Какао с корицей

==> Тебя зовут Дейв Страйдер, и прямо сейчас ты лежишь на своей кровати в пять утра, с до жути перепутанными волосами, сжимая в руках собственный телефон. Тебе что-то даже снилось. Редко тебе снятся сны. А если и снятся, то чрезмерно странные: как ты летаешь над лавовым озером, слышишь лязг шестеренок, как ловишь взглядом силуэт человека с головой пса. А человека ли? Как сидишь в своей комнате, только почему-то она вся темно-фиолетовая, любуешься видом из окна и темную неизвестность. Иногда к тебе заглядывала Роуз. Иногда вы дурачились. Но этот сон совсем другой. Ты помнишь яркий свет. И чью-то теплую руку, сжимающую твою. Ты помнишь глупый смех, помнишь ветер. Ты включаешь телефон, желая посмотреть время. Но видишь лишь Эгберта. Да. Вот кто сжимал твою руку. Вот кто глупо смеялся, и, будто мартовский кот, терся своей щекой о твое плечо. Джон. Поднимаясь с кровати ты почувствовал адскую боль в спине. Кажется, ты совсем не двигался все то время, что спал. Твои очки по-прежнему лежат на кровати рядом с подушкой. А за окном все еще темно. Ты взял телефон, сунув его в карман, и нацепил очки на лицо, после подняв их на макушку. Выйдя из своей комнаты ты прошел на кухню. Бро все еще спит, а потому нужно быть тише, ведь он не любит, когда какой-то полуночный Страйдер младший будит его, забирая из царства Морфея. Ты тихо открываешь холодильник, вынимая оттуда бутылку яблочного сока. Она такая холодная. То что надо после жаркого сна. Открываешь и с жадностью выпиваешь половину. Уснуть уже не представляется возможным, так что ты возвращаешься в комнату, стягиваешь с себя футболку и надеваешь кофту с красными рукавами и разбитой пластинкой. В такой и не замерзнуть, и не жарко. То, что надо. Захватывая с собой бутылку сока, ты выходишь на чердак, а уже оттуда на крышу. Дирк сотню раз тебе говорил не лезть сюда, ведь крыша пологая и скатиться с нее — как два пальца об асфальт. Но ты игнорировал его нотации, забираясь в свое любимое местечко пока он не видит. Телефон противно завибрировал, оповещая о новом сообщении. ТТ: Не спится? Твой сонный мозг не понимал, откуда Роуз может знать, что ты не спишь. Ты хмуришься, делаешь еще пару глотков сока и решаешь ответить. ВД: откуда ты знаешь ТТ: Только один человек способен залезть на крышу в пять утра с очками на голове. ВД: ты меня там высматриваешь или что ВД: и почему ты не спишь ТТ: На работу скоро. Всегда встаю пораньше. ВД: как ты вообще увидела очки на моей голове тут темно везде ТТ: Бинокль. ВД: ты серьезно ВД: ты высматриваешь меня из бинокля ВД: это охренеть какое наглое вмешательство в мою личную жизнь лалонд ВД: как если бы ты пришла ко мне домой и начала копаться в стиралке выискивая мои трусы ТТ: Спасибо за аналогию, Дейв. Как всегда чудесно. ТТ: Иногда мне просто нравится осматривать город с балкона. Что в этом такого? ТТ: А здесь внезапно движение на крыше. Ну как я могла упустить что-то подобное? ВД: ты же видишь меня да ТТ: Сейчас нет. ТТ: Теперь да. ТТ: Я почти полностью уверена, что ты махаешь не ладонью. ВД: ладно хер с тобой ВД: я сделал фотографию джона ВД: пока он сидел за своей стойкой читая тупые комиксы ТТ: Джона? Страйдер, мы обязаны обсудить это. Я, конечно, полностью заинтересована в споре, но ты начинаешь перегибать палку. ТТ: Некрасиво врываться в личное пространство, фотографируя человека без ведома. ВД: ох мисс манерность извините как я мог так поступить ВД: да и потом ты пару секунд назад стояла на своем заваленном барахлом балконе с биноклем в руках наблюдая как я показываю тебе фак и размахивая рукой ТТ: Ты так им заинтересовался? ВД: это просто иронично ВД: ноу хомо ага ВД: сколько мне там еще наблюдать за ним ВД: у меня есть и другие важные страйдеровские дела знаешь ли ТТ: Ты прожил так только один день. Впереди еще шесть. ВД: да спасибо ТТ: Ты не выглядишь разочарованным из-за этого. Я могу и продлить срок, если это приносит тебе такое удовольствие. ВД: на такое я уже не подписывался ВД: кто вообще не хочет легких денег ВД: я здесь для того чтобы сменить твою глупую ухмылочку на лицо ярости когда ты будешь злиться и бросаться в меня своими бархатными подушками ведь ты задолжала мне сто баксов ВД: можешь скидывать мне частями я не против я же знаю у тебя туго с капустой ВД: не в плане обычной капусты ты там вроде по тыквам или как ВД: ладно забей ВД: куда ты пропала ВД: да чтоб тебя Ты отложил телефон в сторону, вновь прильнув к бутылке. За пару секунд она опустела. Ты смотрел в сторону горизонта, где уже виднелась алая полоса восходящего солнца. Всего полчаса-час и улицу зальет светом. Оставив бутылку на крыше, ты опустил очки на лицо, спрыгнув на чердак и выйдя в гостиную, где уже сидел Дирк, прижимая к лицу бутылку с холодной апельсиновой газировкой. — Доброе утро, — вырвалось у тебя вместе с мимолетной ухмылкой. Вряд ли утро бывало когда-то добрым, и, видя уставшее лицо бро, ты пожелал пошутить. Он молча кивнул тебе, продолжая сидеть все в той же позе. Ты вновь заглянул в холодильник, достав оттуда несколько кусков холодной пиццы, и сел рядом с Дирком, начав есть. Тебе было даже все равно, что она холодная как чертово сердце Лалонд, когда она пытается вытянуть из тебя правду. Дирк покосился на тебя, наверняка отметив в своей голове, что ты ешь что-то холодным. Но, видя его равнодушный взгляд, ты понимал, что ему все равно. Либо же слишком не хочется читать нотации. — Дейв, — его хриплый и тихий голос внезапно оглушил тебя. Ты рефлекторно дернулся, уставившись на него. Он прочистил горло и продолжил, — ты когда-нибудь собираешься работать? — И снова он об этом. Почему каждая ваша встреча обязательно превращается в ярмарку «отчитай Дейва за безработицу и посмотри на него сквозь свои дебильные треугольные очки, прожигая взглядом как сраный кто-то из людей Х»? — Когда-нибудь. Да расслабься, у меня много времени. Или тебе слишком тяжело тащить бремя в виде моей задницы? — Не тяжело. Но ты должен понимать, что такими темпами не превратишься в человека. — Еще скажи, что «труд делает из человека Человека», и тогда можно смело отправлять тебя в тридцатые годы Советской России. Или когда там был этот прикол с коммунизмом и работой. — Но это так, Дейв. Работа поможет тебе не только найти себя, но и социализироваться. У тебя еще меньше друзей, чем у меня. А ты должен быть лучше меня. — С чего бы? — Не повторяй моих ошибок, Дейв. Ты вообще вряд ли сам когда-нибудь поднимешь свою ленивую асоциальную задницу и найдешь работу. Поэтому я устрою тебя сам, — он наконец убрал бутылку от лица, открыв напиток, что с недовольством прошипел на него, и сделал пару глотков. — Только не говори что я буду работать у тебя. Ты же знаешь, роботы — не моя среда. Я в ней буду как червяк на балу. В смысле, нахрен не уперся. — Либо ты находишь работу за пару дней, либо ты работаешь у меня. — Это что еще за условия. — В противном случае я вывезу все твои вещи, оставив в комнате одну кровать и стол, и уничтожу их где-нибудь за городом, забрав все твои карты и лишив денег окончательно. Мне не жалко, но ты должен понимать, что так ты превратишься в задрота без смысла жизни, коим уже и являешься. Я не хочу, чтобы ты так жил. — Поэтому ты предлагаешь мне задротить на работе? — Ты проглотил последний кусок пиццы, подперев голову рукой и уставившись на бро. — Да. — Отлично, приму к сведению, Мистер НудныеРечи. — Я серьезен, Дейв. Когда Дирк делает такое лицо, он определенно не шутит. Ты опускаешь голову, рассматривая рисунок столешницы пару секунд, а затем вновь бросаешь взгляд на него. — Хорошо, я что-нибудь придумаю, — говоришь ты, не веря, что именно твой рот только про произвел эти звуки. Ведь обычно ты так не разговариваешь. Дирк допивает свою газировку, метко выбрасывая бутылку в мусорное ведро и, цепляя очки на лицо, уходит в гараж. Ты проверяешь телефон на наличие новых сообщений, но там как всегда пусто. ==> Тебя зовут Джон Эгберт, и ты всю ночь дрожал под одеялом, мучаясь от догадок, зачем же он сделал это. Зачем он заходил на твою страницу. Что ты сделал ему? Ты же просто Джон, просто Джон Эгберт, обычный парень, который просто хочет жить своей жизнью спокойно, без внезапных пугающих блондинов, наблюдающих за тобой и день и ночь. Роуз отметила твой помятый внешний вид, но ты сослался на кошмар. Тебе не особо хотелось объяснять причину своих страхов, ведь в таком случае ты покажешься слабаком и трусом. Хотя, конечно же, в глубине души ты понимал, что так и есть. Ты просто стоял, опираясь на стойку, и разглядывая пол. Голова трещала, в горле пересохло. Ты здорово боялся за свою жизнь. Этот Страйдер, этот чертов Страйдер, если он придет и сегодня, то ты просто впечатаешься спиной в стену, взвоешь волком и будешь медленно опускаться на пол, закрывая лицо руками. Откуда-то со стороны комнаты для персонала играла тихая, успокаивающая мелодия. Роуз иногда любит посидеть в одиночестве, наслаждаясь своей коллекцией любимой музыки. Наверняка, так было и сейчас. Только все эти ноты не успокаивали совсем, а будто рвали нити внутри тебя с каждой секундой. Может, притвориться больным? С твоим-то видом это легко. Может, соврать, что ты болен и тебе нужен отпуск на недельку? Просто не видеть этого парня, просто забыть, исчезнуть, чтобы он потерял тебя и никогда больше не пытался найти. Но тут до тебя доходит озарение. Ты ударяешься лбом об столешницу стойки, изрекая красноречивое и краткое «Ай», протяжно стонешь от боли. Твой адрес. Твой адрес указан на странице фейсбука. Что, если он явится к тебе в момент, когда отца не будет дома? Что, если он утащит тебя в какой-нибудь подвал, привяжет, как собаку, предварительно ударив со всей силы по коленям, чтобы ты свалился и все время ходил на четвереньках? Что, если он будет пытать тебя? Или так же холодно смотреть каждый день, наблюдая, как ты медленно увядаешь? Раздается звон колокольчиков. Ты вздрагиваешь, подпрыгиваешь, готовый зарыдать в любую секунду. Но на пороге оказывается Джейд, как всегда приветствуя тебя лучезарной улыбкой. Всего лишь Джейд. Ты никогда не был настолько рад ее приходу, никогда-никогда. Подрываешься с места, подбегаешь к ней и крепко обнимаешь. Улыбка пропала с лица девушки, сменившись самым настоящим недоумением. Она обнимает тебя в ответ, гладит твои темные волосы и ласково интересуется, в чем же дело. — Д-да мне. Такой кошмар приснился. Поверить не могу, что мой мозг способен придумать что-то такое, — быстро выдаешь ты, чтобы не вызывать лишних вопросов у и так испуганной кузины. — Чшш, ну ты чего, Джон, это просто глупые сны, ты же сейчас стоишь в своей любимой кофейне, а не где-нибудь на разрушенном Проспите, — гладит она тебя по голове. — Где? — отвлекаешься ты от своей печали, немного ослабляя объятия. — Ой, что? Не очень-то и важно, Джон. Все в порядке. Если хочешь, я останусь тут подольше, чтобы выпить с тобой кофе и успокоить. — Нет, не стоит, если ты куда-то торопишься. — Просто думала заглянуть к вам, поздороваться и на работу пойти. Хе-хех. Но, кажется, придется задержаться. — Нет-нет, Джейд, все нормально. Ты можешь идти. — Точно? — она отодвинулась от тебя, отпустив, и заглянув тебе прямо в лицо, — ты выглядишь слишком помятым. Ты не заболел? — Ох, кажется заболел. Все в порядке, правда, мне не нужна помощь. Ты, наверное, уже опаздываешь. — Ну. Хорошо. Удачного дня, Джон! — она вновь улыбается тебе своей милой улыбкой и разворачивается в сторону двери, — проверяй сообщения, я буду следить за твоим состоянием! — Да, спасибо! И тебе удачи, — ты вяло машешь ей рукой, уже не обращая внимания, что она ушла. Оглядываешься по сторонам и, замечая пустой столик рядом с собой, садишься на диванчик. Утро только началось, а у тебя уже сложности. Ты развернулся лицом к столу, положив на него голову, и тихо просил Страйдера не объявляться. Хотя бы один день, пожалуйста. Только не сегодня. Тебя клонило в сон. И неудивительно, ты не спал почти всю ночь. Два часа сна не считаются за сон. Потому прямо сейчас ты лежал с закрытыми глазами, поддаваясь сладкому чувству нахлынувшего спокойствия. Тело становилось легче, тебя уносило прочь отсюда. Будто ветер подхватывал тебя. И все вмиг становилось таким неважным. И этот Дейв, и его выходки. Но вдруг — что-то неожиданно тесное на твоей шее. Липкие и холодные руки касаются твоих щек. Ты снова видишь его. Он никогда не улыбается. Даже когда заполучил свою жертву, даже когда с минуты на минуту будет творить с ней все то, о чем он когда-то мечтал. Он будет разрезать твою плоть всеми не предназначенными для нарезки предметами, он будет обжигать тебя самыми жуткими вещами, может даже погладит утюгом. Его светлые волосы, его темные очки, в которых отражается твое испуганное лицо. И чертова фамилия, что впилась, врезалась в твой мозг и отныне прочно ассоциируется со словом «маньяк». Страйдер — маньяк. И теперь слишком поздно бежать. Нужно было, нужно было рассказать им всем. Рассказать, что у тебя проблемы, что тебе нужна помощь, нужно было просить их спрятать тебя, просить помощи. Но этого уже не вернуть. Прямо сейчас ты корчишь лицо от неприятности его прикосновений, хоть они и не кажутся особо жесткими. Но это только пока. Он тянется к тебе. Ты стремишься отдалиться, но тебе просто некуда. Он касается твоей шеи. Своей ледяной рукой. Холодной, но. Мягкой? Это прикосновение не носит цели задушить тебя, это лишь робкое, даже нежное прикосновение. — Джон… — тихо говорит он, смотря на тебя своим непроницаемым лицом, — эй, Джон… Ну же, Эгберт! Но тут тебе кто-то дает подзатыльник. Ты просыпаешься, поднимаешь голову так резко, будто секунду назад находился под водой и нуждаешься в воздухе больше всего на свете. Оглядываешься. Кофейня. Лалонд. Вместе со вздохом с твоих губ срывается смешок. Боже, Роуз, какая же ты хорошая подруга. — Эгберт, не время спать. У нас посетители. Я, конечно, понимаю, что у тебя была сложная, кажется, ночь, но мы должны работать, — голос Роуз, как и всегда, до жути спокойный, ровный и даже нежный. — А? Да, конечно, я... Сейчас, — ты поднимаешься, поправляешь фартук и выходишь из-за стола, занимая место у стойки. Ты слишком часто стал спать на работе. Это плохо, Джон. Очень плохо. Отец бы наверняка оставил тебе записку с чем-то вроде: «Джон, я возлагал на тебя большие надежды. Ты меня разочаровываешь». С другой стороны у тебя есть оправдание. Оправдание в темных очках. Ты немного отвлекся, занимаясь работой. Сначала ты улыбался лишь для вида, но вскоре тревога и страх отступили, и теперь ты снова радушно улыбался всем посетителям. Ты так любил свою работу. Ты замечаешь, что кто-то еще зашел в кофейню. Поворачиваешься ко входу, будто в замедленной съемке, широко улыбаешься, и видишь. Блондинистые волосы, темные очки, белая кофта, красные рукава. Ты приоткрываешь рот, продолжая улыбаться, твои зрачки сужаются от страха, брови вскидываются куда-то вверх, за линзы очков, и, по ощущениям, за лицо совсем. Страйдер. Дейв, мать его, Страйдер. Снова здесь. Ты резко выдыхаешь, вновь издавая болезненный смешок. Отец всегда учил тебя быть начеку. Отец всегда боялся, что тебя похитят. Что убьют. И вот он, чертов номинант на премию «убийца Джона». Ноги становятся ватными, сердце покалывает, в груди так тяжело. Земля уходит из-под ног, ты в последний раз меланхолично улыбаешься куда-то в потолок и падаешь в незабытье. ==> Тебя зовут Дейв Страйдер, и только что объект твоего интереса упал в обморок, увидев тебя. Никто не спорит: ты головокружительно красив и смертельно обаятелен, но, твою ж мать, это что-то не то. Но он ведь улыбался? Да, секунду назад. Посетители в другом углу зала и ничего не заметили, Роуз не было видно и в радиусе шестидесяти метров. Ничего. Никого. Только ты и Эгберт в отключке. Подходишь к стойке, присаживаешься на корточки, заглядывая в его бледное лицо. И вправду бледное. Ты сохраняешь невозмутимость, пока внутри тебя разгорается настоящий пожар страхов. Приподнимаешься, озираешься по сторонам. Да какая к черту разница, как это будет выглядеть, твой будущий друг валяется на полу у твоих ног без сознания. А может это из-за наблюдения? Может он заметил, что ты оценил его фотографию? Может он теперь считает тебя ненормальным? Твои руки порядком дрожат, но ты все равно поднимаешь Эгберта, берешь его на руки и осматриваешься снова. Кто-то из гостей заметил подозрительно не-Эгбертовское движение у стойки и обернулся. Ты проигнорировал. Тут ведь должна быть аптечка, или что-то такое. Идешь к двери «комната персонала». Пинком открываешь дверь. И снова пусто. Где, черт побери, носит эту Лалонд? Осторожно кладешь Джона на диван. Он оказался на удивление легким. Но по ощущениям ты все равно будто тащил труп. Замечаешь шкафчики. Начинаешь рыться в них. Бесполезное барахло по типу салфеток, дополнительных столовых приборов и треснувшей чашки попадается под руку. Что угодно, кроме нужного. Отмечаешь для себя, что если внезапно ты увидишь здесь крест с маленьким Иисусом, ты ни капли не удивишься и просто продолжишь нарушать порядок этого шкафчика. Ты наконец видишь аптечку. Вытаскиваешь этот красный ящичек с белым крестом, присаживаешься на корточки, ставишь его на пол и начинаешь искать какие-нибудь растворы, чтобы разбудить нового приятеля. Были же такие, верно? Только вот названия не помнишь. Нашатырный спирт. Точняк. Но тут только куча тряпок, непонятных микстур. Ты берешь шприц в руки, другой рукой придерживая странную светло-желтую жидкость в ампулах, и продолжаешь ею рыться в ящичке. Замечаешь движение спереди. Джон? — Н-нет, нет, пожалуйста, умоляю, не трогай меня! — взвыл Эгберт, вжимаясь в спинку дивана, — П-помогите, пожалуйста, помогите! Ты все еще держишь шприц в руке. Твою спину обдает внезапным холодом, когда дверь с невероятной скоростью открывается за твоей спиной. Блять, Дейв.