Мой дом там, где...

Перед ними Аркадия. И хоть часть Ковчега приземлилась на Землю уже несколько недель назад, никто так и не мог привыкнуть к возвышающемуся на многие метры к небу железному обрывку Арки, некогда парящей в просторах космоса и не на секунду не прекращающей свое вращение. Беллами часто, проходя по вечерам мимо главного иллюминатора, останавливался и наблюдал за кружащей Альфой — главной станцией на всем корабле. И как бы он ни ненавидел привилегированных аристократов, живущих на ней, издали это зрелище было действительно завораживающим. Переплетающиеся коридоры и множество ярких лампочек, заполняющих бездушный кусок железа, на фоне мерцающих звезд создавали невероятную, перебивающую дыхание картину. Парень часто описывал младшей сестренке, не имеющей возможность покинуть комнату, то, как выглядит их космический дом. А потом Октавия, во время его рассказа что-то усердно выводившая карандашом на пожелтевшем листке бумаги, с вопросительной улыбкой протягивала рисунок брату, и получав утвердительное «Один в один, Тав! Ты молодец!» продолжала наивно мечтать о том, чтобы когда-нибудь, хоть на секундочку увидеть настоящий космос своим глазами. Для Кларк этот кусочек металла вообще был родным. Семнадцать лет своей жизни они вместе с Уэллсом исследовали каждый уголок станции, на которой родились, а последний год он был ее верным спутником, мелькающий своим величеством через крошечное окно тюремной камеры. И кто бы мог подумать, что сейчас они, Беллами Блейк — всеми презираемый уборщик и Кларк Гриффин — привилегированная принцесса, стоят на Земле, вместе, держась за руки, и пытаются понять, по какому максимально странному и ей одной известному сценарию ведет их судьба. Пара молодых лидеров ждет, пока каждый из их людей войдет в ворота лагеря, тем самым прокладывая первые кирпичики дороги в новую жизнь. Вот исхудавший Монти сжимает ребят в искренних объятиях и благодарит за спасение, а после спешит за своим лучшим другом, который только что потерял любимую девушку. Никто не поизносит этого вслух, но все прекрасно понимают, какую цену пришлось заплатить двум совсем юным ребятам за жизнь своего народа. Осознание того, что потеря человечности и навеки запачканные в чужую кровь по локти руки не окупятся даже самыми благими намерениями, безжалостно давит, сжимает в тисках, и от этого хочется кричать, убегать, но вот призраки прошлого, увы, будут преследовать их вечно, наступать на пятки, являться в самых хучших кошмарах. Пытаясь хоть как-то развеять обстановку, Беллами говорит что-то о заслуженной выпивке, но в ответ получает фразу, от которой сердце сначала полностью останавливается, а после на полной скорости начинает бежать незапланированный марафон. — Я не вернусь. Каких-то три слова полностью рушат его надежды на будущее, на их счастливое будущее. Крепко сжимающая его руку девушка старательно избегает столкновения глазами, пробегается по раскинувшемуся лагерю, по обрывку Ковчега, по канцлеру Кейну, заботливо придерживающего ее раненную мать, по всему что угодно, но только не буравящему ее взглядом Блейку. — Кларк… Парень не выдерживает и разрывает звенящее между ними молчание одним лишь именем. Именем, въевшимся в кожу, растекшимся по венам и навеки оставившим отпечаток на сердце. А в следующее мгновение потухшие синие радужки врезаются в его карие, тяжелым ударом выбивая из легких остатки кислорода. В небесных глазах, раньше пылающими желанием к жизни, теперь плещется боль и сожаление. Сожаление за то, что доверилась не тем людям, что отняла жизни, что, как ей кажется, подвела всех. — Я не могу, Беллами! Видя их лица каждый день, я буду вспоминать то, что сделала, и … — Что мы сделали! Он выделяет это слово, две маленьких несчастных буквы, будто напоминая, что за этот месяц оно стало для них чем-то бóльшим. Берет в руку ее вторую ладонь, выражая своими жестами то, чего пока не в силах сказать вслух. Он без нее не сможет. Если она уйдет, его надломленную крышу снесет окончательно. Она нужна ему. Только эта девушка способна его излечить. На долю секунды Кларк даже удивляется, как его стальная хватка на ее запястьях одновременно может быть такой… нежной? Но она быстро отгоняет наваждение, вновь с головой окунаясь в суровую реальность. Ту, в которой она не обыкновенная семнадцатилетняя девчонка-подросток с собственными замашками и тараканами в голове, болтающая с подружками о парнях и мечтающая о большой любви, а где она хладнокровная малолетняя убийца, увы, больше не способная вести за собой людей. Гриффин вновь концентрирует все внимание на мужском лице, находящемся в считанных сантиметрах от ее собственного. На бронзовой коже с россыпью притягательных веснушек, на темных кудрях, ниспадающих на лоб, где залегли напряженные складки, и на глубоких, поглощающих и затягивающих в самую пучину шоколадных глазах. Находись они сейчас в другом месте, в другое время и при других обстоятельствах, она вполне могла бы подумать, что Беллами… красивый. Не просто симпатичный или привлекательный, а именно красивый. Причем не только внешне, но и внутри. Каким бы мудаком он не старался показаться, Блейк является обладателем самой чистой души и самого искреннего сердца из всех людей, кого она когда-либо встречала. Именно это Кларк может заявить с полной уверенностью. За последние несколько недель они изучили друг друга до мелочей. И поэтому Беллами сейчас дает ей то, в чем она так сильно нуждается. Не яро кричащую любовь, красивые слова или успокоение, потому что на собственном опыте знает — они не помогут. — Если тебе нужно прощение, я даю тебе его. Ты прощена, Кларк, слышишь? Пожалуйста, пойдем со мной, прошу. Девушка лишь упрямо продолжает мотать головой, повторяя уже заученную мантру. — Это моя ноша, и я должна научиться нести ее, а там… — То есть ты хочешь сказать, что если сейчас уйдешь бороться с ней в одиночку, то справишься быстрее? Кларк заявляет совершенно немыслимые вещи, тем самым заставляя кровь кипеть, а голос повышать тон. — Хочешь сказать, что просто берешь и бросаешь родную мать, своих друзей?! — и затем чуть тише и отчаяннее, — оставляешь меня нести ту же ношу, только вдобавок разгребать все дела в лагере и управлять этими несносными детьми самого? От последнего аргумента, произнесенного более шутливо, не губах Блейка проскальзывает легкая улыбка, и уста девушки, заметно расслабившись, точно копируют ее. Теперь она понимает, что он говорит совершенно правильно. Они с самого начала взяли на себя эту ответственность вместе, и она просто не вправе брать и эгоистично оставлять разбирать все навалившееся своего… А кто они друг для друга? В голове проносится такой неуместный на данный момент вопрос. Разбирательства по поводу статуса их странных взаимоотношений сейчас явно не в приоритете, но внезапно Кларк начинает немного трясти от переизбытка эмоций, и она вдруг резко ощущает потребность… в Беллами Блейке. Максимально непонятная зависимость, но только так она может объяснить светлое греющее чувство, заполняющее изнутри, когда он рядом, серость и тревогу — когда его нет. — Я боюсь Беллами, просто боюсь, понимаешь? Мне страшно, что я не справлюсь, что все эти люди будут презирать меня за мои ужасные поступки, ребята винить, что Джаспер никогда не сможет простить, он уже и так ненавидит меня, а… Эти признания вылетают изо рта по собственной воле, не особо считаясь с мнением своей хозяйки. Она просто позволяет себе приопустить защитные барьеры и проявить слабость. Мысленно ругает себя за это, но остановить поток слов не может. Пока не чувствует чужие губы поверх своих и понимает, что не может дышать. Собирается разорвать этот непонятный поцелуй, но вдруг понимает, что совсем не хочет этого делать. Нос сам втягивает в легкие воздух, а пальцы зарываются в густые волосы. Губы аккуратно сминают мягкую плоть, и у обоих рождается желание, чтобы этот момент продолжался вечность. Честно говоря, Беллами и сам не до конца осознал что делает, в неизвестном порыве тело само подалось вперед, а губы сами обрушились на уста девушки. Он просто почувствовал, что так было нужно. Но Гриффин сама отрывается от него и уставляется просто ошалелым взглядом. А потом нежно прислоняется лбом к его лбу и оба стараются восстановить дыхание. Сильная рука ложится на тонкую девичью талию, а маленькие ладошки теперь покоятся на широкой груди. Сейчас они просто Кларк и Беллами, Беллами и Кларк. Двое людей с особенной и невероятно крепкой связью, окутывающей их тела и души. Позволившие себе на мгновение отпустить все проблемы и сделать важный шаг навстречу друг другу. Но вот парень чувствует горячие капли, падающие на его шею и обжигающие подобно кислоте. Это ее слезы, и поэтому задетые влагой участки начинают гореть еще с большей силой. — Эй, посмотри на меня, храбрая принцесса, — тихо шепчет он ей, нежно приподнимая пальцами дрожащий подбородок, — взгляни вокруг, — обводит взглядом территорию, следом возвращаясь к голубым глазам, — посмотри, чего мы добились — и по бóльшей части это твоя заслуга. Все эти люди восхищаются тобой. Ты спасла их жизни, и они до конца дней будут благодарны тебе. Готов поспорить, ты самая сильная и смелая девушка, которую они все когда-либо знали. И, Кларк, ты довела до конца дело своего отца, помогла выжить всему небесному народу. Он гордился бы тобой! Твоя мама гордится тобой, и я.. я тоже тобой горжусь, слышишь? Ты не должна уходить, здесь твой дом. Его взгляд такой умоляющий, наполненный надеждой и любовью, и Кларк с трудом верится, что перед ней стоит никто иной, как Беллами Блейк. Словно в поисках доказательств, она гладит мягкой ладонью его щеку, пробегается пальчиками по разбитой скуле, обводит недавно целовавшие ее губы и невесомо смахивает падающую кудрявую прядь. Но на самом деле, во всех этих прикосновениях нет никакой необходимости, ведь тепло, которое она так хорошо сейчас ощущает, может исходить только от одного человека. И, несомненно, этот человек стоит перед ней. Он вселяет веру и дарит силу, но ей просто хочется услышать это от него еще раз. Не потому что она в нем не уверенна, а потому что его голос успокаивает. — Просто… пообещай, что всегда будешь рядом. — Мы увязли в этом вместе, принцесса, — произносит Беллами с уже ставшей родной блейковской ухмылкой, но сменяет выражение лица на полностью серьезное и в приоткрытые губы шепчет: — Обещаю. Всегда. И только их уста сливаются воедино, скрепляя общую клятву поцелуем, как все вокруг поглощает темнота. Она окутывает со всех сторон, выбивая из равновесия, бросает из стороны в сторону и пробирает до самых костей. Кларк пытается закричать, но громкий вопль лишь отдается оглушающим звоном в ушах. Она бежит, но не разбирая пути. Липкий страх плетет вокруг хрупкого тела прочные сети, начинает медленно и мучительно душить. Девушка задыхается, отчаянно пытается вырваться, но ее только глубже засасывает бездонная черная дыра. Она не понимает, что происходит, не знает, что ждет ее дальше. Последнее, что она видит, это до боли знакомые карие глаза, от взгляда которых она почему-то перестает сопротивляться, с уверенностью, что все будет в порядке. — Мой дом там, где… Она не успевает договорить, ведь в следующий момент ее ослепляет резкая вспышка яркого света. Прозрачная стеклянная крышка плавно поднимается над головой, а на девушку потоком ледяной воды обрушивается осознание. Крио завершено. Десять лет прошло. Это был всего лишь сон. Дальше все как в тумане. С характерным звуком открывается соседняя капсула, и Гриффин с облегчением и волнением обнаруживает, кому она принадлежит. Теплые улыбки, искренне подаренные друг другу, будничное «Хей» — и создается впечатление, что не было никаких разочарований, слез и предательств, конца света и криосна, а будто влюбленная пара просто желает друг другу доброго утра после приятно проведенной ночи. А что было бы, если бы я тогда не ушла? В происходящие следом события Кларк удается вникнуть с трудом, ее мозг напрочь отказывается вдумываться в слова не пойми откуда нарисовавшегося Джордана, и пока тот пытается объяснить какого черта вообще происходит, почему-то одновременно пялясь на них как на оживших героев из любимой детской сказки, в голове девушки пульсирует одна единственная мысль. Беллами тоже это видел? Из транса на некоторое время выводит шокирующая цифра, служившая ответом на автоматически слетевший с губ вопрос. — 125 лет. Прекратив бесполезные попытки достучаться на месте и сослав странное поведение мужчины и девушки, стоящих перед ним, на последствия криосна, молодой парень осторожно хватает блондинку за руку и целенаправленно тащит к комнате управления кораблем. По пути Беллами прокручивает в голове все подробности странного ведения. Уже перед самым входом он обратил внимание на главную героиню его загадочных снов, та явно чем-то смущена. Но от чуткого взгляда карих глаз все же не утаилось, как Кларк украдкой коснулась кончиками пальцев своих губ, при этом странно посмотрев на него. И прежде чем вновь окунуться с головой в жестокую реальность и услышать душераздирающую правду о последствиях разрушения планеты, до него с трепетом доносится: — Мой дом там, где ты.