И плуг любви тащить с восхода на закат

— Матушка, что это такое? Готель ждала этого дня. Поэтому, стоя к дочери спиной, ровно выдохнула, подавляя улыбку. Она всё продумала и у Рапунцель не должно возникнуть вопросов. Женщина тут же изменилась в лице, заметно помрачнев, и медленно развернулась к дочери, выпуская из рук поварёшку. Суп на это будто булькнул, но не стал выливаться за стенки тёмной кастрюли, оставаясь там. — Что такое, цветочек? — Матушка наклонилась к маленькой девочке и погладила по волосам, казалось, чувствуя их целительную силу даже сейчас, когда Рапунцель не пела песню. От еле заметных морщинок на коже руки женщина нахмурилась, но ненадолго, снова приковывая всё внимание к загорелому лицу, смягчаясь. — Почему один локон, — девочка повернулась к Готель боком и убрала часть волос с плеч, показывая тёмный отрезанный когда-то матушкой волос, — вот тут тёмный? Женщина держалась стойко, потянувшись к локону, но в пару сантиметров замерла, будто боясь прикоснуться к нему и снова постареть. Она потрогала волос на первый взгляд неуверенно, и прочистила горло, опускаясь к дочке ещё ниже и сжимая её плечи чуть сильнее, чем нужно было. — Цветочек, когда ты была совсем маленькой, то злые люди хотели отобрать твои волосы и жить вечно. — Готель тоскливо посмотрела Рапунцель в глаза и погладила ладонью у загривка, пытаясь так расслабить девочку, сделать её более податливой и развязной. — Я спасла тебя. Снова. Ты же помнишь, что мамочка единственный человек, которому можно доверять? От короткой истории Рапунцель испуганно округлила глаза и еле слышно пискнула, собирая копну тяжёлых золотых волос в руки и шарахаясь от касаний. Она не боялась матери, но сами мысли об этом потрясли наивную душу, заставляя почти неощутимо дрожать. В картинках они ужасны и отвратительны. Все, кроме мамочки. — Тише, милая. Я тебя защищу. — Женщина улыбается широко и садится перед Рапунцель на колени, настойчиво притягивая девочку к себе за плечи и изящной рукой поглаживая ровную спину, разглаживая складки на платье так, чтобы тыльная сторона ладони касалась волос. — Я люблю тебя. — Готель шепчет это в волосы, прищурившись, и возвращает руку на макушку, отстраняясь, чтобы заглянуть дочке в лицо. — А я тебя больше. — Рапунцель успокаивается и солнечная улыбка вновь возвращается к этому детскому невинному лицу. Она забавно прыгает на месте и подставляет лоб, довольно жмурясь и убирая руки за спину. Готель молча смотрит на неё, немного хмуро, но светлеет, стоит коснуться холодными руками тёплых веснушчатых щёк и наклонить голову чуть ниже, чтобы коснуться губами мягких волос. — Нет в мире никого, кто любил бы тебя больше, чем я.