Кто бы мог подумать

Урок литературы. Всё идёт как обычно. Паничев Сергей — отличник, идущий на медаль выходит к доске с пересказом. Он тихо и обстоятельно рассказывает повесть «Бирюк» из цикла «Записки охотника», в какой-то момент прерываясь и неотрывно смотря в одну точку, а точнее на лицо Севастьянова. За этим секундным промедлением следует прямая цитата, верность которой он уточняет у учительницы, стремительно краснея. — Конечно, Сергей, все именно так как ты говоришь. Продолжай,— с улыбкой отвечает Елена Владимировна. Паничев продолжает прерванный пересказ, пламенея щеками и время от времени опуская глаза в пол от пронзительного взгляда и наглой ухмылочки Захара. Нет, разумеется он был на высоте и снискал снисхождение русички, несмотря на то, что иногда запинался от хищных взглядов. Прозвенел звонок, началась перемена. Сергей хоть и не отошёл от происшествия на литературе, но постарался вернуться к шуткам с Марком и беседам с Лизой. От друзей не укрылась его задумчивость, но те списали её на стресс от учёбы. После уроков он задержался у Вероники Александровны, которая очень долго объясняла ему и так очевидные вещи насчёт конкурса по экономике. Выйдя из кабинета, он спустился по лестнице, зашёл в раздевалку и стал переодеваться. Близилось рождество, означавшее для парня долгожданное уединение с семьёй. Это было важно для него, ведь его омежья натура, хорошо скрываемая от посторонних, иногда брала верх над холодным голосом разума. Немногие знали об особенности его физиологии. Обычно этого не стеснялись, но и не кричали на каждом углу. Чаще всего его принимали за бету, реже за альфу. Но мало кто мог подумать, что хорошо сложенный высокий парень с аристократическими черта лица — омега. Сергей не обладал той девчачьей милотой, длинными ресницами, пухлыми губами — словом всем тем, что может подходить под стереотип слащавого мальчика. Он был стеснительным, но не во всем, и уж точно не волновался от взглядов альфы. «До сегодняшнего дня» — напомнил он себе. «Что произошло на том злосчастном уроке?» — раздумывал он. Постепенно тревога отступила и Паничев решил, что причина его смущения нестабильный гормональный фон в последнее время. «Видимо некоторую роль играет стресс в школе». — подумал он. — «В принципе об этом меня предупреждал врач. Главное не забыть про таблетки». Он переоделся и вышел из раздевалки и побрел в сторону выхода, как вдруг его окликнули до боли знакомым голосом. — Серееж! Серёжа, блядь! — Да, Захар? — с напускным спокойствием в голосе отозвался омега. — Ты куда? — запыхавшийся альфа задал вопрос в своём духе. С очевидным ответом. — Домой, — спокойно ответил Паничев. — А тебе зачем? — А я просто тебя жду, нам ведь по пути, — соврал Захар. Ждал он не потому что ему по пути. А потому что он не мог допустить мысли, чтобы этого вкусно пахнущего парня так просто опустить, даже не проводив. Мало ли что случиться. Как он раньше без этого жил Севастьянов предпочитал не задумываться. Инстинкты вопили в нём и требовали присвоить омегу. — Тебе же идти в другую сторону! Зачем ты напрашиваешься в компаньоны? — спросил Сергей смущаясь, такого очевидного предложения, но в тоже время чувствуя явное неудовольствие от такого внимания. — Просто кого-то очень волновали мои взгляды на уроке, вот и я решил спросить в чем причина? — ответил альфа, думая о том, что давно он столько не уговаривал омегу, не то что на прогулку, но даже на секс. — Забота о моем состоянии — очень милое действие, но уверяю тебя, все в порядке, просто чувствую себя неважно. — Ну тогда тем более, я просто обязан убедиться в том, что ты дошёл домой в целости и сохранности! Это же…. Как её? Помощь другому? Да, мы о ней сегодня на уроке пиздели! — воскликнул он с радостью.  — Удивлён, что ты не сбежал с него, — попытался съехать с темы Сергей. Но альфа радостно подхватил его под руку и повёл в сторону дома. — Чего только не сделаешь ради тебя! — дал ответ блондин. — Действительно, — в пол голоса ядовито отозвался омега, но его реплику проигнорировали. Пока Паничев пытался выровнять дыхание и сердцебиение и при этом не сойти с ума от запаха альфы, а ещё придумать как выпроводить его из дома, они шли в молчании, лишь иногда Севастьянов кидал на него пронзительные взгляды, от которых румянец распространился по всей поверхности тела от корней волос до костяшек пальцев, а тело потряхивало. Омега не заметил, как они дошли до подъезда. Он машинально открыл дверь, забыв о том, что хотел отделаться от Захара. Альфа тут же подскочил и зашёл в подъезд. Омега вздохнул и вошёл следом. В лифте запах буквально окутывал тело застилая дурманом разум. Сергей очнулся в тот момент, когда понял, что притирается к довольному Севастьянову и сладко постанывает.  — Тише, маленький, не думаю, что в лифте будет удобно. Мы уже выходим, — Захар буквально потащил омегу до квартиры. Как он открыл дверь Паничев не помнил. Зато восстановить в памяти последующее было не сложно. Они ввалились в квартиру, начав раздеваться прямо на ходу. Омега краснел и смущался, но отвечал на все поцелуи. Альфа повалил его на кровать и прижал руки к изголовью. Он принялся зацеловывать выступающие ключицы, изредка их покусывая. Сергей метался под его прикосновениями и кусал свои губы. Он чувствовал как смазка буквально льётся из него на постель. — Перевернись, — раздался хриплый голос над ухом. Паничев бездумно подчинился, переворачивать на живот и выгибая зад. Захар раздвинул его ягодицы, и стал вылизывать сокращающееся отверстие. Омегу не ожидавшего такого, тут же захлестнула новая волна стыда, он попытался отстраниться, но его крепко держали. Севастьянов недовольно рыкнул и прикусил нежную кожу на внутренней стороне бедра. Сергей несдержанно вскрикнул.  — Пожалуйста-аа, — так и не начавшаяся просьба закончилась очередным полустоном-полувсхипом от укуса на чувствительной коже под коленом. Омега пытался давить в себе громкие звуки, но его партнёр не одобрял этого. — Мм-м, ты что-то хотел? — издевательски спросил альфа. — Но только хорошие мальчики получают то, что хотят. Ты был хорошим мальчиком? У Паничева на этой фразе покраснели не только щеки и шея, но и плечи. — Давай, малыш, не стесняйся, тебе ведь хочется. Покажи на сколько, — он поднёс руку ко входу и поддразнил розовую дырку большим пальцем. Серёжа дёрнулся и подавился вздохом от несильного, но хлесткого шлепка по левой ягодице. — Не пытайся уйти от прикосновений! — Захар погладил покрасневшую половинку, как вдруг омега вильнул задом.  — Так тебе нравится, да? Вот так вот, когда я бью? — до Севастьянова начало доходить. — Кто-то далеко не соответствует своей репутации, — прошептал альфа на ушко и продолжил порку. Парень под ним извивался как мог. Через несколько ударов, перемежающихся с ласковыми поглаживаниями, он сжал красные ягодицы и развёл их в стороны. Смазка потекла ещё сильнее, а Захар, видя это, начал растягивать узкое отверстие. Мягкие стенки легко сжимались вокруг пальцев, Серёже явно не было неприятно, скорее наоборот. На каждое движение, каждый толчок, от подавался назад, насаживаясь до упора с громкими стонами. Севастьянов увлёкся настолько, что остановился лишь тогда, когда омега кончил сжимаясь на пальцах. — Хорошая детка, — альфа вытащил руку с прошлым хлюпаньем и перевернул никакого от нахлынувших ощущений Паничева на спину и поцеловал не сопротивляющегося парня. Сам он был готов обойтись собственной рукой, но Сергей неожиданно резко для человека только что находившегося в посткоинтальной неге сел и обхватил член губами. Захар простонал и запрокинул голову, толкаясь в податливый рот. Он сосал неумело, иногда просто позволяя трахать себя в глотку, но хватило и этого. Севастьянов кончил, заливая лицо омеге, но через пару мгновений принялся слизывать семя и целовать любовника, снова опрокинул его на кровать.