Школа Меча

       За тысячу километров от Авилеи Хафф, в столице королевства Сагитта Аркусе, о предстоящей учебе в Гладиусе безрадостно думал тринадцатилетний принц. Десять минут назад его известил об этом старший брат Нейтон, испортив весь день. Иларион совершенно не горел желанием отправляться для учебы далеко на север, в земли, о которых лишь немного знает из скучных книг по географии и истории. Неизвестность он, конечно, любил, но не настолько же. Однако больше всего его расстроил тот факт, что он уезжает в Аркс перед самим Турниром Лучников. Он столько готовился к соревнованиям, столько времени и сил потратил, подстреливая в лесах на полном скаку разных птиц, столько уговаривал мать, чтобы она его отпустила (по возрасту мальчик подходил не самым лучшим образом), и тут Отто Первому вздумалось укрепить отношения королевств! «Результата не будет ровно никакого, только зря меня и девочку из Скутума засунут в эту школу, будь она неладна!» — недовольно думал принц. Иларион бы, наверное, безропотно поехал в Гладиус, он всегда мечтал путешествовать и чаще общаться с простыми ребятами его возраста, но пропускать самый важный турнир Сагитты…       Мальчик услышал знакомый зов и вышел на балкон. Его сердце невольно сжалось, едва он посмотрел на лазурную синеву моря, шумевшего совсем рядом. Водную стихию он, как истинный житель Сагитты, любил всей душой, и о расставании с ней не мог думать без неприятного покалывания в груди. Ведь добрая четверть королевства состоит из окружающего его моря Тэсты. Эти искрящиеся гребни волн, розоватая морская пена, бесчисленное множество рыжих ракушек, медного цвета рыбки давно стали неотъемлимой частью принца, который почти тринадцать лет любовался всеми прелестями моря. Досада вновь сковала мальчика, он бы с удовольствием заставил Отто Первого отменить приказ, приставив к его горлу отравленную стрелу…       Иларион удивился своей мысли. Он никогда не считал себя злым. Его характер был скорее вредным и слегка подпорченным жизнью во дворце, он не спорил. Да и как не испортиться, если ты второй сын в королевской семье, и тяжесть короны тебе не угрожает, а состояние в твоих руках все равно огромное? Но, вопреки некоторым недостаткам, мальчик легко располагал к себе людей, и с ним дружили не из-за высокого положения, а из-за его своеобразности, некоторой беспечности и дружелюбности. Однако… Принцу казалось, что настоящих товарищей ему еще не повезло найти. Кроме, разве что, его брата и двух сестер. Да, между ними, разумеется, вспыхивали ссоры, но дороже этих троих Иларион никого не имел.       Он с непонятной тоской окинул взглядом чудесный вид, открывавшийся с его балкона, и понял: путешественником ему не стать. Мальчик навеки привязался к своему королевству. Лари (так называли его лишь самые близкие люди) постарался запомнить все, что окружало его дворец в мельчайших подробностях. На востоке бушевало море, переворачивая привязанные лодки рыбаков и нещадно поглощая забытые весла. Над ним парили три таинственных буревестника. Один из них касался краем бело-серого крыла водной пенившейся глади. Волны поднимались метра на три, не меньше, поражая своей опасной темно-синей красотой, грозясь утащить за собой бесстрашного буревестника с рыжим клювом. Темное и тяжелое, несмотря на полдень, небо, занавешенное черными тучами, неплохо дополняло картину бури. Из-за штормового ветра золотистый песок вместе с мелкими камнями пестрой пылью поднимался над землей, как прекрасный, но ядовитый туман. Мальчик боролся с желанием выбежать к морю, прыгнуть в черные волны, вновь почувствовать мощь стихии на самом себе… Но одно воспоминание о долгих разборках, что были в прошлый раз…       На западе, севере и юге замок высокой стеной обступал нескончаемый лес, края которого не было видно, сколько не приглядывайся. Ведь, если посмотреть, Сагитта — один густой гигантский лес. Шоколадные стволы высоких деревьев походили на сухих длинных великанов с зелеными шапками из треугольных листьев. На некоторых шапках поблескивали серебряные бубенчики — плоды, название которых арджены. Иларион обожал кисловатые фрукты, но они доставляли ему удовольствие только когда он добывал их сам, забиравшись на приличную высоту. Под ветвями росли удивительной прелести цветы. Дивитей — один из символов Сагитты, и представляет из себя сине-голубой цветок, чем-то похожий на колокольчик, с коричневым стебельком и одним тонким бархатистым листиком. Венец правителя состоит в том числе и из дивитеев, мальчик часто видел свою мать в таком.       Чуть южнее балкона принца, в чащу тянулась тропинка, будто унося за собой приятные воспоминания Лари. Именно по этой невзрачной тропинке он в пять лет ехал со старшим братом на свою первую охоту. Сколько раз мальчик на любимом коне ехал сквозь кусты ежевики вперед, за невнимательным фазаном или за больным зайцем? Наверное, миллионы, раз образовалась хорошая дорожка. В солнечную погоду она красиво блестит салатовым цветом, как, в принципе, все в Сагитте.       Иларион уже хотел перевести взгляд на любимый фонтан, но вдруг дверь его комнаты резко открылась, заставив принца вздрогнуть. Мальчик знал только одного человека, который настолько спокойно нарушал его личное пространство. Сестричка Илоха. Он привык, что иногда посреди ночи синеглазая девочка врывается к нему и начинает шептать какую-то странную, но красивую чушь, пришедшую к ней во сне. Лари сердился на нее, но не всерьез. Все-таки сложно разозлится на это дивное создание. Да и укорять за бестактность Илоху нельзя: мать и сестра ее воспитанием занималась нечасто, а учительницы на девочку никогда не влияли.       Но в комнату влетела не русоволосая сестра в бирюзовом платьице. На пороге стоял юноша со взъерошенными (что странно, обычно они гладко причесаны) черными волосами, оливкового цвета кожей, стройной фигурой, и почему-то жутко обеспокоенными лазурными чистыми глазами, которые со страхом глядели на младшего брата.       — У нас проблемы, — срывающимся голосом произнес Нейтон.