Блинчики

Фил повернулся на бок и оказался с Быковым лицом к лицу. Романтичного зрительного контакта как в кино не получилось: моргнув пару раз он снова сладко задремал. По утрам американец был особенно очаровательным. Таким сонным, растрепанным. Ну, то есть, еще более растрепанным, чем обычно. Быков у себя в голове описывал утреннего Фила такими словами как "уютный" и "домашний". Выталкивать еще до конца не проснувшегося интерна из теплой постели в холодный и жестокий мир было для Андрея ежедневным испытанием силы духа. Хорошо, что сегодня выходной. Можно хоть до полудня лежать и смотреть, как заспанный кукушонок заворачивается в одеяло, прячась от солнечного света. Подумать только, когда-то лучшей частью выходных были видеоигры! – Филька... – шепотом позвал Андрей, не сдерживая теплую, ласковую улыбку, в существование которой всё равно никто не поверит. – Huh..? – уткнувшийся носом в подушку Фил приоткрыл один глаз. Вспомнив, что сегодня суббота, он недовольно фыркнул и подвинулся ближе к любовнику. – Гуд морнинг, говорю, – спокойно пригреться и уснуть у себя под боком Быков ему не дал, вместо этого он с легкостью затащил на себя не сопротивляющегося парня. – Чудо мое, заморское. – Хочешь блинчиков? – внезапно оживился Фил. – Допустим, – Быков настороженно прищурился. – К чему вопрос? – Я могу сделать. – Ты умеешь? – Да, – американец радостно засиял. Излишнее удивление в голосе партнера он предпочел расценить как восхищение. – Сделать? – Ну, давай, – настороженно кивнул Андрей. Фил выглядел так, будто получил согласие не на приготовление завтрака, а на пожизненные поездки в Диснейленд вместо работы. Он благодарно потерся носом о щеку начальника ретировался на кухню. "Что бы он там ни наготовил, такая счастливая улыбка стоит любых моих страданий", подумал Быков.

***

Андрей не помнил, когда последний раз ел домашние блинчики. Не из кафе, не замороженные, а настоящие, домашние, приготовленные с любовью и с загадочной русской душой. Интересно, откуда вообще американец знает, как печь блины? Быков решил проконтролировать процесс. В готовке он ни черта не смыслит, но добавление в традиционное русское кушанье какой-нибудь кока-колы пресечь сможет. Подкрадываться к людям Быков любил и мог бы даже смело называть это своим хобби. Он бесшумно выбрался из кровати и, кошачьей поступью, как наемный убийца, направился исподтишка наблюдать за своим янки. Филя выглядел взволнованным и тихонько проговаривал все свои действия, но подозрения Быкова не оправдались, телефона с рецептами из интернета в его руках не обнаружилось. Видимо, делал по памяти. – Well, три столовых ложки сахара, ровно девяносто грамм, – приговаривал Ричардс, добавляя ингредиенты в большую красную миску с высокими стенками. – И три столовых ложки оливкового масла... Ванилин, совсем немного. Раз-ры-хли... Is that...? Yeah, baking powder. Great. Одна чайная ложка. – Справляешься? – Андрей незаметно подкрался к нему и обнял. – Помощь не нужна? – Не нужна, справляюсь, конечно, – вопреки ожиданиям, напугать интерна внезапным появлением не получилось. – Скажи, в этой чашке ведь ровно двести пятьдесят миллилитров? Фил показал на стоящую рядом с миской кружку, украшенную изображением беловолосого мужчины, разрубающего мечом какого-то монстра. – Вроде да, – Быков безразлично пожал плечами и положил голову на плечо своего любимого интерна. – Хорошо, – кружка тут же была до краев заполнена молоком. – Мне нужен ровно стакан. Филька аккуратно перелил молоко и потянулся за пакетом с мукой. Было очень предусмотрительно с его стороны сразу достать все необходимые продукты и разложить их рядом. Разрывать объятие не хотелось никому. – Okay, полтора стакана муки. Это... примерно двести грамм. Даже, скорее, сто девяносто пять. – Странная у тебя арифметика какая-то. Целый стакан – это двести пятьдесят, а полтора, вдруг, сто девяносто пять, – хмыкнул Быков. – Так ведь объем и вес разные, – улыбнулся Фил. – Полтора стакана муки весят меньше стакана молока, но по объему больше. – Ишь ты, как оно у тебя тут всё запутано, – в ответ проворчал Андрей, наблюдая за тем, как Филя достает яйцо из картонной упаковки, задумчиво вертит его в руках и достает еще одно. – Кофе хочешь? – объятие все же пришлось прервать, иначе дотянуться до чайника не представлялось возможным. – Nah, я только что всё молоко использовал, – отмахнулся Фил. Андрея всегда забавляло это стремление разбавить кофе чем-нибудь как можно сильнее. Молоко, в идеале еще и не коровье, а какое-нибудь соевое или кокосовое, всевозможные сиропы, шоколад, корица, взбитые сливки... В итоге получался приторный молочный коктейль с ароматом кофе, который тут же поднимался на смех Быковым, пьющим, как это ни иронично, американо. – Я сейчас тебе, дитя капитализма, покажу, какой Старбакс мы устраивали в турпоходах, –угрожающе предупредил Быков. Настолько, насколько можно быть угрожающим, доставая из холодильника банку сгущенки. Американец с интересом наблюдал за вскрытием консервной банки ножом, а затем и за приготовлением растворимого кофе с двумя ложками сгущенного молока. – А я знаю! Это кофе по-вьетнамски, – похвастался интерн. – Тьфу на тебя, – возмутился Быков, – не "по-вьетнамски", а по-походному. Пробуй. Он торжественно протянул Филу кружку: – Не обожгись только, кукушонок, горячо очень. После пары глотков Филька сделал восторженное лицо ребенка, впервые в жизни попробовавшего сладкое. Андрей смог спрятать умиление за самодовольной ухмылкой. Проследив за тем, чтобы Фил пользовался миксером предельно осторожно и признав, что тесто и правда получилось похожим на блинное, Быков проявил несвойственное ему милосердие и оставил парня "комкать первые блины" в одиночестве, без язвительных комментариев.

***

– Ну и что это? – Блины..? – неуверенно ответил Фил, на всякий случай делая очень виноватый вид. – Ни разу! И близко нет! – возмущался Андрей глядя на идеально ровную стопку однотонных светло-коричневых панкейков. – Это ж даже не оладушки!! Так, подделка американская. – Ну, хоть попробуй, – жалобный взгляд Ричардса работал безотказно даже на Быкова. – Как в него варенье заворачивать, он же толстенный, – Андрей продолжал для вида ругать несхожесть американского блина с исконно русским, но брезговать не стал. – Мягкие такие, воздушные. Всё не как у людей! Возмущенные возгласы совершенно не совпадали с количеством и скоростью поглощения блинов. – Они еще и сладкие! А если я захочу блинов с мясом? – Ты не ешь блины с мясом, – спокойно парировал Фил. – Но мог бы! А ты заведомо лишаешь меня этой возможности! – Если не нравится, не надо их есть. Я не обижусь, правда. – Так. Ну-ка, поставь обратно тарелку и не умничай тут. Пламенный патриотизм не давал Быкову вслух признать, что это были самые вкусные блинчики в его жизни. Довольная ухмылка проницательного Фильки тактично пряталась за чашкой кофе. Это было самое обычное субботнее утро. Такое же, как и всегда.