***
Не было никого на Земле гениальнее Дэвида. Не было никого его красивее. Его таланту завидовали боги, а умению носить каблуки многие девушки. Его элегантности не было предела. Зрители зачарованно смотрели на сцену, где освещённый софитами стоял их кумир. «Я — Дэвид Боуи. Я хочу подарить вам наслаждение, наслаждение моей музыкой. Она вознесёт вас к небесам и ещё дальше — к звёздам». Дэвид закрыл глаза, готовясь перенестись со зрителями в новый волшебный мир. «Здравствуй, мой зритель!» — мысленно сказал Дэвид и помахал залу рукой. Он изящно обхватил руками штатив микрофона и начал медленно раскачиваться под музыку. Музыка, однако, казалась ему немного другой, но Дэвид был слишком профессионален, чтобы обращать своё внимание на такие мелочи. Дэвид запел. Ничто не могло сбить его с уже намеченного пути. В последствии звукорежиссёр будет жестоко наказан, но сейчас зритель (о, милый зритель!) ничего не должен был заметить. Боуи только сильнее впился шпильками в пол и увеличил амплитуду раскачивания. «Я обещал зрителям космос, и они получат свой космос». Софиты ярко освещали его, и свет от них отражался в великолепной длинной серьге Дэвида, попадая ему точно в глаз. Он почти ничего не видел вокруг. «Ничего, я пройду и через это», — думал он, самоотверженно продолжая петь. Когда он начал припев, ему показалось, что чей-то тоненький голосок вторит ему. Он подумал, что это очень усердный фанат надрывается из зала, и даже не разозлился сначала. Начался проигрыш, и Боуи теперь ждал аккорда, с которого он мог бы начать второй не менее прекрасный куплет, походя очаровывая зал своей лучезарной улыбкой. Аккорда всё не было. Внезапно мерзенький голосок прорезался громче и нахальнее. Он пел за Дэвида его неповторимый куплет. Оказывается, он исходил не из зрительного зала. Жалкий человечишка, покусившийся на шедевр Дэвида, находился прямо за его спиной. «Что это?!» — паника овладела Дэвидом. Колени подогнулись. Чтобы не потерять своей божественной стати, он расставил ноги шире, сохраняя равновесие, так как пол под его ногами заходил ходуном. «Майор Том?! Причём тут майор Том?! Причём тут Space oddity?!» — Боуи тщетно пытался исправить ситуацию, продолжая петь Spaceboy. Наконец возмутитель спокойствия появился в поле его зрения. Вся молодость пролетела перед глазами Дэвида. Задрот-очкарик, бегущий за автобусом — он почти не изменился и предстал перед Дэвидом снова в очередной отчаянной попытке привлечь внимание. Голос Боуи слабел, он отвлекался. «Этот хаос меня убивает», — разочаровано пел он. Маньячный ботан, казалось, наоборот чувствовал себя на сцене всё увереннее с каждой секундой при молчаливой поддержке трусливого дружка с синтезатором. Непритязательный зритель тут же переключился на новую фигуру. «Ты хочешь быть свободным?» — бесстыдно спросил Теннант. «Да, я хочу быть свободным», — не растерявшись, ответил Дэвид. Он был слишком профессионален, чтобы растеряться. «Я убью тебя после концерта, — почти раздражаясь, подумал Боуи. — Так уж и быть, я уступлю тебе очередь перед звукорежиссёром». Словно услышав его мысли, выскочка замолчал, и остаток куплета Дэвид допел один, мысленно накрывая неблагодарного зрителя лунной пылью. Песня завершилась. В порыве праведного гнева Боуи тут же хотел учинить возмездие, но его остановили, пихая в руки ненужную премию. Он видел краем глаза, как нахальная парочка сбегает со сцены, волоча за собой синтезатор.***
— Нил, сейчас самое время уйти, — Крис настойчиво теребил его за рукав. Нил выглядывал из-за кулис и не мог оторваться от сцены. — Погоди, я хочу посмотреть на него ещё раз. Я хочу оставить этот момент в своей памяти навсегда. — Ты бы ещё фотоаппарат прихватил… — пробурчал Крис, прижимая крепче к груди синтезатор. — Чёрт! Что ты мне раньше не сказал? Я бы сфотографировался с ним прямо на сцене. — Ты в своём уме? Пошли уже. У меня плохое предчувствие. — Нет, Дэвид не такой… Он самый хороший, самый добрый, самый чуткий в мире человек… — глаза у Нила восторженно светились. В этот момент Крис ему даже позавидовал, потому что у него никогда не было кумира. — Где ты, придурок?! Иди сюда, я буду тебя убивать! — недобрый голос громыхнул где-то очень близко. Нил побежал. Крис не успел и глазом моргнуть, как перед ним возник сам Дэвид Боуи. Он цепко схватил Криса за плечо и прижал к стене. Крис попытался спрятаться за своим синтезатором, но даже там его настиг магический левый глаз Дэвида. Он по-прежнему отражал черноту космических глубин и, казалось, видел Криса насквозь. — Тебя, малахольный, я не виню, — разъярённо прошептал гений, — но боюсь, сегодня ты осиротеешь! Он исчез так же резко, как и появился. Крис увидел только длинные ноги в туфлях на шпильках, которые уносились вслед за Нилом. Он вышел из ступора только когда уронил себе на ноги синтезатор. Крис взвыл от боли и бросился следом за Дэвидом, умоляя не бить Нила по лицу. Завтра у них намечалось важное интервью. Нил мчался по коридору, ускоряясь с каждой секундой. Он бы совсем оторвался от погони, если бы на его пути не возникла группа костюмеров, перед которыми он не успел затормозить. Нил всё ещё путался в разноцветных боа, проклинаемый со всех сторон, когда услышал неотвратимый грохот каблуков Боуи. Карающая длань чуть было не схватила его, но он вырвался, оставив в руках преследователя лишь несколько перьев. Теперь красивый серый костюм Нила дополняло ярко-жёлтое боа, которое развевалось следом. Нил сосредоточился на спасительной табличке «выход» в конце коридора, до которой оставались считанные метры. Вылетев за дверь, Нил, не успев вдохнуть желанного воздуха свободы, попал под прицел фотокамер. На узкой лестнице толпились папарацци. Страшась позора, Нил поспешно сдёрнул с себя боа. В ту же секунду из двери на него вылетел Боуи. — Ага! — закричал он и вцепился ему в плечо. Засверкали вспышки. — Мистер Боуи, мистер Теннант, одну секунду, пожалуйста, — раздавалось снизу. — Улыбнитесь… Ещё через несколько мгновений дверь широко распахнулась, выпуская наружу перепуганного Криса. Папарацци вновь ослепили их вспышками. — Мистер Боуи, каково это было выступать с Pet shop boys? — раздался вопрос журналиста. — Потрясающе, чудесно! Мне очень понравилось, — милостиво ответил Дэвид, сжимая руку Теннанта всё крепче. Папарацци сделали ещё несколько снимков и убежали, потому что кто-то сказал, что Элтон Джон уже закончил своё выступление. Крис понял, что для Нила настал критический момент, в который он просто не мог оставить его одного. Воспользовавшись заминкой, он сорвал с головы шапку и натянул её Дэвиду до самого подбородка. Боуи опешил на миг и выпустил Нила. Этого хватило, чтобы Крис устремился вниз по лестнице, увлекая за собой благодарного друга.***
— Больше никогда, слышишь, никогда я не поставлю его пластинку! — Нил выбрасывал свою коллекцию 12-дюймовок в пластиковый пакет, утирая слёзы разочарования. — Как можно было не оценить? Мы же так старались! — он закончил с пластинками и начал яростно срывать со стены плакаты. Под плакатами обнаруживались участки абсолютно новых обоев. Таких, какими они были десять лет назад, когда Нил сделал в своей квартире первый и последний ремонт. Лучезарный Лик разрывался на две, четыре или восемь частей в зависимости от его размера и или настойчивости Нила. Крис, наблюдая за этим, вспоминал магический взгляд Боуи, который поразил его в самое сердце. Неожиданно одна маленькая фотография выпала неизвестно откуда и осталась лежать на полу, незамеченная Нилом. Крис украдкой подобрал её и сунул в карман, продолжая с сочувствием смотреть на то, как рушится многолетняя любовь друга. Нил отнёс огромный пакет к мусорному баку, затем закрылся у себя и предался горестным размышлениям в компании Шостаковича. Крис вернулся к себе в комнату и положил фотографию под матрас. Никому ещё не удавалось сокрушить законы вселенной. И если где-то в мире одним фанатом Боуи становилось меньше — в тот же момент появлялся новый. Крис дождался пока стихнут звуки последнего фортепьянного концерта, и вместо них раздастся ничем не заглушаемый храп Нила, оделся и вышел в ночь. Ему удалось добраться до пластинок раньше мусоровоза и укрыть их в гараже рядом с Поршем под старой ветошью. После этого он вернулся в свою комнату, достал из-под матраса фотографию и долго смотрел на неё, мечтая вернуть свою шапку и ещё раз увидеть Дэвида. Теперь у Криса был кумир. Он чувствовал себя необычно и счастливо.