Я куплю тебе новую рубашку...

Порой бывает так паршиво. Никто не понимает. Родители разошлись, и я живу с мамой, а ей, кажется, плевать на меня. Ну, почему же кажется? Ей плевать, она только водит мужиков к себе, а меня выгоняет, говорит, сходи, дескать, погуляй. И я иду. В дождь, снег, в любую погоду. Матери меня совсем не жалко. Помню, случай был. Сильно болел, температура под тридцать девять. И мама опять мужика притащила. Как вы думаете, что она сделала? Хех, выгнала. Зимой, на улицу. Я ей не прощу всего того, что она мне сделала. Еще и в школе от меня не отстают. А все потому, что я низкий хлюпик. Я очень тощий, ветром аж сдувает. Ношу очки, которые меня совершенно не красят, так как модель не красивая. Мать купила. И одеваюсь, как попало. Никто же не дает денег на одежду. В общем, меня бьют, задирают, унижают и втаптывают в грязь. Мне так больно осознавать то, что у других богатеньких детишек есть все! А они только и делают, что ставят выше других себя. Конечно, нет денег - нет друзей. Хотя у меня был друг, единственный за все мои шестнадцать лет, но он переехал в другой город. Когда он уезжал я не мог не плакать. Я стоял на улице и смотрел, куда уезжает машина с моим лучшим другом. Слезы текли по щекам. Конечно, это заметили поцаны из моего класса и избили. Тогда я месяц пролежал в больнице. Сегодня опять школа. Я уже сижу в школьном коридоре и смотрю в темноту. Еще только семь утра. Мать опять выгнала рано, хотя я и сам не собирался задерживаться дома. Когда никого нет, в школе спокойно. Никто не задирает, не лезет. Знаете, обычно в рассказах пишут: "Герой включил музыку в наушниках и ушел в себя", когда он или она одни. Я даже этого не могу сделать, просто у меня нету телефона, да и в принципе, никогда не было. Честно, так завидую, у кого есть они. Тоже очень хочется. Все-таки я тоже подросток. Хотя в школе меня и за человека не держут. Странно, ведь я дышу, хожу. Я такой же. Такой же! Я хочу просто, чтобы меня любили. Хоть кто-нибудь... Неужели я не достоин этого. Я уже давно забыл, каково это – жалеть себя. Просто это уже не имеет смысла. Сначала было одиноко… очень одиноко, не хотелось жить. Теперь я ничего не испытываю к себе, ни жалости, ничего. Я как овощ, простой сорванный овощ, про которого забыли. И этот овощ лежит в уголке и гниёт. Всегда боялся, что узнают мою тайну. Меня бы наверно до смерти забили. Я уже два года влюблен. В Макса Трофимова. Ага, в парня. Мне очень стыдно это осознавать. Я и так отбросок, так еще и гей. Но Максим, он необыкновенный. Самый лучший. Хоть и избивает меня каждый божий день. Спросите, как я могу любить такое говно? А я и ответить не могу. Рядом с ним сердце колотится быстро-быстро, а ноги подкашиваются. Блин, я неудачник. Видимо, бог не видит такого как я и просто пытается сделать моё существование ещё гнуснее и ужаснее. Да, ему это удаётся. - Дима? Ты что так рано приперся? - Услышал я голос из темноты. Макс... Что он тут делает? Честно говоря, я в шоке. Во-первых, он знает мое имя. Во-вторых, он так рано в школе. И, в-третьих, он нормально ко мне обратился. Боже, неужели он меня заметил? Даже улыбка лезит, но улыбаться нельзя, наверняка, он может за это побить. Я подавил улыбку и ничего не ответив, посмотрел на парня. - Чë зыришь? Ты оглох или тупой слишком? - А нет, показалось. Он такой же. - Извини. Мать выгнала из дома, - робко прошептал я, кажется, начиная краснеть. - Хах, даже мать тебя за человека не считает? - Макс засмеялся, а мне стало до боли обидно. Как нож по сердцу. Я ничего не ответил, а только отвернулся. Какой он грубый, но его холодные голубые глаза так и затягивают, а губы, какие у него губы! Такие алые, так хочется прикоснуться к ним. Ага, Дима, мечтай! Он птица не твоего полета. Я испуганно вздрогнул, почувствовав, что Максим схватил меня за рубашку, кстати, единственную рубашку, и потянул вверх. Предмет одежды жалобно хрустнул, а я замычал от боли. - Когда, блядь, я тебя спрашиваю - отвечай! Понял? - Я кивнул. - Я не слышу ответа! - Да. - Что да? - Мать не считает меня за человека! Доволен? - Закричал я ему в лицо. Он так близко от меня, одно движения и я могу дотронуться до его губ. "Ага, а потом получить" - сказал мой внутренний голос. - Не ори. Еще раз тявкнешь в мою сторону, я тебе язык вырву. Уяснил? - Я еще раз кивнул, а Макс дернул рубашку вверх и оторвал часть воротника. Из глаз хлынули слезы, мне безумно жаль вещь. Ведь их так мало у меня. - Это единственная моя рубашка, - сквозь всхлип сказал я. – Зачем же ты её порвал? Макс глянул на меня с сожалением и ушел. Что? С сожалением?! Да нет, мне показалось. Он не умеет сожалеть. Я просто хочу верить в то, что в нем еще не умер человек. "Потому что ты идиот!" - опять вмешался мой внутренний голос. И действительно, я идиот. Ну и пофиг. Надо встать и пойти умыться, а то опять смеяться будут, что я плакал. А что делать с рубашкой? Возьму, дома пришью, если конечно попаду туда. И если мама увидит, что с моей рубашкой, то точно накажет. Опять запретит есть. Хотя я и так ем через раз. Спасает только то, что в школе дают еду, потому что родители развелись и мне полагается обед. Я этому очень рад, так как есть, ну, очень хочется. Знаете, а ведь и с обедом в школе у меня иногда пролетает. Пацаны отбирают. Я не понимаю, у них много денег, а еду забирают. Ведь могут купить много себе таких же порций. Если бы мне сказали, что такая жизнь, как у меня, может быть, будь я нормальным, не поверил ни за что. Ведь так плохо не может быть, просто нельзя, чтобы одному человеку так не везло. Странная штука - жизнь. Надеюсь, сегодня пообедаю в школе, так как ничего не ел с прошлого обеда в школе, то есть со вчерашнего. Я дошел до туалета и направился к раковине. Включил холодную воду, хотя у нас в школе только холодная. Умылся. Поднял голову и шарахнулся в сторону, так как увидел в зеркале Макса. Черт, напугал. Опять наверно курить пошел. Вот испортит себе здоровье, а потом жалеть будет. Хотел было уже выйти, но парень загородил мне дорогу. - Эй, - я попытался пройти. - Курить будешь? - Макс протянул мне сигарету. Я оглянулся по сторонам, думая, что это он говорит не мне. - Я тебя говорю, чудик! - Эм, я не курю. Я пойду? - Заикаясь, спросил я. - Нет. - Почему? - Потому, - я поднял одну бровь и посмотрел на Макса. - Почему ты носишь эти уродские очки? - А что? - Не понял, зачем ему это? Зачем он спрашивает? - Тебе они не идут. - Я знаю. - Ну, зачем тогда носишь? - Он подошел ближе, от чего по коже пробежались стайки мурашек. - У меня зрение плохое, а купить не могу. Денег нет. И смысла покупать новые очки, тоже нет. Я могу пойти? - Меня начало напрягать то, что Макс меня не выпускал. Неужели опять изобьет. Не хочу. Когда он меня бьет мне в двойне больнее, от осознания, что я его люблю. - Нет. Почему нету смысла покупать новые? - Парень закурил сигарету. - Меня все равно все бьют, жалко, если новые очки разобьются, - я пожал плечами, будто говоря о чем-то повседневном. - Ты после этого года уйдешь? - Да что с ним такое? Что ему от меня надо? - Да. - И куда пойдешь? - Да, этот вопрос меня тоже интересовал. Все-таки девятый класс. Но... В принципе я уже все решил. - Работать, - коротко ответил я, ему все равно не понять, с его деньгами возьмут везде, а вот меня - нет. Учусь плохо. Вот так вот. Вроде, ботаник на вид, а тупой. Просто уроки делать мне нормально не дают. Хотя я стараюсь и слушаю на уроках, но на этом все равно далеко не уедешь. - Работать? А как же институт? - Предсказуемый вопрос. - Я не поступлю. Оценки плохие. Я пойду, пусти меня, пожалуйста. - Нет. - Да что тебе надо? Опять поиздеваться? Нравится бить? Бей! Я привык. Мне уже ничего не страшно. Даже ты, - вру, безбожно вру. Я боюсь тебя, Макс. Больше жизни боюсь. Боюсь потерять. На глазах навернулись слезы. Макс ничего не ответил, а грубо схватив, потащил в кабинку туалета. Что он творит? Запихав меня туда, он зашел следом и закрыл дверь на защелку. Макс приблизился и легонько поцеловал, будто пробуя на вкус. Что поцеловал?! Афигеть! Макс Трофимов поцеловал меня! Главного изгоя школы. Моя двухлетняя мечта сбылась. У него такие мягкие губы с привкусом никотина. А потом стало твориться что-то странное. Парень перевернул меня лицом к стенке и стал стягивать с меня штаны. Боже, что он делает? Мне страшно. - Максим, что ты делаешь? Я стал задыхаться, когда парень стянул штаны вместе с бельем. Господи, мне страшно. За что? На глазах уже слезы. Так больно мне стало. Максим, опомнись, прекрати это все! Я умоляю. Лучше избей. Пожалуйста... Помогите мне кто-нибудь. Это противное чувство безысходности душит. Хочу умереть. Провалиться сквозь землю. Максим раздвинул мои ноги и прогнул меня в спине. Затем расстегнул ширинку и приспустил штаны. Через секунду по туалету разнесся безысходный крик, это значило, что Макс вошел. Без растяжки, без смазки, просто резко вошел, до конца впихнув в меня свой член. Боже, так больно мне действительно не было. Изнутри будто все рвало, полыхало. Я почувствовал, как по моей ноге что-то бежит. Поднеся руку к лицу, которой только что провел по ноге, я убедился, что это кровь. Он меня порвал. Но это было только начало. Макс стал двигаться. Я закричал от боли и просил остановиться. Умолял. Но парень не слушал, делая толчки более сильными. Мои ноги подкосились и я начал падать, но Максим придержал меня за низ живота. А я все рыдал, прося, остановится. Знаете, говорят, что секс с любимым человеком самое прекрасное, но я не получал удовольствия, только боль, боль, боль. Я считал секунды, когда это закончится. И вот, он, наконец, кончил. В меня. Выйдя из моего тела, он напялил штаны и ушел. Не в силах устоять я опустился на пол, даже не одев штаны. Так больно, противно и склизко на душе. Неужели это все было со мной. Мой любимый Макс не мог так поступить. У него есть душа, он должен чувствовать. Он должен хоть немного иметь сострадания. Он просто сорвался, да, нервы не выдержали такого придурка, как я. Да! Точно! Максим не виноват, это все я. "Ты точно идиот!" - опять мой дурацкий внутренний голос. Заткнись. Я объяснил поведение моего любимого, а это хорошо. Интересно сколько сейчас времени? Я взглянул на часы. Циферблат старых часов, единственный источник, по которому могу узнать время, показывал восемь часов пять минут. У меня еще много времени. Надо встать и привести себя в порядок. Подцеплю еще, не дай бог, заразу какую-нибудь, ведь голым задом сижу на грязном полу. Встать оказалось не реально. Боль прожгла все тело. Я страдальчески закряхтел. Ничего, прорвемся. Хотя такой боли не было раньше. Все будет хорошо. Хотя кого я обманываю. Хуже и быть не может. Меня изнасиловал любимый человек. Дорогой для меня. Единственный, в чьей любви я нуждался. Чьей любви ждал. Наверно я просто дурак. Влюбленный идиот. Наверно домой пойду. Мама на работе, наверно. Не узнает. Я еле как собрался. Хотя моя ветровка совсем не защищала зимой от холода, но это лучше, чем ничего. Как больно идти. Пару раз споткнулся, чуть не упав. Оделся и пошел на выход. - Эй, куда намылился? - О нет, только не он. Максим подошел сзади, а я быстро рванул на улицу, ну, как быстро, как позволяло тело. Конечно, парень побежал за мной. Догнал, но я был уже на улице. - Куда пошел? - Домой, - я попытался вырваться. - Нет, ты пойдешь в школу. - Нет, пусти, - я оттолкнулся и полетел на землю, точнее в снег. Больно-больно стало. Из глаз снова потекли слезы. Я зарылся в снег лицом и зарыдал. Когда же он оставит меня в покое? Конечно, холодно так лежать, учитывая, что я в ветровке, но мне было плевать на все. Хочу умереть. Я не нужен этому миру. Богу незачем меня здесь держать. - Эй, Дим, ты чего? - Максим наклонился ко мне и потрогал за плечо. - Мне больно..., - прошептал я и потерял сознание. *** Тепло, мягко, так уютно. Я умер? Наконец я умер. Неужели рай? Да, кажется он. Я открыл глаза и понял, что у себя в комнате. Как я сюда попал? Неужели это сон? Плохой сон. Макс меня не насиловал. Хочется пить только, очень. Я привстал, и сильная боль пронзила тело. Неужели не сон? Тогда как я оказался дома? Ой, на столе записка. Я взял кусок бумаги и начал читать. «Я отнес тебя домой. Адрес посмотрел в дневнике, ключи взял из портфеля. Не обольщайся, что я пожалел тебя, просто ты в своей куртке сдох бы в этом сугробе. Я в любом случае не считаю тебя человеком, просто если бы сдох, то наверно обнаружили, что тебя изнасиловали, а в тебе мое семя, так что не хочу в тюрьму. Максим» Он отнес меня домой? Хотя, да, Максим правильно мыслит, его бы наверняка посадили. Не хочу, чтобы он в тюрьме жил. Точнее существовал, так как в тюрьме жизнью назвать нельзя. Я для него не человек. Обидно, но хотя чему тут удивляться? Я это и сам прекрасно знал. Задело немного, но это пройдет, уже проходили. Жалко, что не бросил меня, а я так хотел умереть. Зачем мне существовать? Ем, как попало, одеваюсь, как попало, бьют постоянно, тут уж по любому в скором времени вытечет смерть. От чего-нибудь, да сдохну. На сколько же растянутся мои мучения. Такие неопределенные сроки. Интересно, а мать плакать будет или даже не заметит, что меня нет? Наверно не заметит. А вот в школе точно поймут, что меня нет. Кого же им бить тогда? Над кем издеваться? Придется им искать новую игрушку. Пожалуй, облегчу я всем жизнь. Я направился в ванную комнату. Где же у нас тут бритва? А, вот. Выну одно лезвие и все. Пусть все радуются. Они добились, чего хотели. Поздравляю! Им удалось сжить меня со свету. И пусть меня будут считать очередным подростком-суицидником, но уж лучше сдохнуть, чем так жить. Как же хочется жить. Просто до безумия. Но я здесь чужой, не нужный. Просто надо собраться и провести лезвием. Надеюсь, будет не очень больно. Напишу записку. Да, не больше одного предложения. Со смыслом. «Как же хочется жить» Да, сойдет. Ну, с богом. Я провел лезвием по запястью руки, где расположены вены, и оттуда полилась кровь. В голове помутнело. Sad end. Вот он. Кто-то позвонил в дверь... Надо открыть. Не знаю зачем, может, чтобы меня спасли? Наверно я на это и рассчитываю. Открываю дверь. Передо мной стоит Макс. Максим? Весь запыхавшийся с испариной на лбу. - Дима, я... Что с тобой? - Парень посмотрел на меня, а потом на мою руку, из которой капала кровь. - Надо звонить в скорую! - Макс взял телефон и в ту же секунду вызвал ее. - Не надо, не... х-хоч..., - ноги подкосились, но Макс меня поймал. В глазах темнеет, но я слышу, что говорит Макс. - Что же ты натворил, дурень? Зачем? - Глаза закатываются, но я слышу. - Не умирай! Прошу не умирай! Хочешь я куплю тебе рубашку, только не умирай. Да тысячу рубашек. И очки, хочешь новые очки? Я куплю. Ты будешь очень красивым. К тебе никто не притронется, обещаю. Ты... Димочка, не умирай, - все причитал парень, гладя меня по голове. Что-то теплое капнуло на щеку. Он что... Плачет? - Дима! Димочка, прости меня. Я хотел привлечь внимание твое. Да, я балван! Но, кто поймет, что я испытываю к тебе. Дима. Не умирай. Я же так и не сказал, что люблю тебя. Пожалуйста... Еще долго я слушал, как Макс говорит мне разные слова. Неужели вот оно счастье? Так близко к смерти. Нечестно. Как я хочу жить. Кто-то поднял меня на носилках, наверно скорая. Хочу жить. Меня спасут. *** Знаете, я все-таки добился своего счастья. А это счастье сейчас рядом со мной, идет и жрет мороженое. Ага, наконец, моя "неправильная" зебра поменяла черную полосу на белую. Больше всего запомнилась фраза Макса в тот момент: «Я куплю тебе новую рубашку» Одно могу сказать точно. Купил!