bipolar disorder and dicks

      У Акутагавы день не задался с самого утра, потому что начался он с телефонного звонка. От Дазая. День начался с Дазая, значит, обещает быть неудачным. Верно говорят, что утро добрым не бывает и если его когда-нибудь спросят, какое пробуждение было самым отвратительным, то он, не раздумывая, перечислит бесконечные утренние звонки Осаму в выходные дни. Сколько бы он ни просил друга-придурка не делать так, тот будто не слушал вовсе и творил, что душенька пожелает. Да, определенно Дазай ублюдок, в этом Рюноске уже убеждается в который раз. Но от него невозможно избавиться, потому что он, как тень. Всегда и везде рядом, во все, что ему не надо, влезет и вставит свои пять копеек. Такой уж человек. Самый ужасный из всех, что Акутагаве удалось повстречать в своей жизни. Однако, сука, так дорог, что послать язык не повернется. Хотя терпение ведь не вечное, да? Рюноске раньше думал, что ему ничего не будет стоить отбросить все воспоминания, связанные с этим человеком, но сейчас же он готов уебать прошлому себе за такие мысли. Не считая сестры, Осаму - единственный посторонний, кто перенес излишнюю молчаливость и помог пусть немного, но преодолеть замкнутость. Дазай и Гин - ядерная смесь, два паразита, заставляющие постоянно выходить на улицу, с кем-то говорить и участвовать во всем попало.       — Надеюсь, ты звонишь мне сказать что-то чрезвычайно важное, иначе мне придется тебя заживо сжечь, - сонно бормочет юноша, поднимая трубку, на другом конце которой послышался режущий слух визг. Рюноске убрал телефон от уха и глубоко вздохнул, пытаясь потушить в себе загоревшийся огонь злости и ненависти, что вот-вот готов был испепелить друга-еблана на другой стороне телефонной линии.       — Акутагава-кун, почему ты еще спишь? Тебе разве Гин не говорила, что сегодня первое собрание нашего клуба? Уже почти месяц прошел с начала учебного года, а мы ни разу не собирались. Почему ты такой безответственный? - недовольно протянул Осаму, шурша чем-то, похожим на фольгу. Шоколад, наверное. — Сейчас же поднимай свой зад и собирайся. - добавил парень, сбрасывая вызов.       Рюноске готов был сейчас хоть сквозь землю провалиться, лишь бы его никто не трогал. Почему нельзя оставить его в покое хотя бы на один ебаный день? Неужели это так сложно - не доебываться, - а, Осаму Дазай? Большим пальцем жмет два раза на единственную кнопку дисплея, листая вкладки и открывая галерею. В глаза сразу бросается до боли знакомое смазливое личико, серебристые волосы, неаккуратно отросшая прядь справа, да и в целом не совсем обычная стрижка, затем язычок, старательно облизывающий фруктовый лед и прикрытые глаза. Акутагава чувствовал себя не очень от мысли о том, что сфотографировал человека без его разрешения, да еще такой кадр удалось запечатлеть, от которого фантазия играется с сознанием пуще прежнего, когда он просто смотрит на Накаджиму в школе. Акутагава никогда не был извращенцем, просто Ацуши такой. Он сам заставляет думать о себе в таком ключе, и тут уже ничего не поделаешь. Тыльной стороной ладони юноша проводит по лбу, смахивая образовавшуюся испарину, взъерошивает волосы, вглядываясь в каждую часть крохотного изображения, будто пытаясь найти что-то больше, чем просто пошлая картина. Дрожащая рука невольно тянется к животу, медленно спускаясь ниже и оттягивая резинку домашних штанов. Пальцы проникают под ткань, касаются боксеров и с легкостью преодолевают преграду, подушечками чувствуя маленькие лобковые волосы, а затем пульсирующий член. Уши неприятно закладывает, притупляя слух, из-за чего парень не с первого раза улавливает стуки в дверь. Он быстро отдергивает руку и судорожно бегает глазами по комнате, стараясь отойти от осознания того, что делал пару секунд назад. Охрипшим голосом разрешает войти и, увидев на пороге младшую сестру, облегченно вздыхает. На ум пришло сразу, что это мог быть Дазай, но Акутагава не уверен, что такие отбитые люди знают, что такое личное пространство и посчитают нужным постучать прежде, чем ворваться без предупреждения.       — Доброе утро, Рюноске. Прости, что бужу так рано, просто нужно было сообщить о сегодняшнем собрании клуба в десять часов. Ты ведь пойдешь? - робко переступив через порог, поинтересовалась девушка, проходя вглубь комнаты и присаживаясь на край кровати.       — Да, мне уже звонил Дазай. Он и разбудил. - объяснил юноша, кладя телефон на прикроватную тумбочку, - я пойду, но сначала приму душ. Подождешь? - увидев кивок в ответ на свой вопрос, Акутагава поднялся с постели и направился в душ, оставляя сестру смиренно ожидать его возвращения.       Гин очень редко заходила к брату в комнату, но когда выдавалась такая возможность, постоянно удивлялась тому, насколько у него все неизменно. Все та же мрачная, темная и просторная комната, ничем не выделяющаяся и простая. Решив, что ничего страшного не случится, если она внесет небольшие изменения в атмосферу, девушка подходит к большому окну и раздвигает в стороны черные шторы, щурясь от ударившего в глаза солнечного света. Акутагава приоткрывает форточку, дабы слегка освежить помещение после вчерашней гулянки, а после слышит уведомление, пришедшее на чужой телефон. Зная, что это неправильно, любопытная Гин все равно делает так, как хочет, предварительно выглядывая за дверь, чтобы убедиться, что вода в ванной комнате включена и брат случайно не зайдет в такой момент. Девушка подходит к тумбе и хмурится, видя разблокированный экран и фотографию Накаджимы на нем. Берет устройство в руки и листает изображения в галерее. Одни лишь фотографии одноклассника Рюноске, сделанные, видимо, исподтишка. Просмотрев еще парочку картинок, Гин кладет гаджет на место, затем слышит приближающиеся шаги и быстро возвращается на свое изначальное местоположение, делая вид, будто ничего не произошло. В голове крутятся куча разных мыслей и единственный вопрос: спросить или нет? Быть или не быть? Когда старший заходит в комнату, Гин отводит взгляд в сторону, стараясь не смотреть на брата, но, переборов саму себя, на одном дыхании выпаливает:       — Тебе нравится Накаджима Ацуши из твоего класса? - заметив, как ладони Рюноске сжимаются в кулаки, девушка поднимается и осторожно подходит сзади, — у тебя очень много его фотографий. Прости, что посмотрела, но знай, что ты можешь мне рассказать, если тебя это беспокоит, - уверяет брата, подходя ближе и вставая напротив. Рукой поднимает опущенную голову за подбородок, заставляя смотреть в глаза, а затем тепло улыбается, заметив на чужом лице легкий румянец. Акутагава еще минуты три молчит, смотрит то на сестру, то на обои, будто хочет там что-то важное найти, но в конце концов сдается.       — Да, - бормочет себе под нос парень, после чего поворачивается спиной к сестре и направляется в сторону своего гардероба, продолжая, — но это ничего не значит, так что забудь, - открыв раздвижную дверцу, проходит внутрь маленькой комнаты, буквально переполненной однотонной черной коллекцией одежды. Наспех выбрав, что надеть, Рюноске слышит тихое "как скажешь" от сестры, а затем отдаляющиеся шаги. Напялив черную джинсовку на одну из немногих белых футболок, которой выпала честь сегодня очутиться на теле хозяина, юноша вздыхает, зарываясь ладонью в черных, как смола, волосах, — я же знаю, Гин, что ты не отступишь теперь, - с этими словами он покидает гардеробную, а затем свою комнату, предварительно захватив телефон, замыкая дверь, дабы никто ненароком не зашел, и направляется в прихожую, где уже ожидает младшая сестра.        Без происшествий и лишних вопросов дойдя до здания средней школы, ребята встретили сидящего на ступеньках Дазая и, подобрав бедолагу, направились в свою аудиторию, находящуюся на третьем этаже. По правилам школы, клуб будет одобрен директором только в том случае, если в нем состоят пять или более человек. Помимо Осаму, брата с сестрой, официально числятся еще двое - Кёка Изуми и Кенджи Миядзава - одноклассники Гин. Их литературный кружок не пользовался особой популярностью среди тех, кто постарше, однако отбор тех, кто младше - очень строгий, а Гин тщательно за этим следит, дабы избежать распиздяйства и излишней ругани на этот счет. В небольшом кабинете, заставленном партами, ребята застали бурно обсуждающих что-то Кёку и Кенджи. Решив, что идея затянуть первое собрание на долгий и нудный час - бредовая и бессмысленная, президент Гин только лишь сказала о том, что им нужны еще люди, если они не хотят, чтобы лавочку прикрыли. Также, она объявила о большом литературном конкурсе, но её терзали сомнения на счет их участия, потому что это огромный проект, который потребует максимум сил, времени и знаний, поэтому объявление отошло на второй план.       — Почему ты так не уверена в нас, Гин? - возмущенный голос принадлежал Осаму, который обиженно, словно маленький ребенок, складывает руки на груди и дует губы, отвернувшись в сторону от удивленного взора сестры друга. Девушка немного мнется, думая над ответом, затем подходит к столу и роется в каких-то бумажках.       — Если вы найдете еще хотя бы троих, я подам заявку на участие, - согласилась, достав из-под груды ненужной макулатуры единственный лист, на котором мелким шрифтом были напечатаны условия и правила для всех участвующих. Такой конкурс проводят каждые два года по разным дисциплинам. Сначала была физика, затем химия, за ней математика, и когда, наконец, очередь дошла до литературы, Акутагава узнала об этом самая первая. Она еще с младшей школы мечтала принять участие, однако возрастное ограничение "старше четырнадцати" не позволяло ее мечте сбыться. Девушка очень надеялась на то, что, когда ей стукнет пятнадцать, - потому что с последнего проведения конкурса ей было тринадцать, - основным предметом окажется именно литература, ну или японский язык. И вот, когда мечта буквально лежит у ног и ждет, она отказывается из-за своей неуверенности. Точнее, неуверенности в своем коллективе, - я зайду в понедельник к вам и спрошу, - получив одобрительный кивок, Гин продолжила, — если все - таки будем принимать участие, нужно будет здесь немного прибраться, - поморщив нос от поднявшейся в воздух пыли и снова увидев в ответ одобрительные кивки, девушка сказала, что теперь они могут пиздовать на все четыре стороны, однако свою подругу попросила задержаться на какое-то время.       — Что такое? - удивленно спросила Изуми, когда ее неожиданно схватили за запястье и попросили помалкивать, пока все не разойдутся.       — Мы должны любой ценой заманить Ацуши Накаджиму из класса Дазай-куна и Рюноске. Вы же с ним хорошо общались раньше? Не спрашивай, зачем мне это нужно, но ты можешь поговорить с ним по этому поводу? - умоляла подругу Гин, складывая ладони вместе и опуская голову, дабы показать, что это реальная необходимость.       — Ну, ладно.. Я попробую. Позвоню ему сегодня вечером, - с легкостью согласилась девушка, не устояв перед умоляющим взглядом Акутагавы. В благодарность получив заслуженные объятия, девушки направились к выходу из аудитории, а затем из школы.       Оставшийся день тянулся очень медленно, заняться было нечем и только к вечеру на новом телефоне Накаджимы раздался звонок от незнакомого номера. Нахмурившись, Ацуши поднял трубку и был удивлен, услышав на другом конце знакомый голос подруги детства, с которой они не пересекались достаточно давно, учитывая, что учатся в одной школе. Девушка, спросив о жизни давнего друга для отвода глаз, плавно перешла на тему школьных кружков, спрашивая, не вступил ли он куда - то и, если нет, то есть ли такое желание. Зная, какой Ацуши застенчивый и асоциальный, Кёка сказала, что он может взять с собой того рыжего парня, с которым постоянно ходит и что это будет даже к лучшему, ведь тогда им останется найти всего лишь одного человека. Накаджима упорно отказывался даже при условии, что будет с Чуей, а не один: говорил, что не силен в литературе и что будет только мешать процессу, но Изуми не сдавалась и продолжала уговаривать, приводя все больше аргументов, почему будет лучше, если он согласится. В конце концов, когда она объяснила, что это очень поможет для реализации мечты всей ее жизни, - хотя сама она никогда не грезила подобным, - Ацуши сдался и согласился. Еще немного поговорив с подругой, они попрощались на веселой ноте, после чего юноша поспешил набрать лучшего друга, мысленно молясь всем богам, чтобы его не убили и не оставили на мусорке гнить. Но на удивление Чуя лишь немного поплевал кислотой, сказал, что Ацуши уебан, раз согласился участвовать в такой хуйне и сбросил, обещая разобраться с ним в школе. В воскресенье Накаджима не выходил из дома, но отчаянно дожидался звонка от лучшего друга, дабы тот позвал его к себе, но все безрезультатно. Потому он решил проебать лишнее время в пользой, а точнее, - поиграть в игры. Очень полезное времяпрепровождение, не так ли? Однако, через пару часов ему надоело постоянно начинать все сначала и он отбросил эту идею, сидя перед включенным ноутбуком и с открытым на нем браузере. Мысли летали по всей комнате, решая, какая же на этот раз дебильная идея ударит в голову парню. В итоге, переступив через себя и свои принципы, он быстро печатает в поисковой строке "гей порно" и открывает первый предложенный сайт. Старается особо не вдаваться в то, как выглядят обложки видеозаписей и что на них изображено, крутит колесиком мышки, листая почти до самого конца и тыкая на рандомное видео. Поставив согнутую в колене ногу на мягкую поверхность стула и уложив локоть на стол, юноша оперся головой о ладонь, дабы принять более удобную позу для первого просмотра гейской порнухи. Да и вообще в принципе порнухи. Внимательно наблюдая за движениями актеров, парень морщится и вздрагивает от холодка, прошедшего по спине, затем морщится, ёрзает на стуле и добавляет громкость, чтобы, как он сам себя уверил, эмоции и чувства лучше передались. Где-то далеко в подсознании натурал внутри него кричит о том, что это ненормальная реакция, но Ацуши его не слушает и убивает одной мыслью о том, что ему, сука, понравилось. Ему совсем не хочется думать о том, что это было не очень хорошей идеей, что теперь он не сможет жить, как прежде, ведь перед глазами будут всплывать картинки только что увиденного секса двух мужчин. Ему вообще в какой-то момент перехотелось думать. А именно в момент, когда он включает еще один ролик, уже тщательнее осматривая обложку и читая предложенное описание. Охватывает чувство эйфории и даже чувствуется легкое возбуждение. Приятные ощущения. Все летит к хуям через несколько минут, когда, опустив взгляд, юноша видит собственный вставший член. Он судорожно закрывает все вкладки и быстро выключает ноутбук, поднимается со своего места и падает на стоящую рядом кровать. Шепчет только, что это пиздец и прикрывает глаза, видя в темноте все, на что пялился несколько секунд назад. Наутро за парнем заходит Накахара, даёт обещанных пиздюлей в виде пинка под зад и легкого подзатыльника, а после идет рядом с довольной мордой. Вчера, когда они разговаривали по телефону, Чуя предупредил Ацуши, что сегодня они выйдут пораньше, дабы он забрал приготовленный специально для него зефир, но Накаджима так увлекся просмотром кое - чего непристойного и запрещенного, что совсем забыл об этом и встал только тогда, когда друг позвонил и сказал, что уже вышел за ним из дома. Из-за этого вид у него был помятый и неопрятный. Он даже не особо отреагировал на побои со стороны Накахары, а просто шел и засыпал на ходу, но когда Чуя поинтересовался, не случилось ли чего, он предпочел промолчать о том, чем занимался и соврал, что просто не выспался, потому что полночи зубрил конспекты. Чуя лишь пожал плечами и, быстро забежав в магазин со сладостями, забрал свой заказ. Купил для Накаджимы шоколад с клубничной начинкой, так как зефир он не ест и вручил со словами: "Не грусти, а то бабы давать не будут". А ему же, блять, так этого хотелось. В школе их ждал неприятный сюрприз. Ужасную новость о том, что с этих пор Накаджима Ацуши и Накахара Чуя состоят в литературном клубе вместе с Осаму Дазаем и Акутагавой Рюноске, сообщила Кёка, которую удалось встретить рядом с аудиторией, где сейчас должен был проходить урок девятого класса. Между разговорами о самочувствии Ацуши и знакомством с Чуей, Изуми сказала, что им очень повезло, раз четверо из класса выше вступили в малоизвестный кружок. А когда Накахара поинтересовался именами еще двоих одноклассников, готов был испепелять взглядом все на своем пути. В том числе ни в чем не повинную девушку и тупого друга, который не думает прежде, чем соглашаться на что-то, так еще и втягивать в это дерьмо Чую. По просьбе Гин, Кёка еще предупредила о том, что сегодня после уроков нужно будет задержаться, дабы убраться в выделенном для них кабинете, - а после ушла на свой этаж. Шепнув Ацуши на ушко что-то типа: "Я ненавижу тебя всем телом и душой", Накахара зашел в аудиторию и завалился на свое место возле окна на последнем ряду. Настроение испорчено. Не хотелось абсолютно ничего. Ни учиться, ни есть, ни спать, ни жить. На завтра у Чуи запись к психиатру, поэтому вряд ли он придет на учебу. В последнее время он чувствует себя еще более пусто, чем раньше, а практически прекратившиеся мании, зачастили приходить в его голову, и он рассказал об этом родителям. Видимо, снова придется менять схему препаратов. В который раз уже ничего не помогает и подобное настроение сжигает надежду на выздоровление дотла. Нормальной жизнью Чуя стал жить все реже и это его никаким образом не радовало. Он каждый вечер вставал напротив окна и, смотря в темное небо, спрашивал, почему именно он, а не кто - то другой, надеясь на то, что Боги проявят милосердие и ответят на волнующие вопросы. Но никто не отвечал, а подступающие облака закрывали собой луну от заплаканный синих глаз. На третьем уроке Чуя уткнулся лицом в парту и глотал слезы, стараясь не разреветься сильнее. Как бы сильно он ни старался контролировать болезнь, в итоге она берет контроль над ним, и тогда уже ничего сделать нельзя. Сдерживаться не получается, а когда учитель делает замечание, Накахара поднимает на него заплаканные и красные от недосыпа глаза, из которых по щекам с большой скоростью стекают соленые слезы. Парень вертит головой, дабы узнать, не смотрят ли на него, но, заметив устремленные в его сторону взоры одноклассников, срывается и покидает кабинет. Взволнованного Накаджиму, который хотел было последовать за другом, остановил учитель и попросил больше не устраивать представлений и не срывать урок. — Я, конечно, дико извиняюсь, но, если вы правда считаете, что это театральное представление юного актера, то я больше не собираюсь присутствовать на уроке человека, который ведет себя не как подобает учителю, - голос из среднего ряда, а точнее от Осаму. Парень брезгливо морщится, глядя на удивленное лицо преподавателя и, собрав вещи, покидает аудиторию, по пути предполагая, где может находиться Накахара. Как ожидалось - в привычном месте. В мужском туалете на этом же этаже. Дазай тихо прикрывает за собой дверь и так же осторожно заходит вглубь помещения, вслушиваясь в всхлипы и шмыгания носом за дверцей одной из кабинок. Юноша присаживается на подоконник, покорно ожидая, когда Чуя более менее успокоится и сможет хотя бы выйти. На самом деле Дазай хотел поговорить с ним о кое - чем важном и сейчас для этого предоставлена идеальная возможность, однако использовать он ее не будет, так как одноклассник не в лучшем состоянии и Осаму прекрасно знает причину такому перепаду настроения. Потому что знает о Накахаре практически все. И даже то, что у него через два дня день рождения. Выйдя из кабинки, Чуя осмотрел парня с ног до головы и совсем не удивился, потому что слышал, как кто - то зашел. Это странно, но он отличил Дазая по походке. Потому что Ацуши ходит тихо, как будто вовсе на носочках. А по походке Дазая было сразу понятно, что он не привык так бесшумно ходить. Накахара стоит напротив, костяшками пальцев вытирая не прекращающиеся слезы. По губам Осаму прочел: "Что тебе нужно?", а затем подошел ближе, кладя ладонь на рыжую голову. Чуя ниже на добрых двадцать сантиметров и сгодится как подставка для рук. Дазай усмехается от собственной мысли и, когда не видит в чужих глазах ничего негативного, притягивает одноклассника к себе. Руками юноша несильно стискивает Накахару и аккуратно поглаживает по влажным щекам, чувствуя, как под пальцы затекает теплая вода. Чуя молчит. Ему плевать. Единственное, чего он хочет - так это поскорее успокоиться и продолжить жить нормальной жизнью. Ну хотя бы немного, пожалуйста, эй, вы, там. Ладонь Осаму прячет в чужих волосах, слегка сжимая и отстраняя лицо от собственной груди. Большим пальцем свободной руки ведет по нижнему веку сначала одного глаза, а затем второго, смахивая слезы. Отпускает из своей хватки совсем, когда чужой кулак слабо касается живота. Наконец-то успокоился, подумал Дазай и улыбнулся, когда ему со всего маху ебанули по печени. - Хули вытворяешь, ублюдок? - поправив залапанные грязными руками волосы, Чуя злобно скалится, на что одноклассник лишь усмехается и, толкнув напоследок рыжего плечом, выходит из уборной, оставляя Накахару одного. Парень пользуется этим и, подойдя к раковине, включается холодную воду, ополаскивая в ней красное от чего - то лицо и выходит следом. Как и договаривались, после уроков все члены клуба собрались на третьем этаже возле нужного кабинета, ожидая опаздывающую Гин. Когда девушка, наконец, добралась до места назначения, задержавшись всего на две минуты, они сразу принялись за уборку, дабы не засиживаться. И через полчаса кабинет был приведен в порядок, а обязанности Акутагава пообещала распределить потом, на свежую голову. Краем глаза девушка замечала, как старший брат беспалевно сверлит Накаджиму взглядом, который обеспокоенно носится рядом с Чуей, спрашивая каждые пять минут, всё ли у него хорошо. А вот за Чуей уже наблюдал Осаму. Но он не старался делать это незаметно, а даже наоборот. Постоянно подходил к нему, когда они еще убирались, помогал или просил помощи сам. Обреченно вздохнув и поняв, какая участь ее ждет в гейском литературном клубе, Гин решила, что обязательно придумает что-нибудь, что может помочь брату и его другу.