Agents of MARVEL

      Бостон встречает меня ярко светящим солнцем, словно ликует, что я наконец-то ступила на его землю. Но мне, в отличие от него, вовсе не радостно. До сих пор не понимаю, каким образом я умудрилась дать согласие участвовать в этой затее от «Марвел»? Как там говорил их представитель, связавшийся со мной? Что я всегда имела на Эванса огромное влияние, а именно это им и нужно? В тот момент у меня точно было помутнение рассудка.       А учитывая, что меня приняли без половины проверок, через которые вынуждены были пройти остальные девушки, ведь якобы я еще в Лондоне как-то проявила себя, сумев приструнить перебравшего в пабе Криса, когда у него развязался язык, то я должна гордиться собой. Только не получается. И даже чек с внушительным гонораром за мои страдания панацеей не является. Но соскочить с мчащегося в бездну поезда поздно. Придется гибнуть с ним.       Ассистентка, встретившая меня у тщательно охраняемого входа на съемочную площадку сериала, в котором задействован Эванс, несется передо мной вприпрыжку, не догадываясь даже, что ей суждено стать гонцом, принесшим дурную весть. За это их, кажется, в старину казнили. Думаю, тут обойдется без расправы, но и на какие-то милости ей тоже рассчитывать не стоит. Но, если честно, мне ее не жаль — она как раз во вкусе Криса, а мне не нужно, чтобы он отвлекался.       — Вот дерьмо! — громко изрекает он, оглянувшись на ее зов и увидев меня. Да, я ждала чего-нибудь подобного.       — Какой теплый прием, красавчик, — очаровательно улыбаясь, причмокиваю я. Хотя, окажись я на его месте, то также не стеснялась бы в выражениях.       — Я знал, что они пришлют кого-то, но на такую встречу не рассчитывал… Как им удалось тебя заполучить?       — Душу продала. Исключительно ради тебя.       От моей ядовитой едкости он недовольно щурится. А никто не говорил, что будет приятно, не после такого расставания.       — Знакомо. Но я свою уже получил обратно.       Ответный удар я принимаю стойко — пока все вполне предсказуемо: обмен «любезностями», затем Эванс станет вести себя, как капризный сорванец, и в итоге сдастся, что, в принципе, мне и нужно.       Не то чтобы я совсем уж специалистка по его приручению, ибо это априори невозможно — путем проб и ошибок я пришла к данному выводу, — но опыт какой-никакой есть. Неудачный, очень неудачный. И как только меня допустили к этой работе? Мы же с ним совсем несовместимы.       — Надо поговорить, Эванс, — отбросив все церемонии, заявляю я. — За этим я и явилась.       Крис косится на стоящего поодаль режиссера, сверлящего его взглядом, и качает головой.       — Тебе придется подождать.       — Сколько?       — Не знаю! — капризно огрызается он. А потом повторяет эту фразу чуть мягче, осознав, что переборщил. Но ничего, я и к такому готова.       — Твой трейлер в моем распоряжении. Просто скажи, какой из них, — я оглядываюсь на временные жилища других актеров.       — Мы в Бостоне, детка. Здесь мой дом, — победно скалится Эванс.       Нет, вот туда я точно не пойду. Да и ему так просто от меня не избавиться.       — Да ну? Хочешь сказать, что в перерывах между съемками своих сцен ты отдыхаешь на парковой скамейке?       Стиснув зубы, он колеблется. Интересно, и за кем же будет этот раунд?       — Тебя проведут.       После его взмаха рукой ко мне устремляется уже другая ассистентка. Вот так-то лучше. Зачем вредничать? Если я все равно принципиально вреднее — обстоятельства того требуют. В остальное время, вне контакта с моим бывшим, я вполне приятная, милая и любезная девушка. Страшно представить, кто кусает меня в обществе Эванса, что я превращаюсь в то, ну, во что превращаюсь.       — К твоему сведению, Эш, я тебя туда не приглашал, — бросает он напоследок.       Я заливаюсь смехом. Наигранным, впрочем, это не так уж и важно.       — Я не вампир, разберусь как-нибудь.       Глянув на него из-за плеча, я констатирую, что с площадки ухожу победительницей — Эванс пристыжен, в душе беснуется, и вообще походит сейчас на загнанного в угол льва. Это, кстати, плохо, потому что в таких случаях хищники не сдаются, и главный бой мне сегодня только предстоит.       Я точно намерена пойти на это? Ради интересов студии? Да? Они мне никто, их фильмами я не особо интересуюсь. Так что меня удерживает от такого же фееричного ухода, коим стало и мое появление? Пошлю Криса к черту, как неоднократно представляла в мечтах, и смоюсь, пока он будет приходить в себя, ибо заготовленная речь прямо-таки пестрит обожаемой им бранью, разница лишь в том, что теперь он получит ее в свой адрес.       Насколько я знаю, у других агентов мотивации разнятся: кто-то пришел на отбор ради денег, кто-то — из-за сильной и преданной любви к «Марвел», их персонажам и историями, а я же… я даже Эванса уже не люблю, а убедить меня поучаствовать в этом им удалось. Еще одна необъяснимая, даже магическая способность их представителей. О да, они определенно знают, что делают. Я же — нет.       Ассистентка, выступающая в роли гида, не сводит с меня глаз. Ей явно не терпится задать мне кучу вопросов, но одно из преимуществ, в том числе, и агентов «Марвел» — это строгая конфиденциальность. Должна признать, чертовски удобно. Ничего никому не объясняешь, не даешь никаких комментариев, пытаешься приструнить бывшего. И я еще жалуюсь? Ах да, мой бывший — Крис Эванс, который тоже за словом в карман не полезет, и это существенно усложняет дело.       В трейлере у него все, как… в трейлере, никаких неожиданностей: кухня, плавно перетекающая в скромное подобие гостиной, плавно перетекающее в спальню. Все с уютом и комфортом, но на деле та еще конура, не способная заменить полноценный дом.       На кухонном столе меня поджидает начатая бутылка бурбона. А в настенном шкафчике, помимо чашки, я нахожу еще и пакетик желейных бобов. Прекрасно. Есть с чем скоротать время.       Умостившись на диване, я снимаю туфли и бесстыдно постанываю, разминая затекшие ступни — для визита к Крису я выбрала лаковую пару на высоченных каблуках, дабы произвести впечатление, будто мы с ним равны. Не уверена, что эта хитрость сработает, особенно, когда я в сидячем положении в замкнутом пространстве, но я тоже без боя не сдамся, хотя желание есть.       Он приходит спустя полтора часа и две порции бурбона, которые я тщательно растягиваю, дабы набраться из них достаточно храбрости, но не опьянеть. Горло саднит от горечи спиртного; или от того, что я подписалась на это унизительное участие в легендарной премьере: для кого-то она — самое ожидаемое событие года, а для меня — неистовая пляска на болящих мозолях.       В потемневших от гнева голубых глазах сверкают молнии — и кому еще должна была достаться роль бога грома? — значит, готов отстаивать свою территорию, свободу, и права. Господи, в этом весь Эванс! Я до сих пор помню, как он в запале обругивает политиков, сидя перед телевизором. По правде сказать, я много чего помню, не только это. И, наверное, не забуду никогда — после разрыва что-то ведь остается на сердце до самого конца.       — Эшли, ты пришла мстить?       Я фыркаю.       — Ага, Таносу, не тебе. За что, Крис? За разбитое сердце? Это было давно.       Не могу с уверенностью заявить, что раны затянулись, и теперь есть лишь шрамы, ноющие перед сменой погоды, но все прошло, я выплакала тогда свой лимит слез.       Он не верит. Пробует мои слова на прочность пристальным взглядом, но от него меня бросает в дрожь. Это неправильно. Он смотрит так, словно я по-прежнему его, словно это одна из наших игр, неизменно ведущих друг к другу. А в этот раз так не будет. Я не позволю.       — Не смей, — злобным тоном одергиваю я его.       — Что? — с непониманием хмурится Эванс, направляясь к холодильнику, дабы взять бутылку пива.       — Смотреть на меня так. Заруби себе на носу, я не твоя. Ты сам отказался от меня. Поэтому это чисто работа, больше ничего.       Тянет выпить еще, но я не стану. Это огромный риск.       — У тебя есть кто-то? — по его голосу непонятно, вопрос это или утверждение. Я выбираю первый вариант.       — Какая тебе разница? Я здесь не для обсуждения моей личной жизни.       После него у меня были другие мужчины, другие отношения, другие разрывы. Но лишь Крис въелся под кожу, как та татуировка, которую не свести ничем. Наверное, из-за незнания причины, по которой он отказался от меня. Вот только спрашивать я не стану.       Он закусывает нижнюю губу, царапает по ней зубами и хмыкает.       — Не нравится, как я смотрю? Думаешь, на премьере внимания к тебе будет меньше? Каждый станет изучать тебя взглядом. Каждый будет хотеть трахнуть тебя, не снимая твоего костюма. Таковы неприятные правила игры, мы все их приняли, ввязавшись в это. Ты будешь для всех стейком средней прожарки, Эшли.       — Как хорошо, что ты вегетарианец, и мне ничего не грозит, — ухмыляюсь я, потянувшись и поджав ноги под себя.       Эванс осекается, не отвечает выпадом на выпад, молча глотает пиво и косится на мои туфли. В них ничего интересного, не надо тут вот этого показушного безразличия.       — В чем меня обвиняют?       — А сам ты не знаешь? — с улыбкой изумляюсь я.       — Я не в числе злостных спойлерищиков.       Тут он прав, но свои грешки перед «Марвел» у него есть.       Чувствую, сейчас меня ждет блиц-опрос, в котором я получу кучу отговорок и ни крохи искреннего сожаления. К счастью, я располагаю всей информацией на него и его проступки, чтобы умело оперировать ею в споре.       — Ты хочешь костюм целиком.       — Хемми получил свой, имею на это право.       Ладно, тут бесполезно что-либо доказывать.       — Ты украл сценарий, — продолжаю я чуть более уверенно.       — Взял на память. Разве это преступление? — пожимает Крис плечами.       — Без позволения? Да, преступление. Во всех штатах, представь себе! А твой твит, поднявший на уши всех?       — То был не спойлер! — возмутившись, он прочесывает пальцами по подбородку.       — Ты хоть знаешь, сколько хлопот доставил студии, Эванс?!       В его сдавленном вздохе усталость. Неужели сдается так быстро?       — Я получил тогда выговор от них, достаточно. Прекрати демонизировать меня, Эш. Я не Том Холланд!       Я фыркаю.       — Но ты близок к нему! Между прочим, мистер, ты удостоился желтого уровня угрозы, а у него красный.       — И что теперь? Каким будет мое наказание?       — Моего присутствия тебе мало?       Он открывает рот, дабы ответить, но, передумав, усмехается уголком губ и сохраняет молчание. Что бы ни было у него на уме, надо это пресечь! Срочно!       — Между прочим, мне выдали шокер, — преспокойно сообщаю я, разглядывая черную чашку, из которой пила ранее.       — Чтобы отпугивать поклонников? Это перебор… И жестоко, — кривится Эванс.       Такой наивный. С взъерошенными волосами, без привычной укладки гелем, он стоит посреди трейлера, так и не опустившись на стул или в кресло, и сжимает в огромной ладони полупустую бутылку пива, а в резко сменившемся выражении его лица отражается переживание за незнакомых ему людей.       Наверное, если брать в расчет нашу историю, это зрелище должно бесить больше, но оно умиляет. Плохая эмоция для конкретного случая.       — Для тебя.       Его ступор длится несколько мгновений.       — Не может этого быть.       — О, я могу продемонстрировать. Хочешь? Как раз думала потренироваться, — деловито потирая руки, бойко сообщаю я, выискивая взглядом сумочку.       — Ты блефуешь.       Да, я блефую. И он не до конца уверен в этом. Я знаю, я вижу.       — Сохраним интригу до момента, как ты сделаешь то, что мне не понравится, — соглашаюсь я.       — Например? — неуместно лукаво спрашивает Крис. Это не игра, не надо относиться к происходящему так.       — Ты поймешь, когда это случится.       — Вот так, без предупреждения?       — Да, точно так же, как поступил и ты. Знаешь, если честно, я думаю, что шокер мне выдали больше для самообороны, чем для защиты секретов студии. Такой неожиданно приятный бонус.       Он мрачнеет, и становится настолько угрюмым, что я даже ловлю себя на мысли, что, возможно, переборщила с запугиваниями. Мы давненько не виделись, вдруг он изменился за это время? А я этого совсем не учла.       — Почему именно ты, Эш?       — Думаю, они опасаются, что, окажись на моем месте другая девушка, она бы быстро пала жертвой твоего очарования, и ты мог бы поступать так, как тебе вздумается. Со мной же, — я намеренно растягиваю следующие слова, чтобы он уяснил это раз и навсегда, — этот номер не пройдет. К тому же, я все твои трюки знаю.       Про очарование я заговорила зря — Крис щедро одаривает меня обворожительной самоуверенной улыбкой:       — За эти годы у меня появились новые.       Не сдержавшись, я прыскаю от смеха, а он сердито хмурится.       — Давай, удиви меня, прямо здесь и сейчас, чтобы на премьере все прошло гладко.       — Не боишься? — у него азартом блестят глаза. К такому я тоже готовилась.       Ответом ему служит мой скептичный взгляд. Прошу, Эванс, не заставляй вслух произносить причину наличия у меня иммунитета к твоим чарам; она не понравится обоим, ведь целиком и полностью состоит из года отношений, закончившихся болезненно и внезапно.       — Это, между прочим, было обидно, — насупившись, заявляет Крис.       — Вопрос исчерпан? — недоуменно уточняю я.       — Да.       — О, ну ты не расстраивайся. Если хочешь, можешь подать на меня жалобу. Просто у тебя этот взгляд последней панды на планете…       Я смотрю на знакомые родимые пятна на его шее, на бороду гуще обычного, на трепет длинных ресниц, и осознаю, что он… бесстыдно меня облапошил.       Эванс мгновенно соображает, что раскрыт, словно улавливает какие-то колебания воздуха, и заливается своим привычным заразительным хохотом, за приступом которого я наблюдаю, поджав губы. Похоже, я утратила преимущество, полученное в начале, но в какой момент?       — Доволен собой, да?       — Немного, — признается он. Кажется, это вторая честная фраза за сегодня — первая была во время приветствия, полная экспрессии, шока и безысходности. — Если это не месть, то что, Эшли?       — Клинический идиотизм. Мой, — безрадостно сообщаю я. — И немного мазохизма. Вот кому придет в голову дать добровольное согласие на работу с бывшим? Это риторический вопрос, если что.       — В «Марвел» умеют убеждать, не вини себя за это. И мы ведь мирно расстались…       — Да, спонтанно, но мирно, ты прав. Правда, боли от этого было не меньше.       На несколько минут между нами повисает тишина. Каждый использует ее по-своему: Крис допивает пиво и, отправив пустую бутылку в мусорное ведро, достает из холодильника следующую, а я же мысленно вновь проклинаю себя за то, что решилась на это. Возможно, я ошиблась, посчитав, что зализала старые раны. И, увы, уже поздно идти на попятный.       — Я не думал об этом тогда… — тихо изрекает он после пары глотков.       — А ты вообще думал?       Это тоже риторический вопрос. Я не хочу получить ответ на него. Точнее, я боюсь получить его. Панически.       — Я поступил так, как считал нужным…       Я обрываю Эванса раньше, чем он успевает закончить:       — Остановимся сейчас, пока не сказали еще больше глупостей. И закроем тему. Поработаем вместе и разбежимся, нам ведь привычно делать это. И на этом, пожалуй, закончим третировать друг друга. Я пойду, не успела заселиться в отель, а обратный вылет только завтра.       Мне все сильнее кажется, что «Марвел» ошиблись, выбрав меня агентом влияния на Криса.       — Обратный? Так ты ничего не знаешь, — со щедрой порцией иронии констатирует он. — Мы завтра летим в Шанхай. Вместе. Там назначено много встреч, и тебе, возможно, представится повод использовать шокер, если я решу быть плохим парнем.       Вот это новость. Похоже, они приготовили сюрприз не только для Эванса… Теперь, на основе этой безрадостной новости, мое ощущение, что все пойдет наперекосяк, что все уже идет так, лишь нарастает, и вот-вот достигнет своего пика. Если раньше я была угрозой для его самообладания, то в данный момент смахиваю исключительно на заложницу обстоятельств, а в этом приятного ничтожно мало.