Билет в одну сторону

      Быт не отвлекал специалистов от основной деятельности — этим занималась молодёжь. Успевавшая ещё к тому же во всё залезть, всем поинтересоваться, ну и не забывая задавать не самые простые вопросы. Тык пропадал в мастерских, вникая в устройство машин и механизмов и в технологические ухищрения, позволяющие создавать детали с нужными свойствами. Токарное дело освоил на начальном уровне, теперь занимался изучением фрезерного. Станочки для этого имелись, хотя и не самые большие.       Рома пропадал у связистов. Его интересовала электроника и процессоры. Он ещё на Земле знал, чем отличается эмиттерный повторитель от транзисторного ключа, а тут постиг и способ включения транзистора с общей базой. Специалисты в составе экспедиционной команды были людьми сведущими, а заставлять этих людей понятно объяснять, Рома умел - всего-то несколько дней покапать на мозги, упорства ему было не занимать. Из всей восьмёрки детдомовцев не вполне определился только Лом.       Зоя, которая внимательно изучила все личные дела ещё на Земле, а позже пообщавшись с каждым из членов экспедиции лично, удивилась тому, что этот парнишка, превосходя Сева и в физическом развитии, и в скорости мышления, не занимает лидирующей позиции. И задалась вопросом - почему? Не желает, а может ему лень или тут скрыта ещё какая причина? Естественно, что она не оставила висеть в воздухе этот вопрос, а стала присматриваться к объекту своего интереса, и отметила для себя — парень натура увлекающаяся. Нет, неоконченными дела не бросает, но завершив что-то, сразу переключается на другое направление. Всегда в гуще событий, всегда руководит товарищами и делает это толково. При этом часто и подолгу беседует с Севом, словно советуется. Своего рода заводила на важном в данный момент направлении.       И за ним идут — мальчик умный, и зажечь окружающих умеет. Он сразу после появления в поле зрения людей волчицы Ауры приметил, что среди волков имеется группа — молодняк, вышедший из-под родительской опеки, но ещё не приступивший к размножению. И Аура была из их числа. Вот особей этой категории он и постарался собрать, после чего начал учить их понимать человеческую речь. Отрабатывал с ними стандартный набор команд для служебных собак. Но на этом мальчишка не успокоился. Он организовал для этих волчьих подростков медосмотр — доктор Вера подробно изучила голосовые связки умеренно упирающихся зверей и начала с ними занятия по издаванию звуков «к» и «х» - они ведь кашляют и хрипят, значит есть надежда воспроизвести эти звуки сознательно. Звериный язык, раньше включавший в себя пять гласных звуков и полтора согласных, резко обогатился. Правда, возможность эта работала только на коротких дистанциях и довольно глухо — согласные звуки не завывались. Однако в языке диких тварей появились слова согласия и отказа — их придумал Лом и «договорился» со своими питомцами применять их при общении с ним и с другими людьми.       Так началась работа над совершенствованием волчьего языка, который удалось дополнить звуком «п», а позднее и звуком «ф». Дальнейшие потуги в области логопедии привели к освоению волками шипящего звука и гласного на границе между «о» и «ё». На этом возможности звериных глоток были исчерпаны. Но теперь волк мог потребовать от человека выстрелить, подав команду «Шух» или попросить еды словом «Шуп». Конечно, не все волки демонстрировали такие уж большие успехи, но были в группе молодняка и такие, которые освоили все новые звуки. А вообще, процесс обучения и развития языка у волков обещал быть долгим, так как приходилось заниматься с каждым индивидуально. Хотя, как отметила глава по науке, вполне возможно, что потомство у тех волков, кто освоил новые звуки и часто общается с людьми, сами научатся произносить все "дополнительные" буквы.       Кроме логопедических успехов парню удалось договориться с несколькими волками о совместной деятельности. И теперь малая группа из четырех волков-подростков стала участвовать в охотах людей. Выводили стрелка на стадо и гнали жвачных к месту засады или просто ждали выстрела, после которого стремительным рывком брали добычу под охрану, а то с местными гиенами некогда медлить, очень уж твари наглые. Потом шла разделка туши человеком, вознаграждение помощников и транспортировка лучших кусков мяса на кухню. Волки хоть и были ещё подростками, но спокойно несли вьюки килограммов по двадцать каждый. Они явно напрашивались в друзья человека, делая это с заметным энтузиазмом.       Академик Лидия Семёновна находилась в непрерывных сомнениях относительно признания этих созданий разумными существами.       - Понимаете, - говаривала она на одной из вечерних посиделок перед уроками, - сообразительность домашних собак иногда сравнивают с интеллектом четырёхлетнего ребенка. Ребёнка, уже освоившего связную речь. Некоторые дети в этом возрасте даже читать умеют. Впрочем, если с этими четвероногими подростками целенаправленно заниматься, то и они, возможно, научатся. Надо бы выяснить, как долго живут Ужасные Волки. Лом! Ты ещё не обучил своих питомцев счёту?       - Нет, - мотнул парень головой. - Но мне нравится ход ваших мыслей.

***

      Первый дощатый защищённый от солнца помост в саванне оборудовали водоснабжением. Точно так же, как и в посёлке, пробурили скважину, опустили в неё трубу с насосом, который запитали от ветрогенератора с вертикальным ротором. Ветер здесь бывает часто, а вода скапливается в керамической чаше. Избыток её образует лужу, которая попросту впитывается в землю, не особо расползаясь. Мощность такой установки мизерная, коэффициент полезного действия смешной, но даже тонкая струйка воды хвостатых вполне устроила. Не молодняк, конечно, тому подавай свободу, но три зрелого возраста пары с волчатами туда перебрались. Людям пришлось строить рядом сразу три полноценных убежища. Так появилась волчья деревня с постоялым двором - местом, где способны укрыться от зноя пришлые стаи. Как заметили люди - не дерутся между собой Ужасные Волки, не гоняют они друг друга со своей территории, потасовки случаются, но в большинстве своём такое поведение замечено за молодняком, типа выясняют - кто круче. Но всегда при этом ипользуют игровые укусы, а не рвут друг друга.       Бригаду геологов, разъезжающих по саванне со своей буровой на всё том же пока единственном грузовичке местной выделки, тоже принялась опекать одна из стай, доверившая людям своих волчат. Пушистики ночевали в кузове, укрытые решетчатыми стенами, а взрослые охраняли людей во время ночёвок на "пленэре" или работы, когда отвлекаться на собственную охрану было не с руки. Ну а, случись буровику подстрелить антилопу, участвовали в её съедении. Возникала, точнее - только-только зарождалась двухвидовая цивилизация, в которой волки занимали место ведомых. Не все подряд, судя по подслушанным, благодаря радиоошейнику, разговорам Оуара с хвостатыми незнакомцами. В среде волков не было единомыслия. Не все одобряли сближение с людьми. При этом упоминали ещё каких-то «вертикальных» и отнюдь не дружелюбных созданий, с которыми встречались раньше.       Принятый в доме своего старого знакомца, Ваня захаживал к нему время от времени. Знакомил с достижениями фонетики и, заодно, менял аккумулятор в бляшке ошейника на свежезаряженный. Ничего особенно примечательного не происходило на протяжении пары осенних месяцев, последовавших за дождливым летом.       Речка Мелкая, вытекающая из озера, оправдала своё название. После уменьшения интенсивности дождей и спада уровня воды в озере титановый теплоходик по ней пройти не смог. Да и надувной катер цеплялся винтом за грунт. Возводить плотину, частично перегораживающую русло и создающую при этом подпор воды? Это, конечно, возможно, но очень уж много работы. Поэтому теплоход использовался пока что только для рыбалки — рыбу ели два-три раза в неделю. Подружка Ауры — мартышка, которую для порядка назвали Манки, что на одном из европейских языков значит «обезьяна», иногда присоединялась к промыслу даже без волчицы. Больно понравилась ей запечённая в микроволновке рыба. И попрошайничать она не стеснялась. Только бананов больше не приносила. Сколько Дэн ни прогонял эту назойливую надоеду, та не отвязывалась.       Исчезала обезьяна только тогда, когда с визитом на теплоход являлась Аура. Она теперь ходила во главе маленькой подростковой стайки, а всех волков, кроме своей серой подружки Манки боялась. Боялась она и людей. Всех, кроме Дэна.       Последнее время умы колониальной общественности волновал вопрос о вертикальных созданиях, упомянутых незнакомыми волками в разговоре с Оуаром. На то, чтобы описать их толком, возможностей завывалуса, как нарекли волчий язык, явно не хватало. Одно установили точно — это не жирафы, которые спустя некоторое время после прекращения сезона дождей тоже, как и слоны, появились с юга, но посёлок обошли стороной. Предложение Ауры показать «вертикальных» руководство колонии отклонило — для этого надо было идти, причём, как поняли люди, неблизко. Это ещё со скидкой на оптимизм, с которым четверолапые оценивали расстояния. Им и полсотни вёрст недалеко. Детвора, между тем, рвалась в поход. Повседневная рутина начинала тяготить малолеток, сколь бы разумными они ни были. Не все поголовно просились, но голоса в пользу длительной пешей прогулки слышались всё чаще. Старших это беспокоило на полном серьёзе. Запахло чем-то на вроде бунта. И во главе его оказался не кто иной, как Сев.       Немудрено. Месяц за месяцем подростки вели себя идеально, выполняя рутинную однообразную работу. Ни драк, ни ссор, ни малейших признаков неповиновения. В период, когда организмы просто обязаны вырабатывать гормоны юношеского протеста.       С другой стороны, мальки и не сидели безвылазно за надёжными стенами посёлка. Ходили по ближним окрестностям даже поодиночке. Конечно, с оружием. Нередко в компании с кем-то из волков. Не забывали осматриваться и держались поодаль от деревьев, с которых на них мог бы броситься хищник. Девочки не выпускали из рук пилумов, а мальчики — пальм на длинных рукоятках. Огнестрел тоже держали наготове — если зверь даст на подготовку хотя бы несколько секунд, то его встретит не остриё, а очередь.       Так что к опасностям дети были готовы даже лучше, чем взрослые, потому что охотней играли в индейцев. К тому же Старшой — большой любитель охоты — стал брать в свои вылазки кого-нибудь из юных стрелков. После потери правой руки он приспособился стрелять левой из пистолета. Это, если в целях самообороны. Но охотиться всё же лучше с чем-то длинноствольным. Поэтому сопровождающий главного наставника по охоте юнец таскал карабин. Последний челнок доставил несколько "недокарабинов" на базе СКС, но под тот же девятимиллиметровый патрон, отдача которых была достаточно милостивой. Любой из мелких мог с таким управиться и стрелял, обычно не промахиваясь - с ними же этим занимались!       На этих вылазках в лес или саванну Старшой объяснял малькам, как ходить и куда смотреть, рассказывал о способах маскировки, об уловках, используемых животными. Пусть его опыт и не из этих широт, но многое перекликалось. Да и зверьё здесь походило на земное.       Подростки оказались достаточно организованными для того, чтобы чередоваться в этих выходах на охотничьи экскурсии, которые справедливо воспринимали в качестве уроков. Так что, кроме подготовки к противостоянию опасностям, они приобретали и навыки обитания в природной среде, ведь на привалах и ночлегах тоже следует быть осторожными и предусмотрительными.       Таким образом, назревающий бунт оказался не чересчур стихийным. Как и всё, к чему приложил свою руку Сев, он готовился заранее, причём достаточно продуманно. Можно сказать — въедливо.       Поэтому взрослые не стали чересчур упираться. Понятно ведь, что всю жизнь отсиживаться за плетёными стенами посёлка попросту невозможно. Предложили определиться с составом первой группы «гуляющих» из пятерых подростков и благословили инициативу. Почему именно пятерых? Дело в количестве имевшихся на планете пистолетов под детскую руку. Командир каждого челнока был вооружен пистолетом ПСМ, компактным, лёгким, но пробивным. Пусть это и не самый "серьёзный" ствол, но ничего лучше в качестве оружия последнего шанса для малолеток здесь не было вообще.       После сдачи зачёта по стрельбе из короткоствола к четвёрке из Сева, Ксюн, Лома и Ани-хозяюшки присоединился Дэн. Взрослым участником в роли вожатого похода стал геолог Гена, вполне уже оправившийся от психологической травмы после ранения. Плюс четверка самых «разговорчивых» молодых волков, возглавляемая Аурой. Вооружились, навьючились и ушли на юг, оставляя по левую руку здешнюю речушку.       Четыре часа неспешной ходьбы через заросли, тянущиеся вдоль русла, где изредка приходилось прорубаться, но по большей части шли через покрытую травой равнину, временами выходя сквозь лес к очередной петле речки. С этой стороны берег оказался низменным, заросшим тростником, а с другой — камни и скалы с кустарниками и пучками травы, цепляющимися в расщелинах. Ещё до полудня навалилась жара, отчего встали на привал. Растянули в тени деревьев гамаки для людей и раскатали пенки для зверей. После чего заправились холодным мясом, прихваченным из дома и, обнеся место отдыха сетями, устроились вздремнуть.       Вот в этих-то сетях и запуталась Манки. Похоже, она следовала за группой негласно, а когда путники угомонились, решила проинспектировать их пищевые припасы.       Раскричавшуюся и перепуганную мартышку выпутали, после чего животная пошла «на ручки» к Дэну, на котором и ехала всю вторую половину дня. Было понятно, что людей она опасается меньше, чем волков, но от группы не отделялась и на деревья не лезла.       - Похоже, что какой-то опасный зверь за нами следует и, скорее всего, с гастрономическим интересом, - сделал вывод посерьёзневший Гена.       Навыки охоты среди геологов не редкость, да и обитать на природе людям этой специальности случается. Опять же птичьи голоса то стихают, то снова начинают своё многозвучье. Плюс к этому обезьянка непрерывно контролировала верхнюю полусферу. Поэтому очередной участок маршрута, проходящий через покрытую травой саванну, все восприняли с облегчением. А то глаз не спускали с крон деревьев, придирчиво осматривая ветви и развилки стволов. Угрозу, пусть пока лишь и гипотетическую, мальки восприняли всерьёз.       На ночлег устроились более основательно, остановившись задолго до заката. Как только нашли подходящее место, так и начали оборудовать стоянку. Выбрали ровную лужайку в излучине реки, где четыре деревца образовали очень неправильный четырёхугольник. В ближних зарослях нарезали и напилили жердей, из которых наскоро связали пол, стены и крышу. Вязали шпагатом из луба, которого нынче у колонистов было много. А жерди сочленяли со стволами деревьев в неглубокие зарубки, чтобы не елозили. К наступлению сумерек сварили на костре густую похлёбку, которую и волки едят с удовольствием, потому что в неё от души добавлено мяса, а специй, в силу их ограниченного запаса, по минимуму.       Спать улеглись на щелястом полу, но период покоя выдался недолгим — из зарослей вышел леопард, или ягуар, а, может быть и барс. В общем - размеры тела подходили любому из перечисленных плюс рисунок на теле, но не полосы, а пятна. И вообще, в скудном свете звёзд далеко не всё можно было как следует разглядеть.       Волки встревожились, вздыбили шерсть и оскалились, но не рычали. Мартышка же оседлала одного из них, вцепившись всеми четырьмя руками в густую шерсть и вжимаясь в волчью спину, что было мочи. Люди спокойно изготовились к стрельбе, при этом Ксюн вела съёмку, а Лом подсвечивал самым ярким из фонарей. Кажется, именно яркий свет и отпугнул хищника. Осторожный оказался. Зато кадры получились чёткими.       К этому моменту уже были проведены предварительные генетические исследования довольно большого количества местных животных и растений, естественно, возможные в их ограниченных условиях, отчего версия об общей истории биосфер Мачехи и Земли заметно окрепла. Подобие было почти полным. Почти, это потому, что землерои и ещё несколько видов мелких тварей имели существенные отличия, да и существование червей не могло не наложить свой отпечаток на остальных обитателей планеты. Своего полноценного генетика в экспедиции не было, отчего полученные, но не расшифрованные данные переслали для анализа в авторитетные специализированные институты при очередном заходе космического корабля в систему Мачехи, но уже стало понятно — тутошнее зверьё вполне может иметь полные аналоги на Земле. Возможно, уже вымершие. В конце концов, здесь человек не истреблял целые виды, чем-то помешавшие ему, или наоборот, чересчур полезные в хозяйстве, ну или просто очень вкусные.       Последующая часть ночи прошла относительно спокойно. Ну, если не считать незнакомых звуков животного происхождения, которых возле лагеря было не услышать, отчего организмы на них реагировали соответственно. Позавтракали путешественники рыбой, которую на спиннинг поймал Дэн. Хвостатые употребили её сырой, а двуногие и руконогая варёной. И снова оправились в путь. Следующий ночлег провели вновь в плетёной хижине, которую уверенно поставили за полтора часа. Ужинали антилопиной - небольшое копытное добыл один из волков, по кличке Хук, добычу он принёс, закинув себе на спину. Манки тоже проявила себя с лучшей стороны - принесла крупный косточковый плод и показала, где есть ещё такие же. Оказалось вкусно. Ели их не только люди - волки тоже лакомились, подбирая бросаемые мартышкой плоды прямо с земли. Косточки выплёвывали.       - Доктор Вера говорит, что для правильной работы мозгов нужно есть сладкое, - припомнил Лом, отмывая лицо от липкого сока. - А ты, Дэн, рассказывал, что Манки угощала Ауру бананами. Эти бананы были сладкими?       - Ммм... не помню. Она мне только один и дала попробовать. Единственное, что запомнилось - волокнистый он был и вязкий.       - С... - засипела волчица, выдавливая из себя ещё неосвоенный звук. - Сао, - наконец выдала она.       - Так и запишем, - улыбнулась Ксюн, потянувшись к своему планшету. - Сао означает "сладкое".       На третий день к полудню путники вышли к впадению в Мелкую Глубокой. Правда, вопрос о том, что во что впадает был в высшей мере спорным. Здесь, на хорошо видном с воды месте, решили задержаться и возвести что-то посущественнее. В итоге у путешественников получилась шестиметрового диаметра плетёная постройка с более основательным полом из жердей. С противоположного берега притащили плоских камней и оборудовали очаг. Дом строили с таким расчётом, чтобы он прижился, благо, что тут имелось нечто вроде низины, и почва не была пересушенной даже сейчас, в начале засушливого периода. Хижину снабдили дверью из тёсанных досок, с поворотными петлями и запором. В итоге вышла не времянка, а основательное убежище. Даже тент изнутри подвесили для защиты от возможного дождя. Правда, уходя его сняли и забрали с собой.       Постройка, исследование окружающей местности со сбором некоторых заинтересовавших геолога образцов и небольшой отдых заняли у группы разведчиков полтора дня. После чего они перешли вброд Мелкую и двинулись по берегу Глубокой, направляясь к её верховьям. Под ногами поскрипывал мелкий песок, справа мирно текла вода, а заросли слева отодвинулись от береговой черты на достаточное расстояние, чтобы не опасаться внезапного нападения.       И тут из воды на берег выбрался крокодил, похожий на тех, которых Дэн с Ломом наблюдали в глубинах озера. Так вот, этот крокодил совершенно неожиданно для людей вдруг встал на задние лапы, осанкой своей демонстрируя, что он прямоходящий. Волки дружно сели на попу, а люди, схватившиеся было за оружие, опустили стволы. Не похоже это было на нападение.       - О, оказывается они двоякодышащие! - воскликнул Сев.       - Конечно, - согласно ответил "крокодил".       Люди в шоке застыли. Мало того, что существо поняло реплику парня, так оно ещё и ответило на вполне внятном русском языке!       - Аа... ээ... - попытался придти в себя геолог.       "Крокодил" же не обращая внимания на ступор людей, рублено строя фразы, продолжил: - Холоднокровный. Зоны наших интересов соприкоснулись. Пришло время договариваться. Посмотрите на карты местности в ваших говорилках. Там помечен район, где вам будут не рады. На левом берегу реки Глубокой уже всё занято до самого океана. Не ходите туда. Не надо.       Пока остальные ребята несколько заторможенно доставали свои планшеты, включали их и рассматривали экраны, Сев успел отмереть, и не лезя за своей говорилкой, поинтересовался: - А как вас зовут?       - А звать меня не надо. Вас, адамитов, вообще в галактике не жалуют. Мы, гвархи, не исключение.       - И за что же не жалуют? - поторопился с расспросами Сев.       - Во всё лезете, со всеми дерётесь, жадные и бестактные. Одно слово - ленивые приматы! - в этот момент "крокодил", который во время ответа двигался боком в сторону воды, уже зашёл по колено в неё, и тут просто наклонился и нырнул. Только хвостом вильнул на прощание.