Любимые женщины Дункана МакЛауда

И скромные… Однако же… — лукаво ухмыляясь, размышляла про себя Аманда. Так дерзить той, что старше тебя на добрую тысячу! Нет, тысячу двести с лишним лет! Скромная, уж конечно… Милочка, да ты сумела рассмешить даже пайетки на моем костюме для выступлений! Такая собственница. Мол, руки прочь от моего мужчины! Твоего. Ну ну… Надолго ли? Наслаждайся, пока дают (в аренду), дорогуша! Да мы с «твоим» мужчиной трахались как кролики, когда твоих папы и мамы не было даже в проекте, ни то, что тебя самой. Будем трахаться и после твоей кончины. Хочешь ты этого или нет! Так было, есть и будет после всех его бабенок. Проходящих, залетных, старящихся, умирающих… погибающих в несчастных случаях и т.д. Да мало ли вас таких было?! Это она, Аманда, уникальная! Неповторимая! Единственная в своём роде! Или же просто живёт долго и уже поэтому возомнила о себе невесть что… — с горечью закончила она данную мысль. Но то, что сучка красива и с характером, этого уж никак не отнимешь. Она премного заинтриговала. Дункан всегда умел выбирать себе достойных женщин. Эти и многие другие мысли посещали тысячедвухсотлетнюю голову Аманды, уже после того, как её старинный друг — Дункан МакЛауд, в компании своей новой пассии и какого-то сопливого мальчишки, покинули территорию их передвижного бродячего цирка. Аманда жила на этом свете очень давно. Ей было жуть как тоскливо. Экспрессивная Бессмертная перепробовала всё возможное, да чего уж там, даже невозможное для того, чтоб хоть как-то себя развлечь. Поднять тонус. Придать вкус своему поднадоевшему за столько веков существованию. Более тысячи лет ничего принципиально нового под этой всегда одинаково злосчастной пожилой Луной. Одно и то же, только декорации меняются. Хоть бы инопланетяне в гости бы заглянули… Так, для разнообразия. Даже сладость самых запретных удовольствий постепенно сделалась пресной и успела набить оскомину за этот толстый пласт времени. Что касается разных книжек, наук и прочей нудной мирской волокиты — пусть этим ботаники занимаются! А она создана для яркой и захватывающе интересной жизни. Иначе со скуки умрёт. Мятежная душа по-прежнему горела жаждой приключений. А беспокойная задница никак не могла усидеть на одном месте. Значит голова должна придумать новый план действия и воплотить его в жизнь. Аманда по большей части любила парней, но иногда была не прочь развлечься и с девчонками. Её опыт по части любых отношений был огромен, какая разница, когда за плечами более тысячи лет жизни. Соблазнение — вот та единственная наука, что ей никогда не было скучно изучать. А ещё различные премудрости воровства и взлома. Аманда с легкостью могла охмурить всё, что шевелится и умыкнуть всё, что плохо лежит. А если совместить оба этих таланта и украсть подружку у МакЛауда? Ненадолго, в аренду, так сказать. Что такого-то? Ведь с девушкой это вообще изменой считатьтся не должно. Если Дункан и подуется на неё немного, то потом всё равно простит. Уж во всяком случае не обезглавит за столь невинную шалость. Она-то знает Мака, как облупленного. Столько раз испытывала его благородство на прочность. А вдруг эта Тесса не поддастся? Да ну, глупости! Уж кто-кто, а Аманда Дарью в своих чарах уверена на все сто процентов. Если хотите, даже на двести! Даже в самой образцово-правильной личности можно отыскать какую-то слабинку. И в этой, кхм… скромнице она уж точно имеется. Такая заносчивая! Наверняка очень горячая и легко на провокации ведется. Что ж, тогда спровоцируем. Нет проблем, детка! «Интересно, а в постели она тоже скромница? Если так, то я могла бы только посочувствовать Маку. Но не сделаю этого, ибо сколько его не совращай, ну ничем не испортишь. Он останется таким же неукоснительно правильным и консервативным. Да, и в сексе тоже! Так что этой маленькой ханже крупно повезло». А так Аманду всегда умиляли девушки, гордящиеся сохраненной до брака невинностью. Носятся с ней, как дуры со списанной торбой. Наконец-то эта истерия прошла, а то в прошлых веках был просто культ этого куска сухожилия! Как будто там реально есть повод для гордости?! Ах, не смешите мои туфельки! Ну хорошо, ладно, а когда лишишься ты своей невиновности, чем дальше мужа удивлять-то будешь? Вкусными блюдами? Ну да, как же я забыла. Ладно, обедать он будет у тебя, но ужинать и ночевать уже в моей опочевальне. Некоторые муженьки, кто с нервным смехом, а кто и с содроганием рассказывали, как их недалекие женушки-клуши молились во время сексуального акта. Надо ж быть такими тёмными религиозными дурами! Их жизнь и так коротка, как у тараканов, а они, к тому же, так бездарно её тратят. Упс! Захария Блейн совсем вылетел из головы! Как же он мне надоел! В первую очередь нужно упросить Дункана помочь мне в одном маленьком деле, а остальное уж как получится. О сохранении своей шкуры тоже забывать не стоит. А без Мака это весьма проблематично. И как я раньше без него обходилась целых восемьсот лет своей жизни…? Как-то смутно всё это помню… *** Тэсс сидела и самозабвенно зарисовывала портрет Аманды по памяти. Нельзя было сказать, что та её так уж прям сильно восхитила, скорее наоборот. Свежая и вся такая… воздушная, не смотря на свой древний возраст, Бессмертная вызывала смутное чувство тревоги и отторжения, которые Тэсс старалась спрятать как можно глубже. Вот и сейчас, по старой привычке художника, пыталась направить свои чувства и эмоции в творческое русло. Мак спал с этой профурсеткой ещё задолго до неё, и, скорее всего, будет спать после её смерти. Ну если он дождется, а не захочет бросить её прямо сейчас. «Нет, как ты можешь думать о Дункане подобным образом?! — пожурила себя Тэсс, — он не такой…» Только нашла в себе силы кое-как справиться с паническими атаками из-за поединков, живя в постоянном страхе потерять любимого. Огромным усилием воли взять себя в руки и совладать с безудержной тягой к алкоголю и сигаретам на этой почве, а тут сразу же новая проблема — ревность вцепилась в горло такой стальной хваткой, что всерьёз норовила придушить. Час от часу не легче… Послышался осторожный стук в дверь. И следом за ним, не дожидаясь ответа, в комнату впорхнула гостья. — Тук-тук! Простите за вторжение! Я ненадолго! — весело защебетала она. «Вот её только здесь не хватало…» — с досадой подумала Тэсс, поспешно пряча своё художество под папку с чистыми листами. Аманда, держа в руке прозрачный зонтик, спустилась с лестницы и подойдя почти вплотную к развернувшейся в пол-оборота Тэсс, и придирчиво оглядев их любовное гнездышко, поспешила выразить свое авторитетное мнение на этот счёт: — А у вас тут мило! Только немного… Тесновато. — Не всем дано обитать под куполом цирка и носить купальник с блёстками. — парировала Тэсс. «Смотрите-ка, какие мы остроумные» — усмехнулась про себя Аманда. — Что вам угодно? — поднялась Тэсс со своего почётного места и гордо выпрямившись во весь рост, с вызовом взглянула Аманде в глаза. «Ого, да эта дылда ещё выше меня! Мак всегда тяготел к женщинам с модельными данными» — подумала Аманда, ослепительно улыбаясь в ответ и просто изрекла: — Мне нужен Дункан МакЛауд. «Какова нахалка, а! — возмутилась про себя Тэсса. — Интересно, одолжить режила или насовсем забрать?» Но внешне отчаянно старалась держаться невозмутимо и ничем не выказать своего состояния перед этой воровкой. — Ненадолго? — язвительно спросила Тэсс. — Вы художник? — резво перескочила на другую тему Аманда. — Скорее скульптор. А это просто этюд. — Тэсса собрала исписанные листы, и чтобы изобразить какую-то деятельность, а заодно и вырваться от назойливого внимания Аманды, начала упаковывать их в тематические папки. Она чувствовала себя мышью под внимательным изучающим взором кошки, а Бессмертную весьма забавляло её смущение, и она решила добавить ещё больше масла в огонь. Снова подойдя к Тэсс намного ближе означенных границ личного пространства, и с хищной улыбкой-укусом томно заглянула ей в глаза. — Ах, скульптор… Я знала Родена… — придав своему тембру ещё большую чувственность, бывалая куртизанка снова начала петь о своих любовных подвигах, что буквально минуту назад проделывала с бедным Ричи, сравнивая его с Ричардом Львиное Сердце. — Он не писал этюдов. Предпочитал сразу. С натуры… — Тэсса оказалась более крепким орешком, чем мальчишка, и быстро взяв себя в руки, даже изобразила подобие скучающего любопытства на лице, но у Аманды наконец-то появилась возможность рассмотреть Тэсс поближе, а то в прошлый раз она толком не успела этого сделать, всё произошло настолько стремительно, в общей суматохе цирка, да ещё и при ярком дневном свете. Сейчас же освещение баржи позволяло разглядеть все нюансы внешности без прекрас. И, честно признаться, Аманда была премного разочарована. Более того, она тут же отказалась от своего грандиозного плана по совращению подружки Мака. Как ей вообще такое могло прийти в голову?! Здесь отлично было видно, что женщине сильно за тридцать, а возможно и все сорок: глубокие носогубные складки прорезали линию щёк, морщины на лбу и «гусиные лапки» в уголках глаз отнюдь не добавляли ей молодости и привлекательности. Само лицо будто бы выглядело одутловатым и припухшим, кожа — сухой и увядающей. Даже густой слой тональника и пудры крайне плохо это маскировал. Впечатление, что женщина активно прикладывается к спиртному и сигаретам, пока (на данный момент) её мужчина отлучается из дома по делам. Хотя сейчас от неё не пахло ничем подозрительным, лишь приторным цветочным парфюмом. Оно и понятно, пока МакЛауд рядом, его нынешняя смертная женушка изо всех сил хранит вид благочестия и старается не падать в его глазах, а признаки раннего старения скорее всего спишет на стресс от издержек проживания с Бессмертным, да ещё и будет давить на его совесть, стремясь вызвать чувство вины. Испорченным многочисленными химиями и покрасками волосам хотелось от души посочувствовать. Причем каждому в отдельности. Они настолько тонкие и посеченные, что без слёз смотреть невозможно. Неужели Мак не замечает? Почему не скажет ей насколько это ужасно и отвратительно выглядит? Нельзя слишком увлекаться экспериментами с волосами, иначе можно вообще лишиться их. Впрочем, мужчины в этом крайне мало смыслят, им хоть наголо обрейся, они врядли обратят внимание. — Он любил работать руками, чувственный был мужчина… — красноречивая жестикуляция, улыбка-укус… Жемчужно-белые зубы всё глубже и больнее вонзаются в душу. Тэсс ненавидит её уже в полную силу. — Я ему позировала… Ну и так далее… — продолжала петь эта развратная сирена. «Нужно немедленно прекратить это! — раздраженно подумала Тэсс. — Иначе начнёт пересказывать все подробности своей интимной жизни. Просто вопиющее бесстыдство!» — А вот о том, что было далее расскажите в другой раз. Мне пора! — улыбочка с намёком на издёвку обнажила наплывающие десны, а в щербатинах между зубами были видны остатки пищи, которые она не посчитала нужным вычистить. Застигнутая врасплох Тэсса гостей явно не ожидала. Или же ей просто было наплевать, с головой в своё творчество ушла. К стоматологам и прочим врачам, необходимым смертным, в силу быстро разрушающейся оболочки, многие из них ходить избегают. И Тэсса — не исключение. А жаль, ибо кариес с парадонтозом там основались прочно. Аманду мало трогали тэссины потуги на остроумие, она впала в глубокую, почти философскую задумчивость. О том, что эта характерная щербатина между зубами, возможно, когда-нибудь приснится ей. Она ненароком вспомнится где-нибудь на островах, при созерцании скал и расщелин. Напомнит о разрушении и бренности бытия. И морской прилив в розовых лучах закатного солнца. Как розовые наплывающие десны. Ведь здесь требуется включить фантазию. Отыскать в сознании поэтичные сравнения и аллегории, дабы попытаться понять как Мак целует это. Причём без какого-либо отвращения, а даже наоборот. Велика вероятность, что в более молодом возрасте Тэсс действительно была неотразимой красавицей, но сейчас её ликвидность стремительно и неумолимо приближается к нулю. Чем дальше, тем больше она будет стареть и дурнеть. Неужели он сможет спать с дряхлой старушенцией, не испытывая при этом ни малейшего физического или душевного дискомфорта? Слегка попахивает извращением. Хотя однажды… В первой половине семнадцатого века… Или в конце восемнадцатого… Дункан сказал, что любовь — настолько таинственная сила, и настолько же могущественная… Ты любишь человека вовсе не за внешность. Это гораздо глубже. Ты даже не знаешь за что конкретно, просто любишь и всё. И любви нельзя сопротивляться. Нельзя давить это чувство, даже если оно причиняет боль. Даже если оно топчет тебя как табун лошадей. А что такое щербатины и морщины по сравнению с табуном лошадей… Пустячок… Но Аманда вдруг ощутила Зов, и бросив очередной дерзкий взгляд на Тэсс, надменно развалилась в ближайшем кресле. — Что ж, значит вы разменетесь с Дунканом! — злорадно изрекла она. Дверь действительно открылась, и на этот раз вошёл сам хозяин баржи собственной персоной и резким движением расстегнув замок на своей куртке, устало произнёс: — Увы, я не удивлён. — Призрак из прошлого наносит визит! — пафосно бросила Тэсс, обнимая и целуя любимого. — Не потеряйте тут голову! — напутствовала она на прощание прежде чем скрыться за дверью. «Фу, какая банальщина… Юмор ещё более плоский, чем ландшафт Голландии…» — подумала Аманда, но вслух произнесла совсем другое. Нужно же выдавить из себя хоть какой-нибудь ничтожный комплимент подружке Дункана, чтобы подлизаться к нему. Иначе будет куда сложнее упросить его помочь с Захарией Блейном. *** Тэсс много думала, прогуливаясь вдоль набережной, думала, когда такси несло её по оживленным улицам Парижа, не могла перестать думать, подходя к дверям музея Орса. Аманда представала перед её мысленным взором в образе акулы со сверкающими острыми, словно лезвия, зубами, подплывала слишком близко, норовя отгрызть кусок… Кусок от её счастья, которое хотелось бы удержать подольше, если навечно невозможно. Потом Аманда была гигантским крабом с руками-клешнями в изящных перчатках, хвалившимся бесчисленными любовными победами. Скольких правителей и деятелей искусства разных эпох поймала в эти цепкие клешни. Подумать только… Это сколько мужчин у ней было за столь громадный отрезок времени? Сотни… Тысячи… — недоумевала Тэсса. — Я бы так не смогла, будь они хоть тысячекратно известными, оставившими след в истории. Мне нужен один и на всю жизнь. Да и пропустить через себя столько мужских… Это ж стать чем-то вроде общественной убоной, писуара. Бессмертие явно не для меня, мне претит такой образ жизни… Хотя насчёт уборной я, пожалуй, несколько погорячилась… Не смотря на свой возраст и жизненный опыт, Аманда выглядит юной, свежей и лощеной. Это я сама медленно, но верно начинаю превращаться в неприглядное ветшающее архитектурное сооружение… А когда состарюсь?! Неужели Дункану не будет противно со мной спать? Да и буду ли я хотеть секса в этом возрасте? Нет, но если вдруг замечу, что он заставляет себя заниматься со мной любовью, то сразу же уйду. Хоть и невыносимо больно будет, но я это сделаю. Я люблю его и не позволю себе так издеваться над любимым человеком — заставлять спать с дряхлой морщинистой старухой… Пускай останусь в его памяти молодой и желанной… Но как же тяжко думать о том, что я состарюсь… Потом умру… А Дункан останется таким же молодым и ослепительно красивым, каким я его увидела впервые… Там, на прогулочном катере… Тогда я была ещё совсем девчонкой. Не думала о старости, она мне казалась настолько отдаленной перспективой, будто до неё по меньшей мере целое тысячелетие. А она вот уже стоит на пороге… Неумолимо стучится в дверь. Какая ирония… Думала ли я, что жизнь решит так зло пошутить? Конечно же нет! Я просто хотела найти своего принца. И нашла его в лице Дункана. Но сказка оказалась совсем не похожей на ту, что я рисовала себе с детства. Она вовсе не о том, чтобы состариться вместе и умереть в один день. Она о том, что ты умрёшь, а у него будут другие принцессы… королевы… и конечно же всякие там проходимки вроде этой… Дункан предлагал мне найти обычного смертного и создать с ним нормальную семью, «как у всех», но я так и не решилась. Люблю его до безумия и даже сама мысль об уходе меня пугает! Сразу хочется схватить бутылку коньяка и опустошить её в один присест! И выкурить целую пачку… Хоть я и сама сгоряча угрожала Маку, что уйду, но это было скорее из злости… Последнее время всё больше срываюсь… Чувствую, что начинаю его ненавидеть за это Бессмертие… И за то, что он такой распрекрасный во всём… И у меня нет никакого повода от него уходить, кроме этого Бессмертия… ну и его врагов. А в остальном мне настолько хорошо с Дунканом… И я не верю, что кто-то другой сможет дать мне столько счастья. Вдруг уйду и в итоге останусь у разбитого корыта… Как многие из моих подруг. У каждого свой крест, и мой — не самый худший.