Холодно - Горячо

***       На часах было уже за полночь, когда в дверь Васи постучали. Он даже не удивился этому, только рвано выдохнул и на секунду замер перед входной дверью — он не хотел, чтобы человек по ту сторону двери думал, будто бы Вася сидел под порогом и ждал его прихода. Вовсе нет, у него своих дел всегда позарез и эти ночные визиты он позволяет лишь из доброты душевной, а не потому, что темными ночами ему сняться бездонные синие глаза-океаны и влажные розовые губы Жени Калинкина.       Да, Вася прошел через 7 кругов ада и 5 стадий принятие того факта, что Женя Калинкин — это тот человек, который сводит его с ума просто тем, что смотрит на него. Шакулин редко бывал честен с собой на все сто, потому он очень долго гнал от себя все эти мысли, пытался отвлечься, не думать об этом, но, когда ночью он стал видеть Женю во снах — тогда-то и пришло понимание, что или пан или пропал. Он мог бы разубедить себя, заставить поверить себя в то, что Женя ничуть не настолько идеальный, коем его видел Вася, но он боялся, что противоречие мозга и сердца сведут его с ума или заставят избегать Калинкина. А последнего он безумно не хотел. Тогда, взвесив все за и против, Вася решил признаться самому себе в своих чувствах относительно Жени. На этом решимость Васи пропала и больше не давала о себе знать. «Принять свое дерьмо — это возможно и это нормально, но вопрос ведь в том, примет ли тебя с твоим дерьмом кто-то другой?» — вот как рассуждал Вася в своей голове относительно всей сложившейся ситуации. Он не мог впутывать в это Женю хотя бы потому, что это могло провести двойную сплошную через их дружеские и рабочие отношения, а смешивать работу и личное Вася не любил. Шакулин совсем не ребенок, хотя большая часть их аудитории полагает именно так, ему 30. В его возрасте заводят семью, детей… Если уж жечь мосты и ставить все на кон, то надо быть уверенным, что человек, ради которого ты все это делаешь, хочет того же. А откуда ему знать, чего хочет Женя? Может он хочет троих детей, жену-домохозяйку с вегетарианским борщом на плите, может он хочет тихой и спокойной жизни под песни Лободы, а еще семь кошек. Может Вася никак и никогда не впишется в его жизнь, так зачем портить все? Шакулин не мог отрицать того, что Женя, возможно, интересовался парнями. Камон, взгляните на Женю и вам самим так покажется. Однако кому вообще хватит наглости и эгоцентризма полагать, что он — Вася, Женин типаж? Вася носил все эти шальные мысли в своей голове достаточно долго для того, чтобы успокоить свое либидо и унять глупое сердце от бешенного стука, когда перед глазами мелькал Женя. Так Вася считал, потому что обычно они виделись во время съемок и монтажа видео или же вечерами в каком-нибудь баре; в это время рядом с Васей всегда находился еще один-два человека, на которых возможно было переключить свое внимание и не думать, не смотреть, не касаться Жени. На удивление это работало. До поры до времени. Точнее, до прошлого четверга, когда в дверь Васи постучали, хотя он вовсе никого не ждал. На дворе стояла уже глубокая ночь, потому Шакулин был вдвойне удивлен, что кому-то он мог понадобиться в столь поздний час. Он открыл дверь и в его квартиру буквально упал Женя, зацепившись ногами за порог двери. — Ебаный-сраный, Вася. Нахера тебе такие сложные двери? — Женя уткнулся носом в плинтус, когда его ноги все еще находились в дверном проеме Васиной прихожей. Хозяин же квартиры смотрел на это все с невообразимым удивлением и толикой смеха, а внутри него уже разливалось море ужаса и пучина отчаяния, потому что у него не было «Инструкции по обращению с парнем в которого ты втрескался, когда он пьяный у тебя дома». В тот четверг Женя признался, что загнался мыслями о предстоящем выпуске и потому, не сказав об этом ребятам и не позвав их на чашечку коньяка, напился сам. А Васина квартира просто имело удобное географическое расположение в непосредственной близости от бара, в котором Женя напивался. В тот день он очень быстро уснул на диване в гостиной, напоследок пообещав предупреждать, если ему снова захочется напиться в Васином районе и прийти к нему в гости поспать. Но с того раза он ни разу не выполнил свое обещание и стал приходить к Васе спать почти что каждую ночь. Шакулин, первое время, не мог сомкнуть и глаз от осознания того, что в соседней комнате спит венец Божественного творения — то бишь Калинкин. Думал, что было бы славно в следующий раз притвориться что диван сломался и уложить его в свою кровать. И не потому, что он хотел в тайне лапать Женю или всю ночь пялиться на его бледную спину и длинную шею, а просто потому, что на диване неудобно и наутро всегда болит спина.       Из размышлений Васю вывел очередной стук в дверь, более настырный и громкий. Возможно, Калинкин пинал дверь ногами. Последний вздох и Вася открывает дверь, чтобы моментально раствориться в этих лучистых синих глазах. — Почему так долго? Я стоять устал уже, — Женя хнычет и пытается пройти вовнутрь, но путается в ногах. Вася, удачно оказавшись рядом, успевает подхватить Женю под руку. В нос сразу же ударил запах виски, чего-то сладкого и Жениного парфюма. Смесь этих ароматов вводила Шакулина в какой-то гипнотический шок, и он секунды две просто стоял и вдыхал его, а затем, взяв себя в руки, помог качающемуся Калинкину зайти в дом. — Сядь на диван, а то ты точно навернешься, — Вася усадил Женю и пошел к шкафу, чтобы достать из него белье и полотенце. — Воды хочешь? — Ммм, вода скучная. Хочу веселиться, — Женя взмахнул руками, чуть не снося небольшую вазу на столике около дивана. — Давай, знаешь, что, давай поиграем во что-нибудь? — Жень, — Вася исподлобья разглядывал пьяного Калинкина, отмечая какими красными были его щеки и как сильно блестели глаза от выпитого алкоголя. — Пора спать, какие к черту игры? Калинкин расплылся в довольной улыбке, поправляя растрепавшуюся челку. У Васи сперло дыхание, когда Женя, сняв очки и положив их на стеклянный столик сказал: «Хочу поиграть с тобой, Вась…» Вася не знал, стоит ли ему говорить что-либо вообще, потому что если бы он мог вымолвить хоть слово сейчас, его голос предательски бы задрожал. Он знал, что Калинкин не имел в виду то, о чем дурацкий мозг уже успел нафантазировать, но черт возьми, как горячо это звучало. Вася не мог отвести взгляда от этого крошечного дивана и от распластавшегося на нем парня. Калинкин будто специально пытался довести его до состояния отчаяния, потому что сначала он облизал губы, не прерывая зрительного контакта, затем уселся поудобнее на диване, широко разведя ноги. Шакулина стала бить мелкая дрожь — он понимал, что если до этого он еле держал себя в узде и успокаивал, как только мог, то в этот Женин визит шанс сорваться и наделать глупостей был просто грандиозно высок. Калинкин все не унимался, а продолжал мучить фантазию Васи: «Еба тут баня конечно!» — с этими словами Калинкин потянул свой свитшот вверх, оголяя при этом живот, а затем снял его и остался лишь в футболке. Футболка, кстати, была с огромным вырезом, потому Вася мог лицезреть белоснежную длинную шею Калинкина, а еще выпирающие ключицы. — Нравится то, что ты видишь? Васю будто бы выдернули из сна, либо окотили холодной водой, потому что, когда он пришел в себя после недолгой прострации он понял, что все это время непрерывно пялился на Калинкина. Тот, в свою очередь, также не сводил взгляда с Васи. Он сидел все в той же расслабленной позе, с широко расставленными ногами и озорными глазами. Заметив испуганный взгляд Васи, который уже осознал ситуацию и думал о том, что же блять ответить и что сделать, Женя решил подлить масла в огонь еще немного — он резко вскочил с дивана и подошел к остолбеневшему Шакулину вплотную — Я спросил, тебе нравится то, что ты видишь? Во рту у Васи была пустыня, а в голове мартышка стучала тарелками так громко, что он даже не слышал что говорит Женя, лишь читал по губам. «Губы Жени. Так близко. Он что-то говорит, о… Боже, он же что-то сейчас говорит. Господи, зачем он так близко, такой красивый…» — Хм? Красивый…? — Калинкин остановился на секунду, его глаза расширились и, похоже, впервые за вечер он тоже был ошарашен. Васе хотелось въебать самому себе — как возможно было так опрометчиво кидаться словами? Теперь-то Женя все понял и сейчас его перекосит от отвращения. Васе безумно хотелось схватиться за призрачную надежду, что Женя не вспомнит об этом на следующее утро, однако он не мог рассчитывать на такую небывалую удачу. Вася закрыл лицо руками, он чувствовал, что еще мгновение и он расплачется. Прямо перед Женей. Потому что испортил все то, что с таким усилием пытался сохранить и не разрушить. Калинкин, отойдя от первичного шока слегка отодвинулся от Шакулина, пристально разглядывая его. Он не был и на толику таким пьяным, коем пытался показаться Васе, просто образ пьяного и веселого дебошира мог бы прикрыть его учащенное дыхание и дрожащие колени. Женя чувствовал, что пропал еще давно, еще когда они с Васей впервые познакомились. Он умолял самого себя не делать поспешных шагов, вел ожесточенные дебаты с внутренним голосом о том, к чему может привести его неловкое признание. Он даже не был уверен в том, правильно ли он трактовал свои эмоции и чувства в отношении Шакулина. Он просто знал, что Вася прекрасен, что он умен, что он становиться невероятно смелым, когда выпьет. Ему нравился Вася. Он знал это, знал это всегда, но он не думал, что ему когда-либо выпадет шанс услышать от Васи что-то подобное в ответ… Нравится ли он Васе? Об этом сложно судить из одной только фразы, которая слетела с губ Шакулина, но Женя хотел проверить. Он видел, он иногда замечал, как Шакулин смотрит на него, но ему было сложно поверить, что им могли заинтересоваться. Сейчас же этот крохотный шанс придал Калинкину такой невероятной смелости и уверенности, что он решил во что бы то ни стало — по окончанию этой ночи они расставят все точки над и. Он не мог разглядеть лица Васи, потому что тот закрыл его руками, пряча чувства и переживания. Решив, что не может позволить Васе мучать самого себя и накручивать разными мыслями, он приблизился к нему вновь, на этот раз приживаясь к телу Васи вплотную. Женя понимал, что все может оказаться иначе, что Шакулин может разозлиться и вмазать ему по лицу за такие вольности, но он захотел узнать.       Когда мочку уха опалило горячим дыханием с запахом виски, ноги Васи пошатнулись, а мысли, рвущие его голову изнутри, вдруг смолкли, оставив за собой лишь звенящую тишину. — Знаешь, я подумал… Умеешь ведь играть в холодно-горячо? — шепот Калинкина вызывал у Васи мурашки, которые табуном скакали по его позвоночнику. — Я загадаю то, что хочу сделать, а тебе нужно угадать, сойдет? Женя смотрел на него кристально чистыми глазами, казалось, будто он и не пил в этот вечер вовсе. Его лицо, все же, горело будто охваченное пожаром, но при этом Женя держался спокойно и даже улыбался уголками губ. — Я не понимаю. Зачем тебе это? Что ты хочешь, поиздеваться надо мной? — Вася смотрел на него во все глаза, чувствуя, как сердце бьется через раз. Почему Женя все еще здесь, стоит рядом и говорит ТАКИЕ вещи и говорит их ТАКИМ образом. Если он не издевается над ним, то в чем его мотивация? — Я никогда не хотел издеваться над тобой, если ты воспринимаешь мои действия именно так, то ладно. Но все же, мы ведь можем просто сыграть, один раз? Вася опустил голову и прикрыл глаза, а затем выдохнул куда-то в темноту: «ладно». — Итак, что ты думаешь, я хочу сейчас сделать? — Я не знаю, Жень. Уйти? Или лечь спать? Забыть то, что только что услышал? Женя взял руки Васи в свои и положил на свое лицо. Сам Вася этого не ожидал, потому рвано выдохнул от удивления и волнительного чувства, а еще от ощущения нежной горячей кожи под пальцами. — Холодно, — сказал Женя, коснувшись губами щеки Васи. — Подумай получше, иначе я рассержусь. Вася не стал думать — иногда это оказывалось чересчур вредоносным для его организма — и вжался губами в губы Жени, громко вздыхая от облегчения и удовольствия От облегчения потому, что сдерживать себя столько времени просто сродни подвигу, а от удовольствия, потому что, блять, что может быть желаннее чем губы дорогого тебе человека?       Вася сминал губы Калинкина, тот в свою очередь кусал его нижнюю губу, они задыхались. Легкие будто кололи сотни крохотных игл, но ни один из них не решался разорвать этот несуразный поцелуй первым, потому что боялся, что через миг все закончиться и не повториться уже никогда. Женя в итоге отстранился первым, потому как почувствовал, что руки Шакулина стали подрагивать, и он не хотел, чтобы дурацкий Вася помер от недостатка кислорода прямо во время их первого поцелуя. Калинкин смотрел на Васю, который глядел на него в ответ таким счастливым и полным обожания взглядом, что на его лице непроизвольно появилась улыбка. Этот поцелуй стоил всех ожиданий, тревог, бессонных ночей на диване Шакулина, он буквально стал лучшей наградой, о которой Женя мог лишь мечтать. Сделав еще пару глубоких вдохов и приведя дыхание в порядок, Вася спросил: «Угадал?» «Горячо!» — ответил Калинкин. А затем притянул Васю к себе вновь, в этот раз для более глубокого и нежного поцелуя.