Полный вакуум!

ПРОЛОГ — Говорит коммандер По Дэмерон. Можно мне генерала? Бой был в самом разгаре, истребители вспыхивали фейерверками, осыпаясь в ледяную пустоту. И это, к вящей ненависти Хакса, были не крестокрылы. — Хакс слушает. Не думайте, что кто-то второй раз купится на ваши шуточки. Снова этот пилот, красавчик с республиканских плакатов, который думает, что у него девять жизней. Хакс ненавидел такой типаж всей душой, и этого конкретного Дэмерона особенно. Пусть только попадётся опять: в следующий раз его будут допрашивать специально обученные люди, и уж они не будут нежничать, как Кайло Рен. — Я и не шучу, рыжик. У вас осталась последняя турель, TIE-истребители сыпятся. Сдавайтесь, отзовите своих ребят. Хакс оскалился, хотя Дэмерон не мог его видеть. Мерзкое повстанческое отродье! Сдаться ему?! Уж лучше упасть на какую-нибудь планету вместе с кораблём: идиотская смерть, но хотя бы красивая. — Первый Орден не сдаётся. Он махнул рукой, приказывая закрыть канал связи, и повернулся на каблуках. — Приготовить мой личный шаттл. Мы эвакуируемся. Но до личного шаттла добраться Хакс не успел: крестокрыл, нагло влетевший в ангар, взорвал судно прямо у него на глазах. Оставался единственный выход... 1 Он проснулся от того, что едва не захлебнулся во сне. Неприятный горький вкус на губах — бакта. Шланг протёк. Он не помнил, что именно такое эта “бакта”, но слово само всплыло в голове. Незнакомая комната. Незнакомые лица. Двое люди, женщины, и мужчина-нечеловек, но название расы он тоже забыл. Гуманоид… с полосками и высокими рогами. — Что, очнулись наконец, генерал? — неприязненно спросил нечеловек. “Генерал”. Он прислушался к себе, но это слово нигде ничем не отзывалось. Пожалуй, нет. Он не чувствовал себя генералом. — Я не понимаю… — собственный голос казался знакомым. Хорошо. Но кому этот голос принадлежал? Уж точно не генералу. Слишком неуверенный. — А чего тут понимать! С Первым Орденом покончено. Кстати, спасательные капсулы у вас — дерьмо. Ваша вся помялась как флимзипласт, и скажите спасибо, что мы вас вытащили, а не запустили в ней обратно. — Спасибо… Спасательная капсула. Да. Железная штука, неприятно похожая на гроб. У женщины округлились глаза. — Ух ты, вежливый какой… ну пожалуйста. Приходи в себя, генерал. С тобой кое-кто хочет поговорить. Наша, как ты там сказал, «драгоценная принцесса». — Я сказал? Он знал какую-то принцессу. Но это абсурд… — Конечно, помнить такие мелочи ниже твоего достоинства. Но Сопротивление ничего не забывает! — Я бы хотел хоть что-нибудь помнить, — пробормотал Он под нос. — Что? — Я… И тут Он понял, что не помнит ничего вообще. Абсолютно. — Вакуумная болезнь, — сказал кто-то над головой, и всё потемнело. — Ну что? Сработало? По не разбирался в джедайских фокусах и Силе, но знал, что когда тебе лезут в мозги, это как минимум неприятно. Правда, Хакс так и лежал на койке без сознания, а неприятно было только Рэй, положившей руку ему на лоб. Бедная девочка даже вспотела от усилий. — Я ничего не вижу, никаких воспоминаний. И это не защита, там просто… пусто. — Карабаст! Я так и знал, вакуумная болезнь! — По в досаде хлопнул себя по колену. Док Гривен был прав, когда говорил, что с неделю провалявшегося в коме Хакса бесполезно будить и допрашивать. — Он может всё вспомнить когда очнётся в следующий раз, — по голосу Рэй было слышно, что она в этом очень сомневается. Теперь она выглядела совсем усталой и печальной. Ей видно правда очень хотелось найти этого упыря Бена Соло. И генерал Органа от неё этого ждала. Было достаточно причин ненавидеть Кайло Рена, но самая личная — он заставлял страдать женщин, которых По любил. Любил не в романтическом смысле, а как свою семью: повстанцы его воспитали, и если они не семья, то кто тогда? — Гривен нас вызовет как только он очухается. Человек же не может навсегда забыть всю свою жизнь! Может или нет, По точно не знал, и никогда бы не признался в этом Рэй. Но кажется, она и так ему не поверила. *** Сопротивление — это семья. Но кроме этого у По как-то вдруг образовалась и семья собственная. После удара Старкиллера на развалинах Республики осталось много беженцев и сирот: кто-то не успел вернуться домой, кто-то так и не дождался родителей, кто-то разом потерял всё… сотни историй. По сочувствовал, и всё-таки, пока на Серрасе трое беспризорников не попытались сетью утащить ББ-8, не принимал близко к сердцу. Двое мальчишек и девчонка. Старшим было лет одиннадцать, младшей лет семь, не больше. Мальчишки оба были рыжие, а девочка — тви'лекка, нежно-зелёная, как молодой листик. Все трое немытые, тощие, одетые в лохмотья; они тащили дроида так, будто от этого зависела их жизнь. ББ конечно возмущался и буксовал, сил справиться с ним у них не хватало, и в конце концов детишки заметили, что за ними наблюдают. Девочка упала, запутавшись в сети, а старшие дали дёру. По неспеша освободил ББ, давая девочке время убежать, но та даже не пошевелилась. Так и лежала лицом в пыль, не дыша. И только По протянул руку чтобы потрясти её за худенькое плечико, как на него обрушился град ударов: мальчишки вернулись, с палками. И настроены были очень серьёзно. Конечно, палки у них отобрали (ББ помогал), воспитательную беседу провели (тут ББ пытался помогать тоже), и дети пообещали у пилотов Сопротивления больше не воровать. Но что-то не давало По бросить их просто так. Может то, как они разглядывали его крестокрыл и осторожно, кончиками пальцев трогали нашивку на рукаве. Может то, как они вчетвером (и ББ) жевали обжигающе горячие лепёшки с мясом и смотрели на солнце, заходящее за гавань. Может то, как девочка обняла ББ на прощание. В общем, По вернулся. И нашёл их. И отвёз туда, где сто лет не бывал — в старый родительский дом на Йавине-4. Теперь там снова было безопасно, и он даже зашёл проведать родительскую могилу, чего не делал ещё дольше. Рассказал камням, под которыми не было, конечно, никаких останков, что теперь вроде как стал отцом. А мамино обручальное кольцо пока так и не пригодилось. Всё бы ничего, вот только отец из него был… — Я не могу прилететь, только не сейчас. У нас тут важная операция. — снова объяснял он Бабушке Эдре, нависавшей над ним с голостола. Бабушка Эдра Бэй приходилась дедушке двоюродной сестрой, и только ей он мог доверить детей. — Важная операция! Я только и слышу от тебя про важные операции, По Дэмерон, а твои дети отбились от рук и разносят дом! Хотя было бы там что разносить, ты же пальцем о палец не ударил чтобы завести нормального дроида, который сделает ремонт! Хотя бы починит кран! А может и правильно не завёл, эти дети уже сломали дроида-няньку и доламывают дроида-уборщика. — Сломали дроида-няньку? Как? — Начинали кричать, что им больно, как только она подходила. Из-за конфликта программ “не навреди” и “помоги” у неё мозги перегорели! По ухмыльнулся. — Мне бы в голову не пришло! Я всегда знал, что они умные. — Это не ум, это извращение! Ты подобрал психически больных, неуравновешенных преступников, так и знай! — Бабушка сердито топнула на него ногой. — Прослежу чтобы они не умерли с голоду, но и только! Разбирайся со своими дикарями сам! Поломанные дроиды оказались ещё не самыми худшими новостями. Первый Орден собирает силы где-то на границах, Кайло Рен со своими рыцарями исчез, а Хакс всё не может отойти от вакуумной болезни, — вот это проблемы. Казалось бы — ну помёрз немножко в повреждённой капсуле, подышал через раз, что от этого будет! А оказывается, такая ерунда может сильно встряхнуть мозги. Но хоть Рэй и говорила, что Хакс честно ничего не помнит, вёл он себя не лучше, чем раньше: требовал от “грязных нелюдей” нормальной еды, отказывался принимать лекарства пока ему не расскажут во всех подробностях что это, и требовал его отпустить, потому что: “идиоту понятно, будь я генералом, я бы об этом помнил, но вы даже не идиоты, вы полные дегенераты!” По иногда наблюдал за ним из-за двойного зеркала, но понимал, что допрашивать бесполезно, хотя время поджимало. В конце концов он не выдержал и вызвал генерала Органу. — Лучше не становится! — заявил он голографической картинке, даже не уточняя, о ком говорит — и так всё было понятно. — Но мы можем связаться с Первым Орденом и обменять его на что-нибудь. — Не можем, — сразу пресекла его энтузиазм генерал. По голографической связи она выглядела не такой грозной как Бабушка Эдра, но По знал, что это обманчивая видимость. Если он что-то сделает не так, его и по голосвязи как следует выпорют. — Почему не можем? Он их главнокомандующий! — Ты думаешь о Первом Ордене лучше, чем они есть. — Вы меня с кем-то путаете. — У Первого Ордена нет даже тех крошечных принципов, которые были у Империи. Исчезновение Хакса и Кайло Рена значит, всего лишь, что какой-нибудь офицер уже сел на трон, и не отдаст его ни за что в жизни. Об этом По действительно не подумал. Допустим, осталась коалиция, поддерживающая Хакса… но сложно было придумать, кто бы на такую коалицию согласился. Плести интриги ради парня, который забывает поднять истребители, попавшись на дурацкую шутку с громкой связью и отчитывает медсестру, если в каше комочки? — Но как информатор он тоже бесполезен. — И враг об этом не знает. Если они поймут, что Хакс у нас, то могут совершить покушение или теракт. Необходимо спрятать его до выздоровления. С этим По и остался. “Спрятать до выздоровления”! Ему вовсе не хотелось с этим возиться. Ему плевать было, убьют рыжую сволочь или нет: Хакс всё это заслужил. Но залетев домой, взглянув на дом и чумазых детей, получив очередной нагоняй от бабушки, он принял решение. Не всем оно понравилось. Например, после того как По вполголоса, чтоб не слышала вся пилотская столовая, объяснил план Рэй, Финну и Роуз, те долго смотрели на него как на сумасшедшего. Молча. Он уже и сам начал сомневаться, когда Финн наконец отмер. — Это самый безумный твой план, а я видел много безумных планов! По ухмыльнулся. — Спасибо за комплимент. — Это был не комплимент! — То есть… — Роуз смотрела на него почти с жалостью. — То есть ты хочешь чтобы Хакс поверил, что вы женаты, и присматривал за твоими детьми пока ты занимаешься перегруппировкой на Йавине-4? В её пересказе это звучало не так остроумно; да что там — просто идиотски, — но По не сдался. — Не только перегруппировка, мы будем расширять военный городок чтобы беженцам было где жить. Работы уйма! Поэтому я хочу взять с собой всех, кто готов. Рэй? — Я полечу. — Рэй серьёзно взглянула на него. — По-моему это не такая безумная идея. Финна это совсем не убедило. — Слушайте, я же бывший штурмовик, я знаю Хакса! Он упырь! Лучшее, что мы с ним можем сделать — судить за всё, что он натворил, и в тюрьму. А ещё лучше — казнить. — Нельзя судить человека, который даже не знает, в чём виноват. Я видела его память, он не помнит ни про Старкиллер ни про Первый Орден. — А даже если вспомнит, — подхватил По, — казнь и тюрьма для него ничего не решат, он так и будет думать, что прав. Я хочу чтобы он побыл среди тех, кого лишил дома и нормальной жизни, и понял, что натворил. Чтобы он сделал что-то для них, а пахать он у меня будет как эопи, я вам это обещаю! Потом, когда он всё вспомнит, пусть генерал Органа решает его судьбу, только в тюрьму Хакс пойдёт уже не задрав нос, и мы об этом позаботимся. Ну? Вы со мной? Он протянул руку ладонью вниз. Рэй сразу же положила свою поверх. Финн поколебался для вида, но взгляд выдавал: По чувствовал, что бывший штурмовик никогда не откажется проучить своего командира. Последней сдалась Роуз. — Хакс просто урод, такого не перевоспитаешь! Но ради беженцев я с вами, — решительно заявила она. По рассмеялся. Друзья были на его стороне, — что ещё нужно? — Вот и отлично. Тогда мне нужна ваша помощь. Документы я достану, Финн, поищи для него какую-нибудь одежду, только не слишком старайся. — О, нет, я уж постараюсь! — И ещё одно. Я должен знать что-нибудь личное про него. Вспомни, давай, штурмовики тоже сплетничают! Финн серьёзно задумался. — Слухи про Хакса… про него много всяких… погоди, вспомнил! Но если это окажется неправдой, ты сильно облажаешься. — Я и так рискую, выкладывай. Финн перегнулся через стол, остальные потянулись за ним. — В общем, у одного рядового знакомый офицер, а у него знакомый медик, и этот медик рассказывал… *** Все от Него что-то хотели. Незнакомцы постоянно приходили в палату и задавали вопросы про людей и места о которых он понятия не имел. От этого у Него каждый раз болела голова и путались мысли. Они называли Его генералом и обвиняли в чём-то, однако Он не чувствовал за собой вины. Значит это ошибка. И это действительно оказалась ошибка, потому что однажды вместе со знакомыми военными пришёл незнакомый: невысокий, но хорошо сложенный человеческий мужчина, смуглый, с буйными вьющимися волосами и широкой белозубой улыбкой. Мужчина сразу подбежал к койке и крупные черты его лица осветились радостью. — Рыжик! Ты нашёлся! На всякий случай Он отодвинулся подальше от этого энтузиаста. — Я вас знаю? — холодно спросил Он, и мужчина озадаченно нахмурился. — Что, ты меня не узнаешь? Доланн, это же я, твой По! Я пришёл забрать тебя домой. Медики за его спиной переглянулись. Кажется, они только и ждали момента, чтобы избавиться от надоевшего пациента, Он видел их насквозь. — “Мой По”? Но я вас впервые вижу. — Это последствия вакуумной болезни, — вставил один из медиков. — Хорошо что всё наконец прояснилось, а то мы ни слова не могли из него вытянуть. — Потому что вы спрашивали о Хаксе, — невозмутимо ответил “По”. — Конечно мой муж на него похож, но не настолько же. Подумаешь, оба рыжие и бледные! Это было уж слишком. — Муж?! Ну нет, если бы у меня был муж, я бы это помнил! — Вакуумная болезнь… Он вскочил. — К хаттам вашу вакуумную болезнь! Вы сами не знаете, кто я, и хотите отдать меня первому встречному?! — Это не… — Мне совершенно. Наплевать. Кто. Этот. Проходимец. — Он заложил руки за спину, стараясь выглядеть увереннее, хотя больничный халат портил эффект. — Я не какой-то там Доланн и я не какой-то там генерал. Вы же врачи, так лечите меня от этой вакуумной болезни, ситхи вас побери! По выглядел огорчённым. Искренне огорчённым. — Солнышко, я не знаю, как ты смог забыть пять лет брака, но мы всё исправим. Дома и стены помогают, ты всё вспомнишь… — Не приближайся ко мне! Если ты действительно мой муж, у тебя должны быть доказательства. — Но у меня твои документы. Вот, смотри: Доланн Дэмерон, это же ты. Он заглянул в датапад. Его фотография, даты, незнакомое имя… всё действительно выглядело реальным. — Документы можно подделать, — неуверенно возразил Он, не желая сдаваться. У Него совершенно точно не могло быть никакого мужа, Он это чувствовал. Медик закатил глаза. — Было бы из-за кого стараться. По вздохнул, запустил руку в тёмные кудри. — Ну если ты так настаиваешь… я не хотел говорить при посторонних, но в общем у тебя на правой ягодице родинки треугольником, вот так. Как созвездие Трифорса. Он смерил По неприязненным взглядом и гордо удалился во фрэшер, молясь, что наглый аферист ошибся. Родинки были на месте. Какое-то время Он просто сидел во фрэшере, думая, что делать дальше, но очевидно было только одно: запереться тут навечно не получится. Поэтому Он вышел. И тут же попал в крепкие объятия человека, считавшегося Его мужем. — Сладкая детка! А ну иди к своему вуки! Рррр! Так началась новая жизнь Доланна Дэмерона. С чудовищного унижения.