Хрустальные крылья птицы

— Ирина Алексеевна, разрешите? — он заглянул в кабинет. — Да, Геннадий Ильич, конечно, — она встала с кресла и посмотрела на главврача. — Садитесь, садитесь, — он подошёл к её столу и сел на стоящие рядом стулья, напротив неё. Блондинка послушно села обратно на своё место и приготовилась слушать его, — Ирина Алексеевна, а зачем вы мне врёте? — аккуратно, стараясь никак не задеть подчинённую, так как он знал, что она достаточно хрупкая женщина, спросил Кривицкий, посмотрев ей в глаза. — Геннадий Ильич, я не очень понимаю… — Павлова опустила взгляд вниз и лишь изредка смотрела на него. — У вас опять проблемы с мужем? — стараясь увидеть её глаза, спрашивал главврач. — Нет, всё хорошо. — Тогда почему вы снова ночуете в больнице? — Я очень люблю прогуливаться перед сном. Когда проходила мимо, увидела, что тут пациенты и решила помочь, — убедительно говорила Ирина, но Геннадий все равно не верил ей. — Хорошо, тогда собирайтесь домой, завтра я даю вам выходной, отсыпайтесь, — он встал и пошёл к двери. — Геннадий Ильич, не надо выходной! — вскочила она, так как знала, что завтра у Николая выходной, и находиться рядом с ним ей не хотелось. — Значит все-таки опять Николай? — Выходной, так выходной, — спустя несколько минут молчания сказала Ирина, и Геннадий вышел из кабинета. Павлова вышла из-за стола, подошла к окошку и облокотилась руками на подоконник. За окном была ночь, заведующая наблюдала за машинами, которые куда-то спешили и за огнями, которые освещает всю Москву без исключения. Блондинке с каждой минутой становилось труднее дышать, так как слёзы снова начали наполняли её глаза. Ей хотелось закричать от той боли, которую она ощущает внутри себя, но сделать она этого не может. Наверное, нет ничего громче и страшнее такого крика, которого никто не слышит. Этот крик чувствует только один человек, которому принадлежит эта боль. Дверь кабинета снова открыл Кривицкий, потому что он забыл свой телефон на столе, зайдя, он не спеша взял свой телефон с её рабочего стола, одновременно с этим смотря на силуэт плачущей женщины у окна. Павлова быстро вытерла слезу со своей щеки, но все так же не смотрела на него. Ирина быстро развернулась, подошла к шкафу, взяла свой пиджак и свою сумку. Её действия остановил Кривицкий, повернув блондинку к себе лицом. — Я так и знал! — строго сказал он, держа свои руки на её плечах, — Ирина Алексеевна, я больше не хочу и не могу видеть, как вы плачете… — он нежно дотрагивался до её щёк, вытирая своими руками мокрые дорожки от слёз. Она слегка вздрогнула от неожиданного действия главврача и посмотрела на него. Геннадий же продолжал касаться своими руками лица своей подчиненной при этом постепенно приближался к ней, будто боясь спугнуть. — Мне пора, — сказала она, когда между ними оставались лишь считанные миллиметры. Павлова быстрым шагом вышла из своего кабинета, а затем, и вовсе, побежала из больницы. Ирина испугалась таких действий со стороны своего начальника. Она не могла понять, что ей делать в этот момент. Внутри неё была полная растерянность, полное недоумение в происходящей ситуации. Выбежав на улицу, она всё так же быстрым шагом шла по улице, оглядываясь по сторонам. В её голове не переставала мелькать та картинка, когда он стал постепенно приближаться к ней своими губами, но она не дала ему этого сделать. К своему дому она подошла спустя два часа, посмотрев в окно своей квартиры, Павлова увидела, что свет нигде не горит, а это значит, что-либо любовница уже ушла, и Коля лёг спать, либо любовница легла спать вместе с Николаем. Павловой не оставалось ничего, кроме того, чтобы подняться домой и ночевать дома. Ей просто больше некуда было идти. Ирина тихо поднялась на нужный этаж, открыла дверь в квартиру и не заметила женских вещей в прихожей, это её не могло не радовать. Она сняла свои туфли и прошла в ванную комнату. — Чем я хуже этой девчонки? — задавала она себе вопрос, смотря на своё отражение в зеркале, — Потому что она молодая, красивая, стройная? Ну, да, она, действительно, намного лучше меня… — она умыла своё лицо холодной водой и пошла в свою комнату. Устроившись своей тёплой уютной кровати, она полностью расслабилась. И предвкушала, как она окунуться в сонное царство Морфея. Ирина быстро уснула, как только закрыла глаза. Даже сейчас, когда она уже спит, её сердце сильно билось в груди и рвалось вырваться наружу от этой ситуации с главврачом. На утром первым проснулся Николай, этого стоило ожидать, ведь Ирина стоит на операциях часами, затем бегает от Николая и от Кривицкого, к концу дня силы покидают её. Николая совсем не устраивало, что он уже на ногах, а его супруга ещё спит в своей кровати. Он решительно зашёл к ней в комнату и начал будить её. Павлова, как маленький ребёнок начала потягиваться и тереть глаза, чтобы хоть как-то проснуться. Увидев перед собой Павлова, она немного насторожилась. — Женушка, может ты мне завтрак приготовишь? — Что же тебя твоя новая любовница не приготовила?.. — тихо, себе под нос говорила она. — Хватит бубнить! Иди, — крикнул он, и она послушно встала с кровати, — Стой, — схватил он её, — А чего это ты в другой комнате, а не со мной?! — Зачем?.. Коля, мы стали чужими… — очень мягко говорила она ему, стараясь не разозлить. — Ты, наверное, думаешь, что если ты спишь в этой комнате, значит я тебя не трону, так?! — Ирина молчала и смотрела ему в глаза с большим испугом. — Мне надо завтрак готовить, — хотела она выйти, но Николай дёрнул её обратно. — Потом! Я хочу тебя отблагодарить за то, что вчера ушла, и дала нам побыть вдвоём, — убрал он её прядь волос за ухо и крепко держал её за талию. — Коля! Не надо! — кричала она от страха, так как понимала, как он будет её благодарить, — Мне было нетрудно. — Я не могу так… — он начал целовать её губы, покусывая их иногда, и делал ей больно. Она пыталась вырваться, но он дал ей понять, что это бесполезно, когда сильно сжал её шею, но Ирина не хотела сдаваться. Она прикусила свои губы так, что он не смог её целовать., но и Павлов был не дурак. Он дернул её за волосы с такой силой, что она закричала от боли, Коля успел в это время ухватиться за её губы и продолжить целовать, больше Ирина и не пыталась вырываться, так как знала, что будет намного хуже. Павлов кинул её на кровать со всей своей силы, она зажмурила глаза от этого ужаса, который происходит с ней сейчас. Николай лёг на неё и начал делать, что он хотел. Не сказать, чтобы он получал удовольствие от самого процесса, ему нравилось смотреть, как мучается его жена, как она плачет, как она его умоляет прекратить. На утро Ирина проснулась от дикой боли. Все тело ломило, вставать совершенно не хотелось. Повернув голову, Павлова заметила что мужа нет. Вероятнее всего он уже уехал на работу или к очередной своей молодой девице. Осторожно встав с кровати Ирина пошла в душ, чтобы немного освежиться. Как приятно было смывать с себя тот позор, что вытворял вчера Николай. Но все же этот момент навсегда втерся в память Ирины, в самые жуткие воспоминания. Выйдя из душа, она привела себя в порядок и пошла на кухню. Сейчас её могла порадовать только чашечка горячего кофе. Зайдя на кухню она увидела целую гору немытой посуды в раковине и опустошенные бутылки вина рядом с мусорным ведром. Тяжело вздохнув, она включила воду и стала мыть тарелки. Ситуация мягко говоря странная, ведь убираться за мужем и его любовницей было очень неприятно. Но Ирина быстро справилась и уже через 15 минут на кухне была чистота и порядок. Наконец-то сварив себе кофе, она села за барную стойку и принялась пить слегка горьковатую жидкость. Мысли были спутаны. Она никак не могла отойти от этой ночи, хотя это уже вошло в привычку, было очень больно. Так же она думала о своём начальнике, который проявляет заботу, и что единственное радует её в последнее время. Её размышления прервал звонок в дверь. Она поставила кружку на столик и пошла к двери. Посмотрев в глазок, она незамедлительно открыла дверь.