Ночь стала по настоящему испытанием для Алекса, не так, как раньше. Обычно его мучали воспоминания, но сейчас совершенно иное. Беспокойство. Это чувство не покидало Гамильтона, он переживал о Лоуренсе. Сам факт того, что у его Веснушчатого друга такие тяжёлые проблемы, так ещё и ощущение того, что это из-за него! Нет, с этим надо что-то делать.
Александр мысленно надеялся, что Джон вообще пустит его комнату. Уткнувшись в подушку лицом, парень услышал стук в дверь.
—Хэй, Алекс! —раздался знакомый голос, в помещение вошёл высокий француз, —Mon Dieu, я тебя разбудил? —спросил он, глядя на поднявшегося Гамильтона.
—Нет, Лаф, я давно не сплю, —ответил Александр на беспокойство друга. Отчасти это было правдой, студент проснулся около часа назад, пытаясь снова уснуть, но видимо не судьба, и что нужно Жильберу в такую рань? —тебе что-то понадобилось?
—Нет, mon ami, или да? —Француз видимо тоже только проснулся, вид у него был не лучше, чем у Алекса, —мы с Геркулесом хотели зайти к Джону и нет, сегодня я остался у Герка, —будто отвечая на всплывший вопрос Александра, —ты пойдёшь с нами?
—К Лоуренсу? Да, конечно, я собирался к нему зайти, —Алекс будто взбодрился, когда услышал это имя, с Лафом и Маллиганом он ведь точно не прогонит его?
—Ну и отлично, —Мари дружелюбно улыбнулся, —встретимся у нашей комнаты, —на прощанье кинул француз.
Быстро надев зелёную кофту, Гамильтон заплёл волосы в хвост и быстро умылся, дабы проснуться окончательно. Студент переживал, но факт того, что он поговорит с Джоном его радовал, всё же он дорог Алексу, кто бы что не говорил.
Когда Гамильтон дошёл до 782 комнаты, его встретили знакомые, —Лафаетт, Геркулес, я хотел бы извиняться, что игнорировал вас, —виновато почесал голову он.
—Ничего, Mon Ami, конечно, нас ты не посвятил в то, что происходит с Лизи, Лоуренсом и тобой, А Пегги промолчала в стороне, мы не обижаемся, —всё также мило ответил Жильбер.
Гамильтон ничего не ответил, чувствуя вину, если бы только тогда он отреагировал спокойно, ничего не случилось бы, парень с карибов открыл дверь в комнату, Геркулес начал говорить.
—Хэй, Лоуренс, ты в порядке? —ответа не последовало, тогда три парня вошли в комнату.
—Джон, Mon ami, ты не можешь оставаться тут вечно, —ответа тоже не было, Веснушка лишь продолжал сверлить стену взглядом.
—Дорогой Лоуренс, -начал Алекс, именно тогда картофелинке стало не по себе, ох этот голос, неужели Гамильтон тоже тут? —Джон, думаю, нам стоит поговорить, —он старался говорить мягко и спокойно, у него выходило, Веснушка недоверчиво повернулся к компании, вид был у него никакой, что заставило студентов вздрогнуть.
—Сомневаюсь, что у нас есть тема для разговора, —прошептал Лоуренс, сил не хватало на нормальный ответ, тогда Александр медленно подошёл и сел на кровать к Джону, беспокойно осматривая друга, он положил свою ладонь на руку Веснушки, из-за чего тот вздрогнул.
—Ох, Лоуренс, —виновато и с жалостью прошептал он, немного погладив часть тела.
Внезапно невыносимую тишину прервал звонок, Лафаетт достал телефон, смотря, кто звонит.
—Алло, Пегги? —Джон напрягся, что задумала эта девушка? —Да, мы у Лоуренса. А что? —Алекс озадачено глянул на Мари, —Понял, уже идём, —француз положил трубку, после некоторого молчания тот продолжил, —нам с Геркулесом нужно отойти, простите, —Он схватил непонимающего ирландца и увёл его из комнаты.
В помещение настала гробовая тишина, моментально Александр начал свою реплику, —Джон, я хочу извиниться, —Картофелинка взглянула непонимающим взглядом на предмет своего обожания, —Чёрт, только если бы я тогда отреагировал спокойно, ничего бы не было, но я даже уже не уверен, меня так мучает чувство вины.
—Алекс, —начал Джон, он поднялся и сел на кровать, отводя взгляд в сторону, —честно, я думал, что ты ненавидешь меня теперь, я так боялся, —неожиданно для себя, у Джона потекли слёзы, —я так б-беспокоился, —из-за надвигающихся чувств, он стал немного заикаться.
Гамильтон, смотря на состояния друга, обнял его, —о, мой дорогой Лоуренс, я хочу, чтобы ты сказал мне, что беспокоит тебя, даже если тебе кажется, что я не приму это, я не могу утверждать, как бы мне не хотелось, что всё будет в порядке. Существует шанс, что я отреагирую слишком бурно, оставив тебя одного, причинив ещё большею боль, чем в прошлый раз, но я хочу, Мой дорогой Лоуренс, чтобы ты показал мне своё доверие, если оно имеется, —сказал парень, говоря это на ухо Веснушке. Тёплое дыхание обжигало его кожу, Джон решил, что всё-таки ответит на это предложение.
—Александр Гамильтон, человек, которого я знаю недолгий отрезок времени, но значущий для меня гораздо большее, чем он считает, я хочу ответить на твой вопрос, —Лоуренс ласково обнял своего друга за плечи, смотря прямо в его глаза, сам Картофелинка, как и Алекс, были красные до кончиков ушей, —дорогой Александр, я не умею строить такие же красивые предложения, мой талант совершенно в ином, если уж такой и имеется. Но только глядя в твои глаза, я готов сделать что угодно, лишь бы оказаться в твоих объятиях. Ты наверняка задался вопросом, кто ты для меня, но ответ на этот вопрос я хочу задать и тебе. Есть ли шанс, что ты, дорогой Александр, сможешь ответить на мои чувства к тебе? Я не знаю, что ты можешь сказать, услышав это, но искренне хочу знать твоё мнение, —на одном дыхании прошептал Лоуренс, а увидев чистое непонимания в лице возлюбленного, быстро клюнул его в губы, назвав это для себя детским поцелуем.
Если не сказать, что смущению Алекса был предел, значит соврать. Студент коснулся своих губ и начал изучать своего собеседника взглядом, пытаясь принять происходящее.
—Лоуренс, я всегда знал, что нужно сказать и ты, как никто иной способен подтвердить это, но сейчас даже моего «словаря» не хватит, чтобы описать моё смущение этой ситуации. Ох, Джон, мне страшно представить, какую боль причинил я и мои слова, не только в ту пятницу, но и всё наше с тобой знакомство. Мне искренне жаль, что я так издевался над твоими чувствами, этим жалким шуточным флиртом. Я был так слеп, чтобы понять это. Сейчас я не смогу ответить на твой вопрос, о Лоуренс, дай мне время, чтобы составить верный ответ, —Алекс был искренен как никогда, его сердце разрывалось, когда он видел мучения этого прекрасного человека, но что он мог сделать?
Чувства определённо были, но какие? С этим Гамильтону придётся разобраться. Какие именно отношения его привлекают, дружеские или романтичные, решить нужно быстро.
Он не хотел, чтобы чувства Джона вредили их дружбе, но чувства только Джона ли? Одновременно в голове было несколько вопросов, он посмотрел в глаза Веснушке, надеясь увидеть там понимание. Его взгляд был снова пустым, искренняя боль была почти незаметна, Джон всегда умел скрывать эмоции, но тайное всегда становится явным.
—Дорогой Александр, мы сейчас находимся в весьма трудном положении, я очень надеюсь на твой скорый ответ, даже если твоё мнение на этот счёт будет отрицательным, я надеюсь, что мы останемся друзьями, хоть будет это и трудно, зная твой и свой характер. Мы обычно не ведём с тобой настолько чувствительные беседы, не используем такой манер речи, я знаю, что выбор предстоит тебе трудный, но суди справедливо, не думай обо мне в этот момент, не думай о моих чувствах, сосредоточься только о себе и своих мыслях, дабы решение было как можно больше правильным. Мне не будет приносить удовольствие мысль о том, что ты ответил мне взаимностью только из жалости, поэтому ради наших отношений, какие бы они не были, не лги ни себе, ни мне.
Услышав эти слова, которые были насколько же честны, как и у самого Гамильтона, тяжесть решения стала видна полностью. Ничего не ответив, Алекс вышел из комнаты, обдумывая каждое слово сказанное им и его дорогим другом.
***
С момента признания Лоуренса прошло около часа, а Гамильтон всё также сидел в своей тёмной комнате над письменным столом. Он тщательно обдумывал каждое слово, держа ручку в руках. В конечном итоге он пришёл к выводу, что всё должно идти из души, так и просил его Джон.
Парень пододвинул лист к себе, начав писать строчки, в порыве эмоций, даже не задумываясь о смысле.
***
Вечером, когда Лоуренс уже совсем потерял надежду, что Гамильтон сможет ответить на его чувства, раздался стук в дверь. Слабо повернув голову, из-под выхода показался белый конверт и звук поспешно удаляющихся шагов.
Парень медленно поднялся и направился к двери, после чего взял послание. Он был уверен, что это письмо от дорогого Алекса. Недолго думая, студент сел на кровать и начал читать.
Холодный в делах, пылкий в дружбе, я хотел бы, мой дорогой Лоуренс, чтобы в моей власти было делом, а не словами доказать тебе, что я люблю тебя. Но остается лишь говорить, что пока ты не покинул нас, я едва ли знал, как драгоценен ты стал для моего сердца. Как нехорошо с твоей стороны, мой друг. Ты знаешь мое мнение о человечестве в целом, и каково мое желание уберечься от особенных привязанностей, и не позволять моему счастью зависеть от чужих капризов. Не должно было тебе пользоваться моей чувствительностью для того, чтобы прокрасться в мою душу без моего на то согласия. Но раз уж тебе это удалось, и поскольку мы обычно потакаем тем, кого любим, я не стану тянуть с прощением твоего проступка, при условии, что ради меня, если не ради себя самого, ты всегда будешь достоин той склонности, которую так искусно во мне вызвал.
—Ох, Александр, одного твоего взгляда достаточно, —слабо улыбался Джон, эта улыбка вмещала в себе порыв эмоций, что бушевали внутри парня. Лёгкий румянец посетил его лицо, слегка скрывая веснушки.
Он прижал конверт к груди, мечтательно прошептав, дополняя прошлую фразу, —одного твоего заботливого, такого полного любви взгляда…
