Удивительно, что в наше время существуют очереди в продуктовых магазинах

      С исчезновением Когами Шиньи многое в жизни Цунэмори изменилось. Потускнел макияж, юбка стала, что ли, длиннее. Стал тоскливее и взгляд, но ум всё также, как и прежде, был ясен и чист.       Инспектор Цунэмори живёт точно также, как и все обычные люди. Она просыпается, чистит зубы, принимает душ, одевается, завтракает, смотрит на наручные часы усталым заспанным взглядом, зевает в бледную ладошку, потирает её тыльной стороной гладкие щеки, карие большие глаза. Инспектор Цунэмори в очередной раз задумалась о том, что её жизнь и правда стала серой и скучной. Что не день, то какое-нибудь некрупное преступление с двумя одинаковыми, будто под конвейер, исходами. Либо парализатор, либо устранитель, другого ей, как следователю, не дано.       А как живому человеку? Она давно потеряла ту нить жизни, которая приносила в её повседневное существование какие-либо краски. Она существует, выполняет свою работу, проживает, все как один, эти серые будни, от выходных до выходных, в которые отсыпается дома. И то, не всегда получается. Кто знает, когда тебя могут вызвать? Ведь ты, Аканэ, чёртов следователь. — А, так сегодня не рабочий день… — Пробормотала следователь себе под нос, когда увидела дату на наручных часах.       Нервно вздохнув, та сменила одежду с рабочей на повседневную, прикрыв дверь в свою квартиру и выйдя в коридор.       С исчезновением Когами Шиньи многое в жизни Цунэмори изменилось. Мысли о «Привести себя в порядок перед работой» были откинуты далеко назад. Не было человека, ради которого хотелось бы это делать, перед которым хотелось бы выглядеть опрятно и аккуратно.       Встав на носочки и тихонечко причмокнув губами, инспектор посмотрела в конец очереди перед кассой. «Удивительно, что в наше время существуют очереди в продуктовых магазинах.»       А ведь и правда, раз контролировать людей, по мнению высших, так просто, то, получается, либо очереди своим сложным устройством выходят за грани понимания Сивиллы, либо система не считает нужным искоренять эту проблему, которая даже в 2112м году раздражает людей не меньше, чем раздражала бы в 2012м или 1912м. Именно этой мыслью девушка решила занять свой разум, пока не подойдёт её очередь оплачивать покупки.       Возможно, это явление, поход Аканэ в магазин, может показаться кому-то до абсурда странным, но увы, даже таким людям, как она, буквально живущим работой, для работы и на работе, не прожить на одной лишь доставке еды и том, чем кормят в офисе. Поэтому, даже таким, как она, иногда нужны вылазки в свет подобного рода. «Удивительно.»       С рекламного табло её взгляд переносится на прозрачные двери магазина, через которые виднелась холодная зимняя метель, какой не было в этом городе уже давно. Снежинки крутились в своем необыкновенном морозном вихре, будто бы приманивая к себе людей, которые до этого не видели и не чувствовали ничего более красивого, чем самый настоящий снег.       Как много всего удивительного произошло за этот только начавшийся день. «Как долго ещё ждать?» — Пронеслось в голове у девушки, как в толпе посетителей раздался крик. Инспектор сразу же насторожилась, машинально положив руку на сумку, на месте которой в рабочее время должен быть доминатор. Точно, у неё ведь выходной, а значит, что бы сейчас не произошло, она бессильна. Кричать «ни с места» бесполезно, ибо, Цунэмори, чем ты будешь стрелять? Посудомоечным средством? Майонезом, который лежит в корзине? Или, может, попытаешься обезвредить взбесившегося гражданина упаковкой пельменей с рыбой? — Стоять, не двигаться, оружие на пол! Бюро общественной безопасности! — Послышался знакомый женский голос. Напуганная толпа разошлась, и среди поредевших рядов её показались знакомые лица Второго следователя Шимоцуки и Карателя Кунизуки. Лицо преступника искривилось в непонятной улыбке, однако, завидев причудливое оружие девушек в форме, тот поспешил поднять руки над головой. «И снова ничего нового.» — Цунэмори как-то грустно улыбается уголками губ, подходя к кассе. Продавщица, недавно пришедшая в себя от лёгкого шока, начала пробивать товары. И вроде бы Аканэ была рада тому, что всё закончилось без жертв, и вроде как-то… — И-инспектор Цунэмори! — Голос Мики ударился в прямо в спину, между лопаток, когда кареглазая раскладывала покупки по пакетам. — Вы в порядке? И снова та улыбается, этим показывая, что никак не пострадала. Выдавить из себя хотя бы слово было по неизвестным причинам сложно. Поймав на себе недовольный взгляд второго следователя, Аканэ вышла из здания, смотря под ноги, чтобы не поскользнуться. Жаль только, что проблема оказалась гораздо выше. По несвойственной себе неосторожности девушка врезалась в прохожего, который, по всей видимости, точно также, как и она, зазевался. — Прошу меня простить. — Немного скомкано пробормотала застанная врасплох следователь, подняв взгляд на прохожего в прямоугольных очках. И вот, перед её глазами удивительная и странная картина. В её карие глаза смотрят такие далёкие, давно выброшенные из повседневной жизни, но чертовски запоминающиеся мужские глаза, которые, судя по всему, точно также не ожидали встретить в торговом квартале старую знакомую.       Не успела инспектор что-либо сказать на это, как её небрежно схватили за запястье и завели в переулок, прижав спиной к стене, прикрыв большой и холодной ладонью губы. — Тшш. — Всё, что смог произнести в свое оправдание «похититель», указавший несложным жестом на толпу людей, а затем в другую, более тёмную сторону переулка.       Цунэмори лишь доверительно кивнула, после чего мужчина убрал руку с её лица и, кинув холодный взгляд в непонятном направлении, пошел вглубь переулка. Девушка молча последовала за ним. — Ещё пару секунд назад ты хотела закричать. Что остановило? — Не очень-то приветливо. — Только и смогла выдавить из себя кареглазая. Ответа на ранее поставленный вопрос она не могла дать и подавно.       Ответом на женские недовольства стала молчаливая тишина, означающая, наверное, понимание с мужской стороны. — Как есть. Не уж то ты не заметила жучок у себя на сумке? — И вот, снова он задаёт Аканэ вопрос. Хотя из них двоих он должен отвечать на вопросы, а не она. Так казалось инспектору. — Какой жучок? — Вопросом на вопрос ответила кареглазая, сразу переведя взгляд на сумку, к молнии которой был и правда прикреплен едва заметный тёмненький жучок. — Твоих рук дело, Когами-сан?       Мужчина недовольно обернулся. — Каким криворуким нужно быть, чтобы так прикрепить жучок? Вы такого плохо мнения обо мне, следователь? — И то верно. — Девушка открепила вещицу от своей сумки и уже собиралась выкинуть, как её что-то остановило. — Отдам его аналитикам после выходных, вдруг разузнают что полезное. Интересно, кому нужно было следить за мной? — Вероятно тем, кому ты чем-то насолила? — Мужчина снова сделал шаг, слабо прихрамывая, что не могло не насторожить Цунэмори. — Вы как всегда очень проницательны… Почему вы тут? После стольких… Нет, почему вы решили показаться мне на глаза именно сейчас? — И вот, она снова замечает, как мужчина хромает. «Не нравится мне вся эта загадочность… Хотя, чего еще можно было от него ожидать?» — Повторю вопрос, почему сейчас? И… Что с ногой? — Уже более серьезно и настойчиво спрашивает Цунэмори, что заставляет бывшего карателя остановиться. — Встреча с тобой, скажем… Совершенно не входила в мои планы. Довольна? — Я не поверю в то, что вы по неосторожности врезались на улице в свою бывшую коллегу. Понимаете, насколько бредово выглядит эта ситуация? — Аканэ нахмурила брови. Не любила она, когда ей врут, а особенно такие люди, как Шинья. Где-то в глубине души она всё ещё не хотела принимать его, как преступника. — А я тебе и не вру. — Мужчина развернулся к инспектору лицом, сразу встретившись с её недовольной мордашкой. Когами практически улыбнулся, видя её детское недовольство, но что-то всё же его остановило. — Но ты всё та же, совершенно не изменилась.       Аканэ в лёгком недоумении повела бровью, после чего сразу получила щелчок двумя пальцами по лбу и от неожиданности зажмурилась. — За тобой уже два дня ведут слежку. А может и дольше, чем два дня… — Ай, и что это значит? — Пару дней назад я случайно встретил тебя на улице, находящуюся под наблюдением пары неизвестных мне прохожих. — То есть? — Решила перебить монолог преступника своей догадкой инспектор, но сделать ей этого не дали. — Верно. Велика вероятность, что за тобой следят гораздо дольше, чем об этом знаю я. — Мужчина тихо вздохнул. — А уж подавно и ты. Теряешь хватку, Следователь. — Ещё бы, Когами-сан. В последнее время серьезных преступлений у нас всё меньше и меньше. — Кажется, Аканэ на секунду расслабилась, позволив бывшему товарищу разглядеть ту самую, старую Цунэмори, которая холодным вечером прибыла на место преступления. Которая дрожащими руками в свой первый рабочий день подстрелила его, самого Шинью, попав из доминатора прямо в спинной мозг Карателя и отправив его на больничную койку на несколько рабочих дней. Однако, пострадали тогда не только его гордость и спинной мозг. — Хочешь сказать, что в такой ситуации не только ты растеряешь былые навыки? — Я их не растеряла. — И вот, перед ним снова стоит хоть и низкая, маленькая и, кажется, даже хрупкая, но стальная внутри девушка. Девушка, не показывающая никаких чувств настолько, что Когами когда-то казалось, что она вовсе не человек. Сказать по правде, Цунэмори и сама порой сомневается в своей человечности. «Какой человек с такой работой сможет так долго сохранять свой психопаспорт таким чистым, а коэффициент преступности — таким низким? Не обманывай себя, Аканэ.»       Ничего не ответив, бывший каратель продолжил свой путь. «Вдруг я такая же, как Макишима?»       Инспектор каждый раз отгоняла подальше эти мысли, будто бы пыталась убежать от ответа на этот вопрос. Боясь, что от них её психопаспорт потемнеет. «Да ладно, кого я обманываю.» — Когами-сан, почему вы хромаете? — Девушка решается осторожно схватить мужчину за рукав бежевой куртки. — Игнорировать мой вопрос во второй раз не получится.       Преступник лишь тихо шмыгнул носом, развернувшись в половину оборота к надоедливому следователю, которому, по всей видимости, было необходимо узнать ответ прямо сейчас. Не сказать, что такое поведение Цунэмори было непонятно или противно Шинье, но настоящим и честным он его точно не считал. Раненому псу казалось, что о его состоянии спрашивают чисто из приличия. Что на самом деле ей нет до него никакого дела. — Чего ещё вы ожидали от меня? — Её голос звучит неподдельно строго, даже приказательно, будто бы прямо сейчас они вернулись на несколько лет назад, когда мужчина ещё состоял у Аканэ в подчинении и был обязан беспрекословно выполнять все её приказы и отвечать на все вопросы. «Действительно, чего ещё мне стоило ожидать от неё сейчас, если когда-то я, практически не сказав ни слова, взял и оставил её. Не удивительно, если сейчас я не получу от неё ни сострадания, ни помощи.» — Я не могу игнорировать то, что вы хромаете! — Цунэмори повысила голос, сжав в ладони куртку чуть сильнее. Сколько лет прошло, а на нем она всё та же, с белым пушистым мехом. Будто бы он, высокий и широкоплечий, уже абсолютно несуществующий и потерявшийся, пришел к ней из прошлого в виде какого-то ничтожного утишения, глупой игры женского разума. Однако, разве игры воображения бывают столь реалистичны, что их голос может сечься на кончиках покрасневших от холода ушей, а текстура материала куртки — на посиневших кончиках пальцев? Это определенно он. Самый, что есть настоящий, живой.       Кажется, в этот момент Инспектора Цунэмори накрыло с головой. Накрыли старые, давно забытые ею и притупившиеся чувства. Накрыло что-то настолько непонятное и неизведанное, что начали дрожать коленки и щеки так предательски покраснели. От неожиданности мужчина вскинул брови. Похоже, что в тот день она задела не только его гордость и спинной мозг.