Dead stars

Покинуть здание "L-форм", было также легко как и проникнуть. Всемогущий творец, оказался жалкой стеклянной безделушкой, хрупкой елочной игрушкой, которую Энти мастерски крутила в руке. "Некоторые мгновения имеют привкус вечности". И Фумико хорошо его знала. Когда она подходила к зданию, вечность уже преследовала ее по пятам. Зыбкое время — вечно ускользающая нить жизни, льющаяся бурная река без начала и конца. Энти трогала эту вечность, распоряжалась тонкой материей времени, играла с ней. Вот только..оказалось даже за это тоже стоит платить. Жалкие секунды , что быстротечно сгорают в огне человеческого бытия, оборачиваются для нее горькими минутами, съедающими молодой организм. «Ожидающие годы» — способность дарующая огромную власть и забирающая жизнь. Кровавые капли смиренно замерли в благоговейном ожидании. В одной руке сжимая скальпель,а в другой маленькую, темно-лиловую флешку, Энти еле спустилась на первый этаж. Пока способность активна, она не сможет пользоваться лифтом. Это пожалуй, единственное неудобство. Прислонившись к холодной, идеально-гладкой и украшенной цветным орнаментом стене, Энти попыталась упокоить перехватившие дыхание. Она слышала как часто бьется сердце, как неровное дыхание постепенно приходит в норму. Кровавые руки больше не дрожали. Взгляд томных, изумрудных глаз, упал на молочную рубашку. Шелковая ткань была сплошь усыпана жидкими, алыми пятнами. « — Вот же черт! — Недовольно цокнула языком зеленоволосая, снимая с себя запачканный коричневый пиджак и стягивая рубашку. — В который раз я прокалываюсь на этом?!» Акуратно завернув в рубашку скальпель и убрав его в поясную сумку, Энти стала быстро застегивать пуговицы пиджака. Опустив флешку в бездонный корман пиджака, она поспешно стала пробираться через замершие фигуры. В просторном холле было много людей. Кто-то поспешно пил кофе, замерев с вытянутыми губами, кто-то склонился над бумагами, вытянув шею как можно вперед, ну а большинство смиренно застыло, ожидая пока кто-нибудь нажмет кнопку лифта. Это были самые разнообразные позы,жесты и мимика. Замерев у возвышающегося пластикового макета, Энти нарочно одарила великого гиганта характерным, детским щелбаном, а затем довольно улыбаясь, посмотрела в застывший глазок камеры. Идеально. Не зря она потратила лишнюю минуту, чтобы стереть отпечатки. Наносить жертвам тупую, режущую рану гортани,было не в духе Портовой мафии. К тому же камеры видео наблюдения на момент смерти были неисправны. «— Интересно, этот детектив из "Вооруженного детективного агентства" сможет догадаться ». Глухой, сухой кашель раздался в застывшей тишине. Бледные капельки пота, проявившиеся на серой, матовой коже, стали медленно стекать к подбородку, оставляя прохладную дорожку. Фумико чувствовала как с каждый скачкообразным приступом, чья-то невиданная рука все сильнее раздирает ей горло. Кровавые брызги все сильнее окропляли ей руки, а острая боль с упоянным наслаждением, задевала острые точки. Мимолетная вечность, зажатая в стеклянном плину, грандиозного офисного здания, готова была проснутся, после десятиминутного сна. Собрав жалкие ошметки силы, зеленоволосая с трудом открыла стеклянную дверь и вышла на оживленную улицу. Множество различных голосов окутали её сознание. Густой воздух,сосчитавший в себе все изыски портовой Иокогамы, больно ударил в ноздри. Живые силуэты, то и дело мелькающие перед застывшими зеленными глазами, диссонировали в голове. Фумико чувствовала, что ее берет дрожь. Плотно обхватив себя руками и как можно сильнее опустив голову, Фумико побрела по улицам. Благо, служебная машина ждала её в четырех кварталах от здания, удобно расположившись на парковке небольшого отеля. На одной из пересекающихся улиц, она позволила себе мельком взглянуть на окна, одного старого, огненно-розового здания. Энти хорошо его знала, но никогда не смела входить. Это был его мир. Маленький рай, среди сгущающийся тьмы, где нет места сгнившим растениям. Невероятное чувство облегчения настало светловолосую уже в пути. Опрокинув голову на спинку кресла, Энти выдохнула, чувствуя как что-то вязкое, тяжелое спустилась с ее плеч, обволакивая грудную клетку и пробираясь ниже, к ступням. Слабое тело обмякло, разливаясь по салону. В салоне было ужасно жарко, пахло горьким табаком и каким-то мокрым деревом. Этот запах отравлял. Энти попросила открыть окно, но водитель проигнорировал просьбу. Его лицо разбилось на несколько маленьких пазлов, что четно слаживались в девичьем сознании. «— Какая я жалкая, даже руку поднять не могу». Височная доля неприятно пульсировала, причиняя жуткую головную боль. Проносящиеся пейзажи быстро растворялись в бездонных глазах. Кровь больше не пылала у нее в глотке. Она не чувствовала как поварачивает машина и мелодично останавливается возле старого морского порта. Не слышала звон металлических наручников и довольные восклики незнакомца.

***

Узорчатые кончики пальцев, нежно касается тонких, молочно-желтоватых страниц книги. Мягкая, слегка потертая обложка, ярко солнечного цвета, контрастно выделялась на фоне мраморных мужских рук. Острый кончик носа, едва касается уголка, вбирает в себя холодный воздух и мимолетно улавливает пряный запах роз. Достоевский с нескрываемым благоговением, перелистывает страницу за страницей. Болезненное лицо, с некоторой долей детского озорства, меняет свои причудливые маски. Тонкие брови вздымают вверх, а бледно-лиловые губы расползаются в довольной улыбке. Давно он не читал таких замечательных книг. Его манили герои, слова и даже такие незаменимые, но очень прыткие знаки знак препинания. Все больше погружаясь в слова, он чувствовал как тонкий шлейф густых ароматов переносит его в дивный фруктовый сад, где недавно срывая спелые сливы и мечтая о встрече с любимым, гуляла главная героиня. Зеленное кружево, игриво раскинувшееся на небе, спасало его от горьких солнечных лучей. В этом эфемерном мире, Достоевский ждал ее пробуждения. Соленный вкус, вновь растворился у нее на языке. Тонкие, зеленные нити, словно непослушные корни орхидеи, свисали с юной головы. Затуманенный взгляд не сразу позволил разглядеть бледную фигуру. Щеки больно обжигали, а заведенные назад руки грубо ныли. Энти было жарко, в трюме холодного, давно забытого судна. — Вы краснеете, это черта прекрасного сердца. — Глаза, цвета темной орхидеи, бегло оторвались от книги. Сделав несколько шагов от старого, крепко сделанного и покрашенного в оливковый цвет стола, Достоевский достал из кормана небольшой листок бумаги и вложил его в книгу. Затем сделал еще несколько коротких шагов и остановился на против своей гостьи. — И какая же на вкус вечность? — Кто Вы? Очередной плод моих галлюцинаций? — Если бы на секунду, мне бы удалось быть вашей галлюцинацией, то я бы не принуждал Вас к этой встречи, моя дорога Фумико. — Со всей присущей осторожностью, Достоевский ласково, неторопясь выговорил ее имя. Мутная, бледно-бежевая пленка нежно обволакивала зеленые глаза. В юную голову громко били барабаны, больно отзываясь в височных областях. Тело неприятно ломило, не так от скованных в наручник рук, заведенных за спинку стула, как от начинающей болезни. Горьковатый привкус метала все еще остро ощущался на языке. Фумико слегка вытянула шею вперед, чтобы разглядеть таинственного собеседника. В слабоосвещенной комнате, лицо Достоевского пугало чрезмерной бледностью и астенической худобой. Энти сначала показалось что она видит мертвого. Единственный живой отблиск в давно потухшем теле давали яркие глаза, цвета темной орхидеи. — Как жаль, что в вашем "Мертвом Обществе", никто не упоминал Вам о Достоевском! Кто знает, может быть наша встреча произошла бы в более комфортных условиях. — Резко начал парень, паралельно пролистывая толстую, слегка поблескивающую папку. Тонкий кончик ногтя, звонко прошелся по прозрачному глянцу. Постепенно в сознании начали проявляться белые пятна и Энти наконец смогла вспомнить где слышала о Достоевском. "Демон во плоти" Именно так когда-то охарактеризовал его ее любимый Дадзай. Наклонившись вперед, так что светлые волосы волнами спадали вниз, Энти услышала как сильно бьется ее сердце. Легкое чувство рвоты, после воздействия усыпляющего газа, все еще преследовало, вставшим в горле комом. В темных зрачках застыла глянцевая папка, поблескивающая в тусклом свете свечи, темные коридоры подпольной тюрьмы и надменное лицо Эйса. Фумико искренне недолюбливала его и часто подозревала в тайных манипуляциях против Мори. Не зря она его левая рука. «— Значит этот высокомерный шут создал досье о каждом члене портовой мафии. Надо было убить его еще когда он был в том казино!». — Значит это вы убили Эйса и того паренька. — Фумико, приподнялась, слегка выпрямила затекшие руки и сцепила их в один замок. — Я слышала, что поймали кого-то "серьезного", но не думала, что это будет САМ Достоевский. — Она вновь взглянула на папку. Послевкусие вечности все ещё тлело на языке. Терпеливо выжидая, Энти не торопилась применять свою способность. Скользкое любопытство уютно расположившиеся на груди, с восхищением прислушивается к каждому слову бледного гостя. — Ну и, насколько цена моя способность? Миллионов восемьдесят? — Она бесполезна. — Равнодушное обесценивание польстила Энти. Видь она считала точно также. — Я разочарован решением Огая, и его попустительским отношением на ваш счет. Имея такую большую возможность изменить мир, он просто использует ее в качестве пушечного мяса, поведясь на такую дешевую приманку. Колкие слова в сторону слова в сторону Огая, разозлили девушку. Будучи внучкой прошлого босса, она всегда чувствовала только раздражение, жалость и неприязнь других мафиози. Жизнь и способность, которую подарила ей мать, стала проклятием, чернившие маленькую душу. Огай и Дадзай, были единственными кто увидел за всей показушной жестокостью, маленького, светлого ребенка, пытающегося скрыть свои горькие слезы. Энти знала, что она ничем не отличается от дешевых кукольных марионеток, но даже так она была благодарна свободе и любви которую ей подарили. — Я разозлил Вас? Что же, я думал с вами Фумико, мне будет куда легче найти общие черты, касательно изменения мира, но похоже и вам закрыли глаза. Разве вас не за этим послали? — Достав из пальто флешку, он демонстративно покрутил ее на худом пальце. — Думаю Огай сразу понял, чьих рук дело, но все же послал вас выполнять грязную работу. — Думаете я поверю в вашу гнусную ложь? Говорите уже, чего вы хотите от меня? Энти оскалила зубы. Каменная тяжесть рук, тянула назад, подставляя грозное лицо. — Я помочь помочь вам.Открыть глаза на гнусный облик этого мира и вместе со мной построить новый, БОЛЕЕ ПРЕКРАСНЫЙ МИР. Окропить его кровью, тех кто причинил вам столько боли и не ценил жизнь. — Достоевский выкинул досье в глухую темноту. Единственная цель, его поимки и любезничества с Эйсом, были лишь сведения о "Портовом Монстре". — Вы знали, что на этой флешке встроена программа по отслеживанию местонахождения владельца? Вашему боссу нет дела до сведений о наркотике, куда важнее поймать меня и для этого он посылает свою верную дочь, прям мне в руки. Зеленные глаза пронзительно замерли в нарастающей тьме. Круглые уголки пазла, медленно встраивались в законченную картину. Слова Достоевского эхом гудели в голове, заставляя усомниться во лживости этих фраз. Сделав несколько шагов назад, Достоевский расцепил холодные путы. Тяжелый металлический груз, звонко ударился об пол, заглушая внутренний голос ребенка, что усиленно искал оправданья ушедшему отцу. «Прекрасный мир» «— Энти, ты видь всегда знала истинную причину ухода Дадзая?» Собственный голос прозвучал криво и искаженно, словно срывался на крик. — Для этого нужна моя способность. Убить всех вокруг и остаться в одиночестве? — Молодой девичий голос тихо пронесся в окружающем ее шлейфе лжи. Бледный кончик флешки, еле заменто мигал зеленным. Глаза парня ярко блеснули в лучах закатного солнца, что просачивалось в угрюмый трюм. Достоевский быстро приблизился к Энти, до боли вжимая руки в холодные прутья стула. Зеленые глаза с недоумением и явным испугом смотрят на два расширенных зрачка. Острые кончики ресниц, приятно щекочут веко, а прерывистое дыхание обжигает кожу. Тонкая пленка бледно-лиловых губ еле касается шершавых, заплаканных кровью складок. Чувствуя дискомфорт и накатывающее стеснение от столь близкого контакта, девушка со всей силой отпрянула назад, больно ударяясь об холодную спинку стула. Такой резкий порыв силы на первый взгляд хрупкого парня, заставил ее ужаснутся. — Вы и правда великолепны, Энти. Наша дальнейшая дружба будет по истине невероятной! Я обещаю, что Дадзай непременно присоединиться к нам! Зеленные глаза наполнились горькими слезами. Яркий изумрудный свет отодвинул стрелку часов. — У нас осталось и правда мало времени, а теперь.. — Худые мужские пальцы нежно коснулись теплой женской кожи.

***

Прошло меньше часа, перед тем, как Энти перестала выходить на связь. Мори с нескрываемым предвкушением ждал новостей, сложив руки в навесной замок. Если его догадки были верны, то Достоевский не упустит шанс встретиться с Энти. После смерти Эйса, он больше не мог так рисковать положением портовой мафии. Министерство внутренних дел уже давно намеривается разрушить организацию и если какие-либо сведенья о способности Фумико, попадут им в руки, то о спокойной жизни не будет идти и речи. Начнется настоящая охота. И главной костью в горле стоит Достоевский. Его ликвидация поможет избежать дальнейших жертв. Непрекращаемый поток мыслей был прерван суматошным подчиненным, который вбегая в кабинет Мори, даже не удосужился закрыть двери. Пыхтя он взволнованно потоптался на месте, а потом быстро проговорил: — Госпожа Энти, мертва.