***
Тэхён зарылся пальцами в растрёпанные тёмные пряди и тихо застонал. Ку Шиён покинула палату несколько минут назад, потому что должна была как можно скорее добраться до компании и перехватить расписание, составленное по просьбе директора Пака. Теперь Тэхён вряд ли мог вложиться в график, и доктор Квон настоятельно рекомендовала задержаться в больнице на некоторое время и пройти полное обследование. Он пытался сказать ей, что с ним всё в порядке, но она, похоже, не поверила ему. Он снова был бледным и морщился от боли, когда все отворачивались. Некоторое время боль в ноге и под лопаткой была терпима, но чем дольше он сидел на твёрдой кровати и крутился из стороны в сторону, пытаясь уделить внимание и своему менеджеру, и Чонгуку, тем невыносимее становилась боль. Прошло уже столько лет с тех пор, как он попал в аварию, всё давно зажило, затянулось, оставив после себя только длинные блеклые шрамы и скрежет металла по асфальту, который сложно выкинуть из головы. При воспоминании об этом звуке Тэхён сжимается и вздрагивает, чувствуя, как по спине бегут мурашки. Хуже, чем скрип мела по доске. Оставленная на прикроватной тумбочке медсестрой еда давно остыла и утратила хоть немного привлекательный вид, став отвратительной зелёной жижей с какими-то чёрными комочками. И хоть директор Квон убеждала его, что это вкусно, он не решился попробовать — если бы его стошнило после этого, она бы заставила его пройти обследование прямо сейчас, а он хотел сначала поговорить с Хеджу. Тэхён прекрасно понимал, что он по уши в дерьме, а если в этой больнице он сдаст все анализы и правда о таблетках всплывёт, Ку Шиён больше не будет его менеджером, потому что Тэхён больше не будет боксёром. Директор Пак не потерпит такого в своей компании и сразу же вышвырнет его. Отец будет очень разочарован и, скорее всего, не даст сыну покоя, будет до конца жизни вспоминать, как Тэхён всё испортил и тыкать носом в давно пережитые падения. Если Тэхён лишится работы и хобби, он станет совсем бесполезен, не сможет обеспечивать себя и Хеджу с ДжинУ, будет вынужден просить денег у отца, — а это очень унизительно, — устроится в кофейню на полставки… Он никогда не работал в кофейне или в других подобных местах, он вообще никогда не работал, не считая бокса. Он считал изматывающие тренировки, улучшения своих навыков и спарринги с периодическими настоящими поединками своей работой, за которую регулярно получал деньги. В будущем он планировал стать хорошим боксёром и заработать кучу денег, чтобы доказать отцу, что он не неудачник, что он сам может чего-то достичь. Хотя «сам» — это вряд ли, отец всё ещё контролирует его и сам выбирает подходящего тренера-мудака. Дверь в палату приоткрывается, впуская внутрь полоску яркого света, проскальзывающую по полу, кровати и длинным ногам Тэхёна, скрытым под великоватыми белыми штанами в точки и чёрточки. Поскольку одежда Тэхёна была грязная, доктор Квон любезно предложила ему больничную одежду, а у него не было возможности отказаться. После прошлой ночи у него не только внешний вид был отвратительным, но и запах, ощущения и привкус во рту. Он не смог дойти до душевой, потому что всё тело ныло, и встать с кровати для него было проблематично, но он хотя бы избавился от испачканного свитера и джинсов. — Как ты себя чувствуешь? — голос Хеджу бодрый и звонкий, в отличие от её сонного вида. Она плотно закрывает за собой дверь и придерживает куртку и спортивную сумку, которую недавно привёз ДжиСу, коленом, чтобы ничего не упало. Тэхён сразу оживает и убирает руки от головы, опуская их на постель. У него начинает крутить живот от волнения, но он рад видеть её. Снова. После того, как она ушла, он и не надеялся увидеться с ней в ближайшее время, но она вернулась спустя всего несколько часов. — У тебя болит голова? Как сильно? Где именно? — она бросает куртку Тэхёна на стул, оставленный у кровати Шиён, а сумку ставит на пол. — Доктор Квон давно к тебе заходила? Щёки у Хеджу румяные, словно она только с мороза, а в уголках глаз Тэхён может видеть растёртые линии чёрного карандаша. Он давно заметил, что ей нравится рисовать стрелки, и обычно у неё это получается отлично, но сегодня её макияж выглядит несколько неаккуратным. — Нет, — он кусает щёку с внутренней стороны, чувствуя, как металлическая штанга постукивает о зубы, — у меня не болит голова. Хеджу держится на расстоянии, останавливаясь у ног Тэхёна и не стремясь подходить ближе. Она разглядывает его штаны, следуя взглядом от длинных штанин и до завязанного бантика на поясе. Даже в таких ужасных штанах он выглядит хорошо. Ему любая одежда к лицу. — А что-нибудь другое? — её бодрый голос куда- то исчезает, уступая место тихому и неуверенному. — Ничего не болит? Тэхёна давно уже не тошнит, возможно потому, что боль в колене и спине сильнее, а может дело в тех таблетках, что принесла медсестра пару часов назад. У него не болит голова или желудок, только всё внутри сжимается от волнения перед предстоящим разговором с Хеджу, а снаружи ноет так, словно ему все кости переломали. Он не может скрывать от неё свою проблему, потому что в таком случае точно потеряет её, и не может скрывать от неё боль, потому что она всё равно обо всём догадается. Он тяжело вздыхает, опуская голову и собираясь наконец рассказать обо всём Хеджу. Ему нужно несколько секунд, чтобы собраться с мыслями и просто сказать то, что должен, но Хеджу достаточно всего мгновения. Таблетки шуршат и пересыпаются, когда она вынимает из кармана белого халата хорошо знакомый Тэхёну пузырёк и ставит его на прикроватную тумбочку, ещё какое-то время сжимая его пальцами до белеющих костяшек. — Возможно, это сможет немного облегчить боль? Перед приходом сюда она провела добрые полчаса в кабинете доктора О, обсуждая с ней те вопросы, которые не могла обсудить с другими. Ей было необходимо рассказать кому-то о проблеме Тэхёна, проконсультироваться и получить дружескую поддержку, а не осуждающие взгляды, сулящие одни проблемы. Доктор О Сухян была замечательной женщиной, которая преподавала в университете Хеджу и была её куратором первые два курса. Она же и помогла девушке попасть в эту больницу, а также являлась её личным психологом, психотерапевтом и гинекологом (в рабочее время). Как минимум, раз в полгода Хеджу оказывалась в её кабинете не по собственному желанию, а по желанию «мед книжки» и «медосмотра». В такие дни Сухян была невыносима и дотошна, слегка взвинчена и упряма, но Хеджу всегда пыталась оставаться равнодушной в эти моменты. — Хеджу… — Тэхён выглядит удивлённым. С недоверием поглядывая то на таблетки, то на девушку перед собой, он слышит, как барабанит сердце в груди от волнения. Она ведь только что достала из своего кармана таблетки, о которых он как раз собирался с ней поговорить. Она сама их принесла… для него? Неужели она знает? Да, она знает. Это видно по её большим красивым глазам, которые блестят в тусклом дневном свете, по едва заметной дрожи в руках и дыхании, которое учащается в мгновение ока. Уголки её губ подрагивают, когда она немного улыбается, протягивая руку к пузырьку и осторожно откручивая крышечку. Продолговатые пилюли оказываются у неё на ладони скорее, чем Тэхён успевает ещё хоть что-то сказать, и она громко сглатывает, переводя взгляд, полный решимости, на парня: — Сколько ты обычно принимаешь? — одной рукой она заправляет непослушные чёрные пряди за ушко, и её улыбка становится чуть шире. — Прямо сейчас тебе лучше принимать столько, сколько ты привык. Резкое снижение дозы может пагубно влиять на состояние твоего организма, а внезапный отказ от них… — Хеджу не в силах улыбаться, у неё даже щёки болеть начинают, и глаза щиплет от слёз, но она только шмыгает носом и стискивает зубы. — Прости, я немного почитала об этом, и теперь не могу заткнуться. Наверняка тебе не до моей болтовни… Таблетки рассыпаются по полу, отскакивая от него и закатываясь под кровать и тумбу, парочка приземляется на больничную койку, прямо как Хеджу. Она нечаянно садится на ногу Тэхёна и вскакивает, боясь причинить ему боль, но он вскоре снова усаживает её на постель. Его хватка сильная, даже слишком, и Хеджу кажется, что чуть позже, когда он уберёт руку от её кисти, на том месте останутся следы от его пальцев. Он ничего не говорит, просто смотрит ей в глаза, причём так, будто это она сидит на таблетках и ведёт себя не благоразумно. — Ну вот, — Хеджу снова пытается улыбнуться, но выходит как-то не очень, да и улыбка выглядит максимально неискренней, хоть и всё ещё очень красивой, — мы снова рассыпали их… — Когда ты узнала? — у Тэхёна играют желваки, и он не сводит взгляда с глаз Хеджу, пытается заранее разглядеть в них ответ, понять, насколько всё плохо и запущено. Если она получила результаты анализа крови и теперь вся больница знает, что с ним, его жизни конец. — Когда ты пытался мне сказать, — улыбка окончательно покидает её лицо. Она прячет от него глаза, опуская голову вниз. — Я сразу поняла, что ты хочешь рассказать мне о таблетках. Игнорировала это столько времени и заставила тебя думать, что ты мне будешь не нужен со своими проблемами, но как только ты заговорил сегодня утром о тошноте и боли, о том, что не можешь есть и спать, я сразу всё поняла. Тэхён хмурится, словно не понимает, о чём она говорит. Он не успел толком ничего сказать, она же сразу сказала, что должна идти и сбежала от него. — Извини, что ушла, не дослушав, я просто испугалась, — она облизывает губы, вскоре начиная покусывать их от волнения. — Мне нужно было некоторое время, чтобы переварить это, и я даже успела перевернуть весь интернет в поисках информации, — ей приходится приложить немало усилий, чтобы снова взглянуть на него. — Знаешь ведь, как врачи ненавидят пациентов, которые ищут диагноз по симптомам в гугле? В конечном итоге, я могу понять их. Аккуратно высвобождая свою руку из хватки парня, она снова тянется к таблеткам в пузырьке и на этот раз высыпает на ладонь буквально пару штук. — Одна или две? Сколько ты обычно принимаешь? Он не отвечает около десяти секунд, а после откидывается на подушку, пальцами показывая «две». Пока Хеджу отходит в угол палаты к столику, на котором стоит несколько стеклянных стаканов и полный кувшин воды, Тэхён внимательно наблюдает за ней. Ему всё ещё не верится, что она знает, что она догадалась сама, и ему не пришлось произносить этого вслух. — Лучше присядь, — Хеджу старается звучать бодро и даже весело, но Тэхён знает, что на самом деле она чувствует себя разбитой. Эта ночь, должно быть, была худшей для неё. — Ты должен запивать большим количеством воды. Она немного переусердствует, протягивая ладонь ко рту Тэхёна. Ему слишком неловко и неудобно, поэтому он прикрывает нижнюю часть лица ладонью. — Я сам, можно? — у него уши горят от смущения, и начинают гореть ещё сильнее, когда Хеджу тоже смущается, часто кивая головой и передавая ему таблетки. Она извиняется за свою глупость и не знает, куда деть руки, поэтому начинает сжимать края своего халата. Пока Тэхён запивает таблетки, очень старается не смотреть на Хеджу, но в итоге всё равно возвращается к ней. На ней другая одежда, совсем не та, что была вечером, и новая кофточка просто идеально сидит на ней, обтягивая тонкую талию и открывая отличный вид на соблазнительную ложбинку между… — Кхм, — Хеджу складывает руки на груди, и Тэхён понимает, что попался, — так, как скоро они должны подействовать? Минут через пятнадцать? Она не задерживается надолго на своём месте, наклоняясь на пол за сумкой и поднимая её на постель. Это чёрная спортивная сумка, с которой Тэхён обычно ходит на тренировки, та самая сумка, которая повидала и пережила многое, в частности, несколько часов на улице у больницы, пока Хеджу во второй раз спасла Кима. — Откуда она у тебя? — Тэхён опирается правой рукой на постель, поднимаясь повыше и чувствуя ноющую боль в спине. — Ох… Сначала он даже не заметил, что потянул мышцу, но чуть позже удар слева стал слабее и тренер сам обратил на это внимание. Он рекомендовал Тэхёну обратиться к врачу, отогревать и пользоваться какой-нибудь мазью, хотя по факту его не особо волновало состояние здоровья Тэ, ему просто нужно было получить в конце месяца зарплату и премию от его отца. — Что? — Хеджу оставляет сумку открытой и присаживается на край постели, как можно ближе к Тэхёну. — Больно? Где? Она более чем просто взволнована, и теперь изучает не только его лицо, но и грудь, руки, живот, пытаясь через свободную больничную рубаху увидеть что-то. Она сканирует его взглядом, как аппарат МРТ в частной клинике, и от этого Тэхёну становится смешно. Он хмыкает, не в состоянии удержать улыбку, и отворачивается, чтобы она не заметила. Хеджу очень заботливая и внимательная на самом деле, просто прячет это где-то, притворяясь иногда врединой и злюкой. До этого жизнь её не щадила, поэтому теперь она чаще хмурит брови и реже улыбается. — Ты улыбаешься? — Хеджу облегчённо выдыхает. — Это ведь значит, что тебе уже лучше? Протягивая руку к Тэхёну, она указательным пальчиком касается его подбородка, и его улыбка становится шире. Когда он так улыбается, похож на ребёнка; в глазах отражается свет, уголки губ растягиваются в разные стороны, и он становится таким милым, что Хеджу сложно удержаться. Придвигаясь к нему впритык, она сталкивается своим носом с его, и глаза Тэхёна округляются от удивления. Хеджу чмокает его в губы раз, а потом два, три… пока сама не начинает широко улыбаться. — И что ты творишь? Я ведь даже не умывался и зубы не чистил… — Ну и что? — Хеджу легонько тыкает его пальчиком в плечо, и он плотно сжимает челюсти, чтобы не застонать. Таблетки всё ещё не подействовали и ему больно. — Ты мне нравишься даже такой. Улыбка Тэхёна становится просто широченной, он тихо посмеивается и смущённо поглядывает на Хеджу, которая возвращается к сумке, начиная расстёгивать маленькие кармашки и разглядывать вещи из основного отдела. — Так откуда у тебя моя сумка? ДжиСу принёс? Тэхён не видел ДжиСу сегодня, потому что тот, очевидно, был занят и заскочил буквально на минутку, зато успел настрочить ему сотню сообщений, спрашивая, какого чёрта его друг встречается с Хеджу, и почему он ничего об этом не знает. В последнем сообщении он сообщил, что обижен и что обязательно позвонит после тренировки. — Да, он заходил рано утром, — Хеджу достала из сумки светло-розовую толстовку, и слегка приподняла одну бровь. — Что это? Так мило. Тэхён отобрал у неё вещицу и тяжело вздохнул, разглядывая надпись белыми красками на спине. Мотивационная цитата — именно то, что нужно, и белые шнурки, торчащие из капюшона тоже. — Ему нельзя позволять складывать чужие вещи, — обиженно произносит Ким, отбирая у Хеджу ещё и футболку с изображением пингвина. — Вот где он это достал? Это точно мои вещи? Хеджу смущённо хихикает, вынимая из маленького кармашка серые боксеры с логотипом Бэтмена на пятой точке и чёрно-жёлтой резинкой, на которой написано «i`m a hero», и Тэхён чувствует, что его уши снова горят. — Это не моё, — он фыркает. — Не моё, честно! Мысленно проклиная ДжиСу за такую подставу, он поворачивается к Хеджу спиной и начинает быстро расстёгивать пуговки на больничной рубашке. Похоже, сосед решил подорвать его репутацию серьёзного и крутого парня, притащив всё это из дома. Хеджу ведь не станет насмехаться над ним? В конце концов, Бэтмен тоже крутой. Только не в таком ужасном нижнем белье. Кровать скрипит и дневной свет, проникающий через небольшое окно в палату, вскоре перекрывает Хеджу. Она присаживается перед Тэхёном, заставляя его опустить руки, и сама расстёгивает пуговки на свободной рубашке. Её тёплые ладони скользят по его плечам, когда она стягивает с него одежду, и поглаживают его по спине, спускаясь к пояснице. У Тэхёна всё немеет внизу живота от переизбытка чувств, и он переключается с мыслей о ДжиСу на мысли о V-образном разрезе на кофточке Хеджу. Прошлым вечером он видел её во всей красе, и теперь эти воспоминания врываются в его мысли, заставляя кровь отливать от ушей и приливать вниз. Тэхён рукой пытается натянуть одеяло на ноги и бёдра, надеясь скрыть от Хеджу бугорок, постепенно возрастающий в штанах. Она в халате, значит, скорее всего, ещё на работе, плюс ко всему, они в больнице. Если их поймают или где-то здесь стоят камеры… Тэхён резко поднимает взгляд, начиная рассматривать потолок и небольшой столик в углу. Разрешено ли снимать в палатах? Таким вообще занимаются? — Кхм, — он хватается за руки девушки, когда она тянется к одеялу и завязанному бантику на поясе, — давай я сам? Я могу сам. Хеджу не возражает, ещё и хитро улыбается, кивая и притягивая сумку к себе, чтобы найти там джинсы. — Зачем ДжиСу притащил столько ужасной одежды? Он должен был взять только то, что висело на вешалке… — Я сказала, что какое-то время ты поживёшь у меня, поэтому он и принёс столько одежды, а ещё зубную щётку, подзарядку для телефона, твой ноутбук и таблетки, но последнее я ещё пересмотрю, прежде чем отдавать тебе, — она смахнула волосы, что лезли в глаза с лица и наконец достала из сумки тёмно-синие джинсы. — По крайней мере, джинсы самые обыкновенные и точно твои, — она рассмеялась. — Подожди, — Тэхён откинул одеяло и встал с кровати. Колено немного ныло, но он уже мог спокойно стоять, что означало, что таблетки начали действовать. — О чём ты? Я поживу у тебя? Тэхён, конечно, шутил о переезде и был готов однажды всё же съехаться с Хеджу. Чуть позже, когда она окончила бы интернатуру, и он стал настоящим боксёром, когда он бы начал подумывать о предложении и выбирать самое красивое кольцо для неё, но сейчас он боялся показаться у неё дома. Во-первых, потому что он облажался. Он напугал Хеджу, Чонгука и ДжинУ, который всё видел. Чонгук пытался его убедить, что ДжинУ не видел всего, но Тэхёну было достаточно того, что он видел кровь и рвоту на полу в ванной. Тэхёну было стыдно показаться перед ДжинУ. — Я попросила доктора Квон выписать тебя как можно скорее, но она позволила только при условии, что я присмотрю за тобой. — А как же анализы? — Тэхён отвернулся к окну, стягивая с себя штаны и наспех натягивая джинсы. — Ты говорила, что я должен сдать анализы. — Как-нибудь в другой раз, — она вывернула штаны, что снял Тэхён, и аккуратно сложила их, после приступая к расстеленной постели. — Побудешь у меня недельку другую, пока мы не решим, что с этим всем делать. Кстати, твой менеджер, — Хеджу сделала паузу и, пользуясь тем, что Тэхён не смотрит на неё, закатила глаза, — сообщит твоей компании? Ты не можешь пока посещать тренировки. Тэхён напрягся и насупил брови. — Решим, что с этим всем делать? С чем «этим»? — голос его звучал тихо и неуверенно. — Директор Пак только дал мне шанс, если я сейчас не смогу тренироваться… — Поговорим об этом дома? — Хеджу достала из кармана джинсов телефон, нажимая на кнопку питания и вчитываясь в уведомления. — У меня в одиннадцать важная встреча, а нам нужно успеть сначала домой. Чонгук обещал завезти ДжинУ часам к десяти, так что, когда мы приедем, он уже, скорее всего, будет дома. Она сложила все вещи обратно в сумку и застегнула молнию. Пузырёк с таблетками она забросила в боковой карман и указала Тэхёну на его ботинки, спрятанные под кроватью, и куртку, оставленную на стуле. Пока он одевался, она собирала с пола разбросанные таблетки, чтобы позже ни доктор Квон, ни какая-нибудь медсестра ничего не заподозрили. — Можешь спускаться на первый этаж, а я забегу к себе, чтобы оставить халат и забрать твой ноутбук, — она сняла халат ещё в палате, а собранные таблетки завернула в несколько салфеток, чтобы позже выбросить их в общем туалете. — Нужно оплатить медицинские счета… — она замялась. — Я бы сама оплатила, но у меня зарплата ещё не скоро, а на карточке осталось всего ничего… Хотелось бы Хеджу быть богатой и не беспокоиться о деньгах. Тот, кто сказал, что деньги — не главное, сильно ошибался. В этом мире за всё нужно платить, и чаще именно потёртыми купюрами и мелочью. — Перестань, — Тэхён накинул на себя куртку и потянулся к внутреннему карману, в котором обычно лежал бумажник, — ты не должна делать ничего подобного. Главное, что ты рядом со мной. Хеджу сдержанно улыбнулась, по-прежнему чувствуя себя не в своей тарелке из-за медицинских счетов. Когда Тэхён ходил с ДжинУ к стоматологу, сам оплатил всё, хотя тоже не должен был делать этого. — Иди, я подожду тебя внизу, — Тэхён забрал у неё сумку с вещами и поцеловал её в щёчку, после улыбаясь, — люблю тебя. Он хотел сказать ей об этом ещё ночью, когда она хлопнула дверью и ушла, и до этого несколько раз. В последнее время они стали очень близки, Тэхён не мог вспомнить кого-то, с кем был бы ближе, не считая ДжиСу или Чонгука, — которым он, конечно, не стал бы говорить, что их любит, потому что они оба косо посмотрели бы на него, — и поэтому получал удовольствие, признаваясь ей в чувствах. Если бы она прекратила смущаться и прятать взгляд после озвученного, он бы хотел говорить ей это ежеминутно, ну или хотя бы пару раз в день. Просто так. Потому что он действительно любит её. — Да… — Хеджу засунула руки в карманы и начала комкать липкие стикеры, что были у неё с собой. — Я тоже… Тэхён довольно улыбнулся, хоть и не поверил в это сомнительное «Я тоже». Если она пока не может сказать, что любит его — ничего страшного, главное, что она с ним и не пытается сбежать, даже узнав самый страшный его секрет. В конце концов, какое значение имеют слова, если действия говорят за них?***
В транспорте было душно и шумно, кто-то пихался локтями, то и дело задевая живот Тэхёна, но его больше волновала Хеджу. Будучи совсем крохотной, она застряла между двумя мужчинами и Тэхёном, держа руки внизу и не имея возможности их вытянуть. Час пик давно прошёл, но из-за одного поломавшегося автобуса все пассажиры ринулись на этот, громко возмущаясь и жалуясь друг другу. Тэхён прижимался спиной к окну, придерживая Хеджу за талию и не позволяя ей падать, когда автобус резко тормозил. Больше она не звала его извращенцем и сама жалась к нему, когда другие топтались по ногам. Периодически она задирала голову и шёпотом спрашивала, как он себя чувствует, ничего ли у него не болит и пару раз предлагала выйти и пересесть на такси. Она считала каждую копейку, но сейчас была готова заплатить лишние деньги, только бы не беспокоиться о том, что Тэхёну снова станет плохо, а вокруг эта толпа. К счастью, ехать оставалось недолго, а Тэхён выглядел вполне здоровым. От мороза у него покраснели щёки и нос, а глаза блестели от восторга, пока он в окно наблюдал за снегом. Он не успел растаять со вчерашнего вечера и последние полчаса в небе кружили белоснежные снежинки, постепенно достигая земли и укрывая её белым покрывалом. Погода была пасмурной, небо серым, но снег белоснежным и переливающимся на свету. — Сейчас будем выходить, — Хеджу легонько дёрнула Тэхёна за рукав куртки, и он сразу перевёл взгляд с окна на неё. — Уже? — он попытался осмотреться, чтобы понять, где они находятся, но из-за большого количества людей не смог этого сделать. Сжимая одной рукой сумку с одеждой, а второй Хеджу, Тэхён начал понемногу двигаться к выходу. Сумку с ноутбуком Хеджу вызвалась нести сама, и теперь она застряла между недовольными людьми. Хеджу много извинялась, и только оказавшись на улице, смогла замолчать и глубоко вдохнуть. Выдыхая белый пар, она съёжилась. Она не была готова к такому холоду и самой настоящей снежной зиме, так как обычно в это время ещё было достаточно тепло. — У меня совсем не осталось времени, — она выпустила руку Тэхёна из своей и протянула ему ноутбук. — Ты же сможешь дойти до дома? ДжинУ откроет тебе. — А ты надолго? — слегка надув губки, Тэхён умоляюще посмотрел на неё. — Можно с тобой? Хеджу отрицательно покачала головой. — Я скоро вернусь, а ты прямо сейчас пойдёшь домой и посмотришь с ДжинУ мультики. Только не какую-нибудь ерунду, — она уже собиралась уйти, даже сделала пару шагов по направлению к пешеходному переходу, а потом цокнула языком и вернулась к Тэхёну. Привстав на носочки, она дотянулась до светло-розового капюшона толстовки, что торчал из-под куртки, и натянула его на голову парня. — Не вздумай мне заболеть, я обещала присмотреть за тобой. Тэхён всё ещё дулся, поэтому Хеджу приподнялась ещё выше и прильнула к его губам. Всю дорогу до автобусной остановки он жевал мятную жвачку, а потом ещё леденцы, которые нашёл в заднем кармане сумки, но всё равно попытался отстраниться от Хеджу. Она была настырной и тянула его за капюшон вниз, заставляя наклоняться к ней и отвечать на поцелуй. Сминая губы Хеджу, он пытался успевать за ней, но она, похоже, очень торопилась. — Обязательно скинь мне смс-ку, когда будешь дома, — она в последний раз поцеловала его в губы, с большой неохотой отрываясь от них и направляясь к переходу. В такой холод ей хотелось вместе с Тэхёном идти домой, готовить поздний завтрак и смотреть что-нибудь по телевизору, кутаясь в плед, а ещё играть вместе с ним и ДжинУ в монополию или карты, но вынуждена была торопиться на встречу с арендодателем. Она уже привыкла к повышению аренды в конце года — хозяин постоянно так поступал, с января требуя больше денег. Хеджу уже множество раз подумывала о том, чтобы съехать из этого района, снять квартирку поменьше или, возможно, потерпеть до окончания учёбы, а потом переехать из Сеула поближе к родителям. Она не прекращала надеяться на то, что однажды они примут ДжинУ и перестанут так себя вести с внуком, а заодно и с Хеджу. Они оба не заслуживали к себе такого отношения. Тэхён проследил за тем, чтобы Хеджу целой и невредимой добралась до противоположной стороны, а после послал ей воздушный поцелуй, который она даже не заметила. Поскольку оставаться на остановке больше не было смысла, а холодный ветер забирался под капюшон, пытаясь стянуть его с Кима, он побежал в сторону дома Хеджу. На парковой дорожке лежал тонкий слой снега, и только следы Тэхёна были на ней видны. Он немного замедлил шаг, когда проходил пустую детскую площадку, и постоял пару минут у подъезда, оттягивая встречу с ДжинУ. Он боялся вопросов, на которые не смог бы ответить и больших глаз, которые с любопытством поглядывали бы на него, пока он лгал о том, что произошло в ванной. Перед тем, как зайти в дом, Тэхён даже созвонился с Чонгуком и несколько раз извинился перед Соён, которая убеждала его, что всё в порядке, что она не злится и что ему лучше уделять больше времени своему здоровью. Наговорившись вдоволь и потратив около двадцати лишних минут, Тэхён таки нажал на дверной замок, прислушиваясь к ненавязчивой мелодии. — Мама? — всего через пару секунд ДжинУ приоткрыл дверь, выглядывая в коридор. — Тэхён! — кажется, его приходу он обрадовался даже больше, чем маминому. Чуть ли не выскочив босиком в коридор, он вцепился руками в бёдра парня и попытался его обнять, но Тэхён практически сразу подхватил его на руки, роняя сумку с вещами. Ноутбук пару раз стукнулся о больное колено, но он не почувствовал никакой боли при этом. — Ты почему по дому босиком ходишь? И почему не дожидаешься ответа, а сразу открываешь? — Тэхён потрепал мальчишку по волосам, а потом попытался опустить на пол, но ДжинУ крепко держался за него. — Тебя забрала скорая помощь, — он захныкал, утыкаясь носом в плечо Тэхёна, — а мама не разрешила поехать с тобой, — ДжинУ начал всхлипывать и Тэхёну пришлось опустить на пол и сумку с ноутбуком. На светло-розовой толстовке скоро появилось мокрое пятно, а ДжинУ уже громко плакал, отказываясь слезать с Тэхёна и говоря о том, какой страшной для него была эта ночь. Чтобы ДжинУ не простудился, Тэхён зашёл вместе с ним в квартиру и по очереди занёс сумки, складывая их на диван в гостиной. Ботинки он бросил на входе, а куртку смог снять только когда ДжинУ отцепился на секундочку, чтобы перевести дыхание. Раздевшись, Тэхён хотел пойти помыть руки и наконец почистить зубы, но ДжинУ его не пустил, потребовав отнести его в комнату и полежать с ним пять минуточек. После эти «пять минуточек» растянулись на полчаса, и ДжинУ не отлипал от Тэхёна, пока не задремал и не ослабил хватку. Спящий ДжинУ был похож на ангела: милейшее создание с длинными чёрными ресницами, слегка вздёрнутым носиком и родинкой на нём, приоткрытыми губами и тихим сопением. А ещё с крохотными пальчиками, несильно сжимающими розовый рукав толстовки Тэхёна. Так и хочется заобнимать и зацеловать его, что Тэхён и пытается сделать, незаметно пододвигаясь поближе и обнимая ДжинУ одной рукой. Пока ребёнок спит, он чмокает его в носик и расплывается в счастливой улыбке, сдерживая восторженные возгласы и смех. Он чувствует себя в разы счастливее, когда проводит время с ДжинУ и Хеджу, уровень эндорфинов в крови зашкаливает, когда он целует кого-то из них или заключает в свои объятия. Он, наверное, совсем свихнулся, но ему кажется, что без этих двоих его жизнь потеряет смысл. Он был совсем один всё детство и в подростковом возрасте, по-прежнему был один, когда вырос, а теперь он наконец-то обрёл настоящую семью. Его окружали тепло и забота, согревало осознание того, что, каким бы дерьмовым ни был его день, в конце он обязательно подсластит его встречей с ДжинУ и Хеджу. Он точно свихнулся, потому что уверен на все сто, что ни за что не отпустит их и приложит максимум усилий, чтобы стать частью их семьи. Ему лучше перестать цепляться за них, как за последний шанс, и покрепче обнять, вот как ДжинУ прямо сейчас.