Пташка

Птицам нужно небо, птицы — свободные существа. Но стоит их только приручить к рукам человека, так без них они больше не смогут жить. Правда ли это? Магнус услышал как что-то с громким хрустящим звуком ударилось о балконное стекло. Нехотя он поднялся с дивана и подошел к дверце, его взгляд упал вниз в поисках источника шума. На тёмно-серой плитке лежала синица, крылья ее были изогнуты в неестественной позе. Бейн присел, внимательно рассматривая красивую птицу, мысленно прощаясь с ней и думая: «Как лучше избавиться от бедного трупика: приготовить и отдать Мяо или просто выкинуть?». Однако когда его пальцы уже потянулись к маленькому телу, он заметил как грудка птицы двинулась. Эта пташка еще была жива, она дышала. Бейн махнул рукой, около пальцев мигнули синие искры, и бедолажку окутал голубой туман. Он нежно подхватил ее и плавно понес за хозяином. Если честно магу никогда еще не приходилось заботится о столь маленьком существе, но отчего-то хотелось вылечить птицу, сделать так, чтобы она еще полетела. Голубой огонёк танцевал вокруг тела одному ему известный танец, Бейн тихо начал произносить исцеляющее заклинание. К сожалению не существует такой магии, которая способна излечить от любой болезни. Те заклятье, что обычно использовал маг, лишь ускоряли процесс регенерации в несколько сотен раз, но истощал силы пациента почти до самой последней капли, так что любой вздох, маленькое движение мизинцем приносило нестерпимую боль, поэтому поверх и приходилось наносить обезболивающие чары. Но что если существо, что ты лечишь — маленькая птица. Как много магии надо использовать, чтобы не навредить еще больше? Бейн не знал ответ на этот вопрос, однако он понадеялся на свое чутье. Птица проснулась. Магнус понял это по повторяющемуся стуку в стекло. Оторвавшись от приготовления зелья для клиента, Бейн прошел в другую комнату. В гостиной было светло, дневные лучи освещали всю комнату, делая воздух теплым и тяжелым. Синица стояла у балконной дверцы, где Магнус недавно нашел ее при смерти, и клювиком постукивала по стеклу. Крылышки ее были аккуратно перевязаны белоснежным бинтом, чтобы сильнее не повредить их. Заметив, что за ней наблюдают, она маленькими прыжками перевернулась к магу. В глазах бедной птицы читалась удивительная печаль, Магнус впервые видел столь умный взгляд у животного. Обычно они смотрят бессмысленно и глупо, но эти стеклянные глаза были совершенно другими. — Прости, я пока не могу отпустить тебя, — шепотом проговорил Бейн, он не хотел еще больше пугать эту пташку. Он попытался медленно подойти ближе, но, заметив движение, синица отпрыгнула назад, забиваясь в угол между стеклянной дверью и каменной стеной. Ей нужен был покой, а она скакала по комнате, делая себе только больней. Магнус не мог винить ее, она была напугана, впервые оказавшись взаперти, но позволить ей вредить себе он не мог, поэтому щелкнув пальцами, птица оказалась на том же месте, но в клетке. Бейн всегда хранил в своем барахле серебряную античную клетку, но до этого момента она так ни разу и не пригодилась. Недовольно чирикнув, синица принялась скакать, ища выход из искусного плена, но расстояние между прутьями было маленьким и даже столь хрупкой, крошечной птице не удалось выбраться. — Я не сделаю тебе ничего плохого, — попытался объяснить маг, хоть и понимал, что перед ним всего лишь ничего не соображающая птица. Магнус поднял клетку и аккуратно поставил на журнальный столик. Синица продолжала жалобно щебетать, в стеклянных глазах читалась грусть. Председатель Мяо, который до этого момента посапывал на кожаном диване, лениво открыл глаза и холодно взглянул на шумного соседа. Птица забилась подальше от пристального взгляда кота, страх за собственную жизнь только усилился. Мяо лишь незаинтересованно зевнул и снова погрузился в дрему. Однако оставлять надолго этих двоих Бейн не решился, поэтому снова подняв клетку с птицей отнес ее в свой рабочий кабинет. Надо было еще приготовить пару зелий для других клиентов, а оставлять дела на потом маг не любил. Первое время синица в ужасе пятилась от любого шороха, потом потихоньку начала привыкать. Во взгляде уже читался не страх, а интерес и любопытство к тому, что делал Магнус. Мужчина поочередно добавлял ингредиенты в изначально прозрачную воду (сейчас это походило на булькающее серобурмалиновое нечто), при этом шепча что-то и иногда размахивая руками. От мага также не скрылся удивленный взгляд птицы, когда с его пальцев сорвались голубые огоньки. До этого Бейн не задумывался, а как этот мир видят животные? Как примитивные или им дано зрение? Но к сожалению ответ на этот вопрос ему было не узнать, поэтому он просто продолжил заниматься работой, пока синица пристально наблюдала за ним. Через некоторое время Магнус все-таки закончил. От усталости, что тяжелым грузом легла на плечи, глаза невольно закрывались. Бейн взглянул на птицу, пока он готовил заказ, та успела покушать (маг предусмотрительно оставил в клетке две небольшие мисочки: одна — с водой, другая — с кормом для попугаев, хоть и птица перед ним явно не походила на это семейство). Сейчас синица заснула, удобно устроившись на специальной перекладине, она умиротворенно дышала, иногда беспокойно дергая кончиком хвоста. Магнус надеялся, что она к завтрашнему дню привыкнет к новому окружению, и он сможет выпустить из заточения. Держать птицу в клетке ему совершенно не нравилось. Перенеся синицу в свою спальню, маг поставил клетку на тумбочку, а сам улегся рядом на кровать. Спать хотелось безумно, и, не задумываясь, Магнус снял магией с себя одежду и укутался в теплое одеяло. Рядом послышался шорох — Председатель, который передвинулся поближе к хозяину. И под мирное дыхание двух животных Бейн провалился в сон. Проснулся маг из-за активного щебетания. Недовольно открыв глаза он взглянул на тумбочку: синица опять беспокойно моталась, то запрыгивая на перекладину, то скача по дну клетки. Бейн приподнялся на локтях и посмотрел чтобы узнать, что опять обеспокоило его маленького гостя. Под взглядом мужчины птица замерла: иногда спросонья Магнус забывал про маскирующие чары и его метка проявляла себя во всей красе. И если до этого синица щебетала по непонятной причине, то сейчас замолчала из-за страха. Маг быстро опомнился и спрятал свои кошачьи глаза. Ему даже показалось, что когда они исчезли, птица облегченно выдохнула. Магнус решил дать отдохнуть пташке и оставил ее в одиночестве, уйдя в ванную комнату. Он всегда любил делать утренние процедуры без магии, самостоятельно. Приятная теплая ванна с самодельным гелем из сандала, уход за кожей лица всевозможными кремами, сушка и укладка волос в причудливую прическу, которая всегда нравилась магу, несмотря на мнение окружающих, — все это доставляло неимоверное удовольствие. И только макияж никогда не давался Бейну, он совершенно не понимал как примитивные могут каждый день тратить на него время, поэтому после всего вышеперечисленного, подходил к зеркалу и мягко касался своего лица; из-под пальцев вырывались синие искры и появлялся незамысловатый (а иногда очень даже замысловатый) макияж, идеально дополняющих образ мага. Выйдя из ванной, Магнус заметил, что птица смогла успокоиться: сейчас она безразлично чистила свои перышки там, где они не были прижаты бинтами, Казалось, смирилась со своей «жестокой» участью. Бейн поднял клетку, птица слегка покачнулась, но осталась на месте, и он понес ее в гостиную, где располагался также и обеденный стол. Магнус щелкнул пальцами, и на столе появился завтрак на одного человека: вкуснейшие бельгийские вафли с различными сиропами, теплый латте из кафе напротив дома с двумя ложками сахара (как можно пить этот прекрасный напиток, заранее не подсластив его?). Маг принялся за еду, но почти сразу заметил, как хищно смотрела синица на его сладкую пищу. Поняв в чем дело, Бейн решил не испытывать терпение птицы. Он наколдовал маленькую тарелочку с измельченным хлебом, и только после этого аккуратно зацепил защелку, открывая синице путь на свободу. Она неуверенно посмотрела на своего то ли спасителя, то ли мучителя, но слегка придвинулась к выходу. Потом, уже более уверенно, поняв, что ей ничего не угрожает, подпрыгнула к миске с едой, при этом безуспешно попытавшись расправить свои крылья. Она клюнула крошки, проверяя их на съедобность, и, убедившись в своей безопасности, активно принялась за еду. Магнус от этой картины улыбнулся и положил в рот кусок вафли, щедро политый шоколадным сиропом. После завтрака синица совсем перестала чувствовать страх: она уверенно расхаживала по столу, осматривая лофт Магнуса. Бейну же безусловно нравилось, что птица начала привыкать к своему новому временному дому. Ей еще долгое время предстоит восстанавливать силы, и маг совершенно не хотел, чтобы она все свое лечение боялась. С каждым днем синица привыкла к такой домашней жизни все сильнее и сильнее. Она могла спокойно забраться в любой уголок лофта Магнуса, а потом недовольно чирикать, чтобы на нее просто обратили внимание. С Председателем Мяо они даже в каком-то смысле стали друзьями: птица приставала, пощипывая за мягкую шерсть, а кот лишь недовольно фыркал, но давал ей выискивать у себя непонятно что. Бейн мог с уверенностью сказать, что пташка его любит: она с невероятной нежностью заглядывала в глаза мага, наблюдала за всеми его действиями. Вечером, когда все дела уже обычно сделаны, и маг наконец-то расслаблялся на своем диване за просмотром очередной бессмысленной мелодрамы, синица садилась на его плечо и маленькой головкой терлась о щеку Магнуса. Когда Бейн был в более меланхоличном настроении, когда он с тяжелым вздохом брал в руки книги (читал он редко, хоть и любил это дело всем сердцем), птица забиралась в его ладонь и там засыпала. Иногда Магнус задавался вопросом, почему он так и не дал этой синице имя? А потом видел, как птица загадочно смотрела в окно, будто понимала, что ее место не здесь, в теплом лофте мага, а где-то там, далеко в небесах, паря над шумным городом, и все разъяснилось само. Если он даст ей имя, это значит, что она будет принадлежать ему, значит, что она больше никогда не станет свободной. Поэтому он просто продолжал называть ее синичкой. Такой вот совместной жизни трех совершенно разных существ суждено было продолжаться год. Магнус просто пришел домой от клиента, который не мог никак сам прийти к Бейну (и который заплатил слишком много, чтобы пришли к нему), и не услышал привычного чириканья. В лофте было тихо, холодный осенний ветерок шелестел шторами. Маг прошел в гостиную и заметил, что дверь на балкон была открыта. Снаружи на перилах лежал Мяо, недовольно поддергивающий хвостом. Он смотрел куда-то в небо, и по слегка грустному взгляду Магнус догадался, что они снова остались вдвоем. Мужчина подошел к своему коту и мягко потрепал его за ушком. — Ничего страшного, ей пора было улететь, — шепотом проговорил он, продолжая гладить Председателя. Тот лишь слегка дернул ушком, посмотрел на своего хозяина и сильнее прижался к ласкающей его руке.

♡♡♡

Алек появился в его жизни также неожиданно, как и когда-то синица. Такой же потерянный, такой же сломленный, такой же испуганный. Он пришел в компании своего брата, сестры и беспокойной девчонки по имени Клэри, которая всеми силами пыталась спасти свою мать. Но Магнус не смотрел на сверкающего Джейса, считающего себя лучше всех на этом белом свете, на блистательную Изабель, которая даже с потом после танца выглядела безупречно, на Клэри, которая никак не могла привлечь к себе внимание так нужного ей сейчас мага. Нет. Его взгляд был прикован к единственному ничем не выделяющемуся Алеку, который стоял позади всех, хмурился и иногда прикусывал свои щеки изнутри. Темный, невзрачный Алек с ярко голубыми горящими глазами. Прекрасный, совершенный Алек, который даже не подозревает о своей красоте. Алек всю жизнь прожил в клетке, золотой клетке, украшенной замысловатым узором из переплетающихся неровных линий, чтобы он думал, что всё хорошо, чтобы все думали, что всё хорошо. Алек не птица, ему не положено жить в клетке, но ему как и небесному существу требуется свобода, которой его лишили с самого детства. Алек всю жизнь прожил в клетке, поэтому его крылья, что должны дарить ту самую недостающую свободу, постоянно сложены - в клетке особо не полетаешь. Алек всю жизнь прожил в клетке своих родителей, вынужденный беспрекословно подчиняться, выполнять каждый приказ вышестоящего начальства, тех, что хоть чуточку лучше него самого. Но когда Магнус впервые увидел этого парня, в его глазах он прочитал желание лететь, желание увидеть голубое чистое небо. И в ту же секунду Магнус был готов сделать все, чтобы подарить мальчику долгожданную свободу. Но подобно птице тот испуганно жался к дальнему уголку клетки, не подпуская к себе никого. Но разве Магнус когда-то просто так сдавался? Он чувствовал связь с нефилимом, тот тянулся к нему, хоть и боялся этого. Поэтому маг знал, что ему придется много чему научить этого прекрасного охотника. И стоило лишь слегка открыть дверцу прекрасной клетки, слегка пойти навстречу, показать, что бояться нечего, как птица, Алек, выбрался на свободу, готовый изведать весь этот таинственный мир. И… О чёртова Лилит! Магнус потерялся. Потерялся в этих голубых, небесных глазах, потерялся в нежных, скромных, нерешительных, но таких приятных движениях, потерялся в, черт его побери, ангельском Александре Лайтвуде. Он наблюдал, как раскрываются его прекрасные белые крылья, как он начинает расцветать, как с каждым днем Алек становится счастливее. И больше его не сковывали оковы, он смог побороть тот страх перед окружающими людьми, перед самим собой, теперь он был свободен, словно птица, парящая высоко в небесах, преодолевая все на своем пути. И Алек нашел эту свободу в Магнусе. Нежные, трепетные поцелуи, мягкие объятия, ласковые слова, — это была его долгожданная свобода. Магнус никогда не держал его, не заставлял делать что-то против воли. Он давал ему свободу самому принимать решения, хоть иногда и неправильные. Бейн позволял нефилиму отдыхать от себя, зная, что несмотря ни на что, тот всегда вернется, не бросит. Будет любить его так же, как любит и он. Теперь вечерами маг любил смотреть глупые мелодрамы со своим охотником, уютно устроиться у него на коленях и чувствовать, как грубые пальцы лучника мягко, заботливо поглаживают его голову, аккуратно перебирая волосы. Магнус обожал подолгу лежать утром в постели, утыкаясь носом в родное тело, в грудь или куда-то в живот, и изо всех сил притворяться спящим, чтобы его милый мог без стеснения полюбоваться им, иногда бормоча слова любви. Алеку нравилось переплетать их с Магнусом пальцы, и целовать каждый его пальчик, чувствуя приятное тепло, контрастирующее с холодом от многочисленных колец. Он любил долго сидеть в горячей ванной после тяжелого дня на охоте за демонами, прижимаясь к любимой спине, обнимая ее, и шептать друг другу всякие нежности, похожие на какой-то бред двух влюбленных людей. Они любили вместе устраивать дни готовки, когда можно дурачиться как дети малые, кидаясь друг в друга мукой, а потом долго-долго смеяться и целоваться прям на кухонном столе. Им нравилось ходить на свидания, посещая самые разные страны, встревая в странные приключения (иногда слишком опасные, но всегда веселые) и наслаждаясь тем, что они имеют здесь и сейчас. Алек любил Магнуса, а Магнус любил Алека.. И возможно это было первый раз (и последний тоже), когда они чувствовали такое к кому-то, но они могли с твердой уверенностью и гордостью сказать, что это любовь. Ведь если не она, то что еще? Лайтвуд больше не был той бедной пташкой, что всю жизнь прожила в клетке. Нет. Теперь он птица, красивая и свободная птица. Но он никогда не променяет ни на какое небо любовь, что ему дарил маг, когда-то спасший щуплого, слабого птенца, подобного той синице, однажды залетевшей к Магнусу на балкон.

♡♡♡

Магнус зашёл в свой лофт, в руках в него были пакеты, целиком заполненные едой и всякой домашней мелочью. Он бы мог и с помощью магии это все призвать, однако иногда Алек просил его отдыхать от использования своих сил (или от волшебного воровства) и довольствоваться жизнью примитивных. И если честно магу это нравилось. Он только успел положить пакеты на пол, а ключи в миску, стоявшую на полке в прихожей, как на него накинулось нечто, в белом покрывале, в котором слегка криво были вырезаны две дырочки под глаза, и с синими маленькими босыми ножками, которые быстро топали по полу. Макс обнимал его крепко-крепко, будто не видел бесконечное количество часов (хотя Магнус ушел всего двадцать минут назад). Сразу после Макса к нему подбежал на удивление радостный Рафаэль, который подхватил пакеты с продуктами и утащил их на кухню, разбирая и расставляя все на свои места. — Ну что, моя голубичка, чем занимались пока меня не было? - спросил Магнус, заглядывая своему сыну в глаза. — Я призрак! — счастливо протянул мальчик, размахивая руками, тем самым привлекая внимание к своему костюму, — А Рафа — пират! «Так вот почему на нем была ободранная одежда и странная повязка на одном глазу» — подумал Магнус и тихо хихикнул. — А кто же тогда папа? — он прошел в гостиную с сыном на руках. Повсюду были разбросаны игрушки, и в этом хаосе на полу с вокруг обставленными подушками сидел Алек, улыбавшийся также счастливо как и Макс. На него было натянуто непонятно откуда появившееся пончо (это точно оно?) синего цвета, а на голове в черные пряди были неаккуратно вплетены разноцветные перья, идеально дополняющие непонятный образ. — Птичка! — Птичка? - удивленно вскинул брови Магнус. — Ага, — Макс спрыгнул с рук одного своего папы и подбежал к другому, кидаясь в объятия. Алек усадил его между своих ног и слегка потрепал по макушке. Макс заливисто засмеялся, сильнее прижимаясь к нему. От этой картины что-то в сердце Магнуса приятно сжалось. Он вспомнил свое прошлое, когда совершенно не знал, что можно от этих отношений ожидать. Они с Алеком любили друг друга, они были лекарством для друг друга. И возможно им пришлось пройти через трудности, через слишком большое количество трудностей: родители, Конклав, Камилла, мелкие и крупные ссоры, — но все это в конечном итоге привело сюда. И Магнус был счастлив. — А кто же тогда я? — спросил он у Макса. На этот вопрос мальчик задумчиво обхватил свое лицо руками и уставился куда-то в стену, активно пытаясь придумать кем же мог бы быть Магнус. Рафаэль к тому времени уже вернулся с кухни и уселся на диван с ногами, внимательно наблюдая за своей семьей. Рядом с ним появился Председатель Мяо, который обычно во время шумных игр куда-то прятался. Не дай бог, его втянут во все это непонятное что-то. Кот потерся боком об Рафаэля, а потом важной походкой ушел на кухню, где его ждал сухой корм и маленький кусочек курицы, припрятанный Рафом в тайный уголок, о котором знал только он и Мяо. — Ты… — протянул малыш, но так ничего и не сказал. — Ты тоже будешь птицей, — ответил за него Рафа и слегка улыбнулся. — Почему это? — Ну представь, — он поднялся с дивана, подошел к своему брату, и поднял его с коленей Алека, — Я, рассекая волны на своем корабле, плыву вместе с Максом по морю, наша задача исследовать каждый уголок этого мира. А вы с папой летите по воздуху навстречу ветру, свободные птицы, но никогда не покидаете нас. И вместе мы переживаем увлекательные приключения, находим целые гробницы, наполненные золотом, и всегда счастливы. — Да! — радостно крикнул на это Макс и хлопнул в ладоши. На эту мысль Магнус лишь ласково улыбнулся, чмокнул обожаемых детей в лоб, а потом подошел к своему мужу и утянул того в поцелуй. Когда он оторвался от столь любимых губ, они все вчетвером улыбнулись. — Так тому и быть, — сказал Магнус, а затем уже тихо добавил, чтобы его услышал только Алек, — моя любимая пташка, — и снова нежно поцеловал.