Демон

      Мел в твоей руке ломается, когда остается лишь нарисовать последние руны в центре пентаграммы. Ты вздыхаешь, но безропотно идешь в другую комнату за новым куском — пальцы уже сводит от усталости, любая ошибка в подобных вещах смертельна, но закончить рисунок надо как можно быстрее. Поэтому ты берешь новый — десятый по счету — мел, выбрасывая сломанные огрызки, и возвращаешься к прежнему делу.       «Cogorte… soprym… sibilla aabe te…» — тихо шепчешь ты под каждую руну, любовно выведенную на грязном полу.       Будильник на телефоне сообщает, что до часа ночи осталось полчаса.       Это значит, время пришло.       Обыватели, которые все еще верят хоть во что-то мистическое, по неведомой тебе причине свято уверены, что все ритуалы по призыву обязательно должны быть сложными, мрачными и даже — помянем недобрым словом пресловутую черную курицу, — кровопролитными. Упаси кто-нибудь людей от их же глупости! Мудрость веков, накопленная на пожелтевших от времени страницах, кристально чисто скажет тебе — важен лишь «голос» и его «проводник», как выражались столетиями назад. Что сейчас, что тогда — универсальный «рецепт» не изменился, ключевые элементы ритуала остались прежними. Для того, чтобы позвать того, кто тебе необходим, нужны лишь сильное желание и руны, которые усилят твой зов многократно, разнесут слова молитвы по всем закоулкам Вселенной и достигнут желаемого, где бы оно ни находилось. А придет ли кто-то на твое приглашение — именно приглашение — зависит уже от желания того, кого позвали. Заинтересовала ли ты его достаточно, чтобы он отложил свои дела и посмотрел на тебя? Готова ли ты отдать то, что пообещала, в обмен на что-то?       Ты уже давно ответила себе на эти вопросы. Да, он действительно тебе необходим. Стоит признать, наверное, что ты просто «подсела» на него как на какой-то наркотик. Ты видела его лишь единожды, и с тех пор его образ каленым железом отпечатался у тебя в памяти.       Твоя мать никогда не была примером для подражания. Единственное, что у нее хорошо получалось — это рисование. Но, обладая огромными амбициями и желанием получить все и сразу, она направила свой дар далеко не в светлое русло. Весь ваш дом был усыпан древними письменами, странными рисунками, руны призыва демонов разного уровня иерархии были начертаны буквально везде — на стене, потолке, под ковром. Ты была еще ребенком, когда мать призвала первого демона — мелкого беса, который ничего толком не мог сделать, и лишь плевался ядом да сквернословил. Вскоре она избавилась от него и призвала кого-то посильнее. Но ее потребности росли, и через некоторое время она начала менять демонов как перчатки, пока не дошла до тех, кого подчинить силой своей воли уже не могла, лишь сотрудничать, а позже — платить. И ничем иным, как частью собственной души. Порой тебе казалось, что твое рождение было одной из ее сделок с демоном.       Тебе было шестнадцать, когда мать уже мало чем напоминала человека и призвала последнего в своей жизни демона. К тому времени рассудок покинул ее безвозвратно, и вся ее суть стремилась к удовлетворению неутолимой жажды — жажды причинять боль. Опуститься на дно, перестать притворяться человеком и выпустить своего демона наружу там, где никаких ограничений для этого нет. Сначала она пыталась поднимать руку на тебя, но каждый раз что-то будто останавливало ее. А ты вскоре выучилась защитным заклинаниям — так, для подстраховки. Не зря же с рождения живешь с руноведом?       Под очередной звонок будильника полынь в миске как раз дотлела, и ты начала ритуал, к которому готовилась почти четыре года. Под пение молитвы в памяти невольно всплывали картины прошлого, понукая петь громче, глубже, чувственнее. Ты уже не звала, а просила, приглашала, умоляла.       Тебе было шестнадцать, и единственной мечтой, которой ты успела обзавестись к этому времени — сбежать из этого дома, забыть о самом существовании своей матери и жить, жить спокойно, будто и не видела всех тех ужасов, что происходили с мамой, творила она и в чем ты ей помогала.       Поэтому, когда демон Локи вышел из ее спальни, ты даже испытала какое-то извращенное чувство облегчения и горечи — мать уже давно перестала быть родной тебе, но в то же время ты жалела, что вы так и не смогли стать друг другу близкими людьми. Тебя оказалось недостаточно, чтобы она отказалась пересекать точку невозврата, не рвала свою душу ради потусторонних сущностей и… не бросила тебя сегодня.       Ты знала, что она собиралась отдать остатки своей души, стать одних из этих демонов сегодня. И потому целый день не выходила из комнаты, даже когда мать стучала в дверь и предлагала помочь ей с подготовкой к ритуалу.       Ты просто ждала.       Но тебе всё равно нужно было проститься с ней — как с человеком, с которым ты прожила шестнадцать лет.       Ты только не ожидала, что демон не уйдет сразу, и вышедший из спальни мужчина оказался для тебя полной неожиданностью.       «Какая же эта мощь, если он ничем не отличается от человека?» — с трепетом подумала ты. Дело в том, что, чем менее могущественен демон, тем отдаленнее его образ похож на человеческий. У предыдущего демона, князя Ада, были полностью черные глаза, изо рта вырывался пар, а среди темных волос клубились комки дыма. Этот же ничем не отличался от живых людей — разве что невероятно красив, будто был вылепленным из податливой глины самим Богом.       Его скучающий взгляд остановился на тебе, и в ярко-голубых глазах блеснула искорка интереса.       — Твоя была? — спросил он с усмешкой, и ты лишь кивнула. Совсем не ответить такому было опасно.       Он приблизился к тебе, и пару секунд вглядывался в твои глаза, прежде чем с каким-то непонятным тоном сказал:       — Родных не выбирают, — и провел рукой по волосам, прежде чем пройти мимо и раствориться в черном дыме, так и не дойдя до конца коридора.       После этого в доме еще неделю пахло серой.       Последние слова молитвы стихли, и осталось только ждать. Слабые приходят сразу и беспрекословно, демоны сильнее — по желанию и через несколько часов. А Локи… Локи мог прийти и спустя несколько дней, если вообще придет.       Главное — не выходить из комнаты.       Для демонов это просто моветон.       Погрузившись в медитацию, ты не заметила легких, едва уловимых шагов за спиной, и вздрогнула, когда уха коснулось теплое дыхание:       — Ну здравствуй, девочка.       — Уже не девочка, — легко ухмыльнулась ты.       Демон в ответ на это только звонко рассмеялся.       — Ну да, конечно. Ты так считаешь, — не дождавшись твоей реакции, он продолжает, — что тебе нужно?       — Разве ты уже не узнал?       Демон цокает языком и медленно обходит тебя по кругу, намеренно стуча каблуками по полу.       — Это одно из испытаний твоей уверенности.       — Я хочу стать твоей ученицей, — убежденно говоришь ты.       — Ты давно уже все для себя решила, — кивает Локи. — Но почему? Не хочешь пойти по стопам матери?       — Ты у всех допытываешься причины? — огрызнулась ты, уязвленная упоминанием матери. Это вызвало у него только снисходительную улыбку.       — Никто прежде не просился в мои ученики.       — Репутация одного из самых жестоких и хитрых демонов идет впереди тебя?       Мужчина лишь пожимает плечами.       Он словно хищник успевает медленно обойти по кругу и оглядеть тебя, прежде чем решает, что притворялся раздумывающим над твоим предложением достаточно.       — Моим учеником, значит… и что ты предлагаешь взамен?       — Все.       Локи еще раз оглядывает тебя внимательным взглядом, прежде чем задумчиво произнести:       — Я давно думаю о том, чтобы завести себе наследника… — он выжидательно смотрит тебе в глаза, читая душу насквозь.       — Если ты позволишь, — с ухмылкой отвечаешь ты, — я лично займусь этим.       Локи весело смеется.