Эльфийская кантилена

— Здравствуйте. Я — Хаяси Арата. Хотел бы исполнить соло на флейте.  — Здравствуйте. Сначала послушаем, а после выступления поговорим. В жюри сидят четверо. Не так уж сложно, если бы не их взгляды. Особенно этот дядька, который взял инициативу поговорить со мной. Брови так нахмурил, как будто сейчас пойдёт серьёзный мыслительный процесс. Как же ТАК можно слушать музыку? Она ведь через душу должна проходить, наполняя её глубокими чувствами и эмоциями. Не-е-ет, это не про дядьку. Его дело — головой оценить полезность каждого участника прослушивания. В нашем мире всё решают деньги и очень сложно пробиться таким простым любителям музыки, как я. Взяв побольше воздуха, я всё-таки начал своё произведение. Это нежная колыбельная. Мне в детстве напевала её мать, укладывая в постельку. Моему воображению представляются картины из прошлого, совмещённые с летающими единорогами, эльфами, ламами. В душе полное умиротворение. Вот наступает кульминация колыбельки и на коже появляются мурашки. Образы начинают быстро скакать перед глазами. " Зал… Дядька… Единорог спотыкается и падает… Феникс откуда-то взялся…» Закончив таким же плавным переходом, как и в начале, всё-таки решаюсь открыть глаза. В момент игры они сами закрываются и переносят меня в другое измерение. Туда, где нет обыденных забот; людей, живущих разумом, а не сердцем; новшеств; современных технологий. Как хочется туда, где все существа живут в гармонии со своими эмоциями и окружающей природой. Судьи не шелохнулись. Ну только женщина руку положила на блокнот. До этого та была на коленях. Как такие бесчувственные чурбаны могут мне делать какие-то замечания в музыке?  — Подождите за кулисами, пожалуйста. Нам надо посовещаться и принять общее решение. Мы вас позовём. Я покорно поплёлся за алую шторину метра четыре высотой. Руки дрожат, голос вроде бы тоже. Я должен. Нет, обязан получить эту работу! Так, Ар, успокойся. Ты всё равно найдёшь выход. Пойдёшь в бистро работать или будешь в костюме сосиски листовки раздавать около кафе-бистро «Заверните одну». Очень смешно. Моё подсознание совсем не помогало успокоится. Как же ужасно, что со мной рядом нет Шиеми. Она бы точно придумала, чем отвлечься. В ожидании ответа я решил быстренько напечатать СМС-ку матери. Они, впрочем, как всегда, опаздывали. Моментально пришёл ответ: " Мы захватили Шиеми, но она долго «выбегала». Сейчас стоим в пробке, практически за поворотом. Надеюсь, тебя ещё не вызвали. Очень хочу поддержать тебя, но судьба противится. Девица твоя надоедает разговорами. С отцом на пару уничтожают мой мозг. Кажется, они подружились».  — Просим вас обратно на сцену, Арата. Быстро ответив:" Я не удивлён, нечего было надеяться на вас.", выбегаю на сцену.  — Арата Хаяси. — повторно звучит женский голос.  — Да, я здесь. Пальцы от нервов начинают потеть. Чтобы хоть как-то успокоиться, начинаю теребить молнию кармана на штанах. Не помогает.  — Мы всё обсудили и пришли к единому решению. Затянулась длинная пауза.  — И мы говорим вам «нет». Вы нам не подходите. Извините за потраченное зря время. Огорчённый, чуть не плача, я ухожу обратно за шторку. Теперь я даже рад, что она существует. Только скрывшись из виду, эмоции взяли надо мной верх. Как же так? Что же мне теперь делать? Видимо, действительно, единственное, на что гожусь — промоутер. Этот мир совсем несправедлив. Как можно не дать человеку, правильно и мудро преодолевающему все жизненные трудности, осуществить единственную мечту? Так ведь не должно быть. Мне кажется, к алкоголикам и бомжам, просравшим всё ценное, Бог и то снисходительней. Надев пальто, выхожу на улицу. Погода мерзкая. Мелкая морось так и бьёт по лицу с каждым порывом сильного ветра. Она ж ещё и усиливается! Вот невезуха! В унисоне получаются водяные иголки, так и норовящие оставить след на коже. Не могу разглядеть машину предков. Ладно, пройдусь за поворот. Может там и столкнёмся. Выходя из-за стены здания, вижу шокирующее зрелище. В самой середине дороги наш тёмно-синий пикап и рядом машина реанимации. По бокам стоявшие автомобили раскидало на обочину. Чёрт, что там произошло? Надо узнавать скорее! И стою, как вкопанный. Тело не слушается. Видимо, слишком много нервов за сегодняшний день. Буквально через силу заставляю ноги двигаться. И даже бежать. Тяжко, но выходит. Правда, со стороны выгляжу, наверное, как ребёнок только начавший ходить, хоть от роду мне уже двадцать лет. На машине включили сирену. Значит, надо успеть остановить их. Сейчас уедут и не успею даже узнать всю информацию. Газелька резко сдаёт назад и пытается выехать из пробки. Ну вот, сраный ты, атлет. Конечно не успел, как могло быть иначе. Место около машины освободилось и я увидел отца, выглядывающего из окна. Вид у него был подавленный.  — Бать! Отец! — кричал я с тротуара, но он не слышал. Подобраться будет сложно. Расстояние между железяками буквально пару сантиметров. Видя выражение батьки, я не мог стоять в стороне. Надо срочно что-то решать! Оглядев водителей, я понял, что всем насрать на происходящее. Ах, была — не была. Резко подпрыгнув, оказался на капоте одной из машин.  — Эй, ты чё делаешь? Совсем страх потерял, сорванец?  — Простите! Извините! — повторял я каждому. Хотя по большому счёту плевать на этот недовольный сброд. Серая масса, погружённая только в собственные проблемы. Они даже не заметили, что за пределами их взора что-то серьёзное происходит. Вот последняя машина и я около пикапа.  — Бать, а бать. Привет, как себя чувствуешь? Я решил аккуратненько подобраться к основному вопросу. Ведь надо подумать не только о своих чувствах, но и о его.  — А? Это ты, Арата. Как хорошо, что ты пришёл. Отвези меня домой, пожалуйста. Там и поговорим. Только крепись, ладно? Я очень плохо себя чувствую. В дороге может хоть полегче станет. В ответ лишь смог кивнуть. Я знаю его всю свою жизнь, но такого лица я не видел никогда. Кошмарно, если сейчас и с ним что-то случиться. Уняв дрожь в руках, я сел за руль. Всю дорогу до дома он молчал. Бросив ключи на полку, я стал помогать отцу раздеться. Поддерживая под плечо, положил на диван. Тело его содрогалось и пылало жаром.  — Я сейчас. Быстро тыкнул на кнопку чайника, нашёл чистую тряпочку в деревянном комоде и сделал холодный компресс. Найдя заварку из ромашки, налил кружечку и заварил. Побежал в комнату, достал плед и его домашний халат. На все дела ушло не более пяти минут. И вот я уже подхожу к дивану с подносом, на котором тёплый чай, компресс, стакан воды и таблетки. С моего плеча свисает плед и между колен зажата подушка. Укутавшись пледом и выпив таблетки, он всё-таки начал рассказ: - Мы встали в пробку. Она не двигалась, а с другой стороны был простор. Машины летели на огромных скоростях, хоть это и не трасса. Послышался скрежет тормозов, но вокруг все стояли. Гружённая фура вылетела из поворота и начала переворачиваться. У водителя отказали тормоза и он пытался хотя бы вывернуть руль, чтобы его перекинуло набок. Наши девочки. Здесь он замолчал. По щекам потекли слёзы. В глазах виднелось отчаяние и чувство вины. Похоже, я знаю к чему он ведёт. Моё сердце ускорило удары. Глаза накрыло пеленой.  — Прости меня, сын. Я не смог их уберечь. Это я во всём виноват. Надо было попытаться что-то сделать. Они отпросились у меня покурить и фура задела их боком. Я и машина вовсе не пострадали, но девочек она потащила за собой. Через несколько метров я увидел только их окровавленные тела. Кто-то из наблюдателей сразу же позвонил в скорую, а я побежал сломя голову осматривать их. Мама была без сознания и из затылка текла кровь. Пока медики ехали, весь асфальт был залит лужей. А твоя Шиеми… Её отвезли в реанимацию. Она в тяжёлом состоянии. Возможно, сумеют ещё спасти. Я к ней тоже подошёл. Девушка пыталась открыть глаза, но это давалось с трудом. Твердила твоё имя еле слышно. Извинялась, что так и не поддержала тебя. Я. Сынок, как же я буду без неё? Мы ведь всю жизнь вместе прожили. Слёзы хлынули у нас обоих. Нет сил держаться. Я старался быть сильным и всячески поддерживать отца, но это отнюдь не тот момент. Несколько часов мы сидели обнявшись и плача. В доме наступила тишина. Отец уснул после долгой скорби. Я положил его на подушку, подпёр одеялом. А сам решил прогуляться и позвонить сестре. Завтра Наоми должна приехать на каникулы с колледжа. На улице было всё также мерзко. Один порыв ветра и я уже мокрый до нитки и замёрзший. Долгие гудки закончились. Она не взяла трубку. Не обращая внимания на ливень, я шёл. Просто шёл в никуда. То рассматривал машины, то окна домов. В городе продолжалась жизнь. Как начинаю думать об этом, эмоции сразу же берут верх. Вот идёт одиноко по улице плачущий парень и даже никто внимания не обратит. Даже лица прохожих было не видно. Такие микробы спешат куда-то в этом огромном мире. Я решил остановится на мосту и закурить. Вот тлеет искра на этой сигарете и напоминает о ней. С Шиеми так много нас связывало. Да, бесила она меня жутко, но я так люблю её. Почему жизнь так несправедлива? Злость одерживает победу. Из глаз начинается очередной не кончающийся поток. - Ну почему ты так поступаешь, Бог? Может мы вообще в пустоту верим? Ты скотина, слышишь меня? Тут я сорвался на раздирающий крик. Я пытался выдавить ту глубокую боль их исчезновения. Внутри образовалась пустота. Только в воспоминаниях теперь остаются их образы, привычки, манеры.  — Мама! Мне так одиноко без тебя. Как я выживу в этом мире без тебя? Как так получилось? Ещё один крик сорвался с моих уст. Я орал во всю мощь. Содрав глотку, рухнул на землю. Частая икота пыталась перебить мои слёзы, но я не унимался. Тело вздрагивало без устали. Кулаками бил по земле, кричал, но ничего не помогало. Это не вернёт их назад. Только кулаки с каждым ударом всё больше покрывались кровавыми ранами. Через раз дыша, я всё-таки встал. На земле так и осталась лежать тлеющая сигарета. А я рванул вперёд. Мне хотелось убежать, как можно дальше отсюда. Сил маловато, но сейчас предел не наступал длительное время. Не замечая витрин, машин, людей, я нёсся. Навстречу дождю и ветру. ДА срать я на всё это хотел! Что, блять, за жизнь то такая?! Остальные мысли улетучивались. И тут зазвонил телефон. Входящий от сестры. Пришлось остановиться.  — Алё, братец. Ты мне звонил? — совершенно спокойным голосом спросила Наоми.  — Тебя где носит? Ты какого хрена трубку не берёшь?  — А ну не кричи на меня. Это что за выкрутасы? Что-то случилось? Я душ принимала. Ар, вдох. Ноздри расширились, тело напряглось. И медленный выдох. Ты же сам понимаешь, что такие новости не сообщают на эмоциях.  — Сестрёнка, ты присядь лучше, ладно? И сильно не волнуйся.  — Арата, что случилось?! — уже более грозным голосок донёсся с того провода.  — Хорошо, давай сразу к делу. Мама… Она… Она умерла. Вот так взял и выдал в лоб. Ты откуда свалился? Моё подсознание недоумевало. А есть ли разница в подаче? Для меня — нет. Ведь, горе от этого радостней не станет. Близкие и любимые люди не вернутся. Так и смысл тогда изгаляться, придумывать отмазки? Сестра молчала. Я тоже не знал, что и сказать.  — Когда это произошло? — послышался шёпот.  — Сегодня, во время моего прослушивания. Шиеми и мама попали в аварию. Мама на месте умерла, а Шиеми в реанимации.  — Братец, ты как там?  — Ужасно. Как ещё я могу себя чувствовать? И весь на нервах, конечно же. Сейчас хочу сходить в больницу к Шиеми.  — Но ведь уже поздно, тебя пустят?  — Да, похеру мне. Пробьюсь как-нибудь.  — Ты держись там. Только на тебя ведь вся надежда! Громкие всхлипы послышались из трубки. Наоми младше всего на два года. Она прекрасно осознавала ужас происходящего. В такой момент простительно плакать, но она старалась изо всех сил поддержать брата, выказывая спокойствие. *Еле слышный вздох*  — Как там отец? Тебе лучше бы домой поскорее возвращаться.  — Я заварил ему крепкого ромашкового чая и уложил спать. Он выпил таблетки, так что может обойдётся. По крайней мере, надеюсь на это. Ладно, дел ещё по горло. Давай позже созвонимся.  — Да знаешь. Я думаю, что нам стоит наедине со своей болью побыть. Не тот момент, чтобы разговаривать.  — Понимаю. На этом звонок завершился. Я рванул пулей к больнице. Она находилась в следующем квартале. Посмотрев на часы в холле, я увидел без десяти минут семь. Поздновато для приёма, но буду надеяться. Сверху на стене надпись: «Регистратура». Подхожу к женщине.  — Девушка, здравствуйте. Могу ли я навестить Юкину Шиеми? Её сегодня привезли в тяжёлом состоянии.  — Молодой человек, уже поздно. Осталось десять минут до конца рабочего дня. — похлюпывая жвачкой, грубо ответила та. Эта женщина выглядит лет на сорок. Рыжие пряди хаотично раскинулись по всей области головы. О существовании расчёски она, похоже, не знала. Её пустые глаза сообщали мне лишь о полном безразличии.  — Послушайте. Вы можете, конечно, пройти, но только быстро. Ровно в семь охранники осматривают палаты и выгоняют всех посетителей.  — Хорошо.  — Палата триста шесть. Это четвёртый этаж. Можете воспользоваться лифтом.  — Огромное спасибо. Я побежал искать лифт. Около него собралось много народу, поэтому я «взлетел» по лестнице. Так явно быстрее. Скорее бы её увидеть. Я буду шокирован, наверное, но мне стоит её поддержать. Нахожу нужную дверь и останавливаюсь. Надо умерить свой пыл и спокойно войти туда. Слегка отдышавшись, приведя мысли в порядок, проникаю внутрь. Атмосфера очень спокойная. Гробовая тишина начинает на меня давить. Девушка лежит с разными проводами и трубками, подключёнными к аппаратам в углу. Лицо разглядеть практически невозможно. Голова перемотана бинтами. По всему телу, находящемуся без одеяла, синяки и ссадины. Ко рту подключена кислородная маска. Она без сознания. Это плохо.  — Привет, дорогая моя. Я очень соскучился по тебе. Вид у тебя не очень прекрасный, но ведь всё это мелочи, да? Мы же будем всё равно вместе, как и мечтали. Возвращайся ко мне, пожалуйста. Я очень жду тебя. Мне так тяжело и не с кем поделиться этой болью. Тебя очень не хватает… Меня прерывает звук открывающейся двери.  — Здравствуйте. Вы родственник?  — Я жених Шиеми. Хаяси Арата.  — Меня зовут Хосе Шаянь. Я лечащий врач вашей невесты.  — Скажите мне, пожалуйста, как она?  — Знаете, Арата, крепитесь. У неё многочисленные переломы, в том числе спинного мозга. Сильное сотрясение, большая кровопотеря. Если она и останется в живых, то уж вряд ли сможет ходить и вообще что-либо делать самостоятельно. Сейчас она находится в коме. Мы продержим её здесь пару недель. Если она не очнётся, то будем вынуждены отключить аппараты, поддерживающие жизнедеятельность. Пока что это клиническая смерть, но закончиться может и нормальной. Вот такие плохие вести я вам принёс. Очень жаль, что мне приходится это вам говорить. У вас есть мобильный телефон?  — Да, конечно. — чуть не плача, произнёс я.  — Давайте я запишу его и сообщу, если появятся ещё новости.  — Конечно. Я продиктовал ему свой номер и он попросил меня удалиться. Вот и всё. Время вышло нашего свидания. И теперь так будет постоянно. Как мне вообще жить с этим? Выйдя на улицу, я закурил, наверное, сотую сигарету за один вечер. Для прохожих людей я всё также являлся обычным парнем. Только в душе буря просится наружу. Всё напряжённое тело содрогается от ежесекундных всхлипов. Подъезжает такси и оттуда выходит молодой парень. Я сразу же занимаю эту машину и называю адрес. Надо скорее ехать домой, пока отец не проснулся. И так долго отсутствую. Проезжая мимо домов, замечаю, что везде горит свет, кроме нашего. Значит, папа ещё спит. Усталость даже не чувствуется, хоть я не ел толком ничего с шести утра и спал только три часа. В этот раз я аккуратно положил на полку ключи. И медленно захлопнул дверь. Пошёл в свою комнату, но резко остановился. Может стоит всё-таки проверить отца? «Он выпил таблетки, так что может обойдётся. По крайней мере, надеюсь на это…» Пронеслось в моей голове. Проверь, конечно! Возмущалось моё подсознание. Ещё раздумывает стоит! Пф! И правда. Захожу в гостиную и вижу только продолговатый комок одеяла. Во сне батя укрылся пледом с головой. Дойдя до него на цыпочках, отодвигаю ткань от лица. Как бы проверить дышит он или нет? Осмотревшись с фонариком телефона, нахожу на тумбе зеркальце и подношу к носу отца. Признаков дыхания нет. Оно не потеет. Блять, что мне делать?! Резко срываю плед и начинаю ощупывать руку в поисках пульса. Тишина. Включаю свет и от переизбытка эмоций трясу его и бью по щекам. Но. Но на моих руках бездыханное тело…