Часть 1
21 апреля 2019 г. в 15:15
Зимы в Готэм Сити суровые и неумолимые, с холодной, ветреной погодой, которая может длиться полгода. Брюс знает, что это одна из тех холодных ночей, несмотря на то, что это не один из печально известных морозных месяцев.
В голове стучит; он смотрит в потолок, не покрытый должным образом, с проводами и металлическими трубами. Он делает вывод, что находится на каком-то складе, что объясняет низкую температуру вокруг него и плохое освещение. Он не может двигаться. Его руки связаны над головой прочной бечевкой и привязаны к металлическим ножкам стола, на котором он лежит. Он дергает руки с тех пор, как пришёл в себя около получаса назад, но безрезультатно. Либо стол действительно тяжелый, либо прикручен к полу.
Он не может полностью вспомнить, почему или как он оказался здесь. Пульсация в голове и онемение тела отвлекают его от мыслей и воспоминаний о предыдущих событиях. Первоначальный приступ паники истощил его, и теперь он в основном неподвижен, только время от времени дергаясь.
Брюс смотрит на потолок, слегка ошеломленный; его тошнит, когда он чувствует, что кто-то садится на его живот, не заботясь о его комфорте. Его глаза широко раскрыты, словно блюдца, когда он поднимает голову, почти ломая шею, потому что делает это слишком быстро. Его подозрения подтверждаются, и он каким-то образом расслабляется, когда видит обычную кричащую внешность Джокера. Его фиолетовые пальцы в перчатках рассеянно постукивают по животу, и он смотрит на него с усмешкой, которую Брюс находит особенно подозрительной, и это вполне справедливо.
— Привет… — говорит Джокер, растягивая слово почти застенчиво. — Поверь, я на самом деле не хотел так сильно тебя ударить этим. — он поднимает металлическую трубу и нежно похлопывает по ней. — Давно очнулся?
Брюс находит в себе силы немного расслабиться. Он успокаивает дыхание — хотя оно остается поверхностным — и заставляет себя привыкнуть к давящему сверху весу. Джокер использует его, как стул. Его ноги вытянуты; ботинки находятся возле его головы.
— Некоторое время. Как долго ты следишь за мной?
— Некоторое время. — Брюс слышит громкий лязг, когда Джокер бросает трубу. — Надеюсь, твоя голова не сильно болит.
— Тебя действительно это волнует?
Джокер скулит и хихикает, делая небольшую паузу.
— Почему ты не позволяешь мне говорить? А? Я ничего не могу сказать без твоих жалоб. — он вздыхает и подпрыгивает, заставив Бэтмена напряжённо выдохнуть. — О, пожалуйста. Я не могу причинять тебе боль таким образом. — он гладит его по животу и говорит: — Ты сильный мальчик.
Брюс озвучивает свою озабоченность, так как надеется получить правильный ответ:
— Что я здесь делаю? — он дергает руками, чтобы подчеркнуть свой вопрос. — Что произошло?
Он пытается вспомнить; некоторые фрагменты собираются вместе. Последнее, что помнит, это шум на улице. Члены банды что-то замышляют, или, может быть, толпа… определенно какая-то вредоносная деятельность. Мужчины — пять или шесть — после короткой беседы вошли в темное здание. После этого момента его память расплывчата, но он помнит, как незаметно проник внутрь, и видел, как эти люди суетятся вокруг чего-то.
Джокер снова вздыхает и поворачивается. Он подхватывает Бэтмена под колени и подтягивает его ноги так, чтобы ступни упирались в пол, а затем снова поворачивается, чтобы откинуться на его бедра. Теперь, создав себе очень удобное кресло, он сцепляет руки в замок.
— Эти парни были парой гангстеров, которые замышляли что-то недоброе. Твои инстинкты летучей мыши поняли это, и теперь их больше нет. Не беспокойся. Я был там и не хотел тебя отпускать, так что теперь мы здесь, только я и ты. — он заканчивает, усмехаясь, и спокойно смотрит на него, будто такие условия вполне привычны для их бесед.
Брюс роется в памяти, чтобы найти подтверждения тому, что только что услышал. Его описание событий ночи не слишком детальны, и он приходит к выводу, что это звучит правильно. Но он не удовлетворен причиной, по которой связан. В глубине души он знает, что не может быть явной причины; Джокер всегда хочет заполучить его.
— Ты удивительно удобен для такой напряженности. — взгляд Джокера сфокусирован на его хмуром лице, и он тоже хмурится. — Как я могу тебя порадовать? Тебе нравятся милые имена? — он наклоняется вперед. Брюс чувствует, как он рисует узоры на его груди, будто просто для того чтобы занять руки. — Родной? Детка? Милый? Дорогой? — он закрывает глаза, словно смакуя каждое слово, затем смотрит на Бэтмена с любовным блеском в темных глазах и похлопывает его по щеке. — Скажи любое из них, и я буду называть тебя только так.
Брюс краснеет, и он уверен, что Джокер это видит. Он действительно замечает это, и позволяет Брюсу знать это, ласково касаясь уголка его рта. Брюс отворачивается, чтобы избежать щипка, но рука Джокера следует за ним.
— Почему я здесь? — резко спрашивает он.
Джокер пренебрежительно фыркает и откидывается назад, но ненадолго; Брюс выпрямляет ноги, и он падает на спину с изумленным вскриком.
— Не должно быть причины для всего. — он снова садится и гладит его грудь в такт своим словам. — Но я уже говорил тебе. Ты мой заложник. — он меняет положение, на этот раз немного отступив назад, чтобы опереться подбородком на ладони. Брюс видит его улыбку, когда смотрит вниз.
— Я давно тебя не видел. Хочешь увидеть, как совершаешь преступление?
— Достаточно игр, — говорит Брюс. — Отпусти меня. — Джокер молчит и кладет щеку на грудь Брюса, словно пытаясь услышать биение сердца. Это еще больше раздражает Брюса, и он спрашивает: — Ты связал меня, будто собираясь убить. А на самом деле? — глубокий тон его голоса эхом разносится по комнате.
Он слышит вздох, а затем Джокер снова садится на его живот. Он достает из-за пазухи черный полуавтоматический пистолет. Брюс не вздрагивает, даже когда видит, что Джокер держит его так, будто собираясь пристрелить его, но его глаза внимательно следят за ним. У него есть желание заметить, что его враг не убьет его, но как раз перед тем, как он только собирается произнести первое слово, ствол пистолета оказывается у него во рту, неприятно прижимаясь к языку и зубам. Джокер склоняется над ним, и его спокойствие делает Брюса неловким и испуганным.
— Разве я тебе не говорил? Разве я тебе не говорил? — он наклоняется еще ближе. — Ты здесь, потому что я хочу, чтобы ты был здесь. Это так трудно понять? — напевает он, вводя пистолет на несколько сантиметров глубже; Брюс дергается, тяжело дыша через нос. Он чувствует зловонное дыхание Джокера, когда тот шумно выдыхает. Джокер внимательно смотрит на его лицо и угрожающе вертит пистолет. — Не волнуйся, я не сделаю дырку в твоём рту. Но, если ты потом спустишься на этаж ниже, один польский парень покажет тебе, как это выглядит. — Брюс смотрит на него, пытаясь сохранять спокойное дыхание, когда пистолет вынимается из его рта, блестящий от слюны. Джокер смотрит на ствол, а затем смотрит на мужчину с улыбкой. — Это мне напомнило. — он стучит пистолетом по тонким губам Бэтмена. — У меня есть кое-что хорошее для тебя. Настоящее удовольствие.
Он откладывает пистолет в сторону и скользит вперед, так что теперь он сидит на груди Брюса. Распахнув пальто, он тянется к пуговице на своих фиолетовых брюках. Брюс сжимает кулаки, и его дыхание становится чаще — очевидно, изменение достаточно заметное, чтобы это Джокер услышал.
— О, тише, — легкомысленно говорит он, поглаживая его по лицу с насмешливым утешением. Другая его рука расстегивает молнию, затем легко вытаскивает свой твердый член, так как на нем нет нижнего белья. — Ты боишься больше моего члена, чем пистолета? — он хихикает и проводит пальцами по губам Брюса, одновременно поглаживая себя. Его член опасно близко к подбородку. — Теперь это смешно. — он мягко шлепает Брюса по щекам. — Ты знал, что ты смешной?
Брюс краснеет и не открывает рот. Чего он ожидал? Он не видел Джокера с тех пор, как они были на той высотке, где он избил его и трахнул до полусмерти — конечно, клоун собирался вернуться ради большего или мести, так или иначе. Связать его — прямо по его части. Миллион мыслей, как актуальных, так и не относящихся к делу, всплывает в голове Бэтмена, а перед глазами всё плывёт. Он быстро моргает, и, конечно же, его взгляд фокусируется на Джокере, его красный рот приоткрыт и темные глаза с любовью смотрят на его лицо. Его член находятся в поле зрения, и он не может игнорировать его, красный и настолько твёрдый, насколько это возможно.
Он что-то напевает, продолжая смотреть на Бэтмена.
— Тебе нравится? — член дотрагивается до подбородка Брюса и поднимается чуть выше. — Хм. Я думаю… ты действительно делаешь со мной всё, что нужно. Ты знаешь это? О боже, я так взволнован. Хм… — Джокер постукивает членом по губам Брюса и трётся о них кончиком.
Брюс щелкает зубами, из-за чего Джокер взвизгивает и хихикает, быстро убирая член, чтобы Бэтмен не укусил его.
— О, нет, нет, нет! Так не пойдёт! — свободной рукой он с силой бьёт его по лицу, другой вводит два пальца в рот, сгибая их и раскрывая челюсть. — Еще один шанс. Я знаю, что ты хочешь причинить мне боль, но оставь свои укусы на потом, ладно? — он засовывает головку члена в рот, между пальцев, и удовлетворённо вздыхает. — Я не знал, что в тебе есть такая злоба. Но ты показал её мне.
Рот Брюса наполнен соленым вкусом, хотя в нём только головка члена. Он морщится, но, возможно, Джокер не видит этого, поскольку его лицо полускрыто его пальцами и членом. Примерно через полминуты наблюдения клоун убирает пальцы, убеждаясь, что Бэтмен не укусит его. Брюс смотрит, как он берёт пистолет и медленно крутит его. Он не замечает, что издает звуки, пока Джокер не шикает на него, сжимая острый нос его маски и поворачивая голову, наблюдая, как его член движется во рту. Он входит немного глубже; Брюс зажмуривается.
— Ты уже подумал об имени? Мне начинает нравиться идея называть тебя чем-то милым. Хм. Ты когда-нибудь назовёшь меня чем-нибудь милым? Мне нравится «дорогой», должен сказать. «Милый», тоже хорошо. Может, тебе стоит так меня называть. — он вытаскивает мокрый член из рта Брюса и стучит им по его губам. На мгновение воцаряется тишина, но затем он начинает хихикать, делая паузу между смешками, чтобы что-то тихо пробормотать.
Ряд странных звуков выходит изо рта Джокера, когда он кладет головку члена в рот, затем отодвигается, повторяя эти движения несколько раз. Дуло пистолета прижато к щеке Брюса, и он обеспокоен этим; Джокер держит его слишком лениво и может случайно нажать на курок. Но он слишком ошеломлен и не может сосредоточиться. Он не уверен, на что смотрит, и открыты его глаза вообще. Брюс хочет потерять сознание.
Джокер, наконец, перестает использовать рот Брюса и медленно поглаживает себя, распространяя слюну Брюса по стволу, пока весь член не стал блестящим, как липкий леденец на палочке.
— Я знаю, что ты не так жаждешь это, я знаю. Сейчас не только мое время, но и твое тоже. — он машет рукой перед глазами Брюса. — Я знаю, что вырвет тебя из этого состояния. — он слезает с Брюса, убирая мокрый член в брюки и застегивая молнию. Внезапное отсутствие веса заставляет Бэтмена сделать глубокий вдох, но его лёгкие будто стали меньше. Ему всё ещё не хватает воздуха, и его дыхание стало очень громким. Брюс хочет сплюнуть и забыть о вкусе члена Джокера, но отвлекается от этого, когда до него доходит последнее заявление Джокера и вытягивает шею, чтобы следить за его движениями. Он может замышлять всё, то угодно, и Брюс полностью уверен, что ему это не понравится.
Следующее, что будет, как он думает, член Джокера в его заднице. Он представляет месть, которую клоун приготовил. Его щеки пылают, когда он смотрит на мужчину, который теперь сидит на корточках возле его ног. Он слышит лязг металла и наблюдает, как клоун достает нож из своего пальто.
— Не двигайся, — говорит ему Джокер. Одна рука давит на бедра, другая держит нож, и тогда Брюс понимает, что клоун ищет слабые места его костюма. Он заметно вздрагивает и пытается пнуть Джокера, но клоун слишком быстр. — Я сказал, не двигайся! — он перекидывает ногу через Бэтмена и садится чуть выше колен. Затем он вздыхает и вскидывает руки, как будто очень устал. — Так не пойдёт.
Джокер берёт металлическую трубу, и после нескольких мгновений неустанных схваток и многочисленных ударов он оставляет Бэтмену небольшую трещину в маске — на виске — симптомы сотрясения мозга и новую позицию на стуле — его конечности привязаны к нему, так что он обездвижен. Звук разрезаемого костюма напоминает пиление, так как он сделан из прочных материалов. Это очень плохо для Брюса; звук причиняет ему боль; да и костюм будет разрушен. Получить новый будет несложно (у него есть второй), но это все равно неприятно. Джокер режет практически без всякого уважения к чему-либо, что может быть на пути, и кажется, что он целую вечность работает над тем, чтобы снять костюм, несмотря на то, что использует такой острый нож, который, казалось, может разрезать камень. Но он не пытается снять костюм полностью; Брюс обнаруживает, что он просто открывает его. Ему не нужно смотреть, чтобы знать, что он отдирает части над его промежностью, и что его член уже свободен, наполовину твердый, по милости Джокера.
Брюс не понимает, что его глаза закрыты, пока тишина не становится заметной. Он смотрит вниз и видит Джокера, стоящего на коленях, уже снявшего перчатки. Брюс в первые желает, чтобы Джокер встретился с ним взглядом, словно так он сможет прочитать его мысли. Но взгляд Джокера на другом месте: на члене Брюса. Он сжимает губы и делает глубокий вдох, чтобы попытаться утихомирить быстрое биение сердца, но не может этого сделать, не когда Джокер сидит между его ногами и смотрит так, будто хочет поглотить его.
— Прекрати, — неожиданно для себя произносит он. Джокер наконец поднимает голову.
— Что? Сейчас нет времени на застенчивость — думаю, тебе это понравится! — он поднимается, опираясь на бедра Брюса. — Я немного помогу тебе, хотя и не против послушать. — он засовывает что-то мягкое в рот Брюса секунду спустя, а затем грудь Джокера оказывается на расстоянии нескольких сантиметров от его лица, когда клоун склоняется над ним, чтобы завязать что-то на затылке. Затем он возвращается и приседает, чтобы их глаза были на одном уровне. Он облизывает губы Брюса, удовлетворенно мурлыча.
— Хм, это мило… очень приятно… — он спускается вниз и гладит Брюса по бедрам, глядя на него с таким смешным выражением лица, которое заставляет Брюса вздрогнуть.
Брюс быстро дышит и определенно паникует. Он волновался и до этого, но теперь это чувство усилилось, хотя он несколько благодарен, что его не нагнули и не трахнули… по крайней мере, пока. Брюс дергается, когда чувствует теплую руку Джокера на своем члене, игнорировать которую становится сложнее с каждой секундой. Он ненавидит себя за это. Он с трудом может смотреть, как Джокер опускает голову и облизывает его член от основания до кончика головки. Клоун не торопится. Брюс дергает бедрами, как будто это поможет ему сбежать, но это не так. Прочная верёвка удерживает его, и у него нет шансов сбежать, если только Джокер не решит его отпустить.
Протесты Брюса приглушены, и теперь он благодарен за кляп, так как Джокер не должен слышать жалкие звуки, исходящие из его горла. Брюс наклоняет голову, чтобы увидеть, как он проводит языком по всей длине в мучительно медленном темпе.
Джокер очень доволен тем, что видит. У Бэтмена такой хороший, большой член: он розовый, твердый и вкусный. Отлично. И, как он и предполагал тогда, он хорошо ухаживает за собой; линия волос вокруг члена довольно небольшая.
— Хм… ты настоящее удовольствие, — говорит Джокер. Он посасывает кожу под членом. — Бреешься? — он проводит пальцами по яйцам, и Брюс вздрагивает.
Он почти в истерике. Он думает, что сердечный приступ уже не за горами, и боится, что он наступит, пока Джокер поклоняется его члену. Наблюдая за тем, как он медленно лижет и целует … это слишком. Его мозг переполнен мыслями о том, как он может быть таким же возбужденным, как он, — или — почему он так или иначе наслаждается этим унизительным моментом. Он не может долго размышлять, потому что Джокер берет член в рот. Брюс стонет и дергается на стуле, чуть-чуть двигая бедрами, чтобы оттолкнуть Джокера, но, конечно, это не срабатывает. В следующий раз, когда он смотрит на клоуна, то видит лишь его макушку; грязные волосы падают ему на лицо, когда он наклоняется, чтобы попытаться вобрать член полностью. У него это не получается, но он и не давится. Брюс видит красные следы на своем члене из-за губ Джокера, и его член дергается. Он надеется, что Джокер этого не почувствовал, но клоун снова мурлычет и облизывает губы с таким заманчивым блеском в глазах, который, как сейчас убежден Брюс, естественен для этого мужчины. Брюс заметил, что Джокер постоянно имеет соблазнительный вид, будто всегда способен и готов соблазнить. Брюс не уверен, делает ли он это нарочно: если он смотрит на людей сквозь ресницы или говорит загадочно по этой причине, потому что кажется, что это действительно так. Он делает это постоянно; его очарование вызывает тошноту, и Брюс чувствует себя виноватым из-за этого, хоть и на мгновение.
Джокер глубоко дышит, наконец встречая взгляд Брюса и кладя голову ему на бедро.
— Ты знаешь, что это мне напоминает? — говорит он, беря член Брюса в руку и поглаживая его. — Время историй, которые рассказывала мне мама. Она читала или придумывала, и мы сидели в такой же позе. За исключением того, что у неё не было члена, который я мог бы сосать.
Брюс хмуро смотрит на него, но Джокер не обижается. Он смотрит на Бэтмена без видимых эмоций, хотя все его внимание сосредоточено на нем. Это так нервирует, и Брюс кусает кляп, чтобы облегчить его дискомфорт.
— У меня никогда не было возможности так много с тобой поговорить. У меня есть к тебе несколько вопросов. Ну, а теперь, похоже, самое время спросить. — он протягивает руку и хватает Брюса свободной рукой за подбородок, поворачивая его голову из стороны в сторону. Клоун широко улыбается. — Тебе нравятся летучие мыши? Кто ты под этой маской? — он прекращает двигать его голову, взглядом требуя, чтобы Брюс ответил ему.
Брюс, конечно, ничего не может сказать, да и не стал бы, даже если бы не был заткнут. По крайней мере, он не скажет ничего откровенного. Но он может издавать звуки, что и делает, показывая всё своё разочарование и смотря на Джокера, чья рука все еще находится на члене. Клоун прижимается щекой к другой руке, словно сейчас время историй, про которое он говорил раньше.
Он открывает рот, обнажая противные, желтые зубы, хихикнув.
— О. О. Ты хочешь, чтобы я продолжил? — он поднимает брови, широко распахнув глаза. — Да? А? — Брюс жалеет о том, что не остался сегодня дома. — Почему бы тебе не попросить об этом? — Джокер вынимает кляп и кладет его рядом с собой на пол. — Умоляй меня.
Брюс глубоко вздыхает и облизывает губы, благодарный тому, что его рот свободен.
— Развяжи меня сейчас, — сердито приказывает он, кипя от злости. — У меня нет на это времени! — он повышает тон, но это, в свою очередь, вызывает еще большую боль в голове, и к тому времени, когда он заканчивает свое жалкое заявление, его голос возвращается к нормальному тембру, во избежание подобных последствий. Он не хочет напрягаться больше, чем необходимо, но этот клоун очень усложняет ситуацию. Брюсу почти хочется плакать.
Джокер хмурится и выглядит грустным. Однако его поведение выдает его.
— Бэтмен не будет умолять о том, чего хочет? — он снова сжимает его член, получая стон от Брюса. Джокер внезапно отпускает его и садится на колени, застигая врасплох. Джокер игнорирует просьбу Брюса отпустить его во второй раз, удобно устроившись на коленях, зажав член Брюса между ними.
Брюс не знает, что делать, когда Джокер страстно целует его, схватив его голову так, как будто это его последние моменты в жизни. Конечно, он не отвечает, но и не уворачивается. Может быть, это потому что у него, вероятно, сотрясение мозга. Рука Джокера снова берёт его член, сжимает и поглаживает, заставляя губы Брюса раздвигаться в стоне, и Джокер пользуется этим, просунув язык. Через некоторое время поцелуй становится неторопливее, затем он разрывает его и откидывается назад, смотря Брюсу в глаза. Брюс может чувствует струйку слюны, соединяющую их рты. Губная помада на губах клоуна выглядит тусклее, что свидетельствует о том, что следы остались на Бэтмене. Он чувствует липкие, зудящие пятна на губах. Ему очень нужно освободить руки, чтобы вытереть лицо и убраться отсюда.
— Хм… — напевает Джокер, облизывая губы и разрывая слюну языком. — Я никогда не видел твоей улыбки. Знаешь, что? Ты выглядишь хорошо с широкой улыбкой. — он обхватывает лицо Брюса обеими руками и целует, оставляя маленькие красные пятна, имитирующие линию, которая всегда украшает его рот и щеки. Он откидывается назад, чтобы полюбоваться своей работой, поворачивая лицо Брюса из стороны в сторону. — Выглядит странно, — говорит он, облизывая большой палец и вытирая немного пятен со щеки. — Но это может остаться на некоторое время.
Унижение Брюса не мешает ему заговорить:
— Зачем ты это делаешь? — отчаянно спрашивает он, чувствуя, что становится ещё краснее от стыда. Он, вроде как, уже спрашивал его об этом, но это все, что он может сказать.
Его тон голоса не остается незамеченным. Джокер стонет:
— О, дорогой. Сломан? — он сильнее сжимает его член, из-за чего Брюс открывает рот. Джокер наклоняет голову и прикусывает его нижнюю губу. — Сдался? Сдавайся. Тебя больше всего это унижает, потому что ты хочешь контролировать абсолютно все. И вот мы здесь, где я капитан, а ты мой… моряк… — он хихикает от странной аналогии. — Не нравится быть в положении, эм, меньшей силы? — он бьёт его по лицу, и Брюс стонет от настоящей боли, так как его голова движется от удара.
Джокер дергает Бэтмена за голову и снова целует его. Это очень неряшливо, и Брюс отворачивает голову, успешно прерывая его с неприятным, хлюпаньем; но они не остаются без движения надолго, потому что Джокер снова бьет его. Брюс морщится и прикусывает язык, чтобы не застонать от боли, и чувствует, как из уголка глаза медленно катится слеза. Джокер хватает Брюса за подбородок, заставляя снова взглянуть на него.
— Эй, — шипит он ему в лицо. Глаза Джокера все еще дикие, хотя его взгляд статичен и растворяет оставшееся достоинство Брюса. Он чувствует себя более уязвимым с каждой секундой, и ему кажется, что его вырвет, если он не потеряет сознание.
Но затем его пальцы скользят в рот, прижимаясь к языку. Он давит, а затем медленно поворачивает голову Брюса в сторону, чтобы тусклый свет поймал слезу. Это так некрасиво; Бэтмена никогда не видели таким, он не должен быть таким. Джокер знает, что он не грустит, он слишком суров для этого. И у него нет причин для этого! Ему просто больно, и он раздражён.
Он вздыхает и облизывает губы, слегка вынув пальцы и сжав их в кулак. Брюс почему-то не давится.
— Сотрудничество привлекательно, — говорит клоун, глядя в глаза Брюсу. — Было бы хорошо, если бы ты так же держал мой член во рту.
Брюс кусает его, тяжело пыхтя и чувствуя, как мышцы щек сжимаются, посылая новую волну боли в голову. Его речь почти искажена, когда он говорит: «Ты заговорил слишком рано», после того, как Джокер отдёргивает руку.
Улыбка возвращается на лицо Джокера, но он снова бьёт Брюса, поглаживая щеку, которую ударил.
— Ты просто не хочешь отдаться по-настоящему, не так ли? — говорит он высоким, от восторга, тоном. Затем он соскальзывает с бедер Брюса и падает на колени между его ног, как и раньше. Он поднимает руку и снова кладет два пальца в рот Брюса, наклоняя его голову вниз, чтобы он мог наблюдать за тем, что делает клоун. Он не смотрит в глаза Брюсу, когда снова берёт член в рот. Брюс стонет и готовится снова укусить, но Джокер делает это первым. Он чувствует зубы на своем члене, прямо на середине — это не сильный укус, но все же. Брюс тоже хрипит и кусает его, используя пальцы Джокера, как кляп, выразив свой дискомфорт стоном, дергая бедрами и заставляя стул на секунду приподняться над полом.
Джокер отрывается от него, делая глубокий вдох и весело хихикая.
— Вот так, мальчик, да? — говорит он, морщась и снова поворачивая голову Брюса. — Если бы ты попытался, ты был бы хорошим хуесосом. Я имею в виду, если бы ты действительно пытался. Могу поспорить, ты хорош с теми, кто тебе действительно нравится. — Брюс щурится и выталкивает пальцы языком.
— Я… ты мне не нравишься… — говорит Брюс. Глупо это говорить, даже он это понимает. Он горячий и липкий от пота, его руки дергаются. Они уже давно онемели. — У тебя больше никогда не будет такого шанса. Никогда.
Джокер встает и прижимает ладонь к его рту, опираясь на тело Брюса с силой, что заставляет его прижаться к спинке жесткого стула. Его голова отклоняется назад. Брюс почти благодарен за то, что его заставили замолчать, и его глаза закрываются. Он уверен, что теперь сможет потерять сознание.
— Ладно, ладно. Понимаю. Я теряю тебя, да? — свободной рукой он снова бьёт его по щеке. На этот раз его голова остается неподвижной, но он стонет и из глаз снова текут слезы. Его голос приглушен, но Джокер понимает, что он говорит: «прекрати».
— С тобой трудно, должен сказать, — говорит он, убирая руку ото рта Брюса. — Больше не так весело? Хм? — клоун наклоняется. — Не волнуйся, не волнуйся. Я оживлю тебя. Ты не будешь спать!
Через полузакрытые глаза Брюс наблюдает, как Джокер достаёт свой член во второй раз. Он все еще очень твёрдый. Когда он садится на колени Брюсу, он почти нежен, как будто больше не хочет причинять больше дискомфорта, но затем Брюс чувствует член Джокера против своего. Рот Брюса приоткрывается, дыхание шумное и частое; Джокер наблюдает за тем, как Бэтмен смотрит на их члены, как можно лучше сжимая их вместе одной рукой.
— Хм, — мурлычет, также смотря вниз. — Какой из них лучше, твой или мой?
Брюс чувствует на себе взгляд, словно клоун хочет ответа, но он молчит. Из обоих членов вытекает предэкулят, но контакт не влажен. Член Брюса все еще липкий от слюны, но этого недостаточно. Он неподвижен, их члены пульсируют друг против друга. Вздох удовлетворения, который слышит Брюс, заставляет его вздрогнуть. После минуты наблюдения, Джокер плюет на свой член и распределяет по нему слюну, прежде чем делает то же самое с Брюсом, когда понимает, что тот недостаточно скользкий. Теперь они оба влажные, и Джокер с удивлением слышит стон изо рта Брюса, который, несомненно, является результатом истинного возбуждения.
Джокер слизывает слюну со своих губ и непристойно стонет; каждый звук, который он издает, усиливает колотящуюся головную боль Брюса, временно напоминая ему о том, что в настоящее время он находится рядом с худшим террористом города. Звук его голоса на мгновение возвращает Бэтмена на землю.
— Знаешь, что? Раньше я думал о том, чтобы трахнуть тебя. Но потом я понял, что хочу, чтобы это сделал это. Я и ты. Я на тебе. — он хихикает. — Как ты сделал тогда. Хм. Когда я думаю об этом, меня бьёт дрожь. — Брюс не готов к тому, что свободная рука Джокера берёт его за голову и притягивает ближе, так что их лбы соприкасаются с болезненным ударом. Он стискивает зубы, когда Джокер продолжает говорить: — Я не против того, что ты сделал. О, конечно нет! Но… но… — он толкается к Брюсу, мурлыча себе под нос и слащаво улыбаясь. — Мне нравится быть с тобой, правда. А тебе?
Руки Брюса сжимаются с каждым движением руки Джокера на их членах. Это так приятно, но это также заставляет Брюса хотеть отпрянуть.
Он бормочет что-то непонятное на напряженном выдохе, его глаза закрыты; он отказывается смотреть на Джокера, хоть это не один из эгоистичных моментов Джокера; он делает что-то хорошее для Бэтмена.
Он поражен грубым поцелуем и открывает глаза, чтобы увидеть, как Джокер опускает обе руки вниз и его искажённое лицо, пока он пытается захватить его рот под новым углом.
— О, — он облизывает губы и стонет. — О, да. Хм… — он улыбается, поглаживая члены. — Дай… мне… подумать. — он резко сжимает член Брюса. — Я подумывал, может быть, отложить сегодняшние дела на потом, но думаю, что передумал. — он мурлычет и прижимается носом к острому носу маски Бэтмена. — Ты просто супер.
Джокер не жалеет ни минуты и поднимается с колен Брюса, снимая туфли и штаны, отталкивая их ногой. На нём остаются полосатые носки, которые соответствуют цветам его одежды, и пальто. Брюс понимает, что будет, но не предпринимает усилий, чтобы сопротивляться; он истощён. Все, что он может почувствовать, — это пульсация его члена, ожидающего освобождения, которое близко, но и одновременно далеко. Джокер стоит над ним, снова хватая член Брюса.
— Чувствуешь это? — спрашивает он, более низким тоном. Брюс не совсем уверен, что он имеет в виду, но это становится ясно через секунду, когда он чувствует, что его член находится напротив отверстия Джокера. Клоун медленно опускается вниз. Всё идёт гладко, а внутри очень скользко, и Брюс понимает, что тот спланировал это. Он прикусывает язык, ощущая острую боль в груди и члене от этого откровения. — На этот раз я полностью готов. Это будет замечательно, — мурлычет Джокер, дрожа от волнения.
Наконец, член погружается в него; его веки трепещут.
На несколько секунд воцаряется тишина, и Джокер открывает глаза, чтобы увидеть, как зажмурился Брюс; его губы слегка дрожат, когда он тяжело выдыхает. Затем его голова откидывается назад, и Джокер так рад услышать восхитительный стон Бэтмена, который заставляет его член дернуться. Трудно оставаться неподвижным всего с дюймом члена Бэтмена в заднице; ему не терпится пошевелиться и сделать всё так, как он и хотел, но, если ожидание означает, что он может слушать такие сладкие звуки Бэтмена, он с радостью сделает это.
Он, однако, нетерпелив и больше не останавливается, полностью опускаясь вниз. Это так горячо, приятно и хорошо, когда клоун сидит на коленях Бэтмена, сжимая его плечи. Его стон глубокий и резкий, и он крепко сжимает Брюса, обхватив руками его плечи и наклонившись к нему.
— Хм… о… за твой член можно умереть. Определённо, — говорит он, теряя контроль над голосом, наслаждаясь удовольствием, которое пронизывает его тело. Брюс глаза все еще закрыты. Джокер немного наклоняется, чтобы увидеть выражение его лица; он выглядит безразличным. После выдоха, смешанного с разочарованием, он неуклюже, но достаточно сильно бьёт Бэтмена, из-за чего маленький кусочек маски падает на землю, делая трещину немного больше. Глаза Бэтмена открываются на секунду позже, и сначала его взгляд быстро перемещается с раскрашенного лица Джокера, на его тело и обратно, но постепенно он успокаивается.
Джокер наклоняет голову в бок, крепко держа Брюса за плечи.
— Ты отсутствовал, — шепчет он ему на ухо, проводя кончиком пальца линию скулы. — Тебе хорошо? Да? — его улыбка настолько дерзкая, насколько может быть у человека с членом в заднице.
Брюс качает головой, но движение слабое. Когда Джокер двигает бедрами, прижимаясь к его груди, он снова стонет. Его боль, как туман в голове, делает его несколько безразличным и устраняет часть его стыда. Джокер начинает двигаться, поднимая бедра и опускаясь назад, чтобы набрать устойчивый ритм.
— Хм… о, да. Ты потрясающий, — выдыхает он, проводя пальцем по маленькой дыре, оставленной выпавшим ранее осколком.
Это заставляет Брюса вздрогнуть, и он поворачивает голову. Трещина над виском частично обнажает его, и ощущение прикосновения Джокера к коже, что-то с ним делает. Он не сопротивляется, когда Джокер поворачивает голову к себе. Брюс видит капли пота на лице Джокера, из-за чего белая краска блестит.
— Посмотри мне в глаза, — приказывает Джокер полушепотом, его глаза сияют серьезностью, странной искренностью и отчаянием; по какой-то причине Брюс подчиняется. Джокер замечает, что сейчас его отстранённый взгляд отличается от обычного: резкий, внимательный, быстрый. Этот контраст почти смешон, но также вызывает жалость. Джокер, однако, его не жалеет, но это зрелище его интригует.
— Жаль, что я не могу потянуть тебя за волосы. Они длинные или короткие? — спрашивает он. — Думаешь, я могу снять эту маску? Увидеть, что ты прячешь? — он скользит вверх и вниз — восхитительное движение — которое заставляет их обоих прикусить язык. Брюс бормочет: «Нет», и Джокер почти не замечает этого среди фоновых звуков, которые угрожают полностью завладеть атмосферой.
Он мурлычет и прижимает теплую руку ко рту Бэтмена.
— Достаточно болтовни, — говорит он. Обхватив руками Брюса за плечи, он использует их как рычаг и начинает подпрыгивать, гораздо более резко движение, чем раньше. Ему так хорошо.
Джокер не слишком тяжелый, поэтому давление на колени Брюса не очень беспокоит. Он может выдержать его, и внешне тепло приносит некоторое утешение, так как воздух в комнате все еще прохладен. Тем не менее, ему также жарко, и его пот является тому доказательством, результатом стресса из-за его затруднительного положения и повышения температуры тела. Брюсу так неудобно; он чувствует себя таким грязным и вульгарным, и ему хочется выйти на свежий воздух, снова контролировать свое тело. Этот дискомфорт на мгновение забывается, когда он по самые яйца погружается в своего врага, который, должно быть, хорошо проводит время. Он так крепко держится за него, словно хочет, чтобы они слились и остались вместе навсегда. Руки Брюса сжимаются, и он отчаянно желает освободиться, чтобы обрести равновесие и как-то выбраться. Несмотря на боль и эти далекие, невыполнимые желания, он также хочет кончить.
Он никак не ожидал, что будет так возбужден поддразниванием Джокера, если это вообще можно было так назвать. Мысль о том, что его могут возбудить сексуальные или просто насильственные выходки клоуна, усиливает боль в голове Брюса, и он морщится.
В следующий раз, когда он смотрит на Джокера, то замечает, что тот больше не обращает на него внимания. Его глаза слегка приоткрыты, а изо рта вырываются чувственные, громкие стоны. Брюс может сказать, что Джокер долго не продержится, как и он сам.
Брюсу не требуется много времени, чтобы резко вздохнуть и без стеснения застонать, напрягшись всем телом, наконец кончив. Джокер тоже стонет, глупо и фальшиво, глядя на лицо Брюса полузакрытыми глазами. Он замедляет свои движения, едва двигаясь, медленно покачиваясь. Он мурлычет и целует Брюса в губы, оставляя еще одно красное пятно.
— Это было хорошо, верно? — он облизывает губы, его голос срывается. — Опустошил свои яйца во мне, да? — он снова целует его, продолжая мурлыкать, прежде чем прерваться с шлепком и отвратительным стоном. — Мм… очень хороший мальчик!
У Брюса плывёт перед глазами, в ушах гудит, пока он пытается оправиться. Джокер продолжает двигаться, движимый оргазмом Брюса, и его движения быстро становятся неряшливыми и отчаянными, вызывающими сильную боль в голове Брюса. Джокер даже не использует руку, чтобы помочь себе, ему это не нужно; он опускается вниз, кончая на грудь и живот Брюса, даже немного на свой жилет. Конвульсии вокруг члена Брюса слишком сильны, и он морщится, снова приоткрыв рот.
Затем Джокер соскальзывает с него, оставляя Брюса холодным и пустым, но также благодарным за то, что клоун избавил его от постоянного давления. Брюс старается смотреть на него и видит, как мужчина натягивает брюки, затем ботинки. Джокер ловит взгляд Брюса, когда поправляет одежду и волосы. Он стоит на месте в течение минуты, восстанавливая самообладание. Его поза заставляет Брюса чувствовать себя неловко, но он не может отвести взгляд.
Затем он подходит к нему вплотную и поднимает голову за подбородок. Брюс благодарен, что на этот раз он нежен. Джокер собирает немного спермы на свои пальцы и проталкивает их ему в рот. Брюс не кусается на этот раз.
— Может, тебе стоит переночевать здесь? Не похоже, что ты в хорошей форме, чтобы идти домой в свою пещеру. — он убирает палец и резко стучит по дыре в маске, но Брюс едва двигается. — Я не приму это решение за тебя, — говорит Джокер, вытирая руку о плечо Брюса. Он надевает обе перчатки, прежде чем исчезнуть из поля его зрения. — Ты свободный человек.
Брюс замечает, что его освободили, только через несколько секунд, и, к тому времени, когда он встал со стула, Джокер исчез.