Плохая тусовка, хорошая музыка

В 6 утра меня разбудил приземлившийся на мою кровать Англичанин. Я недовольно уставилась на него, насколько могла сделав серьезное ебло. — Че ты сюда приперся? — воскликнула я, — Уёбывай! Я попыталась закрыться одеялом, которое натягивал на себя брюнет, на что получила язвительное замечание, что-то типа «да чего я там не видел». Ну нет, совсем голой ты меня точно не видел. Продолжила отстаивать свои права на постельные принадлежности. — Меня Эмма разбудила, — ответил Сащеко, вспомнив, видать, что я изначально задала ему вопрос. — Я тебя блять искренне поздравляю. А от меня ты че хочешь? — По идее, отсоса было бы достаточно, но ты ведь не об этом? Я покачала головой. Парень пожал плечами и, кинув короткое «ну вот и всё», завалился спать, заграбастав себе обе подушки. Вот же сукин сын. Попыталась встать, не покидая укрытия, но часть одеяла лежала под увесистой тушей музыканта. Не могла же я убрать одеяло, вдруг он не спит? Одежда лежала на полу возле кровати, и чтобы до нее добраться, нужно было перелезть через Рому. Блядская планировка комнаты. Кто вообще придумал ставить кровати возле стены? Собравшись с мыслями и сделав глубокий вдох, я полезла за одеждой. Можно было бы сильно облегчить себе жизнь, просто встав на четвереньки, и протянуть руку через Англичанина, НО тогда мой голый зад будет буквально перед его лицом, поэтому я попыталась этого избежать. Как? Хороший вопрос. Одной рукой придерживая одеяло, перекинула ногу через Сащеко, таким образом оказалась верхом на нем. Плохо. Очень плохо. Надо тикать. Потянулась за футболкой и почувствовала, как его руки легли на мою талию. Я так и думала, что этот ебанат не спит. — Неплохое начало, — ухмыльнулся брюнет, подняв корпус. Одной рукой он опирался на кровать, а второй держал меня за шею, — Что дальше? — прошептал парень, обжигая моё лицо своим дыханием. — А дальше… — я облизнула свои губы, и из-за экстремально близкого расстояния случайно задела языком и его нижнюю губу. — А дальше наши пути расходятся, — выдохнула я, когда тот еще сильнее подался вперед, и выставила перед собой руку, — Мне в душ, а тебе нахуй. Я встала с кровати, выбравшись из хватки Англичанина, пока тот пребывал в невнятном состоянии, и вышла из комнаты, попутно натягивая на себя футболку, в которой я ходила по дому. А похуй. Пусть любуется. — О, доброе утро, — поздоровалась сонная Эмма, поцеловав меня в щечку, — Я как раз собиралась тебя будить. — Ага, одного вон уже разбудила, — сказала я, но блондинка ответила на эту реплику вопросительным взглядом, — Сащеко приперся в мою комнату, потому что ты его подняла. — Я его не будила… — вскинула брови костюмерша, — Я сама только что встала. Я хмыкнула, пожав плечами, и зашла в ванну, потрепав напоследок подругу по голове. В отражении обнаружила дьявольски опухшее от вчерашнего вина лицо и, боже, что это? Синяк? На шее, там, где держал меня Рома, проявились бордовые следы от пальцев. Тихо вздохнула и полезла в душ. Ну хули теперь с этим делать? Завтрак решила проигнорировать, потому что с похмелья в меня не лезет решительно ничего. В моем распоряжении был какой-то растворимый кофе сомнительного качества и два пакетика черного чая, пробовать которые я не отважилась. Решили купить кофе по дороге на съемки. *** В павильоне было накурено и темно: тусклые неоновые лампы розового цвета не особо добавляли яркости. Самым светлым местом на площадке была гримерка. От этих двух столиков, обрамленных десятками круглых светильников, исходила такая яркость, что мне начало резать глаза. Остальные девочки, принимающие участие в съемках, были уже готовы, ждали только меня и самих рэперов, один из которых успел где-то приложиться к бутылке. Угадаете кто? Переодевшись, вернулась к визажистам, которые должны были привести меня к ебабельному виду. С лицом более-менее справились, а вот эти гребаные синяки на шее бедная визажистка закрасить никак не могла. Когда она уже начала нервничать, я отправила ее на перекур, а сама достала из своего маленького рюкзака парочку средств и быстро справилась с этим фиолетовым недоразумением. — Мы возьмем тебя в тур, — сказал внезапно подошедший ко мне Олег. — В смысле? — опешила я, чуть не пролив кофе на чёрный топ. — У нас в сентябре тур. Поедешь с нами как визажист. Ты круто справляешься. У тебя отлично получается замазывать синяки, а нам время от времени становится это необходимым, — покосился Савченко на своего друга, но увидев немой вопрос в моих глазах, продолжил, — Ромка любит влезать в мордобои, и иногда сам получает по еблу. А на концертах мы должны быть неотразимы, — он подмигнул, поправляя волосы. Я смогла выдавить лишь короткое «понятно», ибо знала, что спорить бесполезно. Они легко уговорили меня поехать в Питер, так что и на тур у Олега бы не ушло много времени. Утвердительно кивнув головой на повторный вопрос Савченко, который, по сути, вопросом вовсе не был, пошла за ним на съемочную площадку. — Короче слушай, — начал наш сценарист, — Тебе надо сексуально курить. Смогёшь? — Я попробую, но ничего не обещаю. А можно я лучше грейпфрут буду слизывать, я есть хочу… — Сигу в зубы и вперед! Мотор! — Хуйня, Ась, заново, — сказал он через несколько секунд, — Надо больше секса, понимаешь? — Вспомни свою работу, Стейси! — воскликнул Сащеко, ухмыляясь, — Если тебе будет проще, можешь раздеться, будет очень сексуально. — Будет очень сексуально, если я запихну этот окурок тебе в глотку, — ответила я, натягивая посильнее сетчатый бомбер. — Понимаешь, Насть, — отвлек внимание Андрей, — Надо чтобы зритель прям смотрел и у него хуй вставал, даже если это баба! — Так давай я просто кому-нибудь отсосу на камеру, так будет достаточно сексуально? Англичанин широко улыбнулся, сделав шаг вперед, указывая на свою ширинку. Он хотел было что-то сказать, но я его прервала: — Только не Сащеко, мне столько венерических заболеваний в рот не поместится. — Да я чист как целочка! — воскликнул Рома. — Ага, — хмыкнула я, поджигая новую сигарету, — А я солистка группы «Серебро». Не смеши мои нервные окончания. Сцену с сигаретой мы, наконец, отсняли. Оказывается, для того, чтобы я начала эротично вдыхать и выдыхать дым, меня надо было просто разозлить. Андрюха сказал, что у меня «в глазах появились чёртики». Клёво. Как только я спокойно выдохнула и пошла допивать свой окончательно остывший кофе, ко мне подлетел Англичанин и нагло выхватил из моих рук стаканчик. Он сделал большой глоток и, улыбнувшись во все 32, сказал: — Пососемся? Я устало выдохнула и потерла виски. Он меня уже абсолютно заебал. Уж не знаю по какому жесту он догадался — моему злобному взгляду или возникшему перед его лицом среднему пальцу, но брюнет разочарованно вздохнул и пожал плечами. Он все еще стоял и бесцеремонно хлестал мой кофе, от которого я успела отпить лишь пару глотков. Угадаете, что я сделала? — Ах ты сука, — прошипел парень, вытирая лицо, — От чего ж ты такая припизднутая то? — Я? — утрированно удивляясь, спросила я, — Я думала из нас двоих тебя в детстве пять раз подкинули, а на шестой поймали. Я гордо стояла и улыбалась, осознавая свою победу. Это однозначно было эпичнее, чем его выходка в парке: мой топ всего лишь намок, а его белое поло придется еще долго отстирывать. Вдобавок ко всему, ему через 10 минут нужно было быть в кадре, о чем нам сообщила подошедшая Эмма. Увидев злого облитого Англичанина, она сама впала в ярость. — Ты блять серьезно, Ром?! — вскрикнула она, — Ты в курсе, что тебе в этом сниматься? Какого хрена? — Да это… — хотел оправдаться рэпер, но блондинка заткнула ему рот. — Пиздец, Сащеко, я в шоке, ты вообще бошкой своей когда-нибудь думаешь, или она у тебя выполняет функцию вешалки для кепок? Она схватила его за руку, и продолжая осыпать оскорблениями, повела переодеваться. Его злобный взгляд, не отрывающийся от меня, надо было видеть. Победно улыбнувшись, я пошла наблюдать за съемочным процессом. Сейчас должны были снимать сцену с поцелуем девочек, где одна передает другой таблетку. — Слушай, Андрюх, я все понимаю, сценарий, вся хуйня, но я не буду сосаться с бабой, — сказала девушка в желтом парике. — Ты издеваешься надо мной, да? — воскликнул Андрей, всплеснув руками, — Рита, ебаный в рот, вы что блять все такие принципиальные пошли? — Давай я вместо нее снимусь, — я не могла больше смотреть на измученного сценариста, поэтому не колебаясь предложила свою кандидатуру. — Серьёзно? — переспросил мужчина, видимо, не понимая, как эта проблема могла решиться так быстро, — И тебе будет норм? Не стремно? — Андрюх, я работаю стриптизершей и учусь в меде! Я самый не брезгливый человек в этой студии. *** Пока мы снимали эту сцену, меня уже начало тошнить от аскорбинок, которые я передавала на языке. Постоянно мне говорили, что я кладу ее слишком глубоко, и её почти не видно. В конце концов мы сняли этот злоебучий эпизод, и я пошла в туалет, потому что меня реально начало дико выворачивать. Голова кружилась и пульсировала, но в теле ощущалась непонятная легкость. Когда я подставила лицо под холодную воду, почувствовала чьи-то руки, пробирающиеся мне под юбку. Я хотела резко повернуться и дать извращенцу по еблу, но меня будто сковало. — Эка тебя распидорасило, — ухмыльнулся Англичанин, зарываясь рукой в мои волосы. Вот же мудак. Он вместо обычных таблеток подсунул мне… что? ЛСД? Похоже было на экстази, хотя черт его знает, может там и не одна таблетка была. Бляяяять. Пока мои мысли находились в состоянии движения Броуна, а я пыталась схватиться хоть за одну из них, Сащеко не терял времени и повернул меня к себе лицом. — Ты такая милая и податливая, когда обдолбаешься, — он прошептал это мне в самое ухо, от чего по спине прошлись мурашки, — Кормил бы тебя целыми днями этими колёсами. Я удивленно вздохнула, скорее, не от реплики Ромы, а от очередной пришедшей в мою голову мысли, и парень, воспользовавшись моментом, решительно и даже слегка грубо поцеловал меня. Он сильно прикусывал мои губы, оттягивая голову за волосы назад, и второй рукой снова вцепился мне в шею. Я сидела на раковине, обхватив брюнета ногами, и шумно дышала, пытаясь захватить как можно больше воздуха. От Ромы пахло дорогим коньяком, сигаретами «richmond», которые сама курю, и просто потрясающим парфюмом. Я была настолько погружена в свои ощущения, что даже не отдавала себе отчёт, что вокруг меня происходит, и последнее, о чем я помню, это звук расстегивающегося ремня.