***
— Мужчина. Молодой. Рост — около шести футов. Эльф, — инспектор было усмехнулся и хотел пошутить про "защитника притесняемых рас", но увидев выражение лица своего собеседника слегка стушевался. Джеральд Рив скривился. — Я больше не работаю с нелюдями, Вернон. — Прости, Джерри, я… — Ничего. Давай по делу. Полицейский откашлялся. — Судя по документам, что мы при нём нашли — это некто Чарли Хастер. Работал бухгалтером в конторе «Боб и Марли». Это недалеко от собора Мелитэле, прямо напротив парка. Собственно, в парке его и нашли. Парень болтался, как пиньята, на суку рядом со скамьёй. — Насколько мне известно, — Джерри всё это время гипнотизировал графин с бренди на стеллаже с архивными делами и досье. — Это можно отнести к типичному самоубийству. Мотивов — букет, выбирай любой. Затяжная депрессия на фоне постоянного одиночества, нервной работы… судя по всему, не в квартале нелюдей? — Верно, — инспектор кивнул. — Вот. Общее давление со стороны окружающих. Вуаля — и болтается остроухий на собственных подтяжках. — Мы тоже так думали. Но, Джерри, я нутром чувствую — это не самоубийство. — Основания? — Возможно, у кого-то был зуб на парня. И… в общем, те ремни, на которых он висел, уж точно нельзя назвать подтяжками. Скорее — альпинистское снаряжение. Джерри нахмурился. Затем встал, и непринужденно, поглядывая на собеседника, начал двигаться по направлению к бренди. — Не знаю, Вернон. Я всё ещё не уверен. Как ты сказал, зовут парня? Чарли Хастер… Чарли… Хастер… Где-то я уже слышал это имя… — Так вспомни! Пробей по своим каналам, займись этим! Джерри, прошу. Ты же знаешь, как обстоят дела в нашей стране: на словах все за толерантность, равноправие и мирное сосуществование. Но на деле — каждый третий потерпевший оказывается эльфом, краснолюдом, низушком или доплером… Джерри… Прошу. В последний раз. Рив отвернулся, чтобы скрыть задрожавшие руки. Он рывком сорвал крышку с графина, плеснул бурую жидкость в бокал и моментально осушил его, не поморщившись. — Я подумаю, Вернон. А сейчас — извини. Есть неотложные дела в офисе… Бывай.***
Джерри толкнул дверь с табличкой, гласившей «Джей и Джей. Детективное агентство». Он так и не сменил её, после того как погиб Джулиан. Когда-то они работали вместе: два закадычных друга — мрачноватый Джерри и болтун-весельчак Джулиан. Они часто расследовали дела в квартале нелюдей, имели там кучу друзей и знакомых… Пока однажды местные радикалы не устроили на них облаву. Рив тяжело плюхнулся в своё кресло. Напротив него стоял стол Джулиана. На нём всё было как и раньше: ворох бумаг, кое-какие книжки, любимая чашка и укулеле. Если бы не толстый слой пыли, покрывавший все это, можно было бы решить, что напарник лишь вышел ненадолго в ближайшую пекарню, чтобы захватить для Джерри свежих булочек и поболтать с хорошенькой продавщицей. Глаза частного детектива, против воли, заволокло едкими слезами. Он ногой отодвинул от стола коробку из-под обуви, носком ботинка подцепил выдвижной ящик и открыл его. Внутри лежала внушительных размеров бутылка с янтарного цвета жидкостью. Не теряя времени на стаканы, Джерри открутил крышку, отшвырнул её и стал пить медленными глотками…***
Джерри стоял посреди темного переулка между пятой и седьмой Махакамской-стрит. Свет фонаря бил ему в затылок мерцающим проектором. Рив заметил движение за одним из домов. Постаравшись без лишнего шума и суеты приблизиться к странному субъекту, детектив держал заряженный ствол наготове. Кто бы ни скрывался во мраке, он мог встретить его залпом отменных вриххедовских пуль. Приблизившись вплотную, Джеральд заглянул во мрак, но тут же отпрянул. Из темноты к нему выступил Джулиан. — Джул? Ты жив? Я думал… Как? Приятель улыбнулся своей чарующей улыбкой, но, вопреки обыкновению, не вымолвил ни слова. Вместо этого он протянул напарнику старую газету. Джерри прочел в шапке: «Май, 1949». А дальше заголовок: «Местная киностудия терпит убытки после серии неудачных картин», а ниже — «…бухгалтер студии, Чарльз Хастер, уверяет, что они ещё в состоянии поправить свои дела в самое ближайшее время…». — Чарли… Чакки-Ловкач? — собственный голос Джерри показался ему сиплым, а горло — предательски сухим. Ответа не последовало. Джулиан лишь приложил указательный палец к губам и шагнул в темноту. Раздался резкий выстрел.***
Джеральт с трудом разлепил опухшие и покрасневшие веки. Он лежал на полу, в чем-то мокром и не очень приятном по ощущениям. Резкий дух стоял в комнате. Звук, который разбудил детектива, оказался грохотом рухнувшей полки, на которой стояли старые нераскрытые дела. Среди них было и то, последнее их с Джулианом. Да, точно. Киностудия, визитной карточкой которой были картины без расовых предрассудков, «Аен-Марун». Директора начали преследовать, угрожать его жизни его сотрудников. Кроме того, несчастные случаи на съёмках стали обычным делом. Обеспокоенное руководство было готово приостановить деятельность студии. Тогдашний бухгалтер, носивший среди друзей и коллег кличку Чакки-Ловкач, нашёл выход для поправки дел. После этого студия, несколько сбавив обороты, всё же возобновила свою деятельность. Увы, длилось это не долго. Ровно до смерти директора. В 1959 его нашли с отрезанной головой, сидящего в собственном кресле. Джерри почувствовал внезапный приступ тошноты… Выйдя из уборной, утираясь полотенцем, он снял трубку разрывавшегося телефонного аппарата.***
— Хорошо, что ты приехал, Джерри, у нас тут очередной труп, — Вернон крепко пожал Джеральду руку, но тут же сморщил нос, давая понять приятелю, что амбре от детектива стоит стойкое и отвратительное. Впрочем, ему хватило деликатности не обращать на это внимания. В отличие от некоторых. К ним подошёл мужчина в длинном чёрном плаще, фетровой шляпе, с абсолютно лысым черепом и глазами, скрытыми за чёрными круглыми очками. Руки его были в тонких белых медицинских перчатках и напоминали зловещего вида пауков. — Инспектор, почему посторонние на месте преступления? Я не потерплю, чтобы какой-то пьянчужка крутился тут и мешал следствию. — Полегче, док. Этот пьянчужка — лучший детектив, которого я знаю. Джер… — Джеральд Рив, бывший детектив, ныне — горький пьяница, ведущий беспутный образ жизни и имеющий сомнительные связи, — закончил доктор, с выражением насмешливого презрения на необычайно подвижном лице. Кулаки Рива при этом сжались и заходили ходуном. — У, голубчик, да у вас тремор. Плеснуть вам медицинского спирта? Уверен, вам хватит, чтобы опохмелиться… — Док! — Впрочем, я лучше пойду. Много дел, знаете ли. А стоять здесь не приносит мне никакого удовольствия — боюсь, находясь тут дольше трёх минут, я рискую задохнуться. Приятного дня, господа. С этими словами доктор удалился. Инспектор нецензурно выругался. Джеральт поймал себя на мысли, что держит руку на кобуре. — Не надо, Джерри. Он хоть и долбанный хер, но дело своё знает. Судмедэксперт девятого округа — доктор Менгер. Только что осмотрел тело. Ну… то, что от него осталось, по факту. На беднягу упал рояль. Маг, специалист по спецэффектам в этом театре. Генри Картрайд. Официальная версия — не выдержали канаты, державшие реквизит. Но я уже опросил техника — всё оборудование было абсолютно новым. Включая страховочные тросы. Джерри выругался. — Послушай, Вернон. Я вспомнил. Того вчерашнего мы когда-то звали Чакки-ловкач. Бывший бухгалтер «Аен-Марун». А этот техник… Стоит пробить данные по нему тоже. Послужной список, связи. Сам знаешь, не мне тебя учить. Погоди, а это кто? Рядом с одним из полицейских, опрашивающих свидетелей, спиной к детективу и инспектору, стояла женщина. Джерри тут же оценил прекрасную фигуру, чёрные, как вороново крыло, волосы, стройные ноги в изящных туфельках. — Подружка нашего мага. Горячая штучка. Но я бы на твоём месте был поосторожней, — предостерёг Вернон. — Мы уже выяснили, что она также знала Чарли, а на время обоих убийств алиби у неё не было. В отличие от мотива. Оба оказались её бывшими поклонниками. Эльфа она отшила сразу, а вот с магом… Сам видишь. Полицейский уныло кивнул на пробитую в сцене дыру и торчащий из неё рояль. — Как её зовут? — Джерри сглотнул неизвестно откуда набежавшую слюну. — Дженнифер Вернер. На бледном лице детектива появилось странное выражение. — Вы знакомы? — Было дело. Женщина обернулась. Дженн. Он помнил её, конечно.***
— Рив, ты знаешь, что куришь просто отвратительные сигареты? Джулиан этим вечером отлучился к одной из своих очередных подружек. А Джерри ждал долгий вечер с бумагами нераскрытых дел. Однако, лишь только открыв дверь в кабинет, детектив поменял планы. На его рабочем столе, игриво болтая ногами в чёрных чулках, лежала Дженнифер. Одежды на ней было всего ничего: черная бархатка со светящейся звездой, тонкие чулки, чёрные туфли. Она подперла ладонью щёку, лукаво смотрела на детектива, а её блестящие локоны водопадом ниспадали на одно плечо, обнажая другое. Он тщательно закрыл дверь, направился к ней, посмеиваясь про себя, и благодаря небо, что она взобралась на его рабочий стол, а не на чучело единорога, например. — Дженн, там бумаги… Она небрежным жестом смахнула со стола оставшиеся листы. — Может, займёшься моим делом, детектив?***
Они сходились, ругались, снова расставались. Раз за разом бурный роман сменялся болезненным разрывом, а затем, спустя какое-то время, жизнь снова сводила их, чтобы начать всё сначала. В минуты нежности, она говорила, что это Предназначение. А он, в минуты горечи, что это нечто большее. Конечно, он знал её. Каждую родинку на её теле. Каждый изгиб чёрных локонов. Последнее расставание состоялось незадолго до гибели Джулиана. Оно было тяжким. Чародейка узнала его. Он понял это по тому, что она мигом отвернулась, что-то сказала офицеру и тут же резко вышла через противоположный вход. — Похоже, кто-то не очень рад тебя видеть, Джерри? — Ты лучше Картрайда ещё пробей по своим каналам, лады? Джерри поискал в карманах зажигалку и сигареты. Те самые, что она так не любила. — Чёрт, были же, ещё вчера! — Держи, — полицейский протянул ему собственную пачку и подставил спичку. — Спасибо.