Голубые нити

Она сидела за столом, вновь и вновь пробуя сосредоточиться на шитье, но чертова игла постоянно колола палец, нитки путались, ткань съезжала. «Это долбанное платье я никогда не пошью!» — завопила девушка, уткнувшись носом в поверхность деревянного стола. Она была отчаянна. Оставалось пару дней, чтобы сдать готовый образец, но вот Мари никак не могла сделать это несчастное платье. Казалось бы, что тут сложного? Но что-то шло не так, все платья, которые пошила девушка, она распорола или же оставила до лучших времен. Были длинные обтягивающие варианты, короткие, пышные, немного вульгарные, но всё это жутко бесило юную брюнетку. Ничто не шло в сравнение с тем, что хотела создать Маринетт. Идеи метались из стороны в сторону, ускользая из нежных ручек девушки, не давая ей возможности окончательно решить, что за и какое будет платье. Вместо того, чтобы собраться и твердым тоном сказать самой себе: «Соберись!», она сидела и чуть ли не рыдала над тканью. Ей не хотелось быть дисквалифицированной из-за этой просто банальной причины, поэтому девушка выкачивала последние силы, что в ней были, чтобы сшить это гребаное платье! — Нет, я так больше не могу! — произнесла девушка, швырнув все швейные принадлежности подальше от себя. — Всё, что я делаю, меня не устраивает! — Так, может, стоит передохнуть и набраться вдохновения? — внезапно спросил сидевший у стены Лука, который всё это время находился в комнате, наигрывая простую и спокойную мелодию. — Ты выглядишь измотанной. После их совместного разговора у реки и фестиваля музыки прошло около полугода. Они до сих пор встречались, Лука всё также был неотразим, а Мари постоянно заливалась краской от внезапных комплиментов юноши. Сегодня пара путешествовала по городу, ища интересные места, где можно было насладиться присутствием друг друга. И каждый раз всё заканчивалось либо тем, что они с Лукой отправлялись на «Либерти», где вместе с Джулекой отжигали на гитарах рок-н-ролл, либо, как сейчас, сидели дома у Мари, смотря фильмы или слушая музыку, которую сочинял Лука. Всё это было привычным для них и абсолютно обыденным. — Ты же знаешь, что я не могу отдыхать… — уныло опустив голову, быстро ответила Мари. Ей действительно сейчас хотелось сесть с Лукой на диванчик и насладиться фильмом «Титаник», но нет, судьба заставила ее родиться и захотеть стать модельером. И теперь она плачет над платьем, словно ей луком в глаза тычут. Парень слабо блеснул своими голубыми глазами и вновь взял в руки гитару, медленно наигрывая свою мелодию. Он был прекрасен. Его черно-синие волосы выделяли его из толпы таких же обыкновенных парней, но Лука был особенным. Он был сдержанным, уверенным и спокойным. Старался всегда помочь и мило заставлял Маринетт краснеть. Адриан же в свою очередь остался отличным другом для девушки, да и Кот утихомирил свой пыл к его ненаглядной Леди. Один раз на патруле он даже спросил: — Как тебе с твоим парнем? — он, сев на ограждение балкона, свесил ноги вниз, наблюдая за мелькающими силуэтами людей. Ледибаг удивленно посмотрела на него и смерила кота долгим изучающим взглядом, после чего задала ему свой вопрос: — С чего ты взял, что у меня есть парень? Ее напарник сначала удивленно уставился на нее, но потом до него дошел смысл сказанных слов, и он пытался выкрутиться из этой нелепой ситуации. — А… Ну… У такой девушки, как ты, обязательно должен быть парень, разве нет? — он резко залился румянцем, стараясь не выдать истинную причину того, откуда он узнал эту информацию, ведь Лука и Ледибаг особо так и не пересекались. Маринетт под маской слабо пожала плечами и выдала крайне лаконично: «Хорошо». Нет, она просто соврала. Они жили не хорошо, а просто замечательно. Ей было тепло с Лукой, комфортно и девушка скучала по нему, пытаясь сократить время разлуки переписками с парнем. Он окончательно вытеснил Адриана, хотя тот еще напоминал о своем существовании, когда Мари посещала колледж. Она-то дурочка, гонялась за Агрестом все эти бессмысленные годы и ради чего? Чтобы просто взять и сразу полюбить гитариста, который пользовался не меньшей популярностью? Но она была даже рада такому развитию событий, ведь выслушивать после ее признания Адриану пламенную речь о том, что она ему «просто друг», девушке абсолютно не хотелось. «Уж лучше самой понять, что ты ему безразлична, чем быть отвергнутой публично», — скороговоркой твердила себе она. Вскоре Агрест совсем перестал ее привлекать, и речь ее стала более конкретной без всех этих: «Я просо… То есть просто люблю ходу… Ой, моду!» Сейчас она сидела и смотрела на ее возлюбленного, который, прикрыв глаза, играл на гитаре. Она тоже не удержалась и села рядом, облокотившись на плечо юноши. Лука еле заметно улыбнулся краешком губ и мимолетно коснулся губами ее макушки, а Мари, после этого жеста любви, расслабилась. — Вышей голубыми нитями На сердце моем. Чувства полыхают, Обжигая огнем. Я тебя молю, Просто произнеси слово: «Люблю». Эта строчка непроизвольно вылетела из уст Куффена, заставив девушку вздрогнуть. Ей пришла мысль! Она, резко поднявшись с пола, достала из шкафа со своими неудавшимися платьями одно и, сев за стол, начала его переделывать. Прошел час, а Маринетт не издала ни писку, ни звука, а сидела и упорно работала над платьем. Она безжалостно разрезала голубую ткань, кроя и перекраивая свой шедевр. Закончив с элементарным пошивом, девушка принялась за декор. Она целеустремленно смотрела на платье, вышивая на нем какие-то узоры. Такого азарта в глазах своей возлюбленной Куффен еще не наблюдал. Она выглядела очень вдохновленной. Прошло еще какое-то время и, наконец-то, платье было готово. — Осталось примерить, — задумчиво молвила брюнетка. — Закроешь глаза? Лука же в свою очередь хитро улыбнулся, но просьбу выполнил. Нет, он не собирался подглядывать, чтобы полюбоваться фигурами своей девушки. Он увидит всё, но не раньше времени. — Ну? Как? — он открыл глаза, лицезря прекрасную девушку с распущенными темными волосами, волнами спадающими на плечи, и нежно-голубое платье с вышитыми на нем более темным оттенком голубого нотами, а слева под сердцем красовалась надпись «amour». Вокруг талии был обвязан такого же цвета, как и ноты, поясок, а спинка Мари была открыта. Само платье держалось на одной шлейке. Внизу оно становилось более прозрачным, открывая взору утонченные ножки. — Ма-ма-Маринетт, — он, увидев эту прелестную нимфу, начал заикаться. — Мне кажется, что я недостоин тебя… Девушка ошарашено посмотрела на юношу, который не скрывал своего восторга от ее облика. Он начал медленно приближаться, смотря на нее своими лазурными озерами, в которых теперь могла тонуть только она. — Если это сон, то не буди меня, — внезапно произнес парень, чуть ли не прижимая красавицу к стенке. — Ты так и не ответил на мой вопрос, — обижено надула губки девушка, напоминая своим поведением маленького ребенка. — Как я выгляжу? — Сверкающе, — внезапно подобранный Лукой неординарный эпитет, сбил Мари с орбиты, отправляя путешествовать по галактике. Но больше ее удивило, когда Лука, коснувшись носом ее шеи, промурлыкал: — А еще очень соблазняюще. Она тихо посмеялась и, отдалив парня от себя, коснулась губами сначала его носа, а затем медленно подобралась к губам, оставляя на них мимолетный поцелуй. — Ты дразнишь меня, верно? — но не успела она ему ответить, как он припал к таким желанным алым губам девушки и впился в них, словно она его последний шанс на выживание. — Может быть, — Маринетт лукаво улыбнулась, проводя по его мужской груди указательными пальцем. Лука затаил дыхание, сдерживая в себе шумный выдох. Настолько сильно росло в нем напряжение, что он готов был прямо сейчас съесть девушку с потрохами. — Маринетт, — ее имя сорвалось с губ и прозвучало так приятно, что девушка уже подумала именно об этом, но Лука легко и непринужденно спрашивает, — может, посмотрим «Титаник»?  — Конечно, — улыбнувшись, Мари еще раз убедилась, что ее парень в первую очередь думает о ее чувствах, а не про свои желания.