Другая история второго сезона.

      Ясный морозный день. Белоснежный кусачий снег, любезно выпавший с прошлой злой метели, игриво блистал в лучах дневных солнц. Жаркие дни сменились на сковывающий все живое и неживое холод. Холод был таким сильным, что даже стволы некоторых деревьев покрывались льдом, маленькие речушки промерзали насквозь. Таково проклятие Акваса. Жестокое и нещадное.       Морозный воздух убивал целую планету. Холод морозил посевы, а доставлять провиант с Вестала было недешево. Те, кто убегал на Вестрою от нищеты, теперь едва могли себя прокормить, стараясь выживать в вечном, усиливающемся день за днем холодом. Многие звери, что должны были впасть в спячку, бродили озлобленные. Но многие из них сумели найти себе убежище на эту затяжную зиму.       Преа-долоре раньше был прекрасным местом, на чьих просторах и находилась последняя обитель Сабтерры — Колыбель Матери. А теперь его природа медленно, с размеренной нерасторопностью запирает несчастных навсегда в себе. Лес никому не позволит выйти, становясь бесконечным. Можно долго бродить по нему: среди голых сухих крон деревьев, ядовитых грибов и вонючих болот. Ничего другого там не найти, а стоны проклятых не оставят в столь желаемом одиночестве и тишине.       И именно в это жуткое место пришлось зайти Маручо, Мире и Эйсу. Они, немного поплутав по окрестностям, смогли найти проклятого духа, что плакал навзрыд. Его внешность им разглядеть не удалось: слишком далеко он был, а стоило им обратить его внимание на себя, как тот решил ретироваться, оставив на бревне какую-то записку. Мертвая тишина давила на уши. Даже ветра не было. Мира осторожно начала приближаться к клочку бумаги. Медленно, будто он может наброситься на нее. Взяв записку в руки она начала читать: «Что эти захватчики сделали с нашим лесом? С нашим прекрасным домом? Для того ли Сильнейший Драгоноид и его собраться жертвовали собой, своими силами, спасая его? Я его совсем не узнаю, с тех пор как вернулся из тьмы. Все мы вернулись из нее, когда Ровена отправила хранителей и планета развозилась на шесть частей. Ладно, это мы пережили… Но эти варвары в железных коробках вытягивают из нашего дома жизнь! Наши ресурсы, бакуганы и магия — все это медленно погибает. А Преа-долоре… Не могу смотреть на этот лес без слез, в котором я вырос, изучил каждую веточку здесь когда был искрой. А теперь он превратился в ловушку для «грешных» душ. Это и есть твой гнев, Великая мать? Так ты караешь нас? Всех нас. И захватчиков, и бакуганов, и оставшихся на этой бренной земле. Я запишу свои мысли на эту бумагу, вдруг найдется кто-то кому повезет больше чем мне. Ведь госпожа фортуна решила совсем отвернуть от меня свой взор, раз по пути сюда я успел подцепить скверну. Какой-то зараженный, бегун вроде как, сумел укусить меня за ногу. Теперь мои вены набухли, на коже стали появляться язвы из которых выделялся черный деготь. Он покрывает мое тело. Ужасно хочется есть, прошло вроде пару часов, а ощущение будто голодал неделями! Говорят, заражение никто больше двух дней не протянул. И теперь я превращусь в это мерзкое чудовище из-за этой чертовой отрицательной энергии! Ее второй формой! Да как я вообще до такой жизни докатился?! Я не хочу умирать здесь, не хочу чтобы скверна из моего тела распространялась и заражала то место, что я люблю. И не зря нас всех заставляли отправлять любое существо со следом отрицательной энергией в Измерение Смерти — место, которое было создано для карантина, чтобы эта гадость не распространялась по нашей планете.       Потому я уйду так далеко, как смогу. Не думаю что лес отпустит меня, но… Не прекращаю надеяться, и возможно зря, что мне повезет и я встречу прекрасного белого оленя — древнего духа Сабтерры. Он выйдет только к тем, чьи души остались чисты, сердца — красивы. Может для меня еще не все потеряно… Спасайтесь…» Конец повести был написан другим материалам и явно дрожащей рукой, на бумаге были странные капли, в которых Мира узнала слёзы. — Печальная история… — произнесла Фермин, дочитав записку незнакомого изгоя.       Воздух был каким-то застоявшимся. Она рассказала ребятам о том, что говорилось в этой записке. Но про какое-то заражение и слышать никто не хотел. Бродить по этому лесу нужно будет крайне осторожно. Тишина была настолько давящей, что ребята стали разговаривать о чем угодно, лишь бы только не оставаться с ней. В лесу не было ни души. Ни животных, ни птиц. Они шли дальше. Даже снег не шуршал под ногами, будто кем-то был уже протоптан. Но никого в нем больше не было. У ребят было ощущение что кто-то следует за ними. Прожигает ледяным взглядом, но стоило обернуться — никого не было. Такое ощущение, будто с ними играли. Проверяли на прочность, ждали, когда сорвутся на крик. Медленно пробираясь сквозь дебри мертвых веток, так и норовящих залететь в глаза, им удалось добраться до небольшой крепости. Она была сделана из дерева, а огромные массивные двери отрезали от всего мира. Выглядит заброшенным. А над дверьми была вывеска: «Колыбель Матери». Надпись словно нацарпана когтем или чем-то похожим. — Это, наверное, ещё одни врата в мир стихии. — сказал Маручо, осматривая новоувиденное место. Существование сия творения казалось ему нереальным: как в такой глуши, в таких условиях это все деревянное строение не сгнило и не обрушилось. — Верно, юный Маручо, это врата Сабтерры. — радостно сказал бакуган Миры, выпрыгивая из кармана своего бойца. — Может, эти врата открыты? И нам не нужен белый круг с Дэном? — предположила Эльфин, ожидая услышать «да». — Это вряд ли, Эльфин. — ответил ей Маручо, из-за чего бакуганчик приуныл.— Но давайте посмотрим что за этими дверями.       С большим усилием втроем ребята смогли сдвинуть их с места. Со скрипом массивные ветхие двери отворились, впуская внутрь свежий воздух. Но ничего особого они не обнаружили. Пару луков и колчанов со стрелами, каких-то других орудий. А посреди стояли закрытые врата: резная деревянная арка, переплетенная лозами растений. Усталость дала о себе знать. Как долго они здесь? По солнцу не скажешь, здесь всегда темень как поздним вечером. По ощущениям прошли половины леса, а он ещё не скоро закончится. Потому ребята решили немного отдохнуть и укрыться за стенами этой крепости. Ведь в стенах были небольшие комнаты, в которых не было снега. Мира уже хотела зайти в одну из таких комнат, но поняла, что слишком холодно. «Мы просто замёрзнем, если будем сидеть вот так. Нужно набрать веток, чтобы развести огонь». — пробурчала она себе под нос, растирая тело, чтобы хоть как-то отогнать холод. — Ребят! — крикнула она парням, те только подняли взгляд на неё. — Я пойду наберу хвороста. — сказала она разворачиваясь. — Одна? В этом лесу? — спросил Эйс. — Спятила? Я с тобой! — Не стоит, Эйс. Со мной все будет в порядке. — но, не выслушав причитаний от Эйса, Мира пошла в путь. Буквально в этот момент она услышала, что ее кто-то зовет. Кто-то очень знакомый и родной. «Кит?» — появился вопрос в ее голове. Потому она хотела проверить сама, ибо они с Эйсом снова немного разругались, как это уже было на пути в Альфа — сити. — Буду быстро, не скучайте.       Эта фраза прозвучала наскоро, мраморно и бесчувственно. Сама девушка довольно быстро скрылась за воротами крепости, потому Эйс когда вышел за ней, ничего не увидел. Только плотный темный туман, сквозь который едва были видны голые ветви, покрытые инеем. Вест решил вернуться к Маручо, который сидел вместе с Эльфин. Бакуган акваса хотел как-то помочь своему бойцу перенести лютый холод, но не могла ничего сделать. Ее тело уже медленно начало обращаться в лед. Область чуть выше лапок и концы косичек как будто был сделаны из холодного голубого стекла. Скоро все ее тело станет таковым, а разум вместе с сознанием угаснет навсегда, ведь аквас замораживал ее сердце. Зрение становилось все слабее. И это будет первое что Эльфин потеряет совсем скоро.       Такое состояние бакугана удручало Маручо. Он искренне хотел помочь ей, предотвратить ее превращение. Но что он мог сделать? В нем не было искры, аквас не подвластен мальчику. Ему не под силу было обратить эту магию. Только ледяной аквамарин мог снять проклятье, но… Случиться ли это? Сколько у них времени? Может пару дней, а может — часов. Его оптимизм так же медленно угасал. Сознание говорило: «Зря, зря ты позволил ей коснуться Сердца Севера!.. Ведь дух говорил, что она начнет превращаться и это не обратить!» — однако Маручо старался не опускать руки. Потому мальчик решил немного поговорить с ней: — Эльфин… — тихо позвал он ее. Сам бакуган тоже пребывал не в радостных чувствах. Эмоции теперь угасли, только безразличие сковало ее душу. Она больше не хотела шутить, а холод больше не докучал, как раньше, но она повернулась к мальчику. — Как ты себя чувствуешь? — Я ничего не чувствую. Абсолютно ничего. Только… Холод… — обреченным голосом тихо проговорила она. — Хотела бы наверное пошутить, но душу как будто метелью замело. А связь с водой практически пропала. Остался только лед… — Прости… — тихо, даже для себя, Маручо произнес это извинение. Он просил прощение за бездействие. В этот момент в комнатушку вошел раздосадованный Эйс. Только сейчас он увидел, что на полу лежала небольшая книжка, которую тот поднял. Ее обложка была покрыта пылью, потерта, а страницы пожелтели от времени. — Что за книга? — поинтересовался Маручо, у садящегося рядом веста с ней в руках.       Мира осторожно пробиралась сквозь ветви вглубь леса. От туда несколько раз она слышала голос своего брата. В глубине души надеялась, что это чья-то злая шутка и просто показалось. По пути она также подбирала ветки, которые еще не промокли в снегу. Собралась целая охапка. Дойдя до небольшой маленькой полянки Мира уже хотела повернуть назад и вернуться к парням. В этом месте очень легко потеряться, как в далеко она не увидела прошедшего между ветвей брата. Даже шороха не было слышно. Он задел несколько веток, но снег с них не упал. Это выглядело очень странно, но девушка, отчаявшаяся найти своего старшего брата, не могла решать трезво. Она не задумываясь ринулась, сквозь сугробы и гробовую тишину, за ним, крича и прося подождать. Но светловолосый вест, с бледно розовым отливом, не останавливался и вел ее за собой в самую чащу. Туман стал еще гуще. Вокруг одни болота. Даже под снегом была какая-то водянистая почва, похожая на грязь. В ней женские зимние сапоги просто увязали.       Если в основной части леса не было никаких звуков: ни щебета птиц, не воя животных, ни завывания ветра — ничего, только давящая тишина, то здесь до девушки доходили какие-то странные щелкающие звуки. Вскоре их источник показался, и вест едва сумела удержаться и не вскрикнуть: нечто похожее на человека, неестественно двигалось и шло, перебирая своими бледными ногами по болоту. Он едва был похож на человека, почти все тело его покрыли черные маслянистые наросты, лица практически не было видно. Одето это существо было в грязные рваные тряпки. Оно продолжало издавать щелкающие звуки. Это был обратившийся зараженный изгой. Тот самый, что оставил записку. Скверна превратила его в щелкуна — одну из ключевых и опаснейших стадий заражения: в существо не имеющие ни разума, ни зрения, и ведомое только голодом. Щелкающие звуки — развившаяся эхолокация, а наросты защищали его тело от различных повреждений. Мира от страха не могла сдвинуться с места, даже не могла спрятаться. Ноги едва слушались, а попробовать бесшумно уйти и спрятаться не выйдет: липкая и вязкая почва обязательно начнет предательски шуметь и привлечет это существо. Но прятаться не пришлось, оно ушло так же быстро, как и пришло. Его щелканье постепенно начало стихать.       Вскоре снова воцарилась мертвая тишина. И девушка немного нарушила ее, тяжело вздохнув от облегчения. Которое тут же сменилось волнением. Вдруг Кит тоже в этом лесу и это действительно он ее вел за собой? Вдруг он нарвется на это среди дерьев, зарослей и болот. Мира судорожно начала оглядываться, осматривая все вокруг себя и надеясь высмотреть знакомое лицо. Она боялась кричать его имя, вдруг это существо вернется. Но все было тщетно, девушка была здесь одна. — Не уж то потерялась, бедняжка? — донесся до Миры чей-то голос. Он звучал с нескрываемой насмешкой за ее спиной. Развернувшись она заметила небольшой рыжий огонек. Это был очередной дух, застрявший в этом лесу. Только сейчас вест заметила что стоит под широким и гнилым деревом, которое только чудом не свалилось. — Кого пытаешься высмотреть, захватчица? — Вы не видели здесь парня со светлыми волосами? Вот такого роста. — привстав на цыпочки, девушка показала рукой рост своего брата, но дух на это только усмехнулся. — Ха! Ты действительно думаешь, что я стал бы тебе помогать?! Тебе — существу убивающему мой дом?! Ха!.. Ничего глупее и наивнее в своей жизни я не слышал! Но вот что мне интересно, как ты спишь? Совесть не мучает, за то что твои сородичи поработили наших бакуганов?! — Но… я ничего такого не совершала, а наоборот!.. Я из сопротивления! Я пытаюсь освободить их вместе со своими друзьями, потому и зашла в этот лес. — Освободить? Лгунья!.. Не думал, что захватчики бывают настолько наглыми! — немного повысив голос ответил дух, громко усмехнувшись. Ведь он, как многие другие призраки, видел как весты эксплуатируют бакуганов. — Тебе же абсолютно наплевать на них, не надо лгать мне. Какая жалость, что тот щелкун, что проходил здесь, рядом не поймал тебя. Заслуженная участь для тебя. — Но я говорю правду! Почему так сложно поверить?! — положив руки на груди и сделав шаг навстречу громко сказала Мира. Только ее напор еще сильнее разозлил духа. В момент поднялся сильный ветер и дерево, перед которым стояла девушка наклонилось и упало прямо на нее, придавив. Оно не было особо большим и тяжелым, но было такое чувство что на него сверху кто-то давил с нечеловеческой силой. Мира, попыталась вылезти из-под него, но тщетно — она не могла даже пошевелиться. Дух от этого еще сильнее рассмеялся. — Да как ты смеешь?! Вторглась в мой дом, разворотила все в нем и прикидываешься ни в чём невиновной?! Да как тебе наглости хватает врать мне в лицо?! «Я хочу спасти бакуганов», говоришь? Чушь! Говори мне правду, чертова захватчица! — Но это действительно так, клянусь!.. — И снова ложь! — момент — и на упавшее дерево начали давить сильнее, и Мира не смогла сдержать гримасу боли. — Ой, что такое? Тебе больно? Ох бедняжка… — и снова раздался его злорадный смех. — Знаешь что стало со всеми нами после смерти здесь? Наши предсмертные муки не закончились и не закончатся. Даже если эта планета разорвется на куски и исчезнет, этот лес никуда не денется, мы не станем свободны. Никто не обретёт покой. Здесь нет рая. Потому я сделаю так, чтобы твоя смерть была максимально мучительной. И к тому же, я чувствую, что ты пришла в это место не одна. Уверен, что другие духи так же с удовольствием расправятся с твоими дружками. — Нет! — несмотря на невыносимую боль крикнула Мира. Казалось, что несколько костей было сломано, а ветки, словно заострённые клинки, вонзались в тело. Она не хотела, чтобы ещё и Маручо с Эйсом пострадали. А ведь Раст предупреждал их, говорил не связываться с духами. Старик знал о особенностях этого места. Но и отказываться от своих убеждений Мира не собиралась. Нужно было просто как-то убедить обозленного духа. — Не трогай моих друзей, прошу. Позволь им уйти и спасти вас… — едва слышно проговорила Мира прежде чем впасть в беспамятство. — Просишь?! — с нескрываемой ненавистью и презрением спросил проклятый дух. — Надо же. Вот как запела птичка. А строила из себя невинность. Только почему я должен слушать захватчицу?! — неумолимо прохрипел он, ни на каплю не уменьшив своего напора.

***

      Эйс с книгой в руках сел рядом с Маручо. Вид у мальчишки был не очень: он дрожал от холода, а на лице у него не было ни одной эмоции. После того, как ребята нашли Сердце Севера все пошло на перекосяк: Эльфин превращается в ледяного бакугана, Алекс пропал, Дэн раненный и замерший лежит без сознания у какого-то незнакомца — старика, который подсказал что им нужно идти за какую-то черту — магическую границу в виде тумана. Именно там может быть ледяной аквамарин, камень содержащий всю силу Акваса. Наверное потому оптимистический настрой даже у Маручо начал пропадать. Их затея найти все камни стихий и освободить искр теперь не кажется какой-то простой. За все это время они сумели найти лишь один единственный камень и это огненный рубин — Пайрос. Но вест решил сменить тему разговора. — Смотри, Маручо, я тут какую-то старую книжку нашел. — сказал он спокойно, что немного странно для Эйса. — Почитаем, пока Мира не вернулась? Все равно делать тут нечего, даже костер развести нечем. — Угу… Постой, как это не чем? Нам же Раст эту штуку дал перед уходом. — куда воодушевление произнес мальчонка доставая из кармана какой-то теплый камень. Его ребятам действительно дал престарелый страж-изгой, чтобы те не замерзли от холода. — Помнишь? — спросил Маручо протягивая данный предмет Эйсу. — Действительно, а я-то и забыл. Ну раз нам пока не нужно задумываться о тепле, можно и узнать что в этой книге.       Эйс аккуратно открыл слипшиеся от времени и холода страницы и начал читать, перелистывая её аккуратно и нежно. Казалось, одно неверное движение и книга обратиться в пыль. Это снова был какой-то рукописный рассказ одной искры про историю создания камня своей стихии, а именно ветвистого нефрита. Но перед ней была небольшая заметка, которую ребята не смогли пропустить: «Равновесие стихий» «Со времен Великой кровавой войны между искрами прошло столько времени, что никто и не помнит, когда она случилась. Прошло несколько столетий, а сила нашей планеты развивалась вместе с нами. Бакуганы, изначально созданные как оружие в этой войне и способ выжить для наших предков, теперь стали нечто большим для нас. Друзьями, семьей. Благодаря им мы получили возможность эволюционировать и они менялись вместе с нами. Теперь «первородные» практически исчезли, новые виды независимые от магии Великой матери и условий обитания, медленно вытеснили их. Живые грозные орудия остались только в местах, недоступных для нас. Куда никто в здравом уме не отважился бы пойти. Казалась многолетняя борьба каждой из пяти стихий подошла к концу. Так как у каждой есть свой собственный материальный источник энергии, больше никому нет нужды добывать свою магию. Бакуган и искра обладают одной и той же силой, поддерживая друг друга. Однако равновесие не могло длиться вечно. Каждая стихия развивается, и будет развиваться самостоятельно, обособленно от других. И в этом проблема. Каждая из пяти сил увеличивает свою силу в разной степени и с разной скоростью, становясь сильнее остальных. Потому некоторые из них стали «соперничать» друг с другом, становясь противоположностями друг другу. Аквас и Вентус, Сабтерра и Хаос. Магия каждой в данных парах соперничает с другой, стараясь доминировать и подавлять, но… Соперник оказался равным, потому он и не проигрывает. Тем самым создается равновесие, ведь нет в таком случае ведущей стихии, самой могущественной. Однако это только четыре стихии из пяти. Пайрос остался без противоположной энергии, которая могла бы сдержать его мощь. Ничто не мешает огненной магии развиваться и становиться гораздо сильнее остальных. А чем могущественнее магия, тем менее контролируемой она становиться. И как же нам быть? Откуда взять стихию, что была бы Пайросу равной по силе, если Великая мать ее не создала? Ветвистый нефрит. Прежде чем говорить про источники других стихий, необходимо каждой искре Сабтерры знать, как появился магический камень родной силы. Ветвистый нефрит — насыщенно зеленый гладкий минерал овальной формы с темными волокнами внутри. Его по всей поверхности обвивают маленькие корни и лозы. Как и другие камни стихий, его создала жертва сильнейшей из искр прошлого. Эти истории очень схожи. Кто-то из предков решил что необходимо как-то укрепить собственную магию. Что прошлый способ черпать ее из недр нашей планеты был просто чудовищен. И в нашем случае произошло тоже самое. Первые искры вбирали в себя магию природы, забирая ее силу жизни. Ее красота начала пропадать, переходить к искрам. Они внешне были прекраснее остальных. Но какой ценой… Многие леса были похожи на скопление мертвых деревьев, которые почти полностью потеряли свою жизненную силу. Мы сами поступали не лучше тех захватчиков, которые не раз побывали на нашей земле. Это были чудовищные жертвы, которые не приносили своих плодов. Стихия не могла развиваться таким образом, особенно в условиях постоянной борьбы с другими. Преа-Долоре, одна из искр Сабтерры, не могла спокойно на это смотреть. Да и никто из нас сейчас не смог бы: безжизненные пустыни и вязкие болота с мертвой растительностью. Животные также начали погибать. Потому из благоприятного умеренного климата она ушла из своего поселения на самый север. К самой загадочной горе — Лысой горе, а именно в ее леса. Заснеженные просторы, благодать. Она всей душой надеялась что никто не шел по ее следам. Ведь предводители искр Сабтерры не считали, что поступают неправильно, а за робкой Долоре никто не собирался идти. У нее не было соратников, не было единомышленников. Только понимание того, что они поступают неправильно. Природа не должна отдавать нам свою красоту. Посмотревшись в водную гладь небольшого лесного озера, она увидела белое красивое лицо, прекрасные русые длинные волосы и небольшие изящные оленьи рожки. Она возненавидела себя. «Природа погибает только лишь для того, что цвела моя красота?! Это ужасно!» — воскликнула на всю поляну, распугав всех животных и птиц. Потому она взяла в руки заостренный сучок. Его поверхность была настолько остра и гладка как у только что закаленного блестящего клинка. Она взяла его в руки и с помощью него изуродовала свое лицо. Шрамы от данного «клинка» так и остались на ней. А сам сук превратился в прекрасный зеленый волокнистый камень. В нем оказалась заключена вся сила природы, которая обеспечивала жизнь нашей планеты. Это могло спасти ее. Преа-Долоре очень хотела поделиться этой великолепной новостью. У искр Сабтерры появился свой источник силы. Но, как только она прибыла в поселение… Ее восприняли как предательницу и расправились с ней. А камень попытались уничтожить, но… Это оказалось невозможным. Искры Сабтерры не могли уничтожить свой камень, а тот кто пытался это сделать вобрал в себя всю его силу и стал первым хранителем нашей стихии. В этот момент появилась вспышка магии, которая рассеялась вокруг. Она начала медленно начала восстанавливать природу и экосистему. И это породило первых бакуганов — творений живой природы. И только тогда искры поняли, что натворили. Потому вспомнив куда уходила Долоре первый хранитель перенес свое поселение именно в туда, позади Лысой горы, а ныне один из прекрасных лесов нашей планеты был назван в ее честь.» — Вот тебе и история… — буркнул себе под нос Эйс, но Маручо его услышал. — Да уж. Жутко… — согласился с его словами блондин. — Нужно показать эти записи Мире. — Ну, пока она не вернулась, нам делать нечего. Остаётся только послушно ждать. — удручённо заметил Вест, закрывая старинную книгу. И им придётся ждать.