мягкость;;

тэхен краснеет с головы до пят, когда младший нежно, почти невесомо покрывает его животик мягкими поцелуями, от которых мурашки волной проходятся по всему телу старший отводит взгляд и поджимает в тонкую линию пухлые губы, длинными пальцами теребя подол пижамной рубашки в попытках игнорировать черную макушку внизу чон водит кончиком носа вверх и вниз вдоль мягенького пузика, наслаждаясь бархотностью кожи и наполняя легкие ароматом взбитых сливок — чонгук-и, — ким недовольно бубнит, намереваясь прикрыть свой низ тканью, но гук перехватывает его ладони и устремляет на него жалобливый взгляд — малыш, почему ты так смущаешься? — чон говорит тихо, не желая нарушать столь интимную обстановку и свободной рукой продолжая поглаживать любимый им животик, от чего тэхен сводит ножки в коленках. — ты ведь так прекрасен, — горячее дыхание опаляет кожу, и тэ резко выпускает весь воздух из лёгких. чонгук выцеловывает каждый сантиметр, не в силах устоять перед своим мальчиком. — ты и чим... вы сегодня шутили надо мной, — тэхен-а выпячивает нижнюю губу и обиженно пялится на своего парня, что хрипло смеётся внизу и укладывается подбородком на тэхенову мягкость. — какой же ты дурашка, тэхен-и, — чон мягко улыбается и проводит большим пальцем вдоль острой скулы голубоволосого, — твоё пузико – лучшее, что я видел. я люблю тебя, понимаешь? тэхен озадаченно смотрит на брюнета, складывая губки в немом «о». чонгук заваливается на спину в заливистом смехе, пока сердце пропускает удар от любви. бескрайней любви к своему малышу. тонкие пальцы зарываются в вороньи волосы, а немую тишину нарушает едва слышное: — я тоже, гук-и,,