***
Негромкий стук в дверь раздался, когда Андерс уже успел полностью отойти от неприятного похода в Черные Болота — смыл с себя запах тины и водорослей и даже верную мантию, пожалованную Стражем-командором, брезгливо бросил в таз. Грязнее, чем есть, она уже не будет, а если придется подниматься по звуку рога и вступать в схватку с порождениями тьмы, то будет уже все равно — настолько одежды, побывавшие в болотах, были сырыми и вонючими. И сейчас, облачившись в простую рубаху и чистые холщовые штаны, он старался не думать, что в эти болота все равно еще придется возвращаться. Страж Кристофф пока так и не отыскался, зато загадок только прибавилось — подозрительная, словно в единый миг сгинувшая, деревня; Завеса... Андерс видел, какое мрачное впечатление произвела на Элиссу Кусланд атмосфера тех гиблых мест. Страж-командор бродила между брошенными и полуразрушенными домами и тяжело вздыхала, когда находила что-то целое, оставшееся от прежних хозяев — полусгнившие письма и книги, детские игрушки, заботливо сохраненные ценности... Кусланд явно понимала, что люди ни за что не бросили бы ни дорогих сердцу вещей, ни, тем более, ценностей и денег. Что-то случилось там; что-то жуткое, страшное. Андерс, будучи магом, промолчал — не хотел пугать ее еще больше, но ощущал — Завеса в тех местах тонкая. Настолько тонкая, что рвется сама по себе. И не в том даже дело, что в таких местах всегда полчища демонов и прочих тварей; дело в том, что там, за Завесой, есть что-то такое, что не дает этим ранам зажить. Однако сейчас об этом Андерс предпочитал не вспоминать. Он почти не боялся Тени и тех, кто там обитает. Каждый, кто прошел Истязание, знает, что главное — сила духа, а ее как раз слишком легко потерять, если измыслить себе большее зло, чем может тебя ожидать. И теплые уютные комнаты как раз легко возвращали в душу мир — мир без храмовников и давления Церкви; мир без строгого режима и постоянного взора за спиной. Умом Андерс понимал, что и этого ему очень скоро станет мало, но пока наслаждался — не так уж часто в его жизни перепадали мгновения покоя, и получать от этого сполна он умел виртуозно. И потому он почти благодушно воспринял, что в дверь кто-то ломится. Сер Ланселап уже стрескал выданный ему кусок мяса и теперь громко тарахтел под боком, поэтому Андерс не пожелал даже пошевелиться — не хотел тревожить кота. — Войдите, — бросил он негромко, сочтя, что поздний визитер уж как-нибудь не переломится, если узрит хозяина покоев на кровати, раз уж сам нарушает негласные правила приличий. Даже если это леди. Однако на пороге появился несколько растерянный и напряженный Натаниэль в одних портках. Вот уж кого видеть не хотелось... По целому списку причин: от нежелания вести бессмысленные разговоры до легкого глухого раздражения — придет и уйдет, а засыпать потом со стояком — то еще удовольствие. В уборную-то не сбежишь — кот спит! — Я.... Прошу прощения, — Натаниэль изобразил изящный поклон, что при почти полном отсутствии одежд выглядело одновременно глупо и... привлекательно. И замолчал. Андерс старательно отвел взгляд, чтобы не будить лишние размышления — уж слишком это было похоже... В его жизни было не так уж много мужчин и женщин — не позволяли ни время, ни обстоятельства. Природное, а позже и отточенное, обаяние позволяло ему легко сходиться с людьми, но вне Круга приходилось скрываться и таиться, опасность была слишком велика. А чтобы вот так... Вот так, почти по-семейному, в исподних штанах, к нему приходил только Карл — и это было еще в Башне Кинлох. Сначала приходилось скрываться и там, хотя Первый Чародей сквозь пальцы смотрел на бушующее между юношами пламя. Позже Ирвинг добился и отдельной комнаты для него, Андерса — серьезно говорил про то, что молодой маг подает надежды; что ему следует посвятить время учебе в тишине и покое, а в глазах нет-нет да вспыхивали искорки понимания. И, что уж греха таить, облегчения. — Я... — вновь выдавил Натаниэль, и вдруг шумно вздохнул. — Никогда не был в таком дурацком положении. Андерс поерзал и позволил себе уточнить: — В каком? На его взгляд, Хоу не так уж редко бывал в дурацком положении, но ссориться с кем-то на пустом месте маг не привык, а потому постарался отвлечься от собственных мыслей. Натаниэль потоптался на пороге, а потом со вздохом вошел и прикрыл за собой дверь. Лицо его запунцовело, когда он сообщил горячие новости: — Леди Кусланд перед походом уступила мне ту комнату, которую я раньше занимал. Я спорил, не хотел... Это ведь одни из лучших покоев в башне... Но она уперлась, и я переехал. Но это... Это не понравилось ее мабари. И он... Прошу прощения, он помочился в мой сундук. Я в спешке бросил его открытым, когда уходил. Мне уже принесли извинения и сенешаль Вэрел, и госпожа Вулси, но картины это не меняет — вещи безнадежно испорчены. Я не испытывал большего унижения с тех пор, как меня поймали, словно заурядного воришку! Андерс с трудом удержал смех — и даже фривольные мысли почти покинули. — Согласен, это большая беда, — произнес он со всей серьезностью. — А я-то чем могу помочь? Натаниэль шумно выдохнул: — Признать это было... унизительно, но еще унизительнее казалось просить помощи, и я отказался. А теперь в затруднении. Из-за того, что я оказался среди Стражей... весьма неделикатным образом, вещей у меня в принципе было немного. Собственно, все, что было, лежало в том сундуке. У меня есть деньги, и я бы мог пошить новое, но я успел отправить в стирку все, что было на мне во время похода. И теперь... Андерс очень сильно старался сдержаться, чтобы не фыркнуть — но безуспешно. — И я должен поделиться с тобой нижним бельем? — Не нижним, — еще больше покраснел Натаниэль. — Одни штаны у меня сохли на веревке под потолком, они не пострадали. Но выйти из комнат только в них!.. — А попросить Стража-командора? — не понял Андерс. — Ты тоже Серый Страж, а командор в курсе всяких деликатных обстоятельств... — Она леди, да еще и фаворитка короля, — мигом полыхнул Хоу. — Как я приду с этим к ней? Голым в ее покои? — И ты не нашел ничего лучше, как обратиться с этим ко мне, — вздохнул Андерс. Похоже, серу Ланселапу все-таки придется остаться без хозяина — хотя бы на то время, что нужно, чтобы порыться в своих вещах. А потом своевольный кот наверняка удерет — и все, прости-прощай мечта провести эту ночь не в одиночестве... — А к кому? — резонно вопросил Хоу. — К Огрену? Мне его одежки... Уж не знаю, куда налезут. А Сигрун и Веланна — не только гномка и эльфийка, но еще и дамы. Они меня сапогами прогонят, а Веланна еще и обвинит в домогательствах. Кто я, по ее мнению? Шем... Как это называется? — Шемлен, но «шем» — тоже сойдет, — пояснил Андерс. — Ты единственный человек в нашем отряде, — Натаниэль отвернулся и посмотрел в стену. — До всех остальных так просто не добраться. Андерс старательно подавил вздох — взгляд невольно упал на полуобнаженного соратника, но не помочь он действительно не мог. Однако от укола не удержался: — И ты даже готов нацепить юбку мага? — Что угодно, лишь бы дойти до торговцев в приличном виде, — твердо заверил Натаниэль. — Ты же ходишь так — значит, и я смогу. — Ладно, — Андерс с сожалением почесал за ухом тарахтящего кота и спустил ноги с кровати. — Уж рубаха какая найдется. — Спасибо, — в голосе Хоу прозвучало явственное облегчение. — Я буду у тебя в долгу. Не думай, я знаю, что значит — долг. — А почему бы тебе не знать? — голос Андерса прозвучал рассеянно. Он опустился на колени перед сундуком и слышал, как с кровати спрыгнул сер Ланселап, и это печалило. А еще старался не смотреть снизу вверх на полуобнаженного собеседника... Но это, конечно, оказалось невозможно — слишком давно никого не было; слишком уж хорошо было сложено тело лучника. — Я же Хоу, — напомнил Натаниэль. — По мнению большинства, слово «долг» нам не знакомо. По крайней мере, мой отец... Он не закончил. Прервал себя сам и нахмурился: — Если тебе слишком неприятна моя просьба, то... я не настаиваю. Я не хочу кому-то приносить еще больше неприятностей. — С чего ты взял? — Андерс устало вздохнул, выудив из сундука пару рубах — поуже и посвободней. — Бери, мне не жалко. Можешь не возвращать, Стражи снабжают меня всем, что необходимо, а мабари в мою комнату хода нет — у меня тут сер Ланселап, так что никаких собак. — Спасибо, — Натаниэль принял в руки ткань, как будто это был поистине дорогой подарок. — И ты... Прости, что цеплялся к тебе. Мне действительно многое интересно. — Интересно? — Андерс приподнял бровь, сам на себя досадуя — голос невольно прозвучал ниже. — Ну... да, — Натаниэль прижал к груди мягкий комок и вдруг крепче сжал пальцы, комкая ткань. — Не думай, что я не вижу. Пока Андерс приходил в себя, Натаниэль вдруг заговорил резче: — Я же вижу, что ты пытаешься... Я бывал в Орлее, потом служил при дворе... Точнее, и служил, и бывал... Неважно. Андерс мог поклясться, что это вовсе не неумелый флирт, а потому принял резкий тон собеседника: — Если ты пытаешься мне в чем-то признаться, могу тебя заверить — это лишнее. Мне нет дела до того, с кем ты развлекался в Орлее и в Вольной Марке. — Как раз это не секрет, — облегченно выдохнул Хоу. — О моих сомнительных подвигах там знали немало, и я даже заслуженно гордился этим. Но я сейчас не о том. — А о чем же? — Андерс отступил — на всякий случай, во избежание... чего-нибудь. Натаниэль неловко переступил с ноги на ногу и заявил одновременно нерешительно и уверенно — Создатель знает, как ему удавалось сочетать в одной фразе столь противоречивые чувства: — Я, наверное, мог сказать, что вполне себе искушен. И не заметить, что... привлекаю твой взгляд, не могу. — Это предложение? — фыркнул Андерс. — М-м-м... Нет, — хлопнул глазами Натаниэль. — Прости, что вышло, как будто я предлагаю... Я просто хочу все прояснить. Не люблю оставлять что-то невыясненным, от этого одни проблемы. — Можешь расслабиться, — Андерс махнул рукой, а сам уже привычно порыскал взглядом по комнате, разыскивая сера Ланселапа, который должен был утешить своим мурчанием, когда этот разговор завершится. Кота, впрочем, нигде не нашлось, хотя комната была совсем не большой. — Между нами — сплошные препирательства, и только. Не буду лгать, я действительно смотрю... Но я, например, еще смотрю на Веланну. Думаю, не стоит пояснять, насколько велики мои шансы? Натаниэль немного подумал, и лицо его озарилось едва заметной улыбкой — видно, почувствовал себя уверенней: — Если смотреть на то, как ты «ухаживаешь» за Веланной, можно подумать, что ты добиваешься от нее прямо противоположного. — Неужели это так заметно? — съязвил Андерс, но потом добавил примирительно: — И тем не менее ей приятно, что она привлекательна. Я не очень разрушу твой мир, если скажу, что, на мой вкус, ты гораздо привлекательней? — Я бы мог сказать, что мне это тоже приятно, но не скажу, потому что боюсь, — обезоруживающе честно пробормотал Натаниэль. — А я думал, в роду Хоу трусов нет, — парировал Андерс. Он ничего не имел в виду, просто не мог не ответить, но Натаниэль вдруг покраснел еще больше и, запинаясь, ляпнул: — Я не трус. — И что это значит? — Андерс теперь и не знал даже, флиртовать или смеяться. — Это значит... — Хоу глубоко вздохнул, отдуваясь, и продолжил сердито: — Это значит, что такой вызов мне не бросали даже при дворе сера Родольфа, который, конечно, считал, что его круг и прислуга состоит из исключительно праведных личностей. — Это не турнир, — на всякий случай напомнил Андерс, хотя настроение его несколько улучшилось. Во-первых, после разговоров с Натаниэлем стало полегче. Во-вторых, удалось одержать верх в диалоге, что, разумеется, не удивляло, но все-таки льстило самолюбию. В-третьих, кот все равно ушел, так что в уборную можно будет и сбегать, благо материала для воображения полуобнаженный Хоу предоставил изрядно. Как бы то ни было, Андерс действительно старался во всем видеть светлые стороны. — Наблюдая некоторых шевалье... — Натаниэль вдруг фыркнул, — могу сказать, что иногда это действительно турнир. Вплоть до схваток. Андерс немного подумал... — У магов как-то попроще, — заметил он, а потом и сощурился. — Если ты уже сказал все, что хотел, то... Скажем так, я тебя не задерживаю. Ты добился от меня, чего хотел, так что больше тебя ничто не держит. Натаниэль, уже кивнувший было и явно собравшийся к выходу, вдруг остановился и возмутился: — Я? Ничего я от тебя не добился! Андерс закатил глаза — разговор перетек на новый виток и был столь же бессмысленным, как и вначале: — А что, хотел? Так оставайся, вот он я. Чем проводить ночи с сером Ланселапом, я предпочту тебя. Он только вибрирует, а от тебя больше пользы. Может быть. — Не надо... про котов, — передернулся Хоу. — Иначе я начинаю думать... — Зря, — припечатал Андерс. — Кот — это кот, отрада для души. А ты — разве что для тела, потому что ужасно нудный. — Неправда, — Натаниэль оскорбленно вскинул подбородок. — То есть я, может, и кажусь тебе таким, но вообще-то... — Дверь — там, — напомнил Андерс. — Или мысль о турнире уже тебя захватила? Не можешь без турниров, лучник? Натаниэль постоял молча немного, а потом помотал головой: — Вот я же знаю, что лучше уйти. Еще мой отец говорил мне, что я всегда ищу приключений себе на задницу, для того и отправил меня в услужение, чтобы я выучился терпению и умению грамотно оценивать поле боя. — Я — маг, — Андерс фыркнул. — С нами всегда одни проблемы, я слышал это сто... нет, больше!.. раз. И на поле боя мы не всегда ведем себя честно. Точнее, так всегда противники говорят. Если остались живы, конечно. — Сер Родольф говорил это же про лучников, — брякнул Натаниэль. — А ты... Тебе что, вообще все равно?.. Ты все время говоришь о женщинах. — Если я буду говорить еще и о мужчинах, от меня вообще все шарахаться будут, хватит и того, что я маг, — Андерс не удержался, рассмеялся. — Я азартен, — словно пожаловался Натаниэль. — Даже восемь лет в качестве оруженосца не смогли во мне это изжить. А может, сер Родольф и не пытался. Но я действительно ни разу не сталкивался с тем, чтобы мне кто-то отказал. Я всегда оставался непобежденным. — Я тебе не отказывал, — фыркнул маг. — И если двое... пусть даже мужчин... по собственной воле остаются вместе, то побежденных тут нет. Напротив, все выигрывают. Хоу задумался, а потом неуверенно задал вопрос, от которого Андерс едва не заржал еще громче. — А правда, — Натаниэль помялся, — что мужчины... лучше в оральном сексе? — Лучше, чем кто? — хмыкнул Андерс, но ответить не дал, потому что и так знал ответ. — Вот я — лучше. По крайней мере, никто не жаловался. — ...если остался жив? Андерс по-новому посмотрел на соратника. Оказывается, тот и шутить умеет! — Нет, — маг покачал головой. — Не настолько я хорош, чтобы кто-то от этого умер. Засов задвинь. Натаниэль послушался машинально, но едва скрипнул металл, отрезая его от остального мира, опомнился: — Погоди, я что... — Ты только что дал согласие провести ночь в мужских объятиях, — мурлыкнул Андерс. Даже если Натаниэль сейчас сбежит, это станет одним из лучших воспоминаний! — Иначе зачем запирать дверь? Сер Ланселап не умеет открывать засовы. — Опять твой кот, — Натаниэль поморщился, но у него явно были более животрепещущие проблемы. — А... Больше я ни на что согласия не давал? — Пока нет, но это можно исправить, — Андерс деловито шагнул вперед. Если сбежит, то пусть бы побыстрее, чтобы не плодить ложных надежд. Однако Хоу не сопротивлялся. Почти без боя отдал пару рубашек, которые так и сжимал в руках, и почти не вздрогнул, когда Андерс закинул руки ему на плечи. А взгляд... Ну, тут-то сомневаться не приходилось — Натаниэль смотрел в лицо, на губы, и это не укрылось бы от самого наивного взгляда. Андерс подавил в себе желание нарочито пошло облизнуться — так и спугнуть можно. Руки Натаниэля неуверенно легли на спину, а потом и на пояс, и Андерс счел нужным предупредить: — Учти, ощупывая меня, ты не найдешь ни пышной груди, ни прочих необходимых для тебя деталей. — Нет, ну это-то я как раз чувствую, — Натаниэль пошевелился, касаясь бедром самого дорогого, что есть у мужчины. — Но почему-то не имею желания немедленно скрыться. И это, признаться, меня пугает больше всего. Андерс едва удержался, чтобы не охнуть — прикосновение, при всей его невесомости, оказалось чувствительным. Однако ответить все-таки было нужно: — Когда-то я сам так не понимал себя, — выдохнул он почти в шею будущему любовнику, прижимаясь ближе. — Когда впервые оказался с женщиной. Не по любви, а так... По взаимной расположенности. — А женщин... — Натаниэль не закончил. — Я любил только один раз, — Андерс закончил за него. — И хватит об этом. Ладони Хоу спустились на ягодицы и сжали. Андерс невольно подался вперед, и, скорее, почувствовал, чем услышал, как вздохнул соратник. Очевидно, все-таки заметное возбуждение партнера было для него неожиданным. Но остановиться сейчас... Андерс не мог и не хотел. Напротив, он прижался к бедру Натаниэля плотнее, давая облегчение ноющему естеству, но этого надолго не хватило, конечно. Хоу сам начал теснить его к кровати. Это было разумно — не биться же в дверь, и Андерс отступил на несколько шагов, но попытке уложить воспротивился. Во-первых, на кровати валялся комок из рубах. Во-вторых... Следовало прояснить все до конца. А потому Андерс поднял голову, намереваясь что-то сказать, но не успел. Натаниэль как-то уж слишком судорожно притиснул его к себе и поцеловал — резко, отчаянно. Видно, боялся самому себе дать время на размышления. И Андерс ответил — но куда нежней. Словно старался бережными ласками пояснить, что вовсе незачем кусать губы и врываться, как завоеватель из кунари в Тевинтер. Натаниэль перестал слишком сильно сжимать в объятиях и целовать стал легче, зато — теперь Андерс это чувствовал отчетливо — начал вздрагивать и мешкать. Андерс понимал, что любовник мечется между собственным опытом и ощущениями, но увы — по взмаху посоха это не решалось. Натаниэль вдруг вскинул голову и, шумно переводя дыхание, выдал: — Прости, если... Если я что-то не так... Но обнимать не перестал. И вжиматься твердой плотью в подвздошную косточку — тоже. Это обнадеживало. — Не надо превращать все в турнир, — трезво заметил Андерс, хотя сам едва удерживался — влажные и раскрытые губы любовника выглядели потрясающе. — Я постараюсь, — рыцарски заметил Хоу, хотя его решительность явно была напускной. — Обычно... Многим нравятся сила и напор. — Я маг, я действую тоньше, — Андерс наконец облизнул губы и видел, что от партнера это не укрылось — Хоу внимательно проследил за этим движением. — Это... Это я тоже могу, — в голосе Хоу послышалась настоящая жертвенность — ни дать не взять Серый Страж. — Неудовлетворенным я еще никого не отпускал, — хмыкнул Андерс, но, почувствовав, как любовник напрягся, постарался сгладить впечатление. — Не то чтобы мне для этого приходилось убивать... — Я в храмовники не гожусь, так что, наверное, могу чувствовать себя в безопасности? — Натаниэль пошутил, но звучало это... как-то жалко. Он явно не мог понять, как себя вести. — Вот еще, храмовников удовлетворять, — буркнул Андерс. — От таких слов и... вдохновение можно потерять. Хоу понял, что сказал что-то не то, и обхватил крепче, а потом и заглянул в глаза: — Ты... можешь взять в рот? Андерс опустил веки. Нет, ну с таким подходом... — Могу, — не менее жертвенно объявил он, а потом и добавил убийственным тоном. — Но не буду. — А... почему? — Натаниэль явно растерялся и так печально поглядел... Если бы Андерс любил собак больше, чем кошек, непременно бы сдал позиции перед этим просительным взглядом. — А ты сможешь ответить мне взаимностью? — вопросил он в ответ. — Нет, — Натаниэль даже отпрянул и виновато вздохнул. — По крайней мере, не сейчас. Не подумал. — Чем ты думал, я чувствую, — уколол его Андерс и улыбнулся. — Не все так однозначно, да? А если я сейчас тебя... Он не закончил, но подтолкнул любовника к кровати, слегка разворачивая. Глаза Хоу распахнулись еще шире: — Ты... меня?.. — Эй, — Андерс понимал, что поступает жестоко, но это было необходимо. — Ты ведь согласился провести ночь с мужчиной, разве не так? Так что мог догадываться. Натаниэль дернулся, но — к его чести — не попытался вырваться: — Я... Я, наверное, так не смогу. Андерс даже отступил, оглядывая недо-шевалье: — И так не можешь, и так... А как можешь? — А это обязательно решить сейчас? — Хоу покусывал губы и — невольно, видимо — пытался прикрыться, хотя свободные домашние штаны ничего толком не скрывали. — Обычно нет, — криво улыбнулся Андерс — держать себя в руках и ему было нелегко. — Но некоторые вопросы лучше решить «на берегу», а не «в лодке». Натаниэль немного подумал, а потом решился: — А это правда... так хорошо? Когда мужчина тебя берет? ... И это сказало Андерсу больше, чем, наверное, мог предположить себе Хоу. — Правда, — Андерс кивнул. — Возможно, и тебе захочется это узнать. — А ты разве не... — на лице Натаниэля отразилось отчаянное непонимание, и Андерсу пришлось его «добить»: — Там разберемся. Потом. Позже. Он сам прильнул к любовнику, не позволяя ему ответить. С губ Хоу сорвалось что-то протестующее, но его действия говорили сами за себя — Андерс чувствовал, как тот заново обнимает за плечи, уже не решаясь спуститься ниже. Очевидно, осознал. И целовал Натаниэль уже иначе. Нет, пыл и желание из его движений не исчезли, но ушла неестественная решимость и грубость. Наверное, про него действительно говорили правду в Вольной Марке — целовать, по крайней мере, Хоу умел. Андерс не сдержался от стона. Да, по правде говоря, и не слишком пытался сдерживаться. Натаниэль целовал его жарко, заставляя обхватывать язык губами и выгибаться навстречу. Андерс почувствовал, как на затылок легла ладонь, на которую можно было опереться, и воздал за то сторицей — уж что-что, а это он умел. По спине пробежали мурашки, и теперь уже почти не хватало властных рук, стискивающих тело, но и это поправимо — со временем. Если, конечно, этот вечер повторится. — Натаниэль, — едва слышно выдохнул Андерс, когда тот отстранился, выжидая. Точно — усвоил урок и теперь ждал ответного шага. И Андерс не замедлил с ним — развернул любовника окончательно и подтолкнул на кровать, прицельно метя партнером мимо комка из рубах. Хоу приземлился вполне успешно и быстро приудобился, но Андерсу было этого мало — он заставил любовника улечься вдоль кровати, а не поперек, а потом и скинул собственную рубашку. Одной больше, одной меньше в комке... Натаниэль опустил руку на штаны, сжимая естество прямо поверх ткани, и машинально свел ноги, стоило нависнуть над ним. Впрочем, Андерс не собирался испытывать его решимость на прочность. И когда маг уже стягивал штаны, понимая, что дальше они будут только мешать, заметил почти испуганный взгляд Хоу. Однако даже неуверенность и страх не заставили будущего любовника отступить — член его стоял столь же твердо, даже под тканью было видно. Андерс глубоко вздохнул, как перед прыжком в ледяную воду — и взобрался на кровать, одним движением оседлав партнера. Натаниэль непонимающе воззрился на него, а потом и уточнил: — Передумал? — Нет, — сейчас Андерс был абсолютно честен и не язвил. — Убедился, что ты хочешь со мной, а не с кем-то абстрактным. И если так хочешь знать, я потом возьму в рот. Ну, чтобы ты убедился... или разочаровался. — Знаешь, я, наверное, тоже смогу, — Натаниэль не смотрел в лицо, а глядел много ниже и стискивать плоть в руке не перестал. — Хотя утверждать не буду... пока. — Не думай об этом сейчас, — Андерс склонился над ним, опираясь руками по обе стороны от плеч любовника, и обдал его шею горячим дыханием. — Сегодня тебе будет хорошо... Если ты сначала позаботишься обо мне. — Ты о... — Натаниэль тоже впервые застонал, стоило коснуться основания шеи поцелуем. — Не думай, это я знаю. И умею. И словно в подтверждение своих слов, наконец, проскользил ладонями по плечам, по напряженно изогнутому позвоночнику — и снова обхватил ягодицы, тиская и лаская. Андерс почувствовал, что перед глазами плывет. Столь острое возбуждение возникало только тогда, когда секс был неожиданным, но одновременно это пугало — неожиданный секс был чреват болью и повреждениями, и даже слова любовника не спасали. Гораздо больше спасала уверенность в собственных силах — Андерс, духовный целитель, легко врачевал подобные мелкие... раны. И несмотря на это все, хотелось. Руки Натаниэля, сжимающиеся и бесстыдно раздвигающие ягодицы, ощущались слишком отчетливо, а задница почти ныла. Мышцы невольно сжимались и разжимались, а естество почти прижималось к животу — и только собственная тяжесть его удерживала в почти горизонтальном положении. Натаниэль явно обрел чуть больше душевного равновесия и, с легкой заминкой проскользил ладонью по бедру, а потом и протянул руку к... Он замешкался всего на миг, когда обхватил член ладонью. Андерс охнул, стараясь не слишком сильно подаваться навстречу движению, но Хоу, оглушенный своей же решимостью, довольно быстро привыкал — и на лице его отразилась забавная гордость. Если бы это не было тем, чего Андерс так желал, подаваясь навстречу, окоротить Натаниэля было бы легко — всего лишь напомнить ему, что бы сейчас сказал его отец... Но теперь Андерс только резко выдыхал, ритмично поддаваясь руке. В конце концов, он тоже железным не был и покачиваться над любовником в его власти было так хорошо... Андерс почти слепо оторвался от кровати одной рукой, чтобы вернуть ласки. И застонал, стоило зеркально прикоснуться к твердому естеству Натаниэля. Тот мгновенно остановился, тоже выдыхая сквозь зубы, но Андерса это не удержало — он торопливо сдвинул ткань ниже, высвобождая тяжелый член, и почувствовал, как по спине снова пробегают мурашки. Теплая тяжелая плоть легла в руку естественно и безумно возбуждающе. Не было сил удержаться и не представить, как это будет — когда он будет внутри. Андерс не мог видеть его толком, но ощущений хватало. Ровный, горячий, крепкий... — Нат, — Андерс впервые сократил имя соратника, но счел, что, учитывая позу, это вполне допустимо, — не тяни. Хочешь? Он с умыслом тягуче провел рукой вдоль естества и ощутил, как любовник напряжен. — Да, — выдохнул Хоу. — Но — ты должен знать — я могу причинить тебе боль. Я ведь... правильно понял тебя? — Да, — Андерс вновь простонал, когда чужая ладонь скользнула между ягодиц, подкрепляя слова. Но все-таки толика разумения еще оставалась. — Но ты не... Не будет больно, если ты воспользуешься той склянкой, что у меня на тумбочке. Мой личный состав. Использовал его сразу, как пришел. На болотах один из волков цапнул меня за лодыжку, но уже и следа не осталось. Натаниэль вскинул голову, неловко поворачиваясь, и стянул с тумбочки единственный фиал, что там был. Больше Андерс не сомневался ни в чем. Твердое естество в руке и звонкий звук извлеченной из фиала пробки... Все будет. Ягодиц вновь коснулась рука — теперь уже влажная и скользкая. Андерс невольно постарался любовнику помочь, подстраиваясь под него. Хоу действовал уверенно, медленно размазывая вязкую целебную мазь — ровно до тех пор, пока рука его не соскольнула ниже. Миг неуверенности Андерс воспринял болезненно — это отвлекало от завораживающего движения, однако Натаниэль достаточно быстро собрался. И даже не попытался избежать... ничего. Влажные пальцы спустились на тяжелые от напряжения яйца, и Андерс застонал громче — тело буквально прошило. Натаниэль вернулся к прерванному занятию, увлажняя и растягивая, и Андерс благодарно ткнулся ему в плечо лбом. Не ожидал такой терпеливости... Недаром за Хоу бегали в его Вольной Марке... В тело вошли уже два пальца, когда Андерс вдруг услышал сбивчивый голос любовника: — Андерс... Слышишь? Андерс, я... Я не знаю, сколько еще смогу. Маг машинально потянулся к члену партнера рукой, но тот только дернулся: — Не надо, а то я... В общем, не надо. Андерс почувствовал, что низ живота сводит от напряжения. Очень хотелось коснуться себя, но он не мог — по тем же причинам. После всего того, что осталось позади, были бы жаль все закончить... вот так. Мазь действительно была целебной и избавляла от боли, поэтому Андерс собрался с мыслями и отстранил руку любовника, нависая ниже. Мимолетно коснулся губами губ, не позволяя задавать вопросов, а потом и опустился ниже. В руке вновь оказался член Натаниэля, и теперь Андерс смотрел любовнику в глаза, слепо направляя его в себя. Хоу прикусил губу, явно удерживаясь от порыва вскинуть бедра, а потом и застонал, когда головка с легким трудом вошла. Андерс опустил голову и отвел взгляд. Его ощущения слишком приятными назвать было нельзя, но через это стоило пройти!.. Дальше, он знал, будет лучше. Он мелкими движениями опустился ниже — и еще, и еще. Остановился только тогда, когда ягодицы соприкоснулись с горячей кожей бедер любовника. Сам Андерс к тому моменту соображал плохо — неповторимое ощущение единения лишало возможности мыслить здраво. И потому он не сопротивлялся, когда Натаниэль наконец подался бедрами вперед, а потом и обхватил за талию, удерживая и направляя. Андерс свел брови, но привычное наслаждение уже начало брать верх над легкой болью. Он, может, и хотел бы съязвить, чтобы не выглядеть покоренным, но сил не осталось, и каждое новое движение внутри приносило... Приносило слишком много ощущений, чтобы противиться этому. Сквозь тяжелое надсадное дыхание прорывался стон — и ничего с этим Андерс поделать не мог. Наоборот, только принимал глубже, стоило любовнику качнуться сильней. — Прости, Андерс, — вдруг выдохнул в ухо Натаниэль. Андерс не успел ничего понять, как мир вдруг сместился. Хоу, не выходя из него, резко оттолкнулся локтем и, перехватив за поясницу, как-то разом оказался сверху, прижимая собой. Андерс только шире раздвинул ноги, чтобы стало удобнее, и впился в плечи любовника, когда тот впервые двинул бедрами сам. Так... Так тоже было хорошо. Натаниэль несколько мгновений искал удобную позу, а потом, вероятно, настроился. Теперь он не только медленно двигался внутри, заставляя выгибаться и закусывать губы, но еще и властно целовал шею и обхватывал за вскинутое бедро. И Андерс наконец полностью расслабился. Хоу умел брать, а большего от него и не требовалось. Движение медленно нарастало, когда Натаниэль поднял голову... И вдруг остановился. Андерс невольно простонал разочарованно, а потом и открыл глаза: — Нат? Что...? — Он смотрит, — недовольно бросил Хоу. — Сидит и смотрит. — Кто? — Андерс чуть пошевелился, но это мгновенно принесло целый комплекс ощущений внутри, и он опрокинулся затылком обратно на подушки. — Ты что, научился демонов видеть? — Твой кот, — веско бросил Натаниэль. — Сидит и смотрит. Я так не могу. Андерс вяло перевел взгляд на тумбочку и узрел там сера Ланселапа. Тот царственно сидел, обвив лапы хвостом, и глядел неодобрительно. — Уходи... Сер Ланселап, — выдохнул Андерс, махнув для убедительности рукой. — Уходи. Я... Мне... — тут Натаниэль подался вперед, и голос сорвался на стон. — Так хорошо... Нат, еще!.. Сер Ланселап спрыгнул с тумбочки с оглушительным мявом, но Андерс едва ли прислушивался к нему. Было действительно хорошо. Натаниэль, избавившись от кошачьего взгляда, медленно набрал темп и теперь двигался сильно и ровно. Андерс невольно сжимал бедра на его боках, стонал и цеплялся за спину, с трудом осознавая, что наверняка царапается... Но сил противиться не было никаких. Натаниэль шумно сопел, и от резких его движений кожа шлепала о кожу, а сам Андерс только растворялся в движении. Как любовник Хоу действительно оказался хорош. Движение становилось все резче и сильней. Андерс понимал, что любовник долго не продержится, а потому опустил одну руку вниз. Он знал, конечно, что можно и без этого, но так получалось только с Карлом, со всеми другими требовалось... дополнительно. Приятная истома накатывала волнами, Андерс изнемогал от наслаждения в чужих объятиях и принимал щедро даримые ласки, когда Натаниэль вдруг дернулся, задвигая глубже. Этого хватило. Андерс изогнулся на постели, шумно дыша, и застонал, когда любовник в несколько движений взял его так... В этот миг рваный стон перешел во вскрик и растекся со звучным выдохом, как теплое семя по коже. Натаниэля это, однако, не остановило. Он продолжил двигаться, не обращая внимания на то, как чувствует себя его партнер, но это Андерс снес молча — все... или почти все мужчины такие. И ощущение семени внутри не добавило раздражения — Андерс чувствовал себя абсолютно удовлетворенным и был готов любить весь мир. Тем удивительней было то, что Натаниэль, чуть отстранившись, выдохнул: — Извини. — За то, что кончил в меня? — слабо поинтересовался Андерс. — Ничего страшного. Я даже с «насморком шевалье» умею бороться. Не то чтобы я им болел, не думай, но лечил от него. — Я здоров, — раздраженно выдал Натаниэль, отлепляясь. И вышел довольно резко, Андерс даже охнул. Впрочем, на слова Хоу это не повлияло: — Точнее, был здоров. Теперь не уверен. — Думаешь, я чем-то болен? — Андерс не очень понял. Про себя он мог сказать, что здоров, как бык, но... — Я думаю, мне не по нраву, что когда я кончаю, мне в ногу впиваются кошачьи когти, — бросил Хоу. — Вот гаденыш! И впился уж так! От души. Андерс перевел взгляд ниже и наткнулся на взгляд сера Ланселапа — тот нахально восседал в самом низу постели. И даже умываться перестал, когда хозяин на него поглядел. — Это нехорошо, сер Ланселап, — строго заметил Андерс. — Мы взрослые люди, а я тебя не ограничиваю в общении с кошками Башни Бдения. Ему показалось, что кот усмехнулся бы, если б мог. Усы встопорщились, а лапу тот лизнул совершенно вызывающе. «Это моя территория, — словно говорил кошачий взгляд. — И тебя я тут еще готов терпеть. Но не этого». — В следующий раз запрем его в уборной, — мстительно произнес Хоу. — В следующий раз? — рассеянно уточнил Андерс, медленно сдвинув ноги. Это... Это, по крайней мере, стоило обдумать. Однако подумать как раз Натаниэль не дал. — Ну, ты так и не взял в рот, — слегка растерянно заметил он. — И я тоже. А мне любопытно. Ну, не то чтобы мне любопытно... это самое... Но я хочу узнать, как мужчины... И... Мне было с тобой хорошо. А тебе? — Наконец-то спросил, — хмыкнул Андерс и, после картинной паузы, добавил. — Мне понравилось. Так что если ты хочешь мне отсосать, я только за. И обещаю, в ответ... Разочарован не будешь. — Тогда я загляну... завтра? — предположил Хоу. — Можно и завтра... Как пойдет, — Андерс потянул к себе рубаху. Так и не понял, та ли, что он сегодня надевал или из чистых, но теперь его это мало смущало. — Ну, или ты приходи, — Натаниэль вполне непринужденно поднялся и наклонился, натягивая штаны. — Так будет даже лучше — без этого демона с когтями. — Подожди, — Андерс почувствовал угрызения совести. — Давай я тебе намажу... Куда он тебе впился? — В пятку, — недовольно бросил Натаниэль. — Вон как располосовал. Тебе, наверное, придется теперь кровь отстирывать... — Постельное белье стираю не я, — Андерс пожал плечами. — Да даже если и... Наплевать. Маги крови ведь как-то справляются со стиркой. — Я бы не стал с магом крови, — это Хоу заявил громко и решительно, а потом и сник. — Не знаю, как мне теперь относиться... к себе. Я теперь... мужеложец? — А что, Веланну больше не хочешь? — фыркнул маг. — Я ее и раньше не очень-то хотел, — отозвался Натаниэль. — Но не ухаживать за красивой леди... — Давай ухаживать вместе, — усмехнулся его Андерс. Он постепенно приходил в себя. — Но... зачем? — не понял Хоу. — Мы ведь... и сами можем. — Да брось, — маг даже слегка улыбнулся. — Неужели ты хоть на миг верил, что тебе от нее что-то обломится? Не думал, что ты столь наивен, шемлен. — Даже не думал, — запротестовал Хоу. — Ну вот я и предлагаю, давай вместе, — жизнерадостно предложил маг. — Во-первых, Веланне будет приятно, что все мужчины в отряде ее хотят. Огрен тоже чего-то там хочет, но ему уж тем более не обломится. Во-вторых... Это же весело! Ты вообще понимаешь, что такое «весело»? — А если ей и в самом деле это неприятно? — неуверенно уточнил Натаниэль. — Было бы неприятно на самом деле, она бы уже такую гадость на нас наложила, что всякое желание бы сразу отпало, — четко отозвался Андерс. — Она же магесса. Когда я попытался ухаживать за одним магом... Впрочем, это скверная история. — Расскажешь как-нибудь, — слегка улыбнулся Натаниэль. В штанах он был более уверен в себе. — И... Прости, но ты должен понимать, я не предлагаю тебе союза на всю жизнь. Я и женщинам этого не предлагал. — А есть разница? — выразительно приподнял бровь Андерс. И сам же себе ответил. — У меня были и мужчины, и женщины, но всякое такое я предлагал только один раз. Когда любил. И тебе я тоже ничего не предлагаю. Даже если ты будешь меня об этом просить, когда я тебе отсосу. — Размечтался, — фыркнул Хоу. — Мне такие сосали, до кого тебе расти и расти. — Если я их превзойду, с тебя бренди, — тут же откликнулся Андерс. — И учти, я это пойму по твоей реакции. — Ты... Ты меня заранее-то не пугай, — Натаниэль снова улыбнулся — но улыбка его была нервной. — А то я вроде тоже что-то собрался, а от твоих слов мне не по себе. — Если ты мне отсосешь.. — Андерс вдруг задумался и признал. — То это ни к чему особому не приведет. Хвастаться таким я уж точно не стану, а что еще-то? — Сразу видно, ты не мастер игры, — Хоу приподнялся, а потом и уточнил неуверенно. — Хочешь, поцелую, прежде чем уйду? — Не стоит, — подумав, решил Андерс. — Иначе вдруг решишь, что у нас серьезно и на всю жизнь? Ты неплохо целуешься, но побереги это до того момента, когда я буду сгорать от страсти. — Тогда пойду, — Натаниэль сделал шаг к двери, но уже после того, как скрипнул дверной засов, напомнил. — Но еще вернусь.***
— Иду в людские болота, чтобы выяснить, что шемлены натворили еще, — бурчала Веланна. — Но, видимо, Стражи всегда так делают... — Тебе очень идет твоя новая броня, Веланна, — заметил Андерс. — Это не броня, — эльфийка проводила его недобрым взглядом. — Ну, мантия. Или... Не знаю, как назвать, когда так коротко... Но это прекрасно. — Шемлен, — презрительно отозвалась магесса. — Лишь бы коротко. — Коротко — не всегда хорошо, — рассудительно заметил Натаниэль. Андерс поймал его взгляд и едва заметно подмигнул. — Но тебе действительно идет. И твои уши... Выглядит гармонично. — Откуда бы тебе это знать? — проворчала магесса, на скулах ее проступил едва заметный румянец. — Я все-таки из аристократического рода, не могу не оценивать эстетику, — картинно-скорбно подтвердил Натаниэль. — И говорю это вовсе не из желания сделать что-то против твоей воли. Просто... благодарю судьбу, что позволила мне насладиться зрелищем. Андерс сделал вид, что не слышит фырканья Стража-командора. Та шла впереди уже знакомой тропой... Зато фырканье предводительницы отлично услышала Веланна. — Что? — резко воскликнула она. — Это не я к ним клеюсь. Это они, верно, сговорились мне докучать! Элисса оглянулась и укоризненно свела брови: — Наверняка сговорились. — Мы... — начал Натаниэль. — Вот именно, «вы», — веско произнесла Страж-командор — и уже через миг глядела перед собой. — Хватит. А то сдам. Одного королю, другого в Круг. — Ты прекрасный Хранитель, командор, — без улыбки заметила Веланна. — Опыт большой, — коротко отозвалась Кусланд. — Вот-вот твари начнутся, а у них тут романтика изо всех щелей. — Шемлены, — Веланна только вздохнула. — Я давно поняла, что они тут между собой. А ко мне зачем лезут, непонятно. — И я поняла, но ко мне не лезут, — деловито откликнулась леди Кусланд. — Потому что могут получить щитом по голове. — Щитом тебе служит твой король Алистер, — ворчливо буркнула Веланна. — И он тоже, — не стала спорить Элисса. — Так что когда вернемся... Ты приходи. Поболтаем за бутылочкой. И одарила мага и лучника таким взглядом, что даже Андерс решил промолчать.