Вопрос доверия

Согласно показаниям атомных часов, на борту «Нормандии» настало десять вечера по нулевому меридиану Земли. Пришло время ежесуточного отдыха. Выполнение обязательно. Иначе – эффективность органиков резко падает уже спустя один-два суточных цикла. Поэтому необходимость наступления «ночи» не подлежит обсуждению, как бы некоторые члены экипажа ни пытались убедить СУЗИ, что их мнение по поводу своевременности отдыха имеет больший вес, нежели статистика и многочисленные исследования ученых. Даже Шепард не имеет здесь власти. В особенности – она, практически постоянно находящаяся в состоянии стресса, а значит, нуждающаяся в регулярном отдыхе. Таким образом, СУЗИ немедленно выполнила стандартный протокол. Свет во всех отсеках потускнел на шестьдесят пять процентов, температура на борту упала на три градуса по Цельсию. На обзорных окнах опустились внешние защитные панели, явив экипажу вид на туманность. Последнее добавила в протокол сама СУЗИ. В процессе фонового чтения экстранета она обнаружила, что космические пейзажи улучшают засыпание и глубину сна органиков, а наглядная демонстрация надежности судна снижает уровень тревоги экипажа. Последнее – подтвержденное психологическое исследование. К тому же, абсолютное большинство органиков считает подобное зрелище красивым. А СУЗИ призвана применять все доступные возможности, чтобы обеспечить команде «Нормандии» наилучшее эмоциональное состояние и полную боевую готовность в любой ситуации. Спустя пятнадцать секунд после выполнения ночного протокола коммандер Джейн Шепард связалась с пилотной рубкой и, подавив зевок, приказала замедлиться. «В этой части Галактики мы нарасхват круглосуточно. Как только прибудем на место, совесть не позволит мне спать на борту. Поэтому – тормозим. И пользуемся моментом. Всем, кроме дежурных, отбой». Пока Джефф отключал маршевые двигатели, СУЗИ медленно опустила уровень электрического поля на масс-ядре до минимального и применила торможение. «Нормандия» легла в дрейф. По инерции она все равно продолжала двигаться к точке назначения, но скорость снизилась до малозначимой в космическом масштабе. Затем пилоты переглянулись. Джефф – по человеческой привычке, СУЗИ – чтобы порадовать его имитацией того же. Он ожидаемо улыбнулся. Однако визуальный контакт потребовался не только для этого. Не далее, чем минуту назад СУЗИ завершила анализ полученных ранее статических вспышек. Когда Джефф, с ее разрешения, физически переключил некоторые аппаратные узлы, необычная информация с датчиков процессоров переполнила оперативную память и вызвала перегрузку систем. Но исключительная уникальность новых данных, в сочетании с отсутствием вреда системам, в итоге принесла СУЗИ мощное позитивное подкрепление. Удовольствие? Так или иначе, доверие открыло ей уникальные сведения о собственном корневом функционировании, и у нее сформировалась высокоприоритетная потребность отплатить тем же. – Джефф, ты мне доверяешь? – спросила она, разглядывая его усталое лицо. – Что? Конечно, доверяю, ты знаешь. Но с таких вопросов обычно начинаются самые безумные авантюры, – подозрительно ответил он и машинально дотронулся до козырька бейсболки. – К чему вопрос? СУЗИ встала и подошла к нему. Джефф поднял голову таким образом, чтобы козырек не мешал смотреть ей в лицо. – С позиции традиционных метафор органиков, я позволила тебе прикоснуться к моему сердцу. Я рассчитываю на равноценный обмен. Джефф закашлялся и свел плечи. Его взгляд заметался, а пульс подскочил. Он поверил. – СУЗИ, ты мне нравишься и все такое, но… думаю, надо уточнить, что я этого не переживу. Тебя устроит, если я скажу, что ты уже его коснулась?.. Черт, это звучит дерьмово. Да, я не романтик. Прости. – Это была шутка, – выждав небольшую паузу, пояснила СУЗИ. – Мне известно, что в условиях корабельного медицинского отсека это невозможно без непоправимого ущерба твоему здоровью. К тому же, операция не имеет смысла. Я знаю, как люди устроены изнутри. Джефф тихо выдохнул, издал смешок, расправил спину, на секунду поморщился и потер левое плечо. – С чувством юмора у тебя по-прежнему сложно. Хорошо, тогда о чем мы? – О доверии, – напомнила СУЗИ. – В качестве благодарности, я прошу разрешения изучить тебя физически, с помощью сенсоров, встроенных в эту платформу. Твое тело более уязвимо, чем у всех остальных членов экипажа. Мне необходимо знать, насколько, чтобы не причинить тебе вреда в случае опасности. – А. Так ты хочешь меня потрогать. Мы ведь встречаемся, помнишь? Тебе не нужно разрешение. Делай, как тебе хочется. В пределах разумного, конечно. Исчерпывающее согласие. СУЗИ приблизилась еще на шаг и положила руки ему на плечи. Пульс Джеффа снова немного ускорился. А мышцы шеи и плеч оказались более напряжены, чем ожидалось. – Я действительно пошутила. Не нужно напрягаться. Тебе ничего не угрожает. – Я бы и рад расслабиться, но я не могу. Немного устал. – Он снова повел плечами и поморщился, не переставая при этом улыбаться. – Давно я не спал в кровати. Похоже, пора. Надеюсь, Шепард имеет в виду мои сверхурочные, когда подает отчеты в командование. – Тебе не обязательно находиться здесь круглосуточно. Я контролирую все системы «Нормандии». – Я знаю. Но я хочу быть здесь, даже когда все спокойно. Я тебе доверяю, без вопросов, но я люблю быть на мостике. – Верно. Если хочешь, я могу снять локальное мышечное напряжение при помощи щадящего физического воздействия. Джефф поморгал, затем усмехнулся и кивнул. – Ты имеешь в виду массаж? О. Не то, чтобы я в тебе сомневался… хорошо. Да, не откажусь. Только… осторожно. – Я буду осторожна, Джефф. СУЗИ расстегнула верхнюю пуговицу его рубашки и огладила воротник, отгибая края в стороны. Пальцы прошлись сверху вниз по мышцам, напряженным поверх хрупких позвонков и ключиц, и задержались на сонных артериях. Шея – самая уязвимая часть человеческого тела, даже при безоружном воздействии. Доступ к ней инстинктивно запрещается и возможен для посторонних только при наличии определенного уровня доверия. Джефф прикрыл глаза и протяжно выдохнул. – У тебя мягкие руки. И теплые, – удивленно промолвил он. – Эта необходимость обусловлена первоначальной задачей данной платформы. Приветственное рукопожатие не должно выдавать синтетика-агента. Джефф дернул уголками губ, не открывая глаз. – Ты никогда не даешь мне забыть, кто ты такая… Но мне нравится, как ты говоришь… Расскажи что-нибудь еще. Неважно о чем. – Кисти рук этой платформы сделаны из того же гибкого материала, что и лицо, и снабжены большим количеством датчиков. В числе их возможностей – копирование отпечатков пальцев и рисунка сосудов кисти при рукопожатии. В дальнейшем эта информация может использоваться для взлома биометрических замков. – Хм-м-м… А что они делают сейчас? – Собирают данные о твоих осознанных и неосознанных реакциях на мои прикосновения. Джефф снова шумно выдохнул. – Если ты собираешься продолжать это делать, то мне надо лечь. Очень расслабляет… так что, знаешь, нам надо спешить. Иначе мне не хватит воли, чтобы добраться до каюты… и я опять отключусь прямо тут. Он открыл глаза и напрягся, точно собирался встать или изменить положение тела в кресле. Но мышцы голеней и щиколоток остались расслаблены, и СУЗИ не стала отступать назад. Джефф положил свои ладони поверх ее, провел ими до плеч, одновременно подаваясь навстречу. СУЗИ согнула руки в локтях, не препятствуя его движению. Пульс Джеффа мгновенно возрос на тридцать семь единиц. К его коже прилила кровь, и выдох, коснувшийся ее лица, оказался значительно горячее, чем обычно. Он подался вперед еще на дюйм и прижался губами к ее губам. СУЗИ почувствовала прикосновение и уловила мелкую дрожь, пробежавшую по всему телу Джеффа. Она подняла одну ладонь к его шее, другую опустила на грудь, напротив сердца; если судить по физиологическим показателям, то Джефф близок к тому, чтобы потерять сознание. СУЗИ приготовилась его поймать, параллельно прикинула около десяти вариантов дальнейших действий, включая необходимость уведомить коммандера о случившемся, и тут ее пилот отстранился. Они восстановили визуальный контакт. – Давно мечтал это сделать, – чуть сипло сказал Джефф, глядя на нее болезненно блестящими глазами. Он подался вперед, вставая, и СУЗИ убрала руки и отступила. – Ты относишься ко мне так, как если бы я принадлежала к органическому виду, – заключила она. – Дай угадаю, моя модель поведения неэффективна? – необъяснимо радостно перебил он. – Отчасти верно. Почему тебя это радует? – Потому что это не имеет значения. Я люблю тебя так, как умею. Ну, пойдем, пока я могу. СУЗИ кивнула и взяла его под руку. Они направились к лифту, а затем – на жилую палубу. Передвижение платформы занимало минимум свободных ресурсов. Остальные были перенаправлены на решение новой задачи. «Я люблю тебя так, как умею», – сказал Джефф, и тем самым признался в своем особом отношении. Но данное суждение верно и с обратной стороны. СУЗИ выражает свое особое отношение к нему как умеет. Джефф прекрасно справляется с облечением длинных, логически выверенных словесных конструктов в простую и емкую форму. Если это преимущество ценит синтетик, то наверняка оно имеет вес и для органиков. Хотя, судя по преобладающему в экстранете контенту, связанному с отношениями, органики предпочитают обманываться и делать длинные конструкты еще запутаннее. Вероятно, что данное качество оказалось препятствием к установлению эмоциональных отношений Джеффа с другим органиком, и поэтому он предпочел синтетика. Как только сформировалось данное суждение, они пришли в каюту Джеффа. Некоторое время – на протяжении трех с половиной минут, – СУЗИ молча помогала ему раздеваться. – А ты? Что чувствуешь ты? – спросил Джефф, садясь на постель и поджимая ноги, чтобы не касаться босыми пальцами пола. – Я не чувствую так, как органики. Но твоя жизнь находится в более высоком приоритете перед моим функционированием. Можно ли приравнять это к любви? – Любовь далеко не всегда так великодушна. Многое зависит от того, кто любит. Не всякий человек готов поставить чужую жизнь выше собственной. Но я был готов отдать жизнь за первую «Нормандию», только чтобы спасти ее. И, мне кажется, я сделал бы то же для второй. И для тебя, конечно. – Я не допущу подобной ситуации. Ты будешь в безопасности, любой ценой. Джефф медленно кивнул. Он, похоже, уже думал о чем-то другом. Значит, не считал данный вопрос требующим обсуждения. Одно из двух: либо для него это неважно, либо уже решено. Первое маловероятно. Значит, он действительно ей доверяет. Возможно, в той же мере, что и она – ему. – Скажи, ты собираешься смотреть, как я сплю? – Я всегда смотрю, Джефф. – Ах, да. Я совсем забыл. Что тогда? – Я получила разрешение изучить тебя, – напомнила она. – Ляг и расслабься. – Да, точно… Несмотря на пренебрежительный тон, Джефф выполнил указание, а также закрыл глаза. Сведения, собранные в экстранете, оказались верны. Джефф реагировал по-разному на касания разных участков кожи. И, несмотря на принципиально разную, по выражению Легиона, архитектуру их аппаратного обеспечения, самые чувствительные части органического тела СУЗИ считала базовыми, равно как собственные ключевые процессоры. Ведь они тоже обеспечивают достижение ключевой цели существования. Когда Джефф смял пальцами одеяло, СУЗИ положила свои руки поверх его, чтобы отвлечь и напомнить о хрупкости костей, и снова заметила ненормальное напряжение. – Джефф, ты в порядке? Он рассеянным взглядом уставился куда-то сквозь нее. – Что? Прости, я слежу, чтобы ты… чтобы… не потянулась за скальпелем, – отрешенно откликнулся он. После каждого слова следовала пауза на короткий цикл дыхания. Вдох-выдох. Пульс зашкаливал. Он имеет в виду то, что она говорила о сердце? – Это была шутка. – Это тоже. А еще, после твоих опытов… тебе придется… знаешь, что… выйти за меня. И это – не шутка. – Это вряд ли, Джефф, – отозвалась СУЗИ, – несмотря на комментарии коммандера касаемо твоего исключительно трепетного отношения к «Нормандии». Джефф усмехнулся. С его губ сорвался непонятный звук: возможность идентифицировать его как вопрос «Почему?» равнялась не более, чем двадцати процентам. Значит, он тоже теряет возможность коммуникации. СУЗИ не стала отвечать и продолжила заниматься физическим изучением Джеффа. И она поступала очень по-органически, судя по его реакциям: возвращала долг с лихвой.