ЛИСPRO

Глава 31

      Хас упал первым, рассматривая зажатый в руке злополучный кекс. Его тело еще несколько раз, кряхтя, кашляло, потом перестало дышать. Лис плюнул только что откушенный кусок на блюдце и повернул голову в поисках прислуги. Кухарка стучала где-то на кухне, не подавая признаков паники, а дворецкий застыл с непроницаемым лицом, рассматривая трансформацию карлика.       Стравийца сначала изогнуло дугой, затем выгнуло кольцом в обратную сторону, а потом с него стали сходить оттопыренные уши, волосатая мордочка, шерсть, вместе с кожей и одеждой. Через пятнадцать минут на мокром кресле сидел и трясся от холода и боли практически обычный мальчишка. Лишь лопоухость и вздернутый нос говорили о том, что он не совсем человек.       — Ну, вот. Гостиную испачкали. — Сказал дворецкий и ушел за принадлежностями для уборки.       — Как ты? — спросил Себастьян, отодвигая чашку, — надо найти тебе одежду. — Лис подхватил ребенка-подростка и унес в комнату.       — Будто только что родился. — Покашливая и отплевываясь, сообщил воскресший.       — Шкаф и ванна в твоем распоряжении, — сказал хозяин дома, — Только давай не как в прошлый раз.       На кухне все шло своим чередом. Себастьян даже растерялся: кухарка готовила ужин, напевая себе под нос и,потрясывая квадратным задом в такт мелодии. Вот только вместо специй курицу посыпала она чем-то ярко-зеленым и явно несъедобным.       — Уважаемая, — начал Редвел, не заметив и тени смущения, что застал отравительницу опять на горячем, — вы уволены. И ваши рекомендации не подтвердились.       Смуглое создание повернулось, нож влетел в стену там, где только что стоял уволивший. Глаза стали темно-зелеными, в них прорезался острый кошачий зрачок.       — Мне очень интересны ваши мотивы. — Себастьян прыжком оказался за спиной странной служанки и уже пытался стягивать руки длинным кухонным полотенцем, когда конечности стали превращаться в щупальца огромного осьминога. Их стало больше. — Мне бы хотелось допросить вас, а не убивать. — Последний раз прохрипел лис, обнятый смертельной хваткой за шею. Поскольку уговоры не подействовали, пришлось использовать горячий шампур из жаровни. Чудище взвизгнуло, прижало к себе обожженное щупальце. Свистящий звук удивил обоих.       — Что это, черт возьми? — Себастьян глядел, как живой шарик, в форме монстра-осьминога,беззвучно кричит и быстро сдувается. —Персиваль!       Зашедший дворецкий увидел кухню в состоянии после взрыва: везде темно-зеленая слизь с красными прожилками стекала к потолку, нарушая все законы физики.       — Как ты пустил в дом дрянь такую, Перси?! — Грязный, с ног до лисьей морды, хозяин негодовал. Дворецкий протянул ему выглаженный платок и потянулся рукой в белой перчатке к своему карману. Себастьян мгновенно выставил полупрозрачный голубой щит, но дворецкий, совершенно не обращая внимания на нервность хозяина, достал из кармана свернутый вчетверо лист. На нем, собственной Себастьяна рукой, было написано распоряжение на счет новой кухарки.       — Ясно. Приберись тут. —Редвел снял щит, утер морду и лапы платком, протянул его дворецкому и вышел в сторону ванной. Часть крови демона была найдена, предстояло снова спросить совета у карты.       —Живы, — сказал Рени, отпуская запыхавшуюся птицу. — Голова-то как болит! —Аманда предложила вернуться и встала, погруженная в собственные мысли. Раздельное расследование ей нравилось все меньше, а плакать от пережитых нервов она в компании не любила.       —Ренил, — девчушка посмотрела снизу вверх на стоящего парня, потирающего виски и глядящего задумчиво в сторону ушедшей сестры. — Посиди со мной. Может, я смогу помочь…       Менталист сел и положил голову ей на колени. Руки коснулись так невесомо и легко. Пальцы гладили замученную голову, расчесывали волнистые волосы, охлаждали горячий лоб.       — Я понимаю, что ты чувствуешь, Рени. — Девушка спокойно и нежно гладила его, узнавая о нем много нового. — Так больно слышать чужие мысли, так противно знать об окружающих их самое потаенное и грязное, так обидно видеть, как отличаются слова от мнений, и как несправедливо влюбленные умалчивают слова нежности друг для друга, зажатые принципами и нормами. Я знаю, что ты чувствуешь, Рени.       — Спасибо… —менталист лежал, чуть не мурча от удовольствия, и не открывал глаз. Пауза затянулась. Он приподнялся на одном локте, заглянул в зеленые глаза, — Спасибо, что разделила это со мной.       Поцелуй был кратким и легким. Аврора тронула его губы пальцами, останавливая, и еще раз погладила по волосам, прежде, чем уйти.