расследование ценою в жизнь (рабочее название)

      Помещение больницы внутри напоминало длинный подвал с трубами под потолком, с которых капала вода. Стены когда-то были выкрашены белой краской, сейчас же везде по ним проявились ржавые подтеки, стекающие вниз от потолка до пола. Освещение было тусклым, едва можно было разглядеть, что впереди в коридоре на три четыре шага вперед. Из-за неприятного мигания ламп хотелось зажмуриться, но времени на все это не было. Коридор наполнился криками врачей, которые пытались спасти безнадежного пациента, криками боли и страдания пациента. Каталка на скорости пронеслась возле меня настолько близко, что пришлось зайти в палату в попытке освободить им путь. Мои руки были в крови, кровь была повсюду на моем халате на одежде под ним я будто весь был пропитан ею.        От ужаса и страха я закричал, просыпаясь от кошмарного сна весь в поту. Оглядываясь я пытался понять где нахожусь. Оказалось, что так не удачно после ночной смены я прикорнул на часик в двухместной палате, в которой была только женщина средних лет, находящаяся в коме уже пятый год. Скоро должен прийти её сын, чтобы подписать документы на отключение от аппаратов искусственного поддержания жизни. А пока тишину палаты нарушал только тихий писк приборов искусственного дыхания и вентиляции легких.       Гладя на женщину сразу и не скажешь, что скоро ее жизнь оборвется. Хотя можно ли назвать жизнью безвольное существование? Немного бледные щеки, у губ и разреза глаз множество морщинок, говорящих о том, что при жизни она была очень улыбчивая и любила смеяться. Увы, ей уже не суждено сделать это вновь. Виски ее покрыты благородной сединой, а некогда ухоженные длинные темные волосы превратились в спутанный комок. Когда ее только привезли мне удавалось удержать ее в сознании на протяжении пары дней, но перед быстро развивающейся болезнью медицина оказалась бессильна. Мне давно следует привыкнуть к тому, что не всем получается помочь. Но каждый раз, когда сталкиваюсь со смертью своего пациента у меня возникает такое чувство будто вместе с ними безвозвратно уходит и часть моей души. Не я один такой, у каждого из нас за время работы появляется в памяти свое небольшое кладбище из тех, кого мы не в силах были спасти.        Но сожаление о том, чего не в силах изменить - злейший враг, с которым нужно сражаться. Иначе он сломит тебя так же как сломил уже многих за время моей работы. Глава нашего отделения тоже не стал исключением - доктор Джон Уайт. Он был другом нашей семьи. Когда я на зло отцу решил пойти не на службу в полицию, а посвятить себя медицине, то он был единственным кто поддержал мое решение. По окончании университета при распределении мне повезло попасть интерном в отдел хирургии где доктор Уайт стал моим наставником.       Отцу уже, наверное, все ровно, но хотя бы для себя я хочу доказать, что смогу гораздо больше спасти жизней работая тут, а не в полицейском участке. Гибель его жены и моих родителей в злополучной поездке на море, сломила даже такого сильного человека, как Джон. Так что мне пришлось занять его место на посту главы отделения. Это печально, но такова жизнь, и надо идти вперед. У меня есть цель, и я не остановлюсь пока не достигну её. День совсем не задался уже с самого утра. То мысли идут совсем не в то русло, то пролитый кофе, то сон, увиденный ранее.       Мельком бросив взгляд в коридор, я увидел труп, который провезли на каталке рядом палатой. Тело трупа было прикрыто простыней лишь рука свисла с края каталки, открывая вид на гниющую плоть, покрытую ожогами и рубцами. Приторный запах горелой человеческой плоти, исходивший от того трупа резко ударил в нос заставляя поморщится и прикрыть лицо марлевой маской.       Он вернулся, неуловимый убийца снова вернулся, чтобы погрузить этот город в пучины ужаса и страха. Так что все события сегодняшнего утра мне показались мелочью жизни по сравнению с вновь нахлынувшими воспоминаниями о прошлых ужасах, которые пережил тогда весь город.       Не было ни одного человека, которого бы не покоробило от вида тел несчастных жертв. Тела были зверски изуродованы, покрыты множеством рубцов, которые судя по их состоянию были не умело зашиты стажером или самоучкой. Самое удивительное то, что жертвы были еще в сознании на момент их обнаружения вот только живыми до госпиталя довезти их так и не удалось. В последствии при вскрытии тел в крови и мягких тканях стенки желудка был обнаружен высоко токсичный яд неизвестного происхождения. Полиция активно занялась поисками был составлен психологический портрет маньяка, совершившего серию зверских убийств. Проблемы начали возникать уже на этапе определения типажа по которому выбирались жертвы преступником. Не прослеживалось ни возрастной градации в выборе ни по половой принадлежности или расовой. Жертв между собой ничего не связывало создавалось ощущение будто жертвы выбирались совершенно произвольно. Данный факт никак не сходился с портретом типичного серийного преступника.       Для поддержания хоть какого-то порядка и безопасности в городе был объявлен комендантский час для всех жителей, ведь жертвой мог стать каждый. Полиции с большим трудом удалось найти предполагаемое убежище убийцы и устроить облаву, но поймать его так и не удалось.       Город находится в ожидании. Кто-то ждал новой волны жертв, кто-то скорой поимки маньяка. Сердобольные матери еще очень долго боялись выпускать своих детей на улицу без присмотра.       Не выдержав тяжести нахлынувших воспоминаний, я начал шарить по карманам халата в поисках пачки сигарет. Найдя отраву в левом кармане, достал последнюю сигарету и зажигалку, прикурил. После первой затяжки разум медленно начал проясняться, а дрожь в руках проходить. Спокойствие было не долгим, так как из размышлений меня вывел неприятный голос старшей медсестры. Очнувшись, я увидел медсестру. Сказать про нее что она была «в теле» - язык не поворачивается может в молодости она была очень даже ничего. Зеленые глаза, длинные белокурые волосы, пышная фигурка может быть я бы тогда…. В этот момент она ловко вырвала у меня из рук почти докуренную сигарету. Она скривила свой курносый носик на пухленьком лице и продолжила.       - Я смотрю вам совсем нечем заняться, а вас уже пол часа, между прочим, ожидает детектив с напарником в морге. Вы снова хотите выхаживать стажера нашатырем? Так вот, в этот раз в терапевтическое отделение вы за ним сами пойдете. У меня и без вашего витания в облаках дел невпроворот. Взять хотя бы беспорядок, который твориться в детском отделении после ухода старшей сестры. Мне теперь приходиться отвечать за оба отделения.       - Ох, Мэри, что бы я без тебя делал? – Я засмеялся, поправил статоскоп и вышел из палаты. Как вы уже, наверное, поняли я доктор с десятилетним стажем работы. И за это не долгое время я успел пережить здесь очень многое, и обзавестись не одним седым волоском.       Открыв дверь, я сразу же увидел знакомого стажера Марк. Рыжие кудрявые волосы выбивались непослушными прядями из-под полей шляпы, лицо его было покрыто веснушками, что никак не прибавляло серьезности. Напротив, складывалось впечатление, что подросток решил одеть отцовскую форму дабы покрасоваться. Одним словом, стажер. Пока еще далеко до детектива. Именно его в прошлый раз угораздило упасть в обморок еще в самом начале моего доклада о вскрытии. Видя, как сосредоточенно стажер старательно рассматривает узор плитки на полу морга дабы вновь не потерять сознание при виде тел, я решил привлечь к себе внимание. Способ выбрал как в последствии оказалось не вполне удачный, но зато довольно эффективный. Кашлянув в кулак, я заставил его подпрыгнуть от испуга.       - Честное слово, господин стажер. – Специально выделяю последнее слово, желая подразнить юнца. Не мог упустить такую прекрасную возможность.       – Сколько раз вам повторять, что морг – это одно из не многих мест в городе, где нечего и уж тем более некого бояться. Если вы конечно не поклонник фильмов о зомби.       - А я и не боюсь. - Стараясь не заикаться проговорил парень, поднимая руку, чтобы средним пальцем левой руки осторожно поправить очки.       Не дожидаясь пока стажер начнет упрекать меня за опоздание, я решил продолжить. Как всем известно, лучшая защита – это нападение. Не хватало того, чтобы меня отчитывал какой-то юнец. Я подошел к столу и откинул простынь с трупа, начиная осмотр. -       Что я могу сказать? Перед нами труп девушки судя по состоянию зубов и развитию челюсти возраст составляет от18 до 23. Тело местами очень сильно обожжено, видны следы запекшейся крови, при осмотре ступней и голени заметно, что они пострадали от пламени меньше остального тела, на них имеются следу увечий порезов, полученных еще при жизни так как присутствуют следы заживления, это так же подтверждает наличие следов крови на порезах предположительно полученных не задолго до смерти, следовательно, в момент получения травм ног девушка была жива и сердце снабжало кровью кровоток. Первоначально могу предположить, что жертва погибла от болевого шока в случае если она была жива на момент возгорания. Для более точного заключения необходимо произвести вскрытие, так как все выше указанные повреждения не могут однозначно указать на то была ли жертва мертва или жива на момент сгорания. Для этого мне необходимо провести вскрытие.       - Доктор, но ведь это слишком долго результаты нужны как можно скорее – Вздохнув я перевел взгляд на стажера потирая виски       - Ей богу такое чувство что я веду лекцию начинающим студентам. Да полное вскрытие порой длиться и до 7 часов, но это в случае если:       1 при внешнем осмотре не удалось найти повреждений, повлекших за собой наступление смерти. Вот теперь посмотри внимательно на наше тело, не подходит верно?       2 когда причиной смерти стала врачебная ошибка. Думаю, это мы тоже исключаем возражений нет? -бедный стажер побелев только закивал. –       3 когда смерть наступила в результате аллергической реакции. Аллергической сыпи на уцелевших участках тела я не наблюдаю.       В нашем случае все гораздо проще подойдет количественное определение карбоксигемоглобина в крови трупов, извлеченных из пламени, довольно стандартный метод, применяемый еще с 1941 года. Он прост, не требует сложной дорогостоящей аппаратуры и дает хорошие результаты. Так что это нам очень сократит время. Сущность этого метода заключается в том, что при температуре 55° С и рН 4,95 карбоксигемоглобин выпадает в осадок медленнее, чем оксигемоглобин, что дает возможность отделить их друг от друга. Количественное определение карбоксигемоглобина должно производиться в крови, взятой из закрытых, центральных полостей трупа лучше всего из сердца и крупных сосудов. так как кровь, излившаяся на поверхность, может содержать довольно большое количество карбоксигемоглобина, образовавшегося посмертно вследствие воздействия окиси углерода, которая содержится в окружающей атмосфере. Следовательно, в нашем случае проще всего для анализа взять сердце. Количество карбоксигемоглобина в крови, взятой из сердца у трупов людей, которые живыми попали в огонь и погибли в пламени пожаров или в ближайшее время после этого, обычно превышает 20%. Так что в нашем случае все проще не куда. Закончив разъяснение, я перевел взгляд, на стажера, который судорожно пытался сообразить, что же я только что ему сказал затем, но задал интересующий его вопрос еще с момента обнаружения тела-       - Как думаете это тот самый маньяк или же мы имеем дело с подражателем - Отложив скальпель в сторону я продолжил.       - всему свое время сперва я закончу вскрытие к этому времени будет готов токсикологический анализ. Если хочешь можешь подождать результат тут. – ответом мне послужила за хлопнувшаяся входная дверь. Раз больше меня никто не отвлекает, не тратя времени зря я взял скальпель и приступил к проведению вскрытия.       - сделав Y-образный разрез, начиная с передней части каждого плеча, доходя до пупка, и опускаясь вниз к лобковой кости. Закончив разрез начал отделять кожу, мышцы и мягкие ткани от стенки грудной клетки. Каждую сторону грудной клетки разрезал пилой для обеспечения доступа к сердцу.       Спустя час мне удалось все закончить, очень много времени занял токсикологический анализ. Решив скоротать оставшееся время, я отложил все документы в сторону и прикрыв глаза расслабился. До прихода детектива Гарольда вместе с Марким стажером оставалось еще около часа или двух. Задумавшись я даже не заметил, как воспоминания меня перенесли в тот злополучный день.