Соседи.

вам подарок от меня.) ____________________ - Осторожно, двери закрываются. Следующая станция… - но молодой человек уже не дослушал, стремглав вылетая из вагона метро. Двери за ним с шумом закрылись, а парень, поправив наушники в ушах, облегченно вздохнул. Опять он задумался и чуть было не пропустил остановку. Он торопливо направился к выходу, посматривая по сторонам, словно кого-то искал. Наконец глаза его торжествующе сверкнули, и парень тут же уткнулся взглядом в каменный пол, становясь в очередь на эскалаторе. «Здесь». Это был довольно высокий, крепкий молодой человек, с вполне приятным лицом и обычной внешностью, но тяжелым хмурым взглядом. Один из толпы, он ничем не отличался от находившихся рядом людей. Черное пальто, синие джинсы, кроссовки и рюкзак за спиной. Темные волосы взлохмачены, а зеленые глаза уткнулись в движущиеся ступеньки эскалатора. Тот поднимался до жути медленно, зато было время поглазеть на парня впереди, на которого он поднял взгляд. Этого неизвестного ему паренька он видел каждый день в одно и то же время. Они, казалось, шли одной дорогой вечно, но Костя заметил его только недавно – когда было особенно скучно идти одному. Парня он приметил – маленький хлюпик, ниже его ростом, с вечно какими-то сальными блондинистыми волосами, огромными наушниками, что, казалось, полголовы занимали, острым носом. Весь он какой-то тоненький и маленький для парня, с всегда приоткрытым ртом из-за большой нижней губы и каким-то мечтательным выражением лица. В первый раз Костя просто недовольно покосился на того, кто шел с ним рядом, а из наушников доносился какой-то долбящий мозг трэш, который раздражал парня просто жутко, а блондинчику хоть бы хны. И ладно бы они так и разошлись – но во вторник (до этого был понедельник) Костик к своему ужасу опять услышал знакомый трэш и увидел яркую малиновую куртку, которая совершенно не смотрелась на таком парне, делая его еще более прозрачным. С того момента так и пошло – блондинчик абсолютно не замечал ничего вокруг, а брюнет как-то притерся, привыкнув в определенное время каждый день видеть неизвестного парня. Вообще, ему должно было бы быть плевать, но блондин невольно, от скуки наверное, притягивал взгляд. А еще его малиновая куртка – Костя видел ее на протяжении уже полугода, во все сезоны, что немало его удивляло, но… Он ни за что бы не подошел поболтать с парнем. Зачем? Это же не девушка, а, мало того, что не слишком опрятный и красивый парень с порою глуповатым выражением, так еще и… в общем, странно было бы с ним знакомиться, Костя в этом смысла не видел. Этот парень был для него своеобразным… ну, он себе его объяснял, как знакомую дворовую собаку – и есть, и нет – все равно, главное, что что-то или кто-то, за что глаз цепляется. В общем, Костя включил музыку погромче, меланхолично уставившись на парня, стоявшего на три ступеньки выше. «Интересно, что он опять слушает?» – подумал он, разглядывая малиновую куртку и черные наушники на отросших волосах. Заметил перхоть, скривился, переводя взгляд дальше – сумка, слишком похожая на женскую, эдакая авоська, потрепанные джинсы, задница не видна из-за не по размеру большой куртки. Далее раздолбанные в хлам кроссовки, которые давно просят каши – их Костя не видел, но точно знал, что они на парне. Тот ходил в них постоянно. Бездумный взгляд брюнета снова переместился на макушку блондина. Эскалатор приближал людей к выходу, ступени перестали быть такими крутыми, и студент, коим являлся Костик, качнувшись на выходе, покинул метро, мягко и бездумно ступая за толпой. Малиновая куртка мелькнула впереди, но тут же исчезла. Костя зевнул. Он жутко устал сегодня в университете, и все, чего хотел – пройти эти три квартала и завалиться спать. К сожалению, денег на автобус сегодня не было, потому придется пешком. Он свернул, выходя на, что удивительно рядом с метро, почти пустую улицу. Студент жил на самой окраине в небольшой однокомнатной квартире отдельно от родителей, а теперь жалел, что некому его даже накормить. Неизвестный блондинчик жил в соседней парадной – это он уже давно выяснил. Потому и шли они обратно всегда домой. Куда ездил этот паренек, Косте было плевать. Ему вообще было совершенно фиолетово, кто такой этот блондин. А нет, что-то терзало, грызло изнутри, но не сильно пока, потому Костя не обращал на это внимания. Блондин как раз вырулил откуда-то сбоку – вот ненормальный, подумал Костя, зачем кругаля наматывать, если есть прямая дорога? Но сам брюнет давно заметил, что паренек куда-то отлучается, но никогда не ходил за ним – зачем? Его же совершенно не интересовал этот блондинчик, да? Костик был в этом абсолютно уверен. Как бы то ни было, теперь они вдвоем шли по пустой улице. Высотки вскоре сменились какими-то дачными домиками и невысокими старыми хрущевками, стоявшие двориками с неизменной раздолбанной детской площадкой, окруженной жидкими деревцами. Костик незаметно поглядывал на блондина, что торопливо переставлял ноги, часто поправляя сумку на плече. Он явно спешил, потому что уже опередил брюнета, часто зарываясь пальцами в волосы и теребя наушники. Эту его привычку, а так же всегда приоткрытый рот Костя видел постоянно. Он еще больше нахмурился, челка упала на глаза, закрывая тяжелый взгляд зеленых глаз. Сегодня неизвестный сосед, кажется, волновался о чем-то – слишком часто взлетала его прозрачная рука, касаясь засаленных волос. Вскоре они так же молча свернули в свой дворик с единственными качелями посередине. Блондин за секунду до того, как закрыть за собой дверь в подъезд, как показалось Косте, все же обернулся и кинул взгляд на него, а может, это все просто показалось брюнету. Он вздохнул, проходя немного и заходя в свой, без домофона, со стойким, никогда, казалось, не выветривающимся запахом кошек и затхлости. Старая лестница привела парня на третий этаж дома к старой, побитой двери, которую брюнет со вздохом принялся открывать. Однушка его была без ремонта, но очень теплой и уютной, с минимумом меблировки, но зато на солнечной стороне. Правда и сюда доносился легкий кошачий запах. Скинув рюкзак и обувь в коридоре, Костя прошел внутрь, плюхаясь на единственный диван в квартирке. Из-за тонкой стены, смежной с квартирой соседнего подъезда, всегда доносились глухие непонятные Косте разговоры. Кажется, там была старая женщина и ее то ли сын, то ли внук, который постоянно успокаивал сумасшедшую. А та стонала, кричала, что-то била, и все это старческим дребезжащим голосом… Словом, не самое приятное соседство, если учесть, что студент постоянно не высыпался из-за учебы и подработки. Но сегодня там было пока подозрительно тихо. "Не померла ли бабка часом?" – подумал Костя, закидывая ноги на спинку дивана, что был сейчас не разложен, а потому маловат высокому парню. Долго, однако, лежать было скучно, да и живот давно тянуло голодом, потому парень поднялся, собираясь чем-нибудь перекусить, но тут из-за стены раздался истошный мужской крик, какой-то тонкий, истеричный, перешедший в глухие сдавленные рыдания, которые тут же прекратились. Костя пожал плечами, уходя на кухню. Значит, бабка все же померла… Ну, по крайней мере, он теперь выспится. Нет, он не был таким жестоким и циничным, но это совершенно чужой ему человек, которого он даже не знал. Зачем ему сожалеть о смерти того, кто его ни капли не касается? Это показалось ему странным. Костя заглянул в холодильник, отмечая, что там великолепно могла бы повеситься мышь, но стойкий кошачий запах из коридора, кажется, отбил у нее всю охоту. В процессе поисков обнаружилась одна гнилая картофелина, майонез и сморщенная морковка. Студент вздохнул, понимая, что в магазин идти все равно придется. Выждал еще пару минут, гипнотизируя старенький, надрывно работающий холодильник хмурым взглядом, словно там могло бы появиться что-то новое. Потом все же захлопнул его, снова натянул пальто, кроссовки, сунул деньги в карман и вышел из квартиры, не забыв ее запереть. День медленно катился к вечеру, а живот урчал все сильнее. Брюнет вышел из подъезда, вздыхая, но его вздох перебил тяжелый всхлип откуда-то слева. Оттуда, где была детская площадка. Костина голова сама собой повернулась в ту сторону, глаза тут же заметили сгорбленную костлявую фигуру на качелях, тут же снова всхлипнувшую. «Внимание привлекает?» - брови брюнета взметнулись вверх, хотя лицо не изменило выражения с жутко уставшего и пофигистичного. Вокруг блондина (а это точно был тот блондин, Костины глаза его не обманывали) вился сигаретный дым. Костя пожал плечами, двинувшись к магазину. Фигура протяжно всхлипнула еще раз. Брюнет крепко сжал зубы, невольно снова поворачиваясь к соседу – тот выглядел таким несчастным оборвашкой (сидел без куртки, в своих джинсах и какой-то футболке), что даже такой тип, как Костя, не смог проигнорировать, тем более… этот парень все же не был таким чужим. Брюнет нерешительно двинулся в сторону соседа, но тот никак не отреагировал, только закашлявшись от очередной затяжки – наверное, курил в первый или второй раз, да и вид у него был… Слишком уж убитый. - Эй, умер кто-то? – хрипловато, чуть насмешливо спросил Костя, плюхаясь рядом. Нет, он, конечно, уже связал два этих события, но просто не мог поверить, что этот парень, которого он видел на протяжении полугода, что жил тут, жил с той сумасшедшей бабкой. И не хотел верить. Хотя, это, конечно, объясняло и внешний вид парня, и то, что он постоянно такой забитый, и что худой, как щепка, и… Много чего объясняло. Но Костя отчего-то не хотел, чтобы это было так. Блондинчик при этих словах снова всхлипнул, протяжно, надрывно, так же, как тогда, за стеной, вскинул свои бледноватые, оказавшиеся ореховыми глаза. Красивый цвет, невольно отметил Костя, правда сейчас ничего красивого не было – только зареванные красные глаза, нижняя большая губа задрожала, и паренек с шумом втянул воздух, прикрывая глаза. - Все н-нормально, - тусклым голосом отозвался он, опуская голову ниже и снова затягиваясь, но тут же кашляя, подавившись дымом, и отбрасывая сигарету. Они замолчали, не зная, что говорить дальше, потому что Костя не знал, что нужно говорить в этом случае, а парень просто был убит смертью бабушки, наверное? Костя посмотрел на темнеющий горизонт, чуть прищуривая глаза из-под упавшей на глаза челки. «Надо бы ее подстричь», - отстраненно подумал он, тут же выбивая из головы эту мысль. А зачем он вообще подсел? Что сделает? Студент медленно поднялся, блондинчик посторонился, вытирая глаза рукой и поджимая нижнюю губу. Он мелко подрагивал от холода, но, казалось, не замечал этого за своим горем. - Жди тут, - неожиданно глухо выдал Костя, накидывая пареньку на плечи свое пальто. Он, кажется, не мог объяснить этого своего жеста, но блондин ничего не спросил, лишь снова завыл, сдерживая рыдания. Костик развернулся, направляясь к магазину и обдумывая. Он вообще был излишне меланхоличен и задумчив, не витал в облаках, но поразмышлять любил. И сейчас недоуменно спрашивал себя, зачем вообще подошел к парню. Ну, случилось что-то – всякое бывает. Почему он решил, что у соседа кто-то умер? Совершенно необязательно. Может, он просто нытик, выглядит как раз именно так. Но все же… К счастью, круглосуточный магазин работал, старенький темный подвальчик в одном из домов. Здесь надрывно нескончаемо гудела лампа над головой, даря тусклый свет, а прилавки все давно запылились, были обклеены скотчем, чтобы ветхие стекла не отвалились. Под стеклом – шоколад, мармеладки в выцветших упаковках, сзади – новенькие холодильники с выпивкой и лимонадами. Слишком обыденно для Кости. Он быстро попросил у продавщицы пельменей, парочку упаковок чипсов, потом, чуть подумав, взял еще несколько бутылок водки, пока не пробил комендантский час. Оплатив засаленными смятыми купюрами, он вышел из подвала, надеясь, что парень не ушел с его пальто куда-нибудь – все же, у студента оно было одно. Но паренек все также сидел на качелях, уже не рыдая, а лишь хлюпая носом, когда брюнет подошел. Костя не знал, как бы это объяснить, но пригласить парня к себе… Это было для него странным. Хотя хотелось. Он не считал паренька чужим для себя – полгода почти совместных прогулок давали о себе знать. А тут… Раз уж пальто дал, значит, надо уже нести какую-никакую ответственность. Надо утешить, что ли? Брови Костика снова поползли вверх от собственных мыслей. - Хочешь, - хриплым голосом начал он, тут же замолкнув, но собравшись с мыслями, продолжил, - хочешь выпить? - Хочу, - неожиданно ясно ответил сосед. – Пойду, напьюсь… - он неловко, словно уже пьяный поднялся с качель, аккуратно отдавая пальто студенту, и, не дожидаясь его слов, поплелся прочь. - Да куда ты? Ко мне пошли! – очнулся тот, недоуменно глядя на пальто в руке. – Давай, пошли!.. - Но… я же… не помешаю? Не хочу возвращаться туда… сегодня… - нижняя большая губа снова задрожала, а ореховые глаза наполнились слезами, но паренек тут же вытер их. – Я ведь даже не… не могу так… к незнакомцу… - Я живу за стенкой. И мы ходим вместе домой, - хмуро отозвался Костя, словно это больно ударило по нему. Ему, наверное, все же казалось, что они не чужие, хотя друг друга и не знали. - Я знаю. Заметил… - коротко отозвался блондин. У Кости на глазах разрушался образ того парня, которого он сам себе вообразил за полгода. Он точно не был тем хлюпиком, каким выглядел. - Да что ты как девственница? Что я тебе сделаю? – возмутился брюнет, кажется, впервые закипая. Он вообще не любил злиться. - А… да… - паренек мигом скис, поджимая губы. В глазах опять блеснули слезы, и образ хлюпика вернулся. Странно. Костя просто развернулся, направляясь к своему подъезду – он точно был уверен, что парнишка пойдет за ним. И точно, тот немного покачался на месте, глядя в свои пустые окна, шумно вздохнул, пойдя за студентом. Они молча поднялись наверх, на третий этаж, а Костя отпер дверь, пропуская гостя вперед. Тот послушно зашел, все еще дрожа от холода и стягивая свои старые кроссовки. Аккуратно встал около стены в коридоре, дожидаясь хозяина. "Странно", - подумал Костя, разглядывая своего соседа. - Проходи, - меланхолично посоветовал он, проходя в комнату. Гостеприимством он не страдал, тем более, и так считал свои действия излишне странными. Пригласить незнакомого паренька – почему бы и нет? Напоить этого явно несовершеннолетнего парня – запросто! Словом, Костя решил, что день и так безнадежно испорчен, а значит, хуже не будет. Можно и напиться, хотя была всего лишь среда. Блондин нерешительно, мигом растеряв весь свой пафос, что демонстрировал на улице, прошел в единственную комнату, садясь на стул, тоже в единственном экземпляре. Костик, как хозяин, плюхнулся на диван, доставая из пакета две бутылки водки. Затем вышел на минутку, убирая пельмени в морозилку и снова возвращаясь. Паренек как сидел, не двигаясь, так и остался, довольно громко стуча зубами. Выглядело бы это забавно, не трясись у него нижняя губа и не будь глаза на мокром месте. - Как тебя зовут-то? – лениво поинтересовался Костя, открывая пачку чипсов и с удовольствием разгрызая один. - Женя, - чуть в нос отозвался блондин. Неожиданно Костя понял, что ему это действительно было интересно узнать. Что и правда хочется побольше знать об этом пареньке. – Ученик 11 класса, восемнадцать лет. - Оу, - значит, все-таки совершеннолетний, успокоился Костя, но ученик… - Ну, - парень жестом фокусника достал из неоткуда два чуть пыльных стаканчика, разливая водку. – Рассказывай, что случилось… На удивление, первая бутылка ушла мгновенно, а чипсов и сухариков уже не было. Женя, быстро пьянея с непривычки, уже заливался слезами, которые просто не в состоянии был сдерживать, рассказывал о бабушке, которая была сумасшедшей тиранкой, но он все же сильно любил ее. С алкоголем паренек стал намного разговорчивее – рассказал, что он сирота, родители погибли давным-давно, и живет он… жил с бабушкой. Что хоть она и никогда не давала ему спокойной жизни, он все равно о ней заботился… Рассказал, что жили они на пенсию бабушки, которой были копейки, а сам парень не мог много заработать, как ни старался. Костя за какой-то час узнал все, что столь интересовало его о Женьке… - А наушники? – блондин уже не замечал, в каких количествах пьет, и что разговор переходит в откровенный допрос, совершенно неприличный для незнакомого человека. - Наушники… бабушка подарила на день… рождения… единственный… подарок, - Женька снова всхлипнул, царапая стаканчик ногтями и залпом выпивая. Поморщился, потянувшись за закуской, но ничего не обнаружил. Костя напивался медленнее, скорее больше слушая – его и правда это захватывало, хоть он и не хотел признаваться. Чужая жизнь была… слишком печальной. Слишком уж горькой, а ведь парень всегда выглядел таким романтиком… Через некоторое время было решено пойти варить пельмени, а Женя уже не был таким стеснительным, правда, все равно не мог отбросить свою печаль. Костя к тому времени уже порядком захмелел, не соображал здраво, и вообще жутко захотелось ему секса. Да и постоянные слезы ему поднадоели… Они переместились на кухню, захватив полупустую вторую бутылку, пошатываясь и уже глупо хихикая, изредка переговариваясь. Непонятно как, может, из-за отсутствия второго стула, Женя оказался на коленях у студента, а у того уже настолько не варила голова, что он тут же полез холодными пальцами под выцветшую футболку. Теплые, пахнущие алкоголем губы, столь похожие на женские, мокрое от слез лицо, которое он держал, яростно целуясь… Конечно, во всем виноват алкоголь. Про варку пельменей они благополучно забыли, да, кажется, вообще забыли их поставить вариться, Женька уже сидел к Косте лицом без футболки, впиваясь ногтями в его голову и прогибаясь от поцелуев, влажной дорожкой прочерченных студентом. Он и правда был жутко худым, с выступающими ребрами и даже синяками, подрагивающий от сквозняка на кухне, прижимаясь телом к Костику. А тому это безумно нравилось. Он целовал каждую выступающую косточку, стараясь согреть паренька, крепко прижимая его к себе за худые бедра. Они переместились снова в комнату, чуть не свалившись с дивана, глупо засмеявшись от этого. Раздевание превратилось в какую-то пытку, потому что противные джинсы блондина никак не хотели стягиваться, у Кости просто не хватало терпения. Забавные детские трусы изрядно повеселили его, но вот когда он уже стянул их, а алкоголь все еще мутил голову, стало не так смешно. Стало безумно жарко, тесно в маленькой комнате, а жаркое дыхание мгновенно высушивало слезы на лице Женьки. Паренек был безумно… классным, узким, открытым… У Кости никогда не было контактов с парнями, да он и не собирался, видно, Женя был таким же, но тут… Толчки стали еще глубже, крики блондина отчетливо звучали в ушах студента, а ножки дивана ритмично стучали по старому полу… Кончили они почти одновременно, Костя просто не смог дольше, буквально плавясь от вида заплаканного, разгоряченного паренька с безумно красивыми ореховыми глазами. Студент даже не пошел в ванную, зарывшись в одеяло и притянув к себе отключившегося парня. Ему сейчас точно было на все плевать… * * * Утро ворвалось в крошечную комнату с лучами солнца. Костя поморщился, приподнял взлохмаченную макушку с подушки. В комнате было нестерпимо жарко, даже душно, и пахло… специфично. Блондинистая голова рядом тоже не внушала уверенности во вчерашнем вечере. Он, кажется, пригласил к себе своего соседа, пожалев его, напоил его и… Боже, кажется, трахнул. Во всяком случае, к студенту прижималось голое, теплое со сна тело парнишки. Костя выругался про себя, аккуратно вылезая из-под паренька и вставая, пошатываясь от резкой головной боли и во все глаза глядя на голого (!!!) посапывающего Женьку. Чуть приоткрытый рот, взлохмаченные волосы, все тело (то, что было видно) в ярких пятнышках засосов. Костик выругался еще раз, на этот раз ярче и более спокойно. Он точно был в шоке от себя. Он, что, вот так взял и переспал? Хотелось похватать вещи и бежать без оглядки, но какой-никакой здравый смысл оставался, а впрочем, плевать! Студент быстро напялил на себя трусы с джинсами, подхватил какую-то футболку, стремглав вылетая из квартиры. Но в университет не пошел, присев на лавочке на детской площадке и хватаясь за голову. «Что делать?!» - мучил вопрос парня. Он же… он же с парнем переспал. Он, нормальный здоровый парень, переспал!.. Да если бы еще и… А он же под алкоголем был… Еще и восемнадцатилетнего паренька… Школьника… Хрупкого прозрачного парнишку! Кошмар!.. Костя уже начал опасаться, что вырвет себе все волосы. Голова еще болела, мешая мыслить здраво – хотя, какое здраво?! У него и так вся крыша ехала от вчерашнего. Он же… поступил жутко неправильно! У паренька близкий человек умер, а он его отымел… Напоил и отымел… Да Женя же в глаза ему смотреть не будет после такого… Тут Костя испугался еще больше – его же не ориентация волновала, а то, что скажет Женька, когда проспится и обнаружит сию занятную мелочь, как ноющая задница… Студент снова схватился за голову. Со стороны он, наверное, смотрелся комично, но вот внутри… Внутри он действительно переживал. Он же был ответственным парнем. И раз уж так… Он не может просто вышвырнуть паренька из своей квартиры. Он вообще его не вышвырнет, как это ни печально было признавать. Потому что, к ужасу Кости, Женя казался ему милым. Но он же трахнул его в ночь, когда умерла его бабка! Словом, Костя жутко переживал, что блондинчик, к которому он, оказывается, привязался, просто не простит его за такое. Сам бы брюнет себя не простил, и это изрядно удручало. И очень сильно волновало… Просидев под окнами около получаса, Костик пришел к печальному выводу, что он сошел с ума. И, как это ни было печально, кажется, такое пока не лечится. Студент уже попытался доказать себе, что один раз не пидарас, что все в жизни надо попробовать, что бабка все равно уже померла, и пареньку некуда было бы пойти. Ему даже, несмотря на отвращение к сигаретам, захотелось покурить, чтобы хоть чуть-чуть успокоиться. Обещания и уговоры самого себя ничего не приносили – никакого спокойствия. Брюнет тяжко вздохнул, ежась в одной футболке поздним утром поздней осени. Вот и что теперь делать? Надо же как-то все объяснять пареньку, объяснять свою «ошибку», хотя… Как можно такое ошибкой называть? Неправильно. Бред! Ошибка! Ну, выдал. Он же уже решил, что девушки и парни – это, в принципе, не так плохо, если он… нет, он же не любит оба пола. Как-то нескладно. Хотя… Сколько раз он бывал на пьянках с парнями и никогда никого не трахал. Костя снова повесил голову, стараясь вжать ее в плечи. Это было хуже некуда, но возвращаться надо было. Он поднялся, заходя в свой подъезд и нерешительно помявшись перед своей дверью. Заходить – не заходить… Впервые Костя не решался на что-то. Старая дверь тихо скрипнула, а студент зашел в свою безмолвную маленькую квартиру, аккуратно закрыв дверь. Стянул ботинки, проходя в комнату и жутко страшась того, что блондин мог проснуться. Его опасения подтвердились, и Костя замер в дверях, глядя на паренька, сидевшего на краешке кровати и молча глотавшего слезы. Но тот тут же перестал, вытирая глаза рукой и несколько испуганно кутаясь в одеяло, пряча худющее тело. - Доброе утро, - тусклым голосом произнес Женька, не глядя на Костю. - Доброе, - таким же убитым тоном отозвался студент, проходя в комнату и садясь на единственный стул, старательно стремясь не смотреть в ореховые глаза. Ему было стыдно, кажется, Жене тоже. - Я пойду, н-наверное, - на миг голос подвел блондина, он резко поднялся, не обращая внимания на боль в пятой точке, подобрал свои вещи, разбросанные по полу, и вышел из комнаты. Костя его не останавливал – ему попросту нечего было сказать. Извиниться? И что это даст? Тем более… не он один виноват. Словом, он подождал, пока в коридоре хлопнет дверь, тяжело поднялся со стула, отправившись запирать себя в своем маленьком мирке. * * * Костя видел из окна, как выносят простой деревянный гроб из соседнего подъезда. Видел, как за ним отправился Женя, облаченный в черное, поджав нижнюю губу. Видел, но не вышел. Он вообще теперь старался избегать паренька, не высматривать в толпе, но что-то все равно приковывало к окну. * * * Прошла неделя. Ровно неделя с той злополучной ночи. Костя точно так же вылетел пулей из метро, чуть не пропустив остановку. По привычке оглянулся, высматривая малиновую куртку, но одернул себя, глядя в пол. В полном одиночестве, пытаясь скрыть сосущее изо дня в день разочарование по поводу отсутствия уже знакомого соседа, дошел до дома, чуть не вздрогнув, когда увидел мелькнувшую в своем подъезде малиновую куртку, но сдержался, быстро взлетая по лестнице. Кажется, что-то с ним точно не так. Полупрозрачный блондин из головы не выходил, и это раздражало. Почти так же, как желание увидеть его. "Ну вот что он, как сопливая девчонка", - подумал Костик. Что это за глупое, совершенно нереальное предположение, что он давно влюбился, а теперь просто отпустить было сложнее из-за того, что было? Как девушка, ей-богу. Костя махнул головой, отгоняя мысли. Он уже зарекся столько пить, но сейчас желание выбить эти глупые мысли из головы было сильным. И не будет он пить, н е б у д е т. Студент скинул рюкзак, заходя в свою комнату. За стеной вот уже неделю была полная тишина, казалось бы, он бы мог наконец-то выспаться, но не спалось. У Кости уже синяки под глазами залегли. Но все равно он, по недавней привычке, прислушался… За стеной все же кто-то был - так казалось брюнету. «Надо с этим завязывать», - неожиданно осенило Костика. Надо быть смелым и… признаться себе, что он запал на этого блондинчика. И причем, уже полгода как. А значит надо этого паренька себе вернуть. Собственник в Косте проснулся как раз вовремя. А как вернуть быстрее всего? Взять и забрать, правильно. Что-то щелкнуло в голове (Косте показалось), и цепочка действий сложилась. Костя резко поднялся с дивана. Вышел в коридор, доставая из кладовки тяжелый молоток. Вернулся в комнату, с абсолютно невозмутимым лицом, не отдавая себе отчет в дальнейших действиях, со всей дури ударил по стене, пробивая в хлипкой панели дыру. С той стороны испуганно пискнули. Костя ударил еще раз, пробивая стену насквозь и замер, обливаясь потом. Из небольшой дыры на него смотрели круглые ореховые глаза. - Привет, - глупо произнес Костик. – Переезжай ко мне? Женя моргнул, словно не поверил, а может, немножко был удивлен – не каждый день к тебе вламываются через стену, а не через дверь, как нормальные люди. - Э-э… - только и смог выдать он, сползая по противоположной стеночке. Костя качнул головой. - Ты там посторонись, дырка-то небольшая, сейчас ломать дальше буду, - спокойно произнес он, сохраняя восхитительную невозмутимость на лице. Такой бы позавидовал и Шварцнегер. Женя кивнул, по-прежнему находясь в тихом шоке, отполз подальше, кажется, опасаясь за свою жизнь и разум. Костя снова занес молоток, продалбливая себе проход. Соседи обоих подъездов наверняка были в неменьшем шоке, чем Женя. Наконец брюнет с трудом пролез в дыру, обещая себе, что потом расширит ее до нормального прохода, раз уж он твердо решил забрать себе Женьку. Комната, где он оказался, была точно бабушкиной – старая кровать, ковры на стенах, сейчас белые от крошки, шкаф. - Ну? – спросил брюнет, присаживаясь рядом с блондинчиком на корточки. – Я тут подумал, что ты мне нравишься. Переезжай ко мне? - Ты… - у того наконец прорезался голос, - ты только что раздолбал мою квартиру! Да ты!.. – далее полился нескончаемый поток мата, пока Костя не заткнул его самым простым способом – поцеловал. - Тогда было лучше, - скривился он, отстраняясь, за что тут же чуть не получил от разъяренного блондинчика. – Шучу я, - он наконец улыбнулся, вся хмурость с лица, всегда пребывавшая там, исчезла. – Ну что?.. - Долбое-е-еб! Придурок какой! – теперь уже Женя схватился за голову, сдерживая невольные слезы. Хотя они заблестели в ореховых глазах. – Куда переезжать? Ты из двух квартир только что одну сделал! - Значит, гипотетически ты согласен? – брови Кости поползли наверх. - Да конечно… Думаешь, я бы стал… Я бы пошел… Тогда… К тому, кого бы не… Да я бы… - он тут же залился яркой краской, пряча лицо в коленях. Но Костя уже все понял. Ухмыльнулся, широко, радостно, подхватывая своего блондинчика на руки. Тот тут же взбрыкнулся, пытаясь свалиться. - Где у тебя тут кровать? – оперативно спросил Костя, потому что протискиваться на свою половину с таким грузом было бы проблематично, а он раз уж записался в ряды би, то надо брать от этого все. Тем более… если есть, что брать, кого брать и как брать. Вот только груз тут же возмущенно завопил, но его же мнение уже не интересует Костю? * * * - А как ты вообще меня заметил? - С первого дня увидел. Полгода назад. А ты еще треш слушал – у меня чуть уши в трубочки не свернулись. А потом мы пошли рядом. Я думал, что ты не замечал меня никогда. - То же самое я думал о тебе. А потом… понял, что ходить одному домой скучно и одиноко. - Угум, - Костя не стал описывать свое состояние, когда он ходил один. Это просто казалось чем-то неправильным тогда, чего-то не хватало…