Сестры

Они не виделись почти год. Год, за который каждая из них научилась жить без другой. Но чего им это стоило?.. — Куинни… — звала сестру Тина, забывшись, обернувшись, надеясь, что она стоит с ней рядом, что они снова вместе в их квартирке, что снова все хорошо. И что Куинни сейчас сварит ей какао, обнимет, утешит, обнадежит… Но ее не было дома. И Тине приходилось напоминать себе, что теперь ее младшая сестра по другую сторону баррикад. Куинни же так и не стала своей в Нурменгарде. Да, ее часто видели рядом с Гриндевальдом, она стала его тенью, у которой он нередко спрашивал о мыслях своих сторонников и тех, кто мог ими стать. И она чувствовала свою ценность, ощущала, что нашла свое место в жизни, но… Было ли это место правильным? Да, здесь был Абернети, часть ее прошлого, тот, кому она была безумно рада. Была Винда, с которой общаться было легко, хоть и ее мысли порою смущали Куинни. Но остальные или боялись ее дара или же видели в ней того, кто может их предать. Сестра аврор… Теперь это вызывало подозрения, а раньше — внушало гордость. Они не виделись почти год. Но разве Куинни тут же не узнала бы мысли Тины, едва заслышав их отзвук? — Ну здравствуй, Тинни, — проговорила Куинни, наставив на нее волшебную палочку. — Куинни, сестра… — с болью прошептала Тина, сжимая в руках свою палочку, но не в силах ее поднять против той, родной, дорогой, любимой… На этот раз Гриндевальд проворачивал свои дела в Германии, конечно же, в столице. И встретить его сторонников в пригороде Берлина было вовсе не удивительно. В отличие от аврора из США. — Зачем ты здесь? — спрашивает Куинни строго. — Хочешь нам помешать? Тина неверяще смотрит на сестру. Та ли эта Куинни, которую она знала всю жизнь? Идеально уложенные светлые волосы, строгое чёрное платье — и холод в глазах и голосе. — Вам? Куинни… Зачем… Она не может сказать больше ни слова этой чужой странной девушке, так похожей на ее сестру. — А кем я была для тебя? Глупой младшей сестренкой? Наивной, не способной на что-то большее? Не нужной тебе. А здесь… — Куинни гордо вскидывает голову и продолжает: — Здесь я нужна. — Очнись! Неужели ты не видишь, что они творят? — Тина желает подойти ближе, но Куинни, прищурившись, качает головой, предостерегая от этого. — Неужели ты не понимаешь, как тебя используют? — Да, используют, — кивает она. — Ради высшего блага. Единой цели. Нового порядка. — Милая, но Якоб скучает по тебе! Я скучаю! Но она лишь смеётся в ответ. — Ты была против меня и Якоба. Ты не поддержала меня. И он… Тоже, — вздыхает она с укором. — Я делаю это ради вас… Последнюю фразу она говорит шепотом, и Тине кажется, что это — прежняя Куинни. Но стала бы прежняя Куинни нападать на свою сестру? Однако Тина была аврором и быстро смогла отразить атаку. Кто же знал, что Куинни на этом не остановится и обрушит на Тину с десяток других атакующих заклятий. — Прекрати! Я не буду сражаться с тобой! — кричит Тина со слезами на глазах, отражая очередное заклинание сестры. — Почему? Считаешь меня слабой? — усмехается та незнакомо, чуждо, подходя все ближе. Тина отступает. Отступает, пока не понимает: эту Куинни она ни в чем не убедит. Но она может попробовать вернуть ее. Теперь нападает Тина. Нападает, пока не обезоруживает Куинни. И в тот момент, когда Тина готовится обездвижить сестру, небо на западе вспыхивает алым. Оглушительный звук взрыва доносится позже. — Ещё не наигралась, милая? — протягивает руку и помогает подняться Куинни Винда, а после возвращает ей палочку. — Нам пора. И обе они исчезают в вихре аппарации. Взгляд Куинни, брошенный через плечо — вот и все, что достается Тине. Взгляд, в котором смешались любовь и боль. Если бы Тина не задержалась здесь, она бы оказалась сейчас там, в полыхающем особняке… Они не виделись почти год. Но они всё ещё были и оставались сестрами.