История Аяме

Куротсучи как мой гид - он совершал одну трансформацию за другой, над моим сознанием. Выгребал страхи, обиды и чувства. Что-то было в горле, что-то - и очень многое - в животе. И каждый раз становилось то легче, то тяжелее. Он сказал мне делать эти практики самостоятельно, выписал на листочке последовательность проговариваемых фраз, и не беспокоил больше двух недель. Меня штырило. Я не могла понять, откуда во мне столько воображения. Но страхи почти полностью ушли. Я ела пресные овощи по утрам или овсянку, днем давали суп или рыбу с гарниром, вечером я ела орехи. Так если подумать, шикарное питание. Все микроэлементы. О, выдумала новое слово - микроэлементы. Откуда оно у меня? Когда Куротсучи пришел он сказал, что уезжал в командировку. Начал расспрашивать о самочувствии и сне. Мне сильно не хватало руководства, возникла куча вопросов. - Во сне я словно летаю где-то, - рассказывала я. - Стали появляться крылья. Среди звезд, как будто нездешних, и такое чувство, словно я не человек, а фигура гораздо больше и величественнее. Потом помолчала немного и подумала, что зря так открыто откровенничала. Добавила: - Это ведь сон. Он помотал головой. - Вряд ли. Вы видите возможно свою сущность. - Сущность? - моему удивлению не было предела. Он поднял глаза. - Свое высшее я. Проявление ваших энергий на тонком плане. Вы, - он придвинулся ближе и сел поудобнее, - раскрываетесь. Там, во сне, вы видите себя без телесной оболочки. Ходите ли вы в другие миры во снах? - Нет, только пребываю в космосе. Он кивнул. - Вы стали выговаривать кое-какие новые слова, - прокомментировал он, - я начинаю их записывать все чаще. На своем языке. - Да? Это какие, например? - Космос. На нашем наречии похоже на «ночь». Йору. Космогонический. Это «ий», не могу понять откуда оно. Видимо, с вашего родного языка. - Сомневаюсь, что он мой родной, - ответила я внезапно для самой себя. - Там, во сне, нет языков, просто вращаешься в энергиях. Он долго на меня смотрел своими умными глазами. Задумался и что-то явно про себя отметил. - Вы не только путешествуете во сне, не так ли? - Как вы догадались? - спросила я, застигнутая врасплох. - Слишком много осмысленности. - Но позвольте. Я всегда очень много рассуждаю, и могу так думать в любом состоянии. Это ведь интересно, - возразила я. - Это интересно, - согласился Куротсучи, - но я о другом. Мне доложили, что вы что-то видели во время практик. - А, ну это, - я отмахнулась и подумала, что конечно, ушлые конохцы обязательно поставят круглосуточное наблюдение; я о нем не думала. - Во время практик это во время практик. Там я нейтрализую свои страхи. - Вы их трансформируете во что-то другое. Такое, что не будет точить вас изнутри. Вы как бы меняете свои вибрации. - Понятно, - протянула я. - А что именно я делаю этой техникой? Формирую образы? - Да, - он утвердительно кивнул. - Эти негативные чувства обращаются в образы, с которыми вы можете общаться. Вы ведь следуете каждой фразе по пунктам? - Да. - Следуйте им обязательно. Иначе образ не сработает. Обычно после неправильных словоформ пациенты чувствуют себя хуже. Хорошая трансформация происходит с теми, кто чувствует облегчение. - Я все время чувствую облегчение. Я уже наполовину изменилась изнутри. Такое ощущение, что стала легче, не знаю как это объяснить. - Где у вас чаще всего возникают ощущения тяжести и боли в теле? - В животе. - Значит, не полностью. Возможно, следует подключить не только технику образов. Он задумался, начал изучать мою карту. Дошел до какой-то страницы и скосил на меня глаза. - Насколько вы довольны своим питанием? - На сто процентов. Я заметила, что у меня богатый рацион. - Отлично. Он был удовлетворен. - Возникают ли у вас еще какие-то боли в теле? - Голова иногда болит. И... либидо... снизилось, - я закончила фразу не так радужно, впервые озвучив это вслух. - Ваш последний партнер был активен насколько? Высокая половая конституция? - Высокая. У меня тоже. Он хмыкнул и кивнул, выражая свое одобрение в глазах. На лице не дрогнул ни один мускул. - Значит, сексом вы занимались регулярно? - Насколько это возможно сказать про людей с высокой половой конституцией. - Откуда вы знаете этот термин? - он откинулся на спинку стула и оценивающе на меня взглянул. - Понятия не имею, - я развела руками, выражая открытость в позе. - Это лучше выяснить. - Он придвинулся вперед, ко мне. - Вы ничего не помните о прошлых жизнях? - я помотала головой. - Ничего из прошло Аяме? - Да. О себе тоже. Наотрез. - Интересный феномен, - он хмыкнул, снова откинувшись назад. - Мы тут сидим за этим: вашими воспоминаниями. Я смотрела на него несколько секунд, размышляя над всем, что мы обсудили. - Я тут кое-что начала вспоминать. Помню, как прилетела будто бы издалека. Никого не видела вокруг себя, но было стойкое ощущение знакомых энергий. Одна из них напомнила мне Генму. Мой доктор оживился. В его скупых позах можно было понять, что он о чем-то задумался и весьма крепко. - Нам необходимы будут новые специалисты. Эта специфика не моя. Тут дверь неожиданно открылась, и в мою стерильную палату вошел не стерильный Ибики. Грозный глаз, подернутый шрамом, выражал готовность нанести удар. Но он вел за собой забинтованного старика. Стало вдруг интересно, почему таким сильным и страшным мужчинам я не даю покоя по ночам. Мой доктор встал, почтительно поклонился и собрался уходить. Повернулся ко мне и сказал: - Мы перенесем нашу встречу на следующий день, Оками-сан. До встречи. - Стойте, - сказал старик в бинтах, протягивая руку. Куротсучи пришлось расстаться с блокнотом, в который он записывал все только что, однако старик изучил их и отдал обратно, пропуская его к выходу. Старик приблизился ко мне и остался стоять. Я сидела не шелохнувшись. Он излучал некую уверенность и непоколебимость. Несмотря на уродливые бинты, лохматые волосы и в целом неприглядный вид, сила в нем чувствовалась неудержимая. Он смотрел свысока, меня однако это не задело. - О-ками? - обратился он ко мне. Он явно спрашивал мое имя. - Пока только так, - ответила я. - Свое имя я не помню. - Аяме? - Уверена, она вас слышит, - уверила я. За его спиной Ибики закрыл глаза и покачал головой. Это не укрылось ни от кого. - От меня вы не станете ничего скрывать. - А я сумею? - спросила я. Он смотрел на меня испытующе. И его голос, как рык старой собаки, еще эхом раздавался в голове. - Вы поработили разум человека, являющегося жителем скрытой деревни. Не помните ничего о себе, не помните ничего о ней. Но несете с собой некий багаж знаний, - он выдержал паузу. - Не говоря уже о том, что состояли в любовной связи с высокопоставленным лицом Конохи. Я ждала продолжения отповеди. Но он сел напротив, сложив руки на трость перед собой в ожидании моей реакции. - Неужто он настолько крут? - спросила я с долей иронии. - Скажите, кто вы, и я гарантирую вашу неприкосновенность. - И в чем она будет заключаться? Моя - неприкосновенность? - моим скепсисом можно было резать камень. - Вас будут охранять круглые сутки, от посягательств извне. - А изнутри? Старик на этой фразе прищурился. - Кто будет ограждать меня от посягательств изнутри? Используя мой разум, например? Он очень долго молчал и смотрел на меня. - Вы очень внимательны. Оками, - он помолчал еще немного, потом продолжил. - Да, вас будут защищать и изнутри тоже. - Что, если я не вспомню своего имени? И себя в целом? - Это невозможно, - ответил старик, оглядывая меня с оценкой во взгляде. - Если вы согласны и готовы, я могу помочь восстановить память намного быстрее и без этих терапий. - А если я запутаюсь в них? Мне понадобится гид, куратор, - обеспокоенно подала я голос. Он усмехнулся, а после встал, молча снова оглядел меня, и ушел. Стоит ли говорить, что с тех пор я больше не видела своего психолога?