажу тебе только часть, и тебе самому придется выбрать какую. Подумай. Клинт задал непростую задачку. Какая же часть жизни Нат для меня самая важная? Но мне важно все! Я хочу понять все, что с ней было. Но нужно выбрать что-то одно. Детство? Родителей? Нет, чем это мне поможет? Я должен узнать что-то такое, что мне даст возможность спасать Нат от ее боли, от ее кошмаров. Кошмары! Вот оно! Я должен узнать об этом! -Клинт, я решил! Расскажи мне про ее кошмары. Что ей снится? – очень серьезно сказал я. -Думаешь, сможешь помочь, если узнаешь, что ее преследует? Благородное дело. Я тоже хотел и сейчас хочу. Но у меня так ничего и не получилось. Но я обещал рассказать то, что ты попросишь и я расскажу. Только тебе это не понравится. Я предупредил. -Я готов! – решительно ответил я. -Не знаю, слышал ли ты про «Красную комнату» и про приют, где воспитывают маленьких девчонок, как машин-убийц. Их тренируют, как взрослых солдат, не дают никакого спуску. Заставляют выполнять нечеловеческие тренировки. А потом отправляют на самые опасные задания, которые не могут выполнить даже самые опытные шпионы. Одной из таких девочек была Наташа. Может быть, она расскажет тебе о жизни там, хотя я очень в этом сомневаюсь. Но одну историю я тебе расскажу. Еще девчонкой Наташа уже была также красива, умна и самая лучшая в отряде. Она уже тогда была особенной. И вот однажды в школу приехал бывший ученик, из самого первого выпуска Уэльсом Колдон, или как его там звали, А7. Не спрашивай меня, почему в школе для девчонок учился парень. Может, сначала она была смешанной. Я не в курсе. Так вот, этот мужик был до тошноты противным. И, конечно же, он положил глаз на самую лучшую ученицу. На нашу Нат. 13-летняя девчонка вряд ли бы могла справиться с огромным 40-летним кабаном. И он ее изнасиловал. Жестко. Больно. Противно. Надругался над маленькой девчушкой. Она же после этого возненавидела свое тело, свое существо, ей стало противно жить в своем обличии. Можешь ли ты себе представить чувства маленькой девочки тогда? – я не мог ничего ответить, комок застрял в горле. Мою Нат….с моей Нат…над моей Нат так надругался какой-то ублюдок! – О, вижу, ты прочувствовал! – отозвался Клинт взглянув на мое лицо. – То-то же. Но и это еще не все. Только самое начало. Наташа сильная. Очень сильная. И в свои 13 лет ее силы уже хватило на то, чтобы перебороть отвращение к себе. Она научилась управлять эмоциями, отключать их по своей воле и научилась не вспоминать про того ублюдка. И все закончилось бы более-менее благополучно, если бы через пару лет он не вернулся снова. Тогда он снова потребовал ее к себе в рабыни… -Она ведь отказалась? – хриплым голосом перебил я. -Если бы она могла, - грустно улыбнулся друг, - ее поставили перед выбором «Колдон и сестра или миссии и ничего больше». Нат выбрала надежду на поиски единственного оставшегося у нее человека. -У Наташи есть сестра? – снова перебил я. Голос все так же не слушался. -Была, но это уже совсем другая история. Вернемся к истории про А7. Директриса приказала ей быть с ним всю неделю и угождать в любых прихотях. Малышка провела бок о бок с чудовищем целых 7 дней! Только представь себе, сколько раз за это время он надругался над ней! – В горле стал жесткий ком. Я не мог сглотнуть и не мог дышать. Воздух перехватывало. Мне хотелось свернуть голову этому уроду голыми руками. – Она ни разу не показала ему свою слабость, но каждый вечер до крови сдирала себе кожу мочалками, пытаясь очиститься от его прикосновений. В последний день, когда он особенно жестоко измывался над Наташей, она в последний раз плакала. Конечно, никто не видел этого. Но ночью, когда все спали, а он уже уехал, Нат стояла все в том же душе и сдирала последние кусочки кожи. Тогда к ней пришло осознание, что больше она не та Наташа, которой была, больше не будет той доброй девочки. Больше никому нельзя доверять. Тогда это осознание пришло окончательно. В эту ночь были ее последние слезы. Жуткая ночь. Так она, наверное, не плакала никогда. Но ночь закончилась, и Наташа стала другой. Она всей душой ненавидела мужчин. Она ненавидела всю эту жизнь, но имела слишком большую силу, чтобы просто сдаться и уйти в мир иной. Она погрузилась в реальные задания. И в ложь. Вся ее жизнь превратилась в череду лжи и попытки выжить. -А как же….мужчины? – заинтересовался я. -Ты спрашиваешь, были ли они у нее? Конечно, были. Только, надолго они с ней не задерживались. Это были ее жертвы. -То есть, она никогда не любила? -Почему же? Может и любила, только отвращение к мужчинам брало верх. До сих пор удивляюсь, как она мне поверить смогла. Но это все в прошлом, когда Нат пришла работать в ЩИТ, многое в ней изменилось, а с появлением Мстителей она снова начала чувствовать. И пусть это прошлое не отпускает ее до сих пор, главное, что в ней начала проявляться настоящая Наташа. – Клинт соскочил с трубы и направился к выходу. -Клинт? – он остановился, - а что стало с А7? -Она его убила, - коротко бросил Бартон и исчез на лестнице. *** Сказать, что я был потрясен – ничего не сказать. Я бегом вернулся в свою палату. Отыскал в тумбочке часы с фотографией Пегги и, усевшись прямо на пол возле кровати, заговорил с изображением любимой: -Привет, родная. Скучала по мне? Я снова к тебе за советом. Я так запутался. Совсем ни в чем не могу разобраться! Почему же я не с тобой в нашем мире? В нашем прошлом? Зачем я здесь, Пег? Тут все слишком непросто. У меня есть Шерон. Да, твоя Шерон. Она такая милая. Такая заботливая. С ней легко и хорошо. Но есть Нат…Эта беспардонная рыжая девчонка, от которой я не могу оторваться. Ее рыжие мягкие волосы, ее сильные, но такие аккуратные руки, ее бесконечно прекрасные зеленые глаза… Все, что есть в ней пленяет меня. Она одна, как будто бы слышит меня в этом мире. Она одна заставляет меня что-то чувствовать в этом мире. Она одна, кого мне хочется защитить от всех горестей и напастей. Любовь ли это? Но ведь это все не так, как с тобой! Совсем по-другому! Но я умираю в душе, когда ей плохо. Пег, как было бы хорошо сейчас услышать твой совет… Конечно, Пегги не могла ответить мне, но мои мысли принимали какой-никакой порядок после разговоров с ней. А после истории, рассказанной мне Бартоном, мне нужно было поговорить с кем-то родным. Я вдруг понял одну важную вещь – я обязан попасть к Нат и быть с ней рядом! Это необходимо! Я вскочил с пола и побежал к палате лучшей подруги. У самых дверей я столкнулся с Клинтом. -Пусти меня к ней, Бартон, умоляю, - взмолился я. -Стив, я не могу, - грустно ответил он. -Хочешь я на колени перед тобой встану, черт возьми! Прошу тебя, пусти меня к ней! – вскричал я. -Я не могу, - отрывисто сказал друг. Я осел на пол по стене рядом с дверью ее палаты и схватился за голову, я слышал, как Клинт вошел обратно в палату. -Привет, Стив, - раздался рядом голос Алой ведьмы. Ванда присела рядом со мной и заговорила: -Я знаю, что ты ей нужен. И знаю, что Клинт уперся. Он пытается защитить ее, не сердись. Просто, он боится, что ей будет хуже. Он для нее совсем как мой брат был для меня. Такая забота….Страшно видеть, когда дорогому тебе человеку плохо. Но ты нужен ей. И я поговорю с Бартоном. Попробую его убедить. Ванда встала и направилась в палату. Около 10 минут ее не было, однако не криков, не разговоров в палате я не слышал. Встать с пола я так и не удосужился. Потом Алая Ведьма вышла: -Стив, заходи, - устало сказала она. Я вскочил, не сразу поверив, что мне только что сказали, подбежал к ведьме, обнял ее и прошептал: -Спасибо. Я вошел в палату, Нат спала. Она похудела еще сильнее с последнего раза, как я ее видел. Под глазами красовались огромные фиолетовые синяки от недосыпа. Кожа почти натянута на скулах. Такая измученная, но все еще безумно красивая. Я упал на колени рядом с ее кроватью. Краем глаза я заметил, как Ванда за руку вывела Клинта из палаты. Я смотрела на мирное лицо Наташи, которая так спокойно спала, которая была в нескольких сантиметрах от меня. Я думал о том, как давно я не видел эту девушку так близко. Я думал о том, как я соскучился по этой девушке. Я думал о том, как эту девушку сломали, когда она была совсем еще девчонкой. Я смотрел на нее по-другому. Я видел на ее лице следы этой боли. Я хотел их забрать и не мог… Я хотел находиться рядом с ней каждую секунду ее жизни. По щеке покатилась слеза. Одна единственная. Такая, какой никогда не было. Я потянулся рукой к лицу моей рыжей подруги. Я коснулся волос – настоящие, такие мягкие, такие родные. Я коснулся ее скулы – такая твердая, и острая. Я коснулся ее губ – полных, манящих, потрескавшихся от недостатка воды в организме. И тут она открыла глаза. -Ты, - прошептала Наташа. -Привет, - хрипло ответил я и попытался улыбнуться. -Стивен, уходи! -Но почему? Почему ты прогоняешь меня? – искренне недоумевал я. -Так нельзя, Стивен. Хватит. Просто хватит. Все это неправильно! – зашептала девушка. -Что неправильно?! То, что я хочу сидеть вот на этом холодном бетонном полу и смотреть в твои невероятные зеленые глаза? То, что я хочу укутывать тебя вторым одеялом, когда ты спишь? То, что я хочу охранять твой сон? То, что я хочу быть рядом? Что неправильно? Что, Нат! – воскликнул я. -Все, что мы делаем, Стивен! – по щеке девушки вдруг покатилась слезинка. -А что мы такого делаем? Просто разговариваем. И всего-то, попытался я улыбнуться. -Но, Шер… -Тшш, - я приложил палец к ее губам, и она резко замолчала, - «Я тебя бы на руки взял, / Я тебя бы взял и унес, / тихо смеясь на твои «нельзя», / вдыхая запах твоих волос. / И, не насытившись трепетом тел, / Стуком в груди нарушая тишь, / Все просыпался бы и глядел, / Плача от радости, как ты спишь. / Я бы к тебе, как к ручью, приник, / Как в реку, в тебя бы глядел я. / Я бы за двести лет не привык / К бездонной мысли, что ты моя. / Если бы не было разных «бы», / О которые мы расшибаем лбы.». Знаешь кто это? Плисецкий. Как точно сказал… Конец POV Стивен Роджерс