Против света

Слуги снарядили лошадей, уложили еду и теплые вещи для своего господина и его раба-мутанта. Конь у Саске был совершенно черный, мощный и диковатый для многих. Но своего хозяина он слушался, и только Саске способен был с ним совладать. Все то время, что лидер проводил дома, молодой жеребец носился в специально отведенном обширном загоне, не чувствуя отказа ни в свежей еде, ни в движении без сбруи, ни в свободном состоянии. Тем не менее, Саске приказал охранять его как можно тщательнее - на такого красавца могли легко позариться. И все же энергии в этом животном было не занимать, и теперь он рвался вперед, радуясь возможности нестись без остановки. Кисаме досталась не менее сильная и быстрая кобыла со светлой гривой, но более покладистая, ее не приходилось пришпоривать, легкое похлопывание ногой, и она все понимала. Когда альфы добрались до равнины, солнце уже начинало садиться. Они спустились к ручью, что впадал в реку, напоили лошадей. - Какой домик выберем? - поинтересовался Саске, высматривая заброшенные дома без дыр в крыше и по возможности со стеклами в окнах. Быть ограбленными ночью не хотелось, да и мошкара не даст спать... - Будем готовить на улице или затопим печку? – не получив ответа, спросил он, поскольку сомневался в этих бытовых вопросах и не знал, что лучше. -Как вам угодно, - произнес Кисаме нарочно, хотя Саске прекрасно видел, что у того имеется мнение на этот счет. Но если хозяин хочет быть хозяином, ему дают такую возможность. Только и совет держать ему с внутренним голосом, и больше ни с кем. И правда, если ты всего лишь раб, зачем ломать голову, когда можно просто дождаться приказаний. Саске ничего на это не сказал, отвел коня отдыхать в тень под деревьями, привязал. Он оглянулся - Кисаме делал все то же самое со своей лошадкой. Осмотрев то, что осталось от жилищ и дворов, Саске нашел несколько емкостей, которые могли сойти за ведра. -Набери-ка сюда воды из ручья на ночь лошадям, - попросил он Кисаме, - а для нас вот сюда, - отдал ему в руки большую флягу, предусмотрительно привезенную с собой, но пустую, чтобы не нагружаться поклажей. Животные щипали травку, но когда Саске подошел к своему любимцу, тот потянулся мордой за ласковой рукой. Они совсем не устали, провели не много времени в дороге, и Учиха тоже чувствовал себя полным энергии. Ему не хотелось тратить время впустую. Наскоро осмотрев домишки, он решил заночевать в самом небольшом, но наиболее уютном и относительно целом. Когда Кисаме вернулся, он попросил его перенести туда все вещи и возвращаться - широкое поле было в их распоряжении. Равнина пустовала, каменистая почва не давала растениям жизни, и здесь обосновались тренеры команд шиноби, когда Учихи еще процветали. После войны, конечно, местность стала пустой и дикой. Иногда сюда прибивались странники или разбойники, иногда целые таборы цыган. Но Саске не одобрял подобного и старался урезонивать бандитов, не позволял тиранить и без того терпящих лишения своих крестьян, да и многих других терпел лишь до поры до времени. В последние годы сюда вообще редко кто добирался, так как выжить было больше шансов в людных селениях, равно как и найти чем и кем поживиться. Нукенинские шайки ему тут были не нужны. Кругом была степь и лишь вдали начинался густой лес. В низине протекала река, оканчивающаяся водопадом, его шум отчетливо доносился легким ветром. Солнце, осенью холодное, в это время суток и вовсе перестает греть - самое время для тренировки. -Оставь все, Кисаме. Иди сюда, на середину. Мутант все еще ощущал себя неловко. -Но как я смогу нападать на вас в ошейнике? - спросил он. -Моя сила, заключенная в ошейнике, охраняет меня от любых атак, если я только сам не пожелаю драться. Ты не сможешь навредить мне. Ты просто покажешь мне тот прием, которым воспользовался вчера. Итак... Я нападаю, ты блокируешь, как тогда. А потом мы меняемся, и все то же проделываю я. С первого раза Саске оказался уложен на лопатки. Ощущение негодования и беспомощности взорвало в нем новый порыв ярости и воли к борьбе, но жажда узнать новое и научиться новому, чтобы стать сильнее, одержала верх. Шиноби разных стран владеют разными техниками. Чаще всего тайдзюцу владеет каждый, однако все дело в нюансах, в выигрывании малейших долей секунд, малейших преимуществ, что может оказаться решающим в исходе битвы. -Не атакуйте так, не подставляйтесь, это обман, намеренно, чтобы противник среагировал и попал в ловушку... - проговорил Кисаме, демонстрируя каждое движение словно в замедленном времени. - Вам нужно сделать вид, что вы купились на нее, при этом уже готовить рывок, вот так... Саске же привык драться, занося удары. Прислушавшись к словам Кисаме о том, что удар не всегда выгоден, он схватил его левую руку своей правой в надежде не дать возможности нанести этот удар, но Кисаме пережал его запястье и шагнул вперед и чуть влево, наступая на ногу, одновременно поворачиваясь направо, выкручивая, не позволяя продолжать атаку. После чего потянул его вниз и без труда зажал голову лидера коленом, вконец выворачивая руку и рискуя свернуть ему шею или серьезно покалечить. -Следите за моими движениями, не окажитесь в ловушке снова... Вам нужно не давать мне доступ к вашим суставам. Когда вы заносите удар, для владеющего дзю-дзюцу это выглядит как удобная возможность атаковать суставы. Соответственно, и бросать на землю он будет вас не просто так, а с целью поражения по суставам.... Чтобы этого избежать, действуйте без ударов руками вовсе... Но здесь важна быстрота и сноровка. Они повторили несколько раз. Саске уже перепачкался с ног до головы, а Кисаме стоял чистенький и даже не вспотевший. -Видите? Это хорошо против агрессивного противника. Но если вы нападаете, а я владею данным приемом, ваша атака будет бесполезна. -Теперь я так же, - сказал Саске, усвоив. - С правой руки бьешь ты. Теперь я владею этой техникой, а ты нападаешь, давай! Не успел Саске скомандовать, как раб сделал первый выпад гораздо раньше, до того, как Саске пришел в готовность и мог отреагировать. В результате, вместо того, чтобы сбить Кисаме, Саске ловко отбросили и вновь уложили. -Эй, я же еще не был готов! - возмутился лидер. -К реальной схватке никогда полностью не можешь быть готов и никогда не знаешь, в какой момент ждать нападения, - спокойно произнес Кисаме, подхватывая хозяина. - Осторожнее. Вы не ушиблись? Саске ощутил его горячее тело так близко и рядом, что невольно покраснел. Кажется, его начинает вести от любого человеческого присутствия... Или все дело в нем? В этом мутанте? Не дав договорить, Саске набросился на него без всяких правил, хочет настоящее ниндзюцу - получит, сейчас получит! Все будет по-запрещенному, как в реальности! Кисаме ловко отскочил. Выставил руку, отбивая очередной удар, крутанулся и сбил с ног Саске, но тот довольно быстро поднялся... Они больше не церемонились, не учились, а проверяли друг друга, кто на что горазд, кто как обойдет очередную технику, где не успеет, где окажется недостаточно ловким? -Слишком торопитесь, Саске-сама... - произнес Кисаме наконец, когда они остановились, и Учиха с завистью отметил, что у него даже дыхание почти не сбилось. - Не бойтесь задержаться на единственный миг, чтобы понять, что собираетесь сделать, но после не теряйте ни секунды. Вы бросаетесь в атаку, не думая, в результате проигрываете. Искусство боя - это не бездумная драка. - Я уделаю тебя, нукенин проклятый! - выпалил Саске. -Но скорость и сноровка хорошая, - похвалил Кисаме. - Вы более гибкий и молодой, нежели я. Конечно, вы можете брать нахрапом. Но для этого вам нужно втрое больше силы и мощи. А зная, как действовать, вы сможете обойти даже противника, превосходящего вас физически. Как меня. -Ты не мой противник, ты мой раб! -Правда? Мне показалось, вы сказали, что собираетесь уделать меня, а с рабами соревноваться - себя не уважать... Саске хотел выругаться, мысленно поклявшись себе уничтожить этого хама, но снова лежал под ним с вывернутыми руками. Вместо громкого мата все, что он смог сделать - беспомощно заржать, он вдруг понял, что больше не в силах сердиться. Наверно, близящееся возбуждение так действует, делая его столь непредсказуемым и скорым на расправу. -Ладно, Кисаме... - отсмеявшись, проговорил он. - Дай-ка я поднимусь. Признаю, я немного неадекватен. Наверно, из-за приближения гона. -Нет уж, не оправдывайтесь, - засмеялся Кисаме. -После того, как переживу первую волну, я буду более спокоен, и ты снова поучишь меня. Мне доводилось сражаться, но катаной. Тайдзюцу ты владеешь лучше меня. Мы с братом в основном практикуем гендзюцу. Наверно, это оказалась плохая идея, взять с собой Кисаме, потому что его присутствие не только не угомонило взбудораженного Саске и не смягчило гон, но даже усилило его. Как он поддержал его, когда Саске рисковал упасть и сильно удариться. Его руки... Как он прижал его к своему телу... А если бы они разделись до тренировки? Саске вспомнил могучий торс раба и понял, что не прочь потрогать его. -Идем к реке. Уже темнеет... Они спустились вдоль ручья, минут через десять нашелся и удобный спуск к воде, правда в близости водопада. Шумело здесь громче, но вода была чище, обновляемая впадающим ручьем. Чистая, быстрая и ледяная. Воздух в тени в низине тоже ощущался холоднее, чем в лагере, от него веяло сыростью. Саске стянул с себя рубашку и бросил на траву, нужно будет постирать. Туда же отправились брюки и белье. Кисаме был рядом, он тоже раздевался, и Саске кожей чувствовал его оголенное тело. Фон молодого альфы пульсировал в преддверии гона, Саске ощущал каждую волну сущности своего раба, его жар, тонус и одновременно расслабленность после тренировки... Когда он осмелился посмотреть в его сторону, Кисаме уже был по пояс в воде, и Саске мог видеть его мощную мускулистую спину, словно вылепленную скульптором. На ней до сих пор были видны полосы от кнута... Кисаме окунулся с головой, обдав Саске ледяными брызгами, вынырнул и снова погрузился в холодную воду. Он ничего не чувствует? Это происходит только с Саске? Или ему все равно? Что за грешные мысли... Это все возбуждение. Пульсирующий фон... Гормоны.... Опомнившись, Учиха полез в реку следом за Кисаме, ему было неспокойно, хотя причин быть не может. Наверно, не стоило ехать сюда вдвоем, тот факт, что Шисуи отказался, нужно было воспринять как знак - лучше остаться дома. Итачи бы прислушался, а Саске никогда в такое не верил. Но теперь ему хотелось домой. Может, уехать, пока еще можно? Нет... Что за малодушное ребячество. К счастью, вода остудила его пыл. Учиха смыл с себя весь пот и хоть немного запах, как он надеялся, промыл волосы и поплавал немного. Вскоре тревога вновь охватило его: раба поблизости не было. -Кисаме? - окликнул он. Кроме шума водопада он ничего не услышал. Вокруг было безлюдно, река струилась по своему руслу, ускоряя бег к обрыву. -Кисаме! Слышишь? Ты где? Саске повысил голос, огляделся кругом несколько раз. Какого черта? Зайдя в воду глубже, он поплыл на середину реки, где сопротивляться течению было труднее, и продолжал звать мутанта. Не получая ответа достаточно долгое время, Саске нырнул и попытался вглядеться в зеленовато-рыжеватую тьму. На дне колыхались водоросли, но река была здесь неспокойной из-за близости водопада, и стремительное течение не давало ни рыбам, ни растениям обитать слишком бурно. Саске различил каменистое дно. Всплыв наверх за глотком кислорода, Саске опять принялся выискивать взглядом Кисаме, но с удивлением обнаружил, что вода протащила его самого метров на пятьдесят в сторону водопада, а значит, нужно выбираться и быстрее плыть в противоположном направлении, пока еще можно противостоять течению... Саске греб изо всех сил. Нужно бежать туда, с горы, быть может, Кисаме сорвался. Его встретили такие же камни внизу, как те, из которых состояло дно реки? Водопад был совсем небольшой, но, чтоб убиться или захлебнуться, и того было достаточно. -Кисаме! - закричал снова Учиха, но захлебнулся несколько раз. Внезапно кто-то схватил его за корпус и плечи, и Саске оказался вновь над водой, отфыркиваясь и пытаясь дышать. Шум воды бил в уши, но говорить что-то не получалось. Кисаме тащил хозяина к берегу. Саске пытался что-то сказать и спросить, но мог лишь кашлять. Выйдя из воды и отдышавшись более-менее, Саске завелся: -Где ты был?! Я звал тебя! -Простите, господин, я просто нырял... Вы не пострадали? -Я плыл за тобой, искал тебя! Кисаме виновато смотрел на него. -Я думал, ты утонул! Эта фраза сбила с толку Кисаме. Внезапно Учиха прищурился: -Не пытайся сбежать таким образом! Ты не можешь сбежать! Как ты не понимаешь, он же убьет тебя, дурень! -О ком вы говорите? Кто убьет? -Ошейник! Он не даст тебе уйти против моей воли! Идиот! Ты мог погибнуть! - и Саске снова закашлялся, напрочь забыв, что погибнуть мог он сам. -Да я не собирался никуда уходить, - удивленно проговорил Кисаме. - Я тут, поблизости плавал... -Не оправдывайся! Ты меня вывел из себя, - раздосадованно выговорил Саске, принимаясь злостно искать свежую одежду в рюкзаке. -Я думал, вы кричите, потому что вам нужна помощь, и поплыл в вашу сторону, - недоуменно отвечал Кисаме, он выглядел растерянным. - Я не могу утонуть, я ведь дышу под водой, у меня есть жабры. Я думал, вы и так знаете, вы же видели.. Эта фраза вмиг отрезвила Саске. -Жабры, - молодой альфа замер, включив мозг наконец. - Да, точно... - его взгляд медленно скользнул по телу обнажённого мужчины, ребра которого имели прорези, приоткрытые сейчас. Из них стекали струйки воды. Смутившись под пристальным взглядом, раб отвернулся и стал быстро одеваться. Водопад бушевал теперь в безопасной отдаленности, и Саске вдруг понял, что устал и хочет согреться и есть. -Откуда они у тебя? - поинтересовался он. -Наследственность, - ответил Кисаме. - Мои предки были в родстве с морским дьяволом. -Хорошая шутка. Идем, возьми мои вещи. Они направились в сторону выбранного домика. Лес охлаждался, сгустилась мрачная тьма под деревьями, взвились комары. Решено было отвести лошадей в бывшую конюшню, набрать хвороста и наколоть дрова заранее, поскольку в небе двигались тучи, и древесину могло за ночь намочить дождем. В домике Саске с помощью своей чакры разжег огонь в очаге, в котором Кисаме смог пожарить мясо с овощами и сварить кофе. Саске, облаченный в свежую кружевную рубашку и темные мягкие брюки, сидел в кресле, укутавшись в плед, с ногами, и вертел в руке кунай, меланхолично наблюдая, как работает другой человек. Он вдруг осознал, насколько ему это нравится - наблюдать за каждым движением Кисаме, пока тот не ведает об этом, либо не придает этому значения. Рассматривать изгибы мышц, видеть, как они напрягаются, когда столь явно выражены - это поневоле притягивает взгляд. Саске прокручивал в мыслях события сегодняшнего дня, вспоминая реку и тренировку.... Кисаме, вероятно, спас его. Неизвестно, успел бы Саске выбраться на берег или нет. Лидер прикрыл глаза... Вспомнил опять его руки, когда он поддержал его в борьбе... Это было так непривычно, он оказался не готов к такому. Но будь на месте этого раба кто-то другой, Саске и внимания бы не обратил. Запахло печеной едой, и Саске отвлекся на нее. Кисаме подал ему дымящийся ужин на блюде, сам расположился, скрестив ноги, по-традиционному, на полу, у самой печки. Несмотря на то, что у них имелись столовые приборы, они ели руками, как на пикнике, или в походе, или на миссии. В этом был особый кайф. -Ты хорошо готовишь, - сказал Саске. - Спасибо. Кисаме как-то странно поглядел на него. Обычно хозяева не благодарят свои вещи за то, что они исполняют свою функцию. -Какие стихии подпитывают твою чакру и помогают ей накапливаться? Только вода или что-то еще? -Лишь вода, - откликнулся Кисаме. -Я знаю некоторые водные техники. -Смог бы научить меня? Раб снова странно посмотрел. -Если вы снимете ошейник, я смогу накапливать чакру. Тогда могу показать. -Может быть, я так и поступлю, когда мне это понадобится. Все твои навыки принадлежат мне, - Саске отчего-то вновь ужалил, как только речь зашла о свободе, ему нравилось причинять боль этому рабу. Внутренний садист ликовал. Он уже и не думал о техниках. Ему нравилось видеть Кисаме своим. Ошейника мало, нужно клеймо, татуировка, что угодно! Или даже любовная метка. Чтобы все видели, кто хозяин этого парня. Саске меньше всего хотелось причинять ему боль, но и больше всего. Потому что это единственный способ вызвать хоть какую-то реакцию с его стороны к самому себе, пусть даже негативную эмоцию... Только не равнодушие. Но еще слаще было бы иметь его в своем распоряжении добровольно. У Саске было много людей, но только Кисаме болезненно вызывал подобное чувство собственничества. Ему вдруг стало обидно, что Кисаме невольник. - Если я сниму ошейник, то не смогу поручиться за твою верность мне, - проговорил Саске. - Ты спас меня, но за свободу ты ухватишься при первой возможности, - он не замечал, насколько ревниво звучала его интонация и как ревность заставила забыть о помощи. Тело пробрала дрожь озноба - признаки температуры... Кисаме не отвечал, смотрел в огонь и изредка посматривал на хозяина. -Что у тебя на уме? То же, что и у всех нукенинов? Власть, убийства, месть? Разбой и грабежи... - Он думал, что шиноби, если он достоин быть шиноби, заденут эти слова, но Кисаме молчал и молчал. Саске поежился. -Ты не станешь даже отрицать это? Хочешь, чтобы я продолжал так считать? Или я должен изменить свое мнение о тебе? - Саске невольно ощутил, как его сущность активизировалась, словно по ней прошел заряд. Так происходило всегда, когда он нервничал, злился или возбуждался. Впоследствии фон исходил волнами уже различными, но поначалу все это смешивалось, и трудно понять, что у альфы на уме и в сердце. -Мне все равно, - сказал Кисаме спокойно. - Что хотите, то и думайте. -А мне так не кажется, - Саске не рассердился, а лишь усмехнулся. От него не укрылось, как на этот выпад отреагировал другой альфа. Может, дело здесь в генах и разной крови, в том, что Кисаме от природы иной... Но его сущность ловила все эти волны, что Саске не мог сдержать и что составляло его фон, с почти омежьей жаждой. Саске все сильнее уплывал за ароматом альфы, дрожа и плохо соображая. Он сбросил с себя плед, его щеки порозовели, глаза заслезились от температуры. Он не переставал поражаться, как ему может нравиться этот терпкий альфачий запах? Кисаме тем временем готовил постель, разворачивая футоны. Саске глядел голодными глазами на него, становилось то жарко, то холодно, член затвердел, но прикасаться к нему было остро и болезненно. Должно пройти несколько часов и несколько актов со сцепкой, чтобы можно было забыть и о боли, и о легком головокружении, и о температуре. Промычав что-то себе под нос, молодой альфа прикрыл веки и устало запрокинул голову на спинку кресла. Внезапно его обратно завернули в плед - уверенными движениями, но не резкими и не переходящими личной границы. Саске распахнул глаза и уставился на своего раба. -Вы простудитесь так, Саске-сама, - попросил Кисаме. - У вас гон. Вы весь в поту... Он помешал угли. Невозмутимый и немного печальный, спокойный и самодостаточный, как и всегда. -Ложись спать, Кисаме, - проговорил Саске, понимая, что самого в сон не клонит. - Караулить не надо. Я сам послежу за печкой. ... Саске проснулся ночью от возбуждения. В нем что-то нарастало и готовилось взорваться фонтаном, после чего пружину отпустит, и настанет стыдливое облегчение. Но только не во время гона. Саске перевернулся на бок, успевая обхватить себя рукой и сразу кончить. Его лихорадило. Оказывается, он лежал, завернувшись и в простынку, и в одеяло сверху. Постель была мокрой от пота. Он слабо пошевелился, колотил озноб. В сумеречном лунном свете из окна Саске различил профиль спящего Кисаме - раб спал беспокойно, ворочался с боку на бок. Повинуясь инстинкту, Саске, не вылезая из простыни, поднялся и перелез на чужое место, навис над Кисаме... От альфы чарующе пахло возбуждением, прошибая Саске до дрожи. Что не так с ним, почему?.. Это просто гон... Лучше и не пытаться понять, как можно так реагировать на альфу... Сейчас нужен он.. Вкусный и жаркий... Альфа, почти вдвое старше его, мутант, способный раздавить его голыми руками. Раб и не мог спать крепко, сущность возбужденного Саске не дала ему отдыха и встревожила нехило - колом стоящий член выпирал под тонким одеялом. Кисаме сразу проснулся и теперь лежал перед хозяином, застигнутый врасплох. Саске откинул одеяло и коленом раздвинул ноги Кисаме. Раб напрягся сразу, как только понял, что происходит, но не успел или не смог вытолкнуть чужака из постели вовремя. Он держал Саске плечи, не давая приблизиться, крепко и однозначно фиксировал. При желании мог сломать ему руку, Саске это знал и чувствовал.... И все же не мог уйти. Склонившись над Кисаме, Саске опирался на ладони по обе стороны от его торса и втягивал его аромат, дыша глубоко, но не жадно, а понемногу, как потягивают вино... Чтобы не сойти с ума от слишком мощного ощущения. Сущность раба трепетала под ним, словно тот был омегой. Саске никогда не сталкивался с подобным прежде, ловил новые ощущения. Со стороны казалось, что двое людей просто смотрят друг на друга, беты ничего не поняли бы. Но для альф и омег это фоновое сплетение значило очень много. Оба альфы сейчас подверглись шквалу ощущений, мощной эмоциональной волне, их нервы были оголены и уязвимы, как и всегда, когда раскрывают фон. Эти мгновения длились довольно продолжительное время, но для испытывающих все это альф время остановилось. Казалось, если бы можно было материализовать все сущности, то альфы и омеги сошлись бы как две хорошо подогнанные друг под друга детали. У омег были бы пазы, куда проникала бы сущность альфы в виде множества жгутиков, каждый из которых уютно расположится в каждой впадинке у омеги. Соответственно, когда альфа сталкивался с другим альфой, их жгутики накладываются друг на друга и входят в конфликт, им дискомфортно и больно. При дружеском ментальном объятии они сглаживаются, давая ощутить мирность настроя. Но в особых редких случаях их жгутики проходят между друг друга, создавая иллюзию соединения, словно альфа и омега, и каждый в этом случае и то, и другое. Так продолжается телесно и гомосексуальная связь. Если бы все сущности обрели физическую форму, все было бы именно так. Но они оставались незримыми для человека ментальными энергиями, если у сущностей и имелась материальная основа, то масса тех атомарных частиц, из которых она состояла, являлась несоизмеримо мелкой для подсчета. Саске чувствовал, что сущность Кисаме не колола ему оболочку, а, подобно омежьей, впустила в себя, позволила смешаться и окружить себя, и точно так же обволокла уютным фоном. Из-за того, что Саске был сильнее многих альф, Кисаме не успел ничего сделать, как настойчивый и более сильный альфа уже имел власть над ним. Так или иначе, одному придется уступить хоть немного. Альфы, влюбленные в альф, могут менять роли по очереди, чередовать ведомую и ведущую позицию, но в каждый конкретный раз между ними должно быть согласие по этому выбору. Сейчас вел Саске, поскольку, взбудораженный гоном, опережал и плохо контролировал себя, рискуя накинуться на своего раба, словно голодное животное. Кисаме же, немного еще сонный, чуть осоловевший от прогретого воздуха в доме, смущенный от чужого интимного аромата, который, казалось, пропитал собой все, немного растерянный и стыдящийся своей реакции на этот аромат, возбужденный, плохо соображающий в данный момент, оказался подчинен воле Саске. -Саске-сама... - прошептал раб хрипло от сна и страсти. - Не надо... Вы потом будете жалеть об этом, вы... -Тсс.. - Саске остановил его, приложив кончики пальцев к его рту. - Как ты вкусно пахнешь... -Вы не понимаете, что делаете... - проговорил Кисаме. Его сопротивление было подавлено сущностью молодого альфы, которая от природы оказалась сильна. Кисаме притих, но не убрал руки. Он тоже глубоко дышал, его взгляд затуманился... Саске склонился ниже.... Поцелуй, короткий и смущенный, но необходимый... Жадные засосы в шею... Саске зарылся носом в нее, дыша этим альфой, как будто от этого зависела его жизнь. Вот оно, наконец-то... Свое, нужное и способное удовлетворить зверский голод по чужой сущности. Он почувствовал крепкие объятья на спине, и от этих мощных оков сразу стало легче и свободнее. Руки, прижавшие его к себе, сместились на поясницу, раскрыли сжимающую бедра простынь и освободили налитый твердый член, обхватили яйца и приласкали ствол по всей длине. Не стоило рабу так проявлять инициативу - Саске слетел с катушек. Дыхание больше не было осторожным, словно боящимся спугнуть, потерять шлейф аромата, теперь Саске дышал жадно и судорожно. Что-то мешает... мешает наслаждаться вкусом. Рот, жаждущий скользить по шее, то и дело натыкался на ошейник, и Саске, недолго думая, расстегнул его, чтобы сразу впиться взасос. Увлекшись, он проложил дорожку короткими влажными поцелуями по груди раба, спустился ниже, покрывая ласками пресс. Кисаме приподнял голову. Он был очень удивлен. Саске и сам понял лишь спустя время, что сделал... Им владела похоть и любопытство. Он гладил альфу по телу, ощупывая шершавые полосы от кнута, вдыхал запах кожи. На теле раба почти не имелось волосков. Учиха провел по ребрам, где находились раскрытые сейчас жабры - они сразу сомкнулись, и Кисаме сжался, втянув живот. Саске улыбнулся. -Все еще хочешь сбежать? - спросил он. - Сейчас тебя ничто не держит... Никакая сила... Кисаме не успел ответить, погруженный в теплый влажный рот. Выдох, еще, и еще.. Руки хватаются за плечи, затем ладонь опрометчиво зарывается в черные непослушные волосы на затылке. Был ли хоть один раб когда-либо господином своему хозяину? Саске плотно втягивал и брал глубоко, хотя с альфачьим членом освоиться было непросто. Это не омежкам сосать их небольшие члены и не омежью мошонку тискать, в которой даже семени почти нет. У альфы яйца тяжелее, член больше, и пахнет от него самцом, а не самочкой. Но он такой же горячий, ждущий ласк. В глазах бывшего нукенина отражалось наслаждение, смешанное с шоком, но он лежал полностью покорный, подпустивший к себе. Саске оторвался от него, властно заставил сменить позу - перевернуться на живот, раздвинуть ноги и приподнять бедра. Он почувствовал сопротивление ментально, хотя раб не противился больше, но почти сразу собственная, более мощная, энергия подчинила Кисаме. Незримый контакт все длился, и это в новинку было обоим. Саске никогда не встречал альфу, которого захотел бы, как омегу, альфу, фон которого хотелось бы ощущать снова и снова, проникать в него и смешиваться. Во всем виновато происхождение мутанта? Или гон? Но не все оказалось так просто. Саске огладил мускулистую спину и бока своего любовника - сплошь в шрамах от кнута... Прихватил ягодицы и провел между ними пальцами. Вход сжатый, сухой и маленький. Как войти-то? У омег дырочка всегда влажная, пульсирующая и податливая, из нее обильно течет. Раб-омега всегда любил, когда Саске поглаживал пальцами ему вход, даже не проникая, а просто нежно массируя по естественной смазке. У альфы все иначе. Саске поплевал на пальцы, но это слабо помогло. Кисаме был зажат и слишком напряжен. Саске размазывал смазку по члену и прижимался влажной головкой ко входу, но мучился беспорядочными мыслями: что делать, как лучше, как вообще это у геев происходит... -Расслабься, - приказал Саске, просто потому, что не знал, что нужно сделать, и хотел, чтобы партнер как-то помог ему. Он осторожно проник внутрь. Постарался растянуть - даже пальцам узко. Горячо, узко и непривычно... Направил себя, проталкиваясь с трудом. Раб под ним мелко дрожал от напряжения и боли, шумно выдыхал, но терпел. Саске почувствовал себя насильником. -Расслабься, дай мне тебя выебать. Альфа оказался внутри мучительно тугим и нежным, его плоть крепко обхватила возбужденный член, и у Саске в глазах потемнело от страсти. Медленным движением он проник полностью и остановился, глубоко дыша и изучая реакцию партнера. Кисаме мелко трясло от боли, пока он не привык. Обычно Саске нравилось класть руку на горло своим омегам и ощущать привычный ремешок ошейника, но сейчас ошейник лежал рядом на постели, и ладонь огладила мощную шею и дергающийся острый кадык. Было так хорошо, почти до боли узко и горячо. Несколько первых движений вырвали болезненные постанывания у пассива, Саске пытался быть аккуратным, но крышу рвало неумолимо... Он держал Кисаме за поясницу и легонько поглаживал, успокаивая больше самого себя. Надо успокоиться... Нельзя слишком резко, нельзя схватить за волосы и выгнуть по-хозяйски. "Я не насильник, я не насильник.. " - мысленно твердил лидер. Раб внезапно подался к нему сам, раздвигая ноги удобно. Он просунул руку под себя, но Саске прервал это движение и взял его член в свой кулак, вновь невольно отметив не-омежий размер. Кисаме прижал к себе хозяина за бедро - ему приятно? Саске увидел похоть в его лице, прикрытые веки и возбужденные губы. Саске толкался в сладкую точку, в средоточие возбуждения, узкая альфачья попка стала уютной, чужой аромат смешался с собственным, и больше Учиха не контролировал, что творится, отдался волне. Он просто забыл о реальности, а вспомнил, когда желание прошило до затылка - и с наслаждением излился. Раб заерзал, и хозяин вновь властно направил его. -Спокойно, - Саске зафиксировал бедра партнера, крепко прижимая к себе и интенсивно надрачивая ему, одновременно стимулируя то самое пылающее местечко удовольствия. Альфа долго не продержится, когда его подалбливают в простату. Он должен кончить с членом своего господина внутри, повязанный, точно самочка, принявший семя альфы, как омега. Но - мощный, сильный альфа, бьющий сущностью по нервам, ударяющий терпким будоражащим запахом в ноздри... Невероятно волнующий, до дрожи желанный, мучительный, с гладкой кожей, с мягкой улыбкой... Альфа, которого едва можно удержать, но который позволил себя удержать и вести. Кисаме что-то промычал на выдохе, кончая, его поясница изогнулась непроизвольно, глаза закатились. Член Учихи начал набухать внутри тела любовника. Кисаме застонал смутно, оба прекратили шевелиться, опасаясь вызвать боль. Саске чувствовал, как увеличился узел, прилично растягивая и без того измученную плоть. Он ощупал рукой - кровь не сочилась. Повинуясь порыву, Саске поелозил губами по шее мутанта, прихватил легонько зубами. -Нет, - резко дернулся Кисаме, не допуская к себе. Охваченный негой и полностью находящийся во власти звериного инстинкта, лидер плохо понимал его. -Нет, нельзя, я сказал! – уже серьезнее остановил его Кисаме. – Не доставляйте проблем нам обоим, господин. -Извини… - пробормотал Учиха, смущенно отстраняясь. Довольно и того, что хотя бы временно Кисаме будет распространять его запах. На радость ему, на беду им обоим. Обессиленные альфы не могли расцепиться, сцепка не позволяла оторваться друг от друга. Каждый это понимал и не противился больше ничему - да и к чему слова и недовольства теперь, когда они познали друг друга. Уже не отменить близость. Саске просто обхватил Кисаме со спины, он чувствовал, как тот пытается улечься удобнее, чтобы член не давил, и как его тело все еще подрагивает от боли, но уже расслаблено после оргазма. "Дьявол, я трахнул альфу, серьезно? " - подумал Саске, засыпая. ...Под утро Учиха обнаружил, что лежит один. Его любовник возился рядом, одеваясь. Сквозь шелест одежды раздался в темноте звук пряжки ремня. Саске в полудрёме различил мощный силуэт нукенина в лунном свете и зажмурился - свет падал прямо в глаза, точно яркий фонарь, и Саске попытался спрятать лицо за фигурой Кисаме, которая сейчас отбрасывала глубокую тень. Невольно Учиха залюбовался красотой силы и звериной мощью и грацией - несмотря на свою брутальность, Кисаме был гибким и быстрым, движения его если и несли печать былых сражений, усталости от тяжелого труда и страданий от пытки, не потеряли плавности и точности. Как вчера, во время боя... -Куда ты? - шепотом спросил Саске, не вылезая из одеяла. В доме стало прохладнее, ночь остудила землю и лес, с реки тянуло сыростью, а очаг практически прогорел. Кисаме оглянулся на него, и даже во тьме Саске заметил - раб вовсе не удивлен, что его подъем обнаружили. Он не пытался действовать тайно, он и сейчас казался до невозможности спокойным и как будто бесстрастным. -По нужде, - ответил тот, не переставая собираться. - Дождь, что ли, начинается... - он нашарил накидку с капюшоном, и внезапно что-то легонько звякнуло. Там лежало оружие. -Рука на автомате тянется кунай прихватить, - усмехнулся Кисаме сам себе. - Привычка. -Неплохо ты придумал, только план не сработает, - с постели произнес Саске. -Какой план? -План побега. -Мне поссать нельзя выйти? - возмутился Кисаме. - Можно. Но ты кое-что забыл. Взгляд Кисаме упал на лежавший в изголовье ошейник. Он нахмурился - и правда забыл о нем. Пожав плечом, он взял ошейник и обернул его вокруг горла, после чего вышел из домика. Дверь приоткрылась, впустив еще больше холода, Саске поежился, завернулся в одеяло плотнее. Постель все еще хранила аромат Кисаме, навевала приятные мысли и ощущения. У Саске сон отбило: что он сделает - даст деру? Что из оружия он забрал? Куда направится? Что делать? Шисуи начнет вопить - как можно было просрать такую уйму денег? Начнется розыск... Суета... А он... Думает только о том, что больше не проведет с ним ночь, что его, лидера, как малолетнего наивного дурня, обвели вокруг пальца, что он сам себя позволил обвести, потому что поддался слабости... Нельзя... Чувствам и эмоциям нет места в реальности... Это недопустимо... Теперь раб, сделавший вид, что застегнул ошейник, опасен, он начнет мстить за свою отобранную свободу, он же ненавидит Саске и всех аристократов. Теперь ему ничто не мешает убить своего хозяина... Но фон от него не шел агрессивный, он оставался спокоен и расслаблен. Чертов нукенин. Саске привстал, выбираясь из постели, начиная сознавать, что натворил, но его мысли были прерваны собственно возвращением Кисаме. На этот раз открытие двери принесло шум дождя и запах мокрой листвы. -Здорово льет, - пробормотал Кисаме, снимая плащ и вешая его поближе к печке просушиваться. - Хорошо, что поленья сухие. Саске смотрел на него, все еще сидя наполовину в одеяле, и не мог вымолвить ни слова. Кисаме пошуршал вещами, попробовал рукой решетку печи. - Подбросить дров еще? -Не надо, - хрипло проговорил Учиха. - После. Иди сюда. Кисаме подошел. Саске тронул его за плечи, перехватил руку, чтобы растереть от холода. Но, к его удивлению, та была теплой, как и весь Кисаме. -Тебе не холодно? - удивленно проговорил он, растирая его тело руками, одновременно убеждаясь, что ошейник застегнут, а оружие нигде не припрятано. -Нет, - сказал раб. - Я не боюсь холода, я люблю воду. Руки Саске забрались под одежду, ощупывая горячий пресс и скользя по уязвимым жабрам. -Да... - задумчиво протянул Саске, всматриваясь в сумраке в глаза Кисаме и притягивая к себе. - Тебя благословило море. Саске раздел его и, подвинувшись, заставил улечься. От волос раба веяло дождем, но кожа действительно была теплой, еще хранила уют недавнего сна. Вместо того, чтобы согреть Кисаме, Саске сам пригрелся у него под боком. ...Окончательно Учиха проснулся довольно поздно, и то из-за вновь нахлынувшего возбуждения. День выдался пасмурный, но дождь закончился. Саске почувствовал себя почти болезненно, гон продолжал мучить. На столике его ждала тарелка с едой и чашка, которую Кисаме собирался наполнить кофе. Сам он уже давно бодрствовал, был полностью одет и трезв, успел поплавать и смыть с себя пот, поухаживать за лошадьми и перекусить. Саске смутился на его фоне, весь липкий и бесстыже голый сейчас, сонный и слишком расслабленный. Нет ничего хорошего в том, чтобы показываться кому-то таким слабым. Вместе с тем он безумно хотел своего раба. Умывшись и поев прямо в постели, Саске глотнул кофе, выбрался, завернулся в простынку. -Вам лучше? - спросил Кисаме. -Я опять хочу тебя, - беспомощно улыбнулся лидер, плохо владеющий собой. Кисаме не ответил ничего, отвел взгляд, и так все прекрасно понимая. - Тебе больно? -А вы как думаете? -Я просто спросил. Он обнял его со спины, упираясь стояком в ягодицы, но не напирая сильно. В нос ударил аромат кожи альфы, Саске мечтательно повел носом по его шее. -Знаешь, какой ты? - прошептал Саске ему на ухо, засосав мочку. - Узкий и нежный, восхитительный, вкусный... Так и съел бы тебя, - Саске прихватывал зубами шею альфы, наслаждаясь приятным ароматом и вкусом его кожи, оставлял влажные следы, попутно поглаживал безволосую грудь Кисаме. Раб молчал и не отзывался, но и не отталкивал, находясь в замешательстве. Что-то было не так, Саске чувствовал, как тянется чужая сущность к его сущности, но ее владелец как будто нарочно блокировал все позывы к воссоединению. Наконец Кисаме повернулся, и молодой альфа ощутил мощь сдерживаемых рук, что не дали прижаться теснее. -А знаете, какой вы? - произнес Кисаме. - Дрянной мальчишка, который делает, что хочет, не думая о последствиях, и которому не хватает ремня. -Что-о? - Саске выпал в осадок. - Как ты смеешь! Его аура изменилась, источая гнев, но Саске был слишком возбужден и настроен на секс, чтобы причинить этой силой вред кому-либо, поэтому Кисаме лишь ощутил легкое покалывание, словно от пощечины, да и той не от злости, а от возмущения. -Лучше вам прекратить дурачиться и использовать других людей! Для вас это игра! Но я не игрушка. -Я не спрашиваю твоего мнения, ты моя вещь, и мне не требуется интересоваться, чего ты хочешь! - резко ответил парень. Кисаме тяжело выдохнул и строго сказал: -Как хотите. Мне тоже плевать на ваше отношение, - он постарался произнести это как можно более равнодушно. -Я легко могу устроить так, что тебе будет не плевать! - сказал Саске. - А то борзый такой. У меня методы не столь гуманные, как у господина Сато. Кисаме отвернулся, снова замыкаясь. Саске почувствовал, что опять перегибает палку из-за своего активного фона, ведь в повседневной жизни он куда спокойнее. Не ведет себя, точно мальчик-максималист, а тут... Что за дешевая театральщина в духе недо-садомазо. -Перестань, Кисаме, - уже мягче произнес Саске. - Иди сюда. -Нет. Одевайтесь, и мы возвращаемся в клан. -Разве я изъявлял желание ехать? -Вам нужен омега, вам нехорошо. Мы едем обратно. -Нет, не едем. Я сам решу, что мне нужно. -Хорошо. Сначала я доставлю вас домой, а там решайте что хотите. Пусть там с вами омеги возятся и ваши братья. Саске вдруг горько рассмеялся. Итачи ему сейчас противопоказан. Теперь он припомнил, каково было Итачи в течку... Теперь и на своей шкуре ощутил. У него самого так гон никогда не проходил, но что-то повлияло на него... На них обоих. Альфу и омегу. Или кто-то, кто раскрыл дремлющую страсть, у них обоих... Но Саске не омега, альфа не станет просить, альфа все вытерпит, не станет унижаться, тем более по такому примитивному и стыдливому поводу. Саске попятился назад, сгорбился. Его скрутило неслабо, возбуждение уже стало болезненным и мучительным. Затуманенные глаза слезились, в уголках губ собралась слюнка. Саске натянул штаны, достал свежую рубашку, собираясь искупаться в холодной реке. Холод отрезвит его. -Что ж, тогда... Собери наши вещи и подведи лошадей, - сказал он. - А мне надо помыться. Больше всего ему хотелось наброситься на Кисаме и изнасиловать его. Раб не спешил исполнять приказания. Трясущимися руками Саске стал рыться в рюкзаке в поисках подавляющих средств. Нашелся пузырек с едкой жидкостью и несколько шприцев, а также ампулы, таблетки и мазь. Таблетки ни о чем, тут надо ширнуться пару раз. А после купания смазать подмышки, пах, да и все зоны, выделяющие пот. -Что вы собираетесь... - голос Кисаме внезапно переменился, его решительность ехать резко поубавилась, стоило ему внимательнее приглядеться к хозяину. -Кисаме, лучше тебе не подходить ко мне, мне от этого только хуже... Шприц то и дело выпадал из не слушающихся пальцев, крышечку Саске не отвинтил, а сорвал. Такими руками в вену что-то колоть - не лучший вариант. Надо было сразу... еще вчера. Зачем он... - Саске-сама.. вы, похоже, сейчас не в том состоянии, чтобы здраво мыслить, и... -Кисаме, не подходи, а не то этот шприц воткну в тебя, чего доброго. Иди исполняй что я велел. -Вам нужна помощь, - несмотря на все протесты, Кисаме осторожно подобрался к нему и тронул лоб, который сейчас был огненным. - Вы в седле сидеть не сможете. -Я справлюсь. Да ты сам-то сможешь? После того, что было? Мне не нужна помощь, все в порядке. Это ерунда. Дома меня ждет сладкая самочка... Она нуждается во мне, моя девочка, - Саске вспомнил свою омежку-рабыню. Почему он от нее уехал? Сейчас был бы в ее объятьях, обласканный ее руками, губами и нежным нутром. - Надо ехать быстрее. Кисаме отобрал у него медикаменты и шприц. -Никуда мы не поедем, у вас жар. Такая реакция на гон, как будто впервые... Я не думал, что вам так плохо. Я думал, вы капризничаете. Сегодня не стоит вам вообще никуда отправляться. -То ты хочешь ехать, то не хочешь... Ты уж определись... я не могу исполнять твои желания, противоречащие друг другу, - саркастично произнес Саске и резко дернулся, когда Кисаме попытался удержать его. - Здесь решаю я! Пусти. Я сказал не трогать меня! Мне надо помыться. Ты дал понять, что недоступен, а насильно брать никого я не желаю. Кисаме молча сгреб в охапку вырывающегося господина и отнес под громкие матюки на постель. -Хорош материться, - попросил нукенин и понял, что Саске нужно подрочить всласть, а сам он воздействует на него только усугубляющим образом. Лучше оставить его одного. - Я покараулю вас снаружи. И только тут оказалось, что от объятий и властных рук, которые несли к футону, господин кончил прямо в штаны. Теперь Саске лежал бессильно и позорно сжимался, пытаясь скрыть пятно, но член его продолжал выпирать бугорком. Саске с трудом понимал, что творится, но не мог сопротивляться больше, когда одежду с него стянули. Ни смущения, ни мурашек по телу, когда оголенная плоть ощутила прохладу. -Нет... Кисаме.... Мне больно, не трогай... -Успокойтесь. Я просто хочу помочь и не могу видеть, как вы мучаетесь. Но я не ваша игрушка для секса. Так лучше? -Да... Не останавливайся. Кисаме ухмыльнулся, но Саске заметил беспокойство в его лице. Раб волновался за него? Это правда? Он волновался за его самочувствие? -Кисаме... Хочу повторить все, что было ночью, - прошептал Саске, толкаясь в чужую руку, в которой так нуждался непрерывно мучающий стояк. - Хочу тебя. Раб смотрел на него растерянно. -Кисаме... - возбужденно шептал Саске, умирая от желания. И удовлетворенно застонал, когда мутант стиснул его бока, обхватив поудобнее и смачно целуя взасос.