Спустя столько снов...

Каждый день я вижу сон... —Хей, Лань Чжань! Давай станем приятелями? —Нет. И каждый день в нем я вижу тебя... —Это "Улыбка Императора"! Давай я поделюсь с тобой, а ты притворишься, что не видел меня? Ладно-ладно, раз в Облачных Глубинах запрещен алкоголь, тогда я не буду заходить внутрь и выпью все, стоя на стене. Это же не будет считаться нарушением правил, да? Ты всегда проказничал, не следовал правилам, из-за чего часто платил за это... —Что?! Три раза переписывать свод правил Ордена Гу Су Лань? Месяц сидеть здесь, в этой библиотеке, и заниматься тем, что меня буквально убьет?! Не-ет! ...бывало, я получал вместе с тобой за твои выходки. —М-м, Лань Чжань, ты же тоже, получается, сейчас со мной нарушаешь правила...давай ты ни о чем не скажешь никому, а я, в свою очередь, выручу тебя как-нибудь! Мы же приятели! —Мы не приятели. Да, тогда, когда я вместе с тобой получил столько ударов кнутом, было довольно больно. —Э-эй, вы серьезно...а что насчет тебя, Лань Чжань? —Приступайте. —Я...я покорюсь! Только не трогайте Лань Ван Цзи! Постойте! П-прекратите... Когда ты оказался на озере, где я лечился...я был приятно ошарашен, но и смущен. —О-о, Лань Чжань, ты здесь? Лечишься один, а как же я? —Что ты здесь делаешь? Откуда ты... —Бр-р, холодная тут вода! Откуда я знаю? Первый молодой господин — Лань Си Чень, рассказал, что здесь можно подлечить раны. —Стой, куда ты идешь... —К тебе, конечно же! Рядом с тобой вода теплее...Ох, а у тебя весьма привлекательное тело! ~ За защиту семьи и нравов тебя изгнали из Облачных Глубин, и мне стало больно. —Что ты имеешь в виду – «не стоит говорить об этом»? —Какая именно часть фразы «не стоит говорить об этом» тебе неясна? —Фраза-то мне ясна. Но я никак не могу понять вот что: как, во имя Небес, ты можешь быть недоволен моей шицзе? —А ты не хочешь спросить, как, во имя Небес, я могу быть довольным ей? —А ты, должно быть, полагаешь, что тобой была бы довольна любая? И откуда ты только набрался уверенности, что настолько разборчив? —Если она так недовольна мной, то пусть разорвет помолвку! Короче говоря, плевать я хотел на твою драгоценную шицзе. А раз ты так о ней заботишься, то попроси об этом ее отца! Ведь разве он не относится к тебе лучше, чем к собственному сыну?! —Ах ты!... Когда мы вновь встретились после долгой разлуки в Безночном городе на соревнованиях лучников...я был искренне рад видеть тебя. Хоть и не выражал таких эмоций и чувств... —О-о, Лань Чжань, давно не виделись! —Мгм. —Ну, что же ты такой холодный! Мы ведь приятели, и так давно не виделись! —Мы не приятели. —Ну ладно, ладно...а, Лань-Гэгэ, у тебя повязка перекрутилась! —... —Ха-ха-ха! А ты ведь и не знал о ее значимости... —Лань Чжань, у тебя повязка перекрутилась! —... —На этот раз правда! Дай я тебе поправлю ее! А?... —Ты... —Извини, я...я не хотел! Д-держи... Тогда мы с тобой расстались на не очень приятной ноте, но вскоре опять встретились, когда Орден Ци Шань Вэнь созвал по двадцать человек с каждого Ордена на "перевоспитание"... —Давай, залезай! —Что? —Ну, я же видел, что у тебя нога сломана! Залезай ко мне на спину и я понесу тебя. —Нет нужды. —Но твоя нога страдает все больше и больше от каждого шага. Не упрямься! Я так и не позволил тебе помочь мне. Но потом, в пещере... —Лань Чжань! —Ты...зачем? —Тебе вскоре станет хуже, так что приляг, я тебе помогу. У тебя есть бечевка или какой-нибудь длинный лоскут ткани? О, лобная лента подойдет! Сними-ка ее. —... —В нашем положении не стоит беспокоиться о подобном. Насколько бы ты ни обожал свою ленту, она же не может быть важнее твоей собственной ноги, правда? Лань Чжань, Лань Чжань, погоди засыпать. Поднимись на минутку. Я нашел у себя ароматический мешочек. Посмотри, там наверняка есть целебные растения, которые нам пригодятся. Вот уж не думал, что ароматический мешочек той девушки окажется столь полезным. Когда мы вернемся, я обязательно со всей страстью отблагодарю ее. —Ты, наверное, хотел сказать: «Со всей страстью пристану к ней». —Что ты такое говоришь? Если это делаю я, то это и не приставания вовсе; пристают лишь всякие сальные типы, выглядящие как Вэнь Чжао. А теперь давай, снимай, снимай. —Что? —Что «что»? Одежду! —Вэй Ин! Что ты собираешься делать? —Что я собираюсь делать? Здесь только мы одни, а я веду себя подобным образом – так что, ты думаешь, я собираюсь делать? Хм, что ж...А теперь, раз уж мы избавились от мантий, настала очередь штанов. —Только попробуй! Агх!... —Ну вот, вся застоявшаяся кровь вышла. Можешь не благодарить! —Не мог бы ты больше не шутить так, пожалуйста!.. —Застой дурной крови чрезвычайно вредит телу, но зато с легкостью покидает его при испуге. Не волнуйся, меня не привлекают мужчины. К тому же, я бы ни за что не воспользовался ситуацией и ничего бы с тобой не сделал. —Вздор! Тогда я дал слабину, вспомнив о своих родных. Никогда я не показывал эмоций кому-либо, а слезы — тем более. —Мы не дождемся. —Что? —Облачные Глубины...сожжены. —Но ведь люди все еще живы?.. Твой дядя, твой брат. —Отца скоро не станет. Брат пропал без вести. —Л...Лань Чжань?... Ты помог мне. Я бы мог умереть от этих ран, а ты бы мог спастись, забыв обо мне. Но ты этого не сделал, даже наоборот...пожертвовал своим здоровьем, телом, жизнью. А та мелодия, что я тебе сыграл...помню, как мило ты уснул. А потом нас нашли и опять разлучили. Потом...ты пропал. Пропал на несколько месяцев. Ты не представляешь, каким это было ударом. Ударом для твоих друзей, для близких, для ...меня. У меня был лишь колокольчик, слетевший с твоих одежд. Я столько времени потратил на твои поиски, но мне становилось все больнее и больнее... Но вот, мы услышали чарующий звук флейты, под который, словно в безумном вихре ветра мертвецы, как листья, всколыхнулись и завели свой танец! Это было что-то. Все это время, что тебя не было, на пути расправы с Орденом Ци Шань Вэнь нам кто-то помогал, как сейчас эта флейта и ее зов для усопших. Из кромешной тьмы начали появляться очертания повзрослевшего, ожесточенного и безумно сильного человека...такие до боли знакомые очертания. Однако... —Вэй Ин. —Хань Гуан Цзюнь? —Все эти убийства — твоих рук дело? —Конечно. —...каким способом ты управляешь этими темными существами? Отвечай. —Позволь узнать… что будет, если я не стану отвечать на этот вопрос? Лань Чжань, мы ведь только что воссоединились после долгой разлуки, а ты уже пытаешься схватить меня, нехорошо вот так сразу лезть в драку, не находишь? А я-то считал, что мы с тобой как минимум можем считаться приятелями. Не кажется ли тебе, что вот так, ни слова не сказав, бросаться в бой — немного бессердечно с твоей стороны? —Отвечай! —Второй молодой господин Лань, то, о чем ты спрашиваешь, невозможно объяснить вот так одним словом. К тому же, это довольно странно. Предположим, если я стану расспрашивать тебя о секретных техниках Ордена Гу Су Лань, разве ты мне ответишь? —Вернись. Со мной. В Гу Су. —...вернуться с тобой в Гу Су? В Облачные Глубины? Зачем мне туда возвращаться? —Ох. Я совсем забыл, ведь твой дядя Лань Ци Жэнь больше всего ненавидит таких отступников от правильного пути, как я. А ты ведь его лучший ученик, конечно, ты такой же, как он, ха-ха. Я вынужден тебе отказать. —Вэй Ин, тот, кто пойдет по Пути Тьмы, дорого заплатит за это. Во все времена не было исключений. —Я в состоянии заплатить. —Путь Тьмы разрушает тело, но еще больше он разрушает душу. —Разрушает он тело или нет, и как сильно разрушает, мне известно более твоего. Что касается души, я сам буду решать, ведь это я ее хозяин. —Ты не можешь контролировать абсолютно все. —Конечно, могу. Ну, а если на чистоту, что вообще может знать о моей душе посторонний человек? И какое ему до меня дело? —Вэй У Сянь!.. —Лань Ван Цзи! Тебе непременно хочется поспорить со мной? Непременно хочется запереть меня под стражу в Облачных Глубинах? Кем ты себя возомнил? Кем себя возомнили ты и весь твой Орден?! Ты в самом деле считаешь, что я не смогу дать тебе отпор?! —Я... ...однако ты не оценил особо нашей встречи. В этот момент мне было дико больно. Это «посторонний человек» свалилось на меня, как снег в мае. Казалось, я ничего не видел и не слышал. Убежал. Да, именно, я убежал... А потом вновь увидел тебя. Ты лежал, облокотившись на дерево, с завязанными глазами. Я не сдержался. Поцелуй. Этот мягкий, нежный и первый поцелуй меня до того очаровал, вместе с твоими губами и видом...тогда я окончательно разобрался в своих чувствах. Люблю. Так искренне, так нежно; всем сердцем, всеми фибрами души. После той нашей встречи ты сильно изменился, но твое отношение ко мне осталось таким же непонятным. Хотя, тут я сам виноват. Это я оттолкнул тебя. То, что случилось позже — спровацированное убийство Цзинь Цзы Сюаня— я мог лишь представить, каково тебе было. Все Ордены ополчились против тебя. Весь мир ополчился против тебя. Но я...я всегда был на твоей стороне. Хоть про нас и говорили "огонь и лед", но я никогда не был настроен против тебя. Не мог. Просто не мог.. Наверное, последним "толчком" было убийство твоей шицзе — Цзян Ян Ли. Я видел это опустошение в твоих глазах. Я чувствовал этот порыв ненависти и душераздирающей боли, который ты хотел выплеснуть на весь мир. Свою злобу ты хотел излить на каждого...и излил. Я не остановил тебя, и ты не справился. Не сдержался. А потом...ты погиб. Погиб, погиб, погиб!... Сколько радости принесла каждому на земле твоя смерть...но не мне. Меня это морально убило. Я умер, можно сказать, с тобой. За то, что был на твоей стороне и помогал тебе, я был удостоен тридцатью тремя ударами дисциплинарного кнута. Я впал в бешенство. Да, именно. Потерял рассудок. Немного успокоившись, я все же решил искать твою душу...хах, а смысл?... Тринадцать лет...тринадцать! Все тринадцать лет я пытался уловить хоть частичку твоей души!... Но она не отзывалась...не хотела, или не могла.       Каждый день я видел этот сон. Нет, не каждый день один и тот же со всеми этими событиями — уже давно я вижу как бы по кусочкам целую эту историю. Испытывал все чувства. Я чувствовал радость за тебя, за себя. Сочувствие за тебя, за себя. Боль за тебя, за себя... В реальности я пытался понять и собрать картинку воедино, безостановочно ища тебя. Но вдруг ты умер в моем сне и тринадцать лет не отзывался. Кажется, эти события из сна отразились и на моем здоровье. Резко стало хуже, вплоть до частых потерь сознания.

***

      Юноша собирается в школу. Надевает красивую белоснежную рубашку, запрявляет ее в прекрасные, глаженные черные штаны. Сверху накидывает кофту, чтобы не простудиться. Приводит в порядок красивую, короткую стрижку, следя за каждой волосинкой, чтобы все было прилежно. С виду он безупречен: идеальные волосы, идеальные ресницы, оттеняющие красивые, миндалевидные стекляшки глаз. Именно стекляшки: они ничего не выражают. Эти глаза, кажется, не умеют чувствовать; этим глазам некому дарить тепло, ласку, свет и любовь. Идеальных и точных размеров мягкие губки, которые так и тянут к себе, дурманят всякого прохожего своей мягкостью, нежностью, невинностью и блеском. Они не имеют никаких трещинок. Утонченная, белая мягкая кожа — кожа аристократов— будто невидимой нитью завлекает к себе взгляды каждого человека, заставляя ощутить невероятное желание коснуться этого изящества. Его прекрасный, легкий, но вместе с тем и всегда поддержанный стан прекрасно подчеркивает всю фигуру юноши. Нефрит. Да, именно нефрит. По-другому Лань Ван Цзи назвать нельзя: среди всех камней, а нередко и драгоценностей-подделок, он второй в своем роде такой. Сразу после своего старшего брата — Лань Си Ченя. Два нефрита знаменитой и прилежной семьи Лань.       Вот, Лань Чжань идет в школу. Раньше он был увлечен своим сном, всегда ждал ночи ради продолжения...но после его смерти и этого истошного крика по среди ночи Лань Ван Цзи, он уже даже не вспоминает о нем. Сны перестали сниться — видимо, даже его персонаж во сне перестал искать его душу, цепляться за какую-то надежду. Осталось только опустошение. Подходя к зданию школы, он вдруг слышит лай собаки. —Э-эй, к..кто-нибудь! Уберите, пожалуйста, этого монстра отсюда! Я здесь помру! А-а!       Голос доносился с ближайшего дерева. Он увидел, как померанский шпиц подбежал к дереву и гавкал. Но гавкал он не от злости, скорее, от любопытства. Такое озорство в его глазах разве могло быть злым? Что ж, видимо, сидящий на дереве не разделяет того же мнения. Лань Чжань подошел и ласково прогнал собачонку. —О-о, спасибо!       Прямо перед ним за считанные секунды появился парень где-то того же возраста, что и он сам. Он выглядел довольно хорошо, хоть и был бледным после «радостной» встречи с собакой. Юноша был сантиметра на четыре всего лишь ниже, чем Лань Ван Цзи. Он имел необыкновенные, но очень эффектно смотрящиеся длинные темные волосы, забранные сзади в хвост красной атласной лентой. Сам он был одет в черные одежды с такими же, как и лента, алыми полосами. Образ дополняло приветливое и красивое лицо парнишки: такое, вроде бы, не утонченное, как у нашего нефрита, но до жути притягательное. Красивые ямочки от широкой, радостной и искренней улыбки; искрящиеся серые глаза, которые так и излучали благодарность и счастье. Он словно сапфир...такой же загадочный, интересный и притягательный. —Меня зовут Вэй Ин! Приятно позна...комиться, —его "приятно познакомиться" прервал Лань Чжань, крепко схвативший протянутую к нему руку Вэй Ина, отчего оба, хоть и удивились, но как-то понятно друг на друга посмотрели. —Вэй У Сянь! ... —Лань Ван Цзи схватил и крепко-крепко прижал к своим белоснежным чистейшим одеждам хрупкое юное тело в черных одеяниях. Почему-то, схваченный особо-то и не сопротивлялся. —Вэй У Сянь! Я...столько тебя искал...и, наконец-то, нашел! Вэй Ин!... —Лань Ван Цзи...я тоже...рад тебя вновь видеть, Лань Чжань! —Вэй Ин обнял широкие плечи нефрита, прижимаясь своей грудью к нему. —Я не верил, что найду тебя...спустя столько снов...столько мучений...Хань Гуан Цзюнь! —Да...! —Лань Ван Цзи с мертвой, но в то же время нежной хваткой обвил талию сероглазого, ласково упираясь в его шею, отчего у обоих пошли мурашки по коже.