Король Короля

— Вы могли бы подружиться, — выдвинул свое предложение Юнги, держа лошадь Чонгука под уздцы. Жеребец вороного цвета, принадлежал конюшне, но Чон считал его своим другом и верным союзником, который никогда не предаст.  — Ага. Не в этой жизни, — недовольно проворчал Гук, вскакивая в седло.       Конь возбужденно фыркнул, переминаясь с копыта на копыто, и Чон нежно пригладил его за шею, по гладкой блестящей шерсти. Он любил этого зверя всем своим сердцем.        С момента стычки на полигоне прошла неделя. Но внутреннее негодование до сих пор не отпускало парня. Да кто он вообще такой? И что из себя строит? Мало ли на этом свете таких «особенных», таких «опасных». Чон усмехнулся своим мыслям и, пришпорив лошадь, поскакал в поле. Туда, где он мог себе позволить расслабиться и ни о чём не думать. Только он и его конь — Зыби.       Чон Чонгук был сыном нефтяного магната Кан Сонджуна, который был невероятно богатым и влиятельным человеком в своей стране, так что Чон был завидным женихом и постоянно находился на мушке у омег, охотящихся за кошельками на ножках. Парня это невероятно раздражало. Все эти «случайные» столкновения, «невинные» взгляды и «внезапные» течки возмущали альфу до глубины души, поэтому он предпочитал уединенные, закрытые места, где ни одна гнилая тварь не могла потревожить его покой. Но и сюда иногда пробирались особо хитрые особы.       Чон провёл носом в сторону темнеющего на горизонте леса и почувствовал запах течного омеги. «Неужели и сюда добрались»? — мелькнула отчаянная мысль, но запах был смутно знакомым, и Чонгук, отбросив все предрассудки, поскакал в сторону источника тонкого аромата мяты. По мере приближения к течной омежке запах усиливался, пробуждая инстинкты альфы.       Чонгук заставил коня остановиться и слез с его спины, спрыгнув на рыхлую землю на окраине леса. Запах был невозможно сильным, но что-то смущало Чона, что-то было не так. Течный омега был не в порядке. Альфа повел ноздрями по воздуху и бросился в гущу леса. Прошлогодние листья шуршали под ногами, словно пытались что-то сказать, но их попытки оставались бессмысленными и бесполезными. Вечерело. И если бы это был обычный будний день, то Чон бы уже собирался домой, но обстоятельства изменились.       Омегу он нашёл без сознания в куче не сгнившей листвы, которая была полностью омыта его кровью. Нога была неестественно вывернута в другую сторону. У парнишки был открытый перелом. Это был один из самых успешных наездников в их конюшне Ли Хань. Что с ним могло случиться? Упал с лошади, но как? И где его конь? Чон провёл ладонью по покрытой испариной поверхности лба омеги. Он был едва теплым и также едва дышал. Сколько он уже здесь пролежал? Чонгук почувствовал дрожь в руках, посмотрел на промокшие от выделяемой смазки бриджи для верховой езды и тяжело сглотнул. Он хотел это полудохлое тело. Чертовы инстинкты! Гук ущипнул себя больно за руку, чтобы привести себя в чувство, но это совсем не помогало. Парень нервно достал телефон и набрал друга: — Юнги, мне нужна помощь, здесь раненый омега, и он течный, позови кого-нибудь из старших. Я едва себя держу в руках. Быстрее!        А дальше всё было как в тумане. Он знал, что лучшее, что он мог сделать для этого парня — это просто не трогать его, поэтому Чонгук дошёл обратно до своего коня и поехал в сторону конюшни, светя фонариком, чтобы его заметили. По пути с ним пересеклись местный фельдшер и тренер, которым он подсказал, где найти омегу.        Добравшись до стойла Зыби, Чон оставил животное там. Бросил ему внушительную часть сухого, колкого сена в кормушку и облокотился на загон. Он был не в себе. Держать себя в руках было чертовски трудно. Перед носом всё ещё маячил запах сладкой мяты. Чонгук до сих пор поверить не мог, что серьезный Ли пренебрег техникой безопасности и пришёл течный на тренировку. Такого просто быть не могло! В этом событии скрывалась какая-то ложь, она мелькала прямо под носом, но Чон никак не мог ухватиться за ее ниточку, чтобы распутать клубок. — Хреново выглядишь, — заметил Юнги, наблюдая подавленное настроение друга и его сжатые кулаки.  — Ли течёт, — шепотом сказал Гук и прикусил нижнюю губу. — У него открытый перелом… кость торчит так, будто бы ее специально выдернули. Мерзко… — плечи парня брезгливо передернулись, и он наконец-то посмотрел на своего друга.       Юнги смотрел на него с легким испугом и не знал, что на это ответить. Он боялся его в таком состоянии, но несмотря на свой страх всегда был рядом. Вернее друга нельзя было найти. — Я и твой запах чувствую, хоть у тебя и нет течки, — Чон грозно посмотрел на омегу и сделал шаг в его сторону. — Всё это гребаное обострение.       Юнги даже бровью не повел, так и остался стоять на месте, пока Чонгук не сжал его в своих объятиях и тяжело задышал куда-то в область шеи. Сильные руки альфы обняли хрупкие плечи друга, и Мин блаженно закрыл глаза. Он жил такими моментами, а их было крайней мало. — Всё будет хорошо, — неуверенно прошептал он и обнял Чонгука в ответ, носом утыкаясь в теплый свитер, под которым пряталось разгоряченное тело альфы. — Всё будет хорошо, — повторил он. И они оба хотели в это верить.        Этот вечер был одним из самых неприятных за последнее время. Чон добрался домой на такси, разбитый и усталый, он не переставал думать о случившемся. Что Ли Хен делал в лесу? Этот напыщенный мальчишка никогда бы сам не покинул разминочное поле. Значит, что-то заставило его это сделать или кто-то, но кто?        Чон устало откинулся на спинку кожаного кресла. Открытый ноутбук лежал перед ним на столе, яркий свет, исходивший от него, разгонял тьму комнаты. На экране монитора виднелась открытая с Юнги переписка, оконченная на двусмысленной ноте: «Я всегда рад тебе помочь, о чём бы ты меня ни попросил…» — О чём бы я тебя ни попросил? — вслух спросил Чонгук. В голове на секунду возник обнаженный и смущенный рыжик. И эта картинка в голове не столько удивила альфу, сколько испугала, и он быстро разогнал дурные образы и мысли из головы. Юнги хоть и омега, но он друг, не просто друг, а хороший друг! Это дорогого стоит. Это нужно ценить.       Воздержание альф от секса имело плохой эффект — они зверели, когда видели течную омегу. Ими начинали двигать инстинкты. Чонгук понимал, своё печальное положение, но не спешил его исправить, так как все вокруг омеги ему мерещились жадными охотниками за деньгами. И он не мог никому довериться, никому, кроме Юнги.        Засыпая, Чон видел прекрасное создание с бледно-розовыми глазами. Почти слепой, насквозь больной и хрупкий альбинос Чимин. Он танцевал в такт нежной мелодии, напоминающей первые капли дождя. Плавные движения тонких рук сводили с ума, заставляя затаить дыхание. Он был похож на божество, которого Чон был недостоин. Но он не знал, что могло скрываться под ликом псевдоангела.