Black velvet.

— Твои руки… Они очень холодные. — Низкий тембр мужского голоса заставляет хиленькое тельце Мина вздрогнуть, — вжаться в спинку изрядно потрепанного диванчика и зажмуриться от неприятного скрипа старых пружин. Тёмно — карие глаза, словно две дольки горького шоколада с крошкой мускатного ореха, что — то внимательно разглядывали в лице напротив, и искали малейший ответ на тысячу вопросов " почему? «. — Они всегда такие… Брюнет скалится, сжимает в руках плотную ткань брюк, и вновь блаженно выдыхает от ударившего в голову аромата дорогостоящих духов известного бренда " Gucci «. Омут глаз напротив прожигает, буквально въедается в кожу и остаётся там красным клеймом. — Ты вновь грубишь… Почему? Юнги… Ответь, я тебе омерзителен? Вопрос буквально заставляет провалиться сквозь плинтус, но бледноликий машет головой, знает, что алкоголь не даст ему оставить тайну. Тэхен был красивым юношей, никогда не оставался без внимания, но Юнги и подумать не мог, что Ким будет смотреть в его сторону. Вновь решительный взгляд, — такой тёплый, с долей нежности и любви. Худощавое запястье тянется к лицу напротив; Мин проводит кончиками прохладных пальцев по кривой линии губ, и резко пододвигается вперёд, го останавливается в паре миллиметров от желанных уст. Кареглазый опаляет личико друга, и не понимает откуда в нем столько уверенности. — Нравишься… Очень. Я всегда думал, что являюсь для тебя лишь знакомым, тем, с кем можно провести время лишь от жалости. — Но Юнги не дают договорить. Бесстыдно прижимают ближе к себе, и с тихим выдохом впиваются в слащавые губы. Поцелуй был мокрым, в какой-то степени пошлым, с достаточно громкими причмокиваниями. — Я каждый день думал о тебе… Обещай, что никогда меня не бросишь Мин Юнги.