Uppercut

— Ну как? — ДжинУ затянул узел потуже, любуясь своей работой. — Красиво? Тэхён всё утро учил его завязывать шнурки и теперь у него, наконец, получилось! Не так идеально, как у Тэхёна, ведь бантик получился немного кривым и слишком большим, но ДжинУ всё равно был доволен. — Ты действительно сам завязал? — Хеджу натянула свитер поверх белой рубашки и недоверчиво осмотрела зашнурованные ботинки сына. Она и не задумывалась о том, что его давно нужно было научить этому, как и многим другим вещам. ДжинУ часто закивал, протягивая руки вверх и позволяя Тэхёну поднять себя со стула. Он был таким высоким, мягким и тёплым, а ещё от него пахло рисовыми пирожками, так что ДжинУ весь день мог бы провести в его объятиях, но когда мама начинала ревновать, — непонятно, кого именно — Тэхёна или всё же ДжинУ, — приходилось спускаться на землю. — Ты умница, — Хеджу приподнялась на носочках, чтобы чмокнуть сына в щёку, а Тэхён нарочно подтянул его повыше, взамен подставляя свои губы. Они целовались перед сном около получаса, а потом ещё рано утром, пока ДжинУ спал в соседней комнате, но Тэхён всё равно не отказался бы снова оказаться в постели с Хеджу и быть втянутым в восхитительный поцелуй, от которого перехватывает дыхание, пульс ускоряется, а гормоны счастья бьют через край. Потому что рядом с Хеджу он чувствует себя чертовски счастливым. Слишком счастливым. — И меня! — ДжинУ дрыгает ногами, одной рукой придерживаясь за шею парня, а другую протягивая к маме. Хеджу звонко смеётся, всё же целуя ребёнка в щёку, а потом большим пальцем вытирает красную помаду с бледной щеки, а когда тянется к Тэхёну, он легонько кусает её палец и тоже смеётся. Этим утром Хеджу разбудила его рано, потому что она не могла дождаться наступления нового дня, чтобы попробовать снизить дозу обезболивающих. Она советовалась с коллегой, а ещё консультировалась онлайн у специалиста, и выяснила, что самый эффективный и оптимальный способ слезть с таблеток — постепенно уменьшать дозу. Конечно, не помешало бы после сменить один препарат на другой, заняться самочувствием Тэхёна и убедиться в том, что боль в колене, спазмы в животе и прочие проблемы вызваны не столько повреждениями, сколько самовнушением. Он принимал таблетки слишком долго, а теперь мозг считает две маленькие пилюли два раза в день чем-то само собой разумеющимся, освобождая Тэхёна от боли на некоторое время. Хеджу серьёзно подошла к вопросу с таблетками и даже разъяснила Тэхёну что к чему, основываясь на том, что изучала в университете. Она всё утро говорила, что сильнее всего наркотики действуют на ту часть мозга, которая называется прилежащим ядром и регулирует чувство удовольствия, мотивируя человека заниматься вещами, которые предлагают ему краткосрочное или же долгосрочное наслаждение. Естественным образом столь приятные ощущения возникают из-за дофамина, который их, собственно говоря, и вызывает. Будь то вкусная еда, хорошая музыка или секс — это стимулирует выработку и высвобождение дофамина. Наркотики способствуют выделению большего количества дофамина в два, а иногда и в десять раз, чем обычные виды деятельности, и эффект наступает быстрее и длится зачастую чаще. Поэтому боль неощутима и поэтому так хочется снова взяться за пузырёк с таблетками, когда эффект проходит. «Значит, нам стоит заниматься сексом в два, а лучше в десять раз чаще, чтобы забыть про таблетки», — посмеиваясь, заключил Тэхён. Ему было очень неловко обсуждать эту тему, но он на мизинцах пообещал Хеджу, что больше не будет повышать на неё голос, и что больше они не будут ругаться по пустякам. Им просто нужно быть чуть терпеливее и искреннее, чтобы избегать ссор. — Но вы же вернётесь к ужину? — Хеджу укутала ДжинУ в шарф и застегнула молнию до конца на куртке Тэхёна. — Мы должны ужинать вместе как можно чаще. И завтракать. Тэхён тяжело вздохнул, чуть крепче сжимая ДжинУ в своих руках. На сегодня у него было много планов, но поскольку Хеджу оказалась занята, а ДжинУ ни в какую не хотел оставаться дома один, некоторые из них пришлось перенести. Так поход по торговому центру за подарками на Рождество пришлось отменить, как и встречу с Чонгуком, и знакомство с девушкой ДжиСу вечером. Он надеялся всё успеть за единственный выходной, который получил из-за вечно занятого тренера О и МиБина, которому сейчас немного не до бокса. А в итоге мог решить только одну проблему за сегодня — проблему, которая мучила не только его, но и Хеджу, заставляя её грызть ногти за завтраком и постоянно проверять свой мобильный на наличие сообщений. Ким Намджун был большой проблемой, которая мозолила глаза и капала на мозги, не позволяя спокойно выдохнуть. Из-за его угроз Хеджу не могла расслабиться, когда прошлым вечером, уже перед сном, Тэхён снова попытался сделать ей куни. И сегодня в душе. У неё не было настроения даже после того, как Тэхён согласился покупать презервативы каждый день и позволил ей не только снизить дозу, но и сложить таблетки на ближайшую неделю в разделитель для таблеток. Это была небольшая продолговатая коробочка, которая с лёгкостью умещалась во внутреннем кармане куртки Тэхёна, с семью ячейками, которые были подписаны днями недели. Из-за Намджуна Хеджу много нервничала, и поэтому Тэхён должен был решить её проблему как можно скорее. Благодаря связям в компании он вышел на Намджуна и выяснил, сколько именно ему нужно, чтобы отстать от Хеджу и ДжинУ. На самом деле, он хотел забить на это всё, как следует врезать Намджуну, если он снова покажется дома, и тщательно избегать разговоров с отцом, но в глубине души он знал, что так проблема не решится. Ким Намджун не тот, кого можно спугнуть кулаками. — Постараемся быть к семи, — тёплая улыбка Тэхёна действительно согревала, и Хеджу неосознанно сжалась, чувствуя укол вины. Её волновали многие вещи, но, несмотря на обещание делиться с Тэхёном всем, она не могла пересилить себя. Столько лет она держала всё в себе, полагалась только на себя, подавляла желание рассказать окружающим о своих тревогах, и теперь ей нужно было время, чтобы свыкнуться с тем, что кто-то обнимает её по ночам, бормочет утром на ушко всякие нежности, рассказывает ей обо всём и ждёт того же в ответ. — Раньше, — ДжинУ потянул Тэхёна за ворот куртки, добавляя тихим шёпотом: — Не хочу рамён на ужин, а мама приготовит его, если будет готовить одна. — Я всё слышу, — Хеджу сложила руки на груди, наигранно дуясь. — И вообще-то, я собиралась приготовить что-нибудь полезное. Вам двоим нужно правильно питаться, чтобы потом не болели животы, — говоря об этом, Хеджу смотрела непосредственно на Тэхёна, который торопливо поправлял рукава, которые задрались, и вместе с ребёнком шёл к выходу. Он и сам старался завтракать, обедать и ужинать полезной пищей, в которой было бы достаточно витаминов и которая никак не вредила бы его печени или желудку, но когда рядом оказывался ДжинУ и заявлял, что целую вечность не ел картошки фри или жареных домашних пирожков, которые иногда готовила бабушка, сложно было придерживаться режима и запихиваться овощами. — Мы позвоним, когда будем ехать домой, — Тэхён махнул рукой на прощание, считая неуместным ещё один поцелуй, тем более, ДжинУ по-прежнему обнимал его за шею и дрыгал ногами, напевая песенку из мультсериала под нос, а после вышел вместе с ним за дверь. На лестничной площадке было достаточно прохладно, а на улице их поджидал настоящий мороз. Ледяной ветер снимал капюшон, разметал собранный в аккуратные кучки снег и пытался противостоять всем, кто шёл против него. Уже через десять метров длинные ресницы ДжинУ покрылись снежинками, в ботинки попало немного снега, а ладошки замёрзли даже в мягких, тёплых перчатках. ДжинУ действительно нравилась зима, полуразвалившиеся снеговики тут и там, забавные взрослые, поскальзывающиеся на замёрзших лужах, но за всем этим приятнее было наблюдать из окна квартиры, в которой тепло, снег не достанет, а ещё целая упаковка какао. — Тэхён, ты видишь остановку? — ДжинУ пролепетал, как можно скорее закрывая рот, чтобы не наесться снега. — Из-за снегопада совсем ничего не видно, — Тэхён усмехнулся, нащупывая руку ДжинУ и пряча её в карман своей куртки. — Свернём направо? Кажется, где-то здесь начинается дорога. — Но как же автобус?.. — Поймаем такси, — Тэхён снова подхватил ДжинУ на руки, замечая, насколько тому сложно перебирать ногами и поспевать за большими шагами парня, — но маме скажем, что ездили на автобусе, ладно? ДжинУ согласно кивнул, утыкаясь лбом в широкую грудь и облегчённо выдыхая. Пробираться через снегопад было сложнее, чем гуськом ходить по кругу на тренировках Тэхёна и даже пытаться объяснить маме, почему собака в доме — это хорошо. Она тщательно избегала этой темы, как и темы Рождества и подарков, в целом. Казалось, она не верит в рождественское чудо, а уж тем более в Санту. Ну, возможно, это потому, что в последние годы он не приносил ей ничего? Во всяком случае, Хеджу начинала злиться и нервничать, когда ДжинУ спрашивал, когда они будут украшать ёлку и поедут ли они в этом году к бабушке с дедушкой. Он надеялся, что нет, но разве могла мама отказать им? — Тэхён, а что ты делаешь на это Рождество? — ДжинУ пригнул голову, когда Тэхён наклонился вместе с ним к машине, осторожно усаживая его на заднее сидение. В салоне пахло карамелью и было очень тепло. Снег за окном сходил с ума, укрывая белым одеялом улочки и норовя пробраться через приоткрытое окно водителя в машину. — Нам сюда, — Тэхён указал пункт назначения в GPS-навигаторе приветливого мужчины и объяснил, с какой стороны лучше заехать, чтобы оказаться у самого входа в компанию, а только после этого облокотился на спинку пассажирского сидения и взглянул на ДжинУ. — Надеюсь, на это Рождество я сижу дома вместе с тобой и мамой, ем карамельный попкорн и смотрю какой-нибудь классный фильм. ДжинУ нахмурился и покачал головой. — Карамельный попкорн и фильм на Рождество? — он раздосадовано выдохнул. — Мы должны придумать что-то получше. Попкорн и фильм — слишком скучно. — Тогда как насчёт похода в VAUNCE? — судя по тому, как брови ДжинУ сошлись на переносице и он слегка приоткрыл рот, он понятия не имел, что только что предложил ему Тэхён. — Батутный парк в Каннаме. Чонгук и Соён были там, когда госпожа Шин приезжала. Наверняка, Чонгуку и его жене там было весело, в основном потому, что для них заплатить двадцать пять с половиной тысяч вон за два часа в парке вполне приемлемо, а вот Хеджу… она вряд ли сможет наслаждаться батутами и разноцветными лампочками под потолком, если будет знать, сколько денег за это выложил Тэхён. — Каннам это слишком дорого… — ДжинУ закусил нижнюю губу, переводя взгляд с Тэхёна на окно и стараясь рассмотреть другие машины, остановившиеся перед светофором. — Ты ещё слишком мал, чтобы знать, что дорого, а что нет, — Тэхён потянулся через сидение, чтобы потрепать ДжинУ по щеке. — К тому же, если я предлагаю, значит, я могу себе позволить это. А ещё я сам хочу в батутный парк, никогда там не был, а Чонгук такой счастливый вернулся оттуда. Уверен, это в тысячу раз веселее попкорна и фильма. И это заставит Хеджу немного отвлечься и расслабиться. Обожаю, когда она широко улыбается и звонко смеётся, потому что ей что-то нравится.

***

Тэхён постукивал носком ботинка по невысокому порожку у стойки. От волнения его немного подташнивало и он даже разочек потянулся за таблетками, но когда в одной из ячеек обнаружил маленькую миленькую записочку от Хеджу, в которой она написала, в котором часу ему стоит принять обезболивающее, нарисовала пару кривых сердечек, а на обратной стороне добавила, что очень любит его, заставил себя отложить разделитель. Перед встречей с отцом он всегда надевал маску безразличия, старался казаться равнодушным к нему и к его поступкам, пусть иногда очень хотелось накричать на него, спросить, чем он, чёрт возьми, занимается, и почему смотрит на своего сына свысока. Но сегодня сдерживаться было сложно, он колебался между трепетом в груди, который появился после того, как ДжинУ нырнул с головой в снег, потеряв одну перчатку, а потом умолял Тэхёна спасти его, громко выкрикивая его имя и привлекая внимание офисных работников, и между раздражением, которое появлялось всякий раз, когда он оказывался в кабинете отца. — Господин Ким готов вас принять, — секретарь Гым забрала два пустых стакана из-под ананасового сока и улыбнулась ДжинУ. После валяния в снегу его куртка и даже свитер промокли, так что Тэхён раздел его до футболки и отправил всё на батарею, которая явно не была предназначена для детских вещей. Секретарь Гым, к счастью, была не против и на время одолжила ДжинУ большой тёплый шарф, и снабжала его любимым ананасовым соком и имбирными пряниками. — Спасибо, — Тэхён расправил плечи и мельком взглянул на ребёнка, который рисовал на вырванном блокнотном листе, наводя что-то очень похожее на ёлку чёрной ручкой. — Госпожа Гым, могу я попросить вас… — Я с удовольствием присмотрю за ним, — она часто закивала, присаживаясь за свой стол и подпирая подбородок руками, чтобы было удобнее наблюдать за увлечённым ДжинУ. — Я буквально на пару минут, — Тэхён неловко улыбнулся, стараясь перебороть волнение, а потом решительно направился в сторону кабинета отца. Это не был кабинет в его доме, где их никто не мог подслушать, где он мог злиться или кричать на сына, поэтому Тэхён надеялся, что выговора сегодня не будет. Толкнув дверь рукой, Тэхён помедлил на входе, делая глубокий вдох, а затем заглядывая в просторный кабинет. Он был настолько огромным, что Тэхён не сразу обнаружил письменный стол и отца в большом кожаном кресле. Из-за чёрного костюма он сливался со спинкой кресла, и только его бледное лицо выбивалось из окружающих его тёмных стен и закрытых жалюзями окон. Ножки кресла крутнулись назад, сидение скрипнуло, когда отец поднялся со своего места, упираясь ладонями в стол. — Тэхён? — кажется, он был очень удивлён, или только хотел казаться удивлённым. Всего двадцать минут назад жалюзи были подняты и он, стоя у окна с чашкой крепкого кофе, пытался разглядеть двоих, валяющихся в снегу — взрослого и ребёнка. — Привет, пап, — смущение Тэхёна было слишком очевидным, к тому же, его отец уже не раз видел это выражение лица. Словно он снова провалился на спаррингах, словно снова решил перевернуть свою жизнь с ног на голову, а заодно и жизнь своего родителя. Иначе, для чего он сам заявился в компанию? Кресло снова скрипит, когда мужчина садится, опуская взгляд в бумаги и притворяясь, что Тэхёна здесь нет. Он делает это каждый раз, когда видит его. Не потому что Тэхён сплошное разочарование и даже не потому, что он чувствует вину перед ним, просто он слишком похож на маму. А это раздражает. — Я могу присесть? — Тэхён не ждёт ответа, знает, что не получит его, поэтому закрывает дверь и падает в мягкое чёрное кресло у небольшого журнального столика. По идее, директор теперь должен сесть напротив, чтобы не заставлять своего посетителя чувствовать себя неловко, но Тэхён уверен, что этого не произойдёт. — Извини, что приехал так внезапно, просто… — О МуЁну снова нужна премия? — в голосе отца проскальзывают хорошо знакомые нотки — раздражение, даже злость. Очевидно, он устал платить за Тэхёна. Это невыгодное вложение — его сын просто неудачник и отдача нулевая. — Нет, — Тэхён нервничает ещё больше, незаметно сжимая рукав собственной куртки и проглатывая обиду, — я хотел попросить денег не для тренера О. У моей… то есть, у меня кое-какие финансовые трудности… Пустой кабинет наполняет тяжёлый вздох. Щёки Тэхёна краснеют. Он собирался отказаться от поддержки отца и обеспечивать свою новую семью самостоятельно, но вот он здесь, перед этим человеком, который его ни во что не ставит, и просит его об услуге. — Сколько? — отец на мгновение отрывается от бумаг, одаривая Тэхёна вопросительным взглядом. Ладони парня потеют, хотя ему совсем не жарко, и он, пересилив себя, выдавливает: — Тридцать семь миллионов вон, — прежде, чем отец успевает удивлённо вскинуть брови или отказать, он добавляет: — Если дашь мне в долг тридцать семь миллионов вон, я верну с процентами. Тэхён подсчитал, сколько денег Намджун потратил на семью Пак — образование Хеджу, большую часть которого она оплачивала сама, и дом её родителей, который обходился им в огромные деньги ежемесячно. Он не стал накидывать за траты на ДжинУ, потому что Хеджу ясно дала понять, что Намджун и воны не потратил на ребёнка, которого и так не считал своим. — Ты ведь не ввязался в какие-нибудь неприятности? — впервые в голосе отца Тэхён различил не раздражение или презрение, а тревогу. Мужчина громко сглотнул и потянулся к чашке с остывшим кофе. — Что? Неприятности? — Тэхён выпрямился в кресле. — Нет, конечно нет. Это не совсем для меня, просто одному человеку нужна моя помощь… Тому, кто много значит для меня. Отец слегка прищурил глаза, но давить на Тэхёна не стал. Выдвинув верхний ящик стола, он достал блокнот в кожаной обложке, открыл его и что-то записал туда, тихо бормоча себе под нос какие-то цифры. Секунд через десять он положительно кивнул, словно соглашаясь с самим собой. — Я отправлю деньги на карту, — наконец, он оторвался от блокнота и тонкие бледные губы скривились в лёгкой улыбке. — Это как-то связано с тем мальчиком, за которым сейчас присматривает госпожа Гым? Тэхён дёрнулся, бросая короткий взгляд на дверь, за которой находился ДжинУ. Непонятно почему, но его сердце пропустило удар. — Ах, это… — он нахмурился и звякнул штангой в языке, которая не давала ему покоя уже некоторое время. Он так часто кусал язык и задевал пирсинг зубами, что он слегка распух и наверняка болел бы, если бы не чудо-таблетки. — Не совсем. Этот ребёнок… он… — придумать простое и логичное оправдание было непросто, поэтому Тэхён с новой силой начал кусать язык. — Он кажется замечательным, — улыбка отца стала чуточку шире, — а госпожа Гым в восторге от замечательных детей. В кабинете повисла неловкая тишина. Тэхён должен был сказать что-нибудь, о Хеджу, может быть, о Намджуне или о самом ДжинУ. О том, что он и правда замечательный, возможно, самый замечательный из всех детей, что ему приходилось видеть. Но отец заговорил снова, внезапно прекращая улыбаться и меняя тему. — Должно быть, ты злишься на меня, — он заёрзал в кресле, — за то, что приставил к тебе О МуЁна. Прости. От удивления у Тэхёна перехватило дыхание. Отец ещё никогда не извинялся перед ним, особенно за те поступки, которые считал правильными. А все свои поступки, так или иначе, он считал правильными. — Я просто хотел нанять тебе хорошего тренера, но если он заставляет тебя делать что-то, что ты не хочешь, я могу… — Не стоит! — Тэхён неловко рассмеялся, чувствуя, что снова начинает паниковать. Когда Хеджу говорила о том, что избавиться от зависимости непросто и что потребуется много времени, она имела в виду то, что Тэхён не сможет отказаться от анальгетиков за пару недель и даже за месяц. Если бы они понемногу снижали дозу, это могло бы сработать, но для этого Тэхёну, как минимум, нужны были таблетки. А чтобы их получить, нужен был тренер О. — Он немного жестковат и не позволяет расслабиться, но благодаря ему я в шаге от дебюта, — Тэхён скрипнул зубами, выдавливая из себя натянутую улыбку. Этот день начинался практически отлично, но из-за крайне неловкой встречи с отцом хорошее настроение кануло в лету, оставив после себя уйму неприятных ощущений в груди и дрожащие колени. — Да, дебют… — отец потянулся к подбородку, потирая его и задумчиво глядя на ботинки сына. — Ты уверен, что тебе это нужно? В конце концов, ты много раз менял своё решение, а мне бы не помешала кое-какая помощь в компании… Тэхён пресёк подобные мысли на корню, быстро поднявшись со своего места. — Я шёл к этому с самого детства, даже когда бросил спорт и пошёл в университет, и когда бросил учёбу, надеясь снова оказаться на ринге. Поэтому, пожалуйста, не заставляй меня сомневаться. Если я вдруг снова захочу что-то поменять, я сразу же сообщу тебе. Как и всегда. Низко поклонившись, Тэхён тихо поблагодарил его за деньги и пожелал крепкого здоровья перед уходом. У него по спине бежали мурашки, пока он спокойно шёл к выходу из кабинета, чувствуя на себе взгляд карих глаз. Но как только он оказался за дверью, опустил плечи и глубоко вдохнул, замечая огромную разницу между спёртым воздухом в просторном кабинете и свежим в небольшой комнатке. — Тэхён, — ДжинУ спрыгнул с кресла, придерживая шарф одной рукой, а другой протягивая парню разрисованный лист из блокнота, — смотри, вот такую ёлку нужно поставить в гостиной! Госпожа Гым довольно улыбнулась, привставая на носочки и пытаясь рассмотреть рисунок, но это было практически невозможно, потому что Тэхён развернул его к себе и поднял повыше, чтобы рассмотреть большую чёрную ёлку и десятки круглых и овальных игрушек, которыми она была украшена. Наверняка цветными карандашами вышло бы гораздо круче, но сейчас у ДжинУ была только ручка. — Мы должны показать это маме и уговорить её помочь нам украшать ёлку, — Тэхён расслабленно улыбнулся, зная, что самое худшее позади. — Она не очень хороша в этом, — ДжинУ покачал головой. — Да ладно, — сдерживая улыбку, ответил Тэхён, — не бывает людей, которые не очень хороши в украшении рождественского дерева…

***

Или бывают. То есть, да, определённо такие существуют. — Нет, — Тэхён отбирает у Хеджу золотистый дождик, которым она пытается обернуть верхушку искусственной ёлки, и, перекрикивая музыку, доносящуюся из колонок, добавляет: — Лучше оставить только звезду. Хеджу предложение Тэхёна не кажется привлекательным, потому что несчастные красные шары и одна единственная звезда выглядят слишком просто, а слегка погнутые колючие «ветки» только портят вид. — Чем больше блестящих дождиков — тем лучше, — она упрямо тянется к пакету, но Тэхён очень вовремя перехватывает её руку, опуская девичью ладонь на своё плечо и слегка покачивая бёдрами в такт. Он невинно улыбается, когда Хеджу путается в ногах и оказывается прижатой к его груди. От неё пахнет средством для мытья посуды и антисептиком, потому что она весь день провела за уборкой, а её тёмные волосы кудрявятся на висках. — Красивая ты у меня, — Тэхён шумно выдыхает, переставляя ноги чуть быстрее и заставляя Хеджу следовать за ним в сторону кухни. — Вот тебе нравится меня смущать? Он кивает, как ребёнок, радуясь слегка покрасневшим щёчкам Хеджу и её блестящим от восторга глазам. Он должен говорить ей как можно чаще подобные вещи, чтобы улыбка не сходила с её лица. — Мне так хочется похвастаться тобой перед парнями, — Тэхён останавливается у кухонного стола, опуская ладони на бёдра Хеджу и глядя ей прямо в глаза. — У нас в компании будет корпоратив на этих выходных… Хочешь пойти со мной? С надеждой глядя на Хеджу, Тэхён мысленно отсчитывает от десяти до нуля, а затем обратно. Это серьёзный шаг для него, потому что он собирается представить Хеджу всем своим знакомым. Ему действительно хочется похвастаться ею перед другими, и он надеется, что ей тоже хочется сделать нечто подобное. — Хочу, — она легонько закусывает нижнюю губу, переводя взгляд куда-то вниз. — В этом году я сказала родителям, что у меня уже есть планы на Рождество, и я смогу приехать только на Новый Год. Может… ты бы хотел поехать к ним со мной и ДжинУ? С едва заметным вздохом Тэхён ослабил хватку на её бёдрах, вскоре опустив руки. ДжиСу наверняка сказал бы, что они торопятся, что им нужно больше времени и личного пространства, что знакомство с родителями — слишком ответственный шаг, который уже к чему-то обязывает, как и ребёнок, который подозрительно тихо себя ведёт, сидя в маминой комнате. — С удовольствием, — Тэхён наклоняется, чтобы поцеловать Хеджу в губы, и она обвивает его шею руками, путаясь пальчиками в его волосах. Она целует робко, словно боится чего-то, но через некоторое время полностью расслабляется, выдыхая и вдыхая вместе с Тэхёном. К сожалению, нежиться в его объятиях остаётся совсем недолго, потому что ДжинУ выглядывает из комнаты, тихо хихикая и заставляя Хеджу снова смущаться. Ничего невозможно скрыть от этого ребёнка, и вовсе не потому, что он буквально везде, а потому что Хеджу слишком очевидна. — Ох, ДжинУ, — Тэхён облизывается, наклоняясь и вытягивая руки вперёд, чтобы поймать мальчишку и заключить его в объятия быстрее Хеджу. Она обнимала его на протяжении целого часа, пока пыталась уложить днём, а Тэхёну не разрешили даже прилечь рядом, заставив его читать народные корейские сказки. — Смотрите, какая красота! — ДжинУ повисает на руках парня, протягивая Хеджу разделитель для таблеток. Тэхён оставил его на письменном столе в комнате Хеджу, а теперь вместо дней недели на белых крышечках красуются разноцветные динозаврики и огромные ромашки. Хеджу с трудом сдерживает раздосадованный стон, но Тэхён кивает ей, немного улыбаясь и как бы говоря, что всё в порядке. — Ух ты, это потрясающе! — он всё ещё помнит, как ДжинУ разрисовал ему пузырёк с таблетками, и сколько замечательных рисунков было у него в альбоме. — А ты не хочешь нарисовать что-нибудь на моём чехле для телефона? Красками. У тебя есть краски? ДжинУ бросает короткий взгляд на Хеджу, но та, кажется, не возражает. В конце концов, это чехол Тэхёна, пускай делает с ним что хочет. — У меня нет красок, но я видел у мамы в столе… — Нет! — Хеджу хватается за грудь, очевидно, борясь с желанием побежать в комнату и убедиться в том, что тени для глаз на месте и не разбавлены водой. — Лучше порисуйте фломастерами. И Тэхён, и ДжинУ кривятся, а Хеджу звонко цокает языком. Иногда ей кажется, что эти двое давно спелись, и только она здесь лишняя. — Решено, — Тэхён вздёргивает подбородок, перемещая руки на живот ДжинУ и наклоняя его вперёд, подобно самолёту, что рассекает небо, — полетим писать письмо Санте. Попросим краски и всё, что нужно для творчества. — И телефон, — ДжинУ расставляет руки в сторону, задорно смеясь всякий раз, когда Тэхён резко опускает его вниз, а потом поднимает вверх. — У Санты бюджет не резиновый, — вдогонку говорит Хеджу, направляясь к коробке с ёлочными игрушками и пакетом с дождиками. Пока Тэхён не видит, она всё-таки оборачивает верхушку ёлки блестящим дождиком и довольно хмыкает. — Не слушай маму, — Тэхён открывает дверь в комнату ногой под звуки «жужжания» самолёта-ДжинУ, — у Санты безлимитная карта. На то он и Санта…