Природа циклична

      Ноябрь начинает подходить к концу, и Наруто выглядит все более сонным, что не удивительно – Лето уже сдаёт позиции, переставая играть в игру под названием «кто главный» с Зимой во время осени, и отступает, почти теряя свою силу с приходом декабря.       На что-то его ещё хватает – в глубокой чащобе он кружится на поляне, облюбованной ими ещё много веков назад, раскинув руки, и улыбается, окружённый листьями всех оттенков красного и жёлтого. Обычно он дарит жизнь, весной создавая почки на окрепших веточках, но помочь деревьям сбросить листву перед тем, как Саске мягко усыпит их, тоже дело Лета. Переступая босыми ногами по уже вялой, стылой траве, он смеётся, когда один лист, оранжевый, как и его туника, опускается прямо ему на лицо, бережно ловит его ладошками, не давая ветру отнести его в общую кучу опавших листьев, и, в два плавных шага оказывается возле Зимы, протягивая незамысловатый подарок возлюбленному, изо дня в день выглядящему все более хмурым и тревожным:       – Это тебе.       Перчатки Саске носит, но пальцы на них свободны, не скрыты тёплой тканью. Наруто знает, что обычно именно эти пальцы рисуют зимой на окнах домов замысловатые, сказочные узоры, которым в стужу радуются розовощекие дети. Не видел ни разу, что и понятно, в самый разгар зимы, ему, Лету, места в мире нет, но знает, сердцем своим солнечным чувствует, что это так. Изящные пальцы с чёрными, поблескивающими на осеннем слегка побелевшем солнце ногтями поднимаются, не сразу принимая подарок, а сначала лишь трепетно оглаживая желтую косичку у Наруто на голове, висящую слева, и это мило, ведь у Саске такая же, пусть чёрная и заплетенная справа, и даже всё равно, что она длиннее – Зима ведь отличается от Лета, не так ли?       Саске молчит, пальцами прохладными касаясь искрящихся ярко-золотым полосок на чужой щеке, но все же тихо выдыхает, даже не отдергивая руку, когда полоски отвечают на холодное прикосновение, сильно нагреваясь:       – Уже скоро.       – Скоро, – Соглашается Наруто, тоже выдыхая, но из-за разницы в температурах тел, с облачком пара изо рта, и почти сразу же лучезарно улыбается, ладонями оглаживая чужие плечи, сокрытые тёплой толстой курткой-накидкой, кончиками пальцев касаясь благородного белого меха на воротнике. – Ну не тревожься ты так! Что, в первый раз что ли?       Саске снова замолкает, пронзительно глядя чёрными глазами в голубые напротив, и у Наруто аж все сжимается внутри от восхищения – из всех сезонов он больше всего любил Саске осенью, когда он начинал набирать силу перед тремя месяцами своего ледяного раздолья. Зима крепчал на глазах, взгляд становился пронзительнее и глубже, а знаки на щеках и лбу из летних нежно-голубых превращались изо дня в день в более темные и синие, искрясь на солнце легкими мелкими снежинками, когда Саске поворачивал голову. Зима подарок забирает, недолго смотрит на него, и Лето уже почти ждёт, что тот, как всегда, усмехнётся и скажет что-нибудь колкое, но Саске молча убирает лист во внутренний карман куртки, и, крепко взяв за руку, тянет за собой в лес:       – Пойдём.       Они заканчивают последние осенние дела вместе – отправляют некоторых животных в спячку, чем преимущественно занимается Саске, некоторых особо крикливых и наглых птиц Наруто с незлобной бранью и ворчанием отправляет в тёплые края, Лето помогает деревьям сбросить большую часть своей листвы, любуясь тем, как некоторые упорные растения не отдают свою «одежку», желая вместе с ней встретить холодное время года, а Зима же, плавно взмахивая руками, затягивает небольшие тихие водоемы ледяной коркой, у больших зацепив лишь край, и слегка вздрагивает, когда от локтя голые, загорелые, на внешней стороне запястьев сверкающие нежно-золотым руки обнимают его со спины. Саске стоит пару мгновений и расслабляется хотя бы ненадолго, прикрывая глаза.       Мир так устроен – вместе они могут провести лишь весну и осень, те времена года, когда в природе властвуют и Зима, и Лето, сочетаясь вместе в виде дождей, капризных изменений в погоде и небе, в общем, тогда, когда оба обладают одинаковой силой, не пересиливая друг друга. Конечно, противовес происходит не с целью доказать, кто главнее, в таком деле главных нет, просто Природа циклична, все в ней повторяется, и год за годом все идёт своим чередом. Из раза в раз их совместная осень заканчивается, и Лету предстоит погрузиться в сон, чтобы накопить силы перед дальнейшими тремя сезонами без минуточки отдыха, и Зима каждый раз тяжело это переживает.       Люди, за которыми с интересом уже много тысячелетий наблюдают Саске и Наруто, каждый год, проходя друг мимо друга на улице, удивленно восклицают что-то вроде «ах, в этом году зима особенно холодная!», и для них это, конечно, повод в декабре достать куртку потеплее и подготовить подарки, в январе отойти от празднования Нового года и вернуться к делам, февраль же сулит сладкое предвкушение тёплой весны, и так заведено, но Зима мучался из года в год. Хмурился, стоя на опушке какого-нибудь леса, холодный и мрачный, а вокруг завывал ветер, в безлюдной местности получивший возможность выражать все эмоции своего повелителя, сотрясая своими порывами могучие ели, среди иголок оставляя колючие снежинки, и Саске, покинутым взглядом созерцая дальние огоньки какого-нибудь поселения, чувствует себя самым одиноким на всей огромной Земле. Конечно, солнце есть и зимой, без него никуда, но оно сейчас всецело принадлежит Зиме – яркое, но побелевшее, не масляно-желтое и тёплое. Люди жалуются, что оно слепит глаза, отражаясь от чистого белого снега, но уже к вечеру они жалуются, что дневное время слишком короткое, и солнце чересчур уж рано заходит, и Зима не перестаёт удивляться тому, какие же люди странные. Он делает все положенные ему дела, помогая Природе спокойно и правильно преодолеть этот цикл, и пока Лето там, в центре планеты, окружённый сонным теплом и корнями Древа Земли, спит, очень сильно скучает, не ощущая себя полноценным без того, чьё летнее время года никогда не сможет увидеть.       Начало марта всё ещё во власти Зимы – стоят морозы день ото дня, дети все ещё радостно играют в снежки и забрасывают чей-нибудь дом белыми снежными комочками, заливисто хохоча, но лес уже чувствует, что перемены грядут, и Саске проводит время там, вдали от людей. Под ногами снег, конечно, хрустит, сминаясь от кожаной подошвы ботинка, но в один из особо солнечных дней, Зима, щурясь, поднимает глаза выше, пристально всматриваясь в одну из сосулек, намерзшую на ветке дуба, точь-в-точь повторяя изгибы ветки, и ровно в тот момент, когда с кончика ледяного нароста, дрогнув на ветру, срывается первая, прозрачная и чистая, словно слеза, капля воды, Зиму с ног сбивает Лето, заваливая в мягкий, стремительно таящий вокруг них снег.       Они целуются, как умалишенные, как в последний раз, и горячее счастье набирающего силу Наруто так сильно, что снег на поляне вокруг них тает и испаряется, белой дымкой пряча влюблённых от всего мира. Саске совсем не спорит, он, проведя больше трёх месяцев один, соскучился ещё больше, поэтому не отталкивает – тянет ближе к себе, обхватывая руками, целует отчаянно, и внутренне тает, когда такие знакомые руки с солнечными знаками на коже ложатся ему на плечи, наконец-то даря ощущение покоя, полноценности, жизни.       Уже позже Лето, обнаженный, лежит на все той же поляне, удобно устроившись на тёплой накидке Зимы, наподобие ложа влюблённых раскинутой на земле, и улыбается счастливо, раскинув руки в стороны. Пальцами одной руки находит прохладную руку Саске, сплетая пальцы, ловит мягкую улыбку в ответ, и решает тоже внести свой вклад в создание интимного уюта – ведёт свободной рукой в воздухе, и вокруг них, на участке, где снега нет и в помине, на глазах зеленеет трава и распускаются цветы, яркие и красивые.       Зима смотрит во все глаза, ведь такое он видит редко, только в конце весны, когда перед его спячкой сил уже почти не остаётся. По его мнению, зима прекрасна, но таким обилием цветов похвастаться, увы, не может – бледные пальцы сами собой проходятся по мягким, нежно оглаживающим кожу бутонам и стеблям всех цветов, которые только могла создать Природа, а Лето молча наблюдает, трепетно сжимая чужую руку.       Когда они уходят с поляны, Саске все же приходится затянуть легким морозным снежком место их любовного воссоединения – всё же, это аномалия, а в природе всё должно идти своим чередом. Наруто вздыхает, но не спорит, лишь прижимается сбоку, оставляя на бледно-синих, почти голубых знаках на щеке Саске поцелуй, легко улыбаясь.       – Прекрати!       – Хм.       – Да правда, Саске! Ай! Холодно!       Зима усмехается, но руку не убирает, так и держа ладонь с растопыренными пальцами над лицом Лета, с улыбкой наблюдая, как с пальцев срываются снежинки, падая на чужое лицо. Наруто дуется, знаками на лбу и щеках светясь оранжево-золотым, и пускай снежинки опускаются к нему на лицо лишь на миг, почти сразу же, согретые теплом Лета, испаряясь, Зима все равно считает это красивым, как, собственно, всё, что связано непосредственно с Наруто.       Они отдыхают. Середина апреля, как говорят люди, «ни туда, ни сюда» в плане погоды, и с ними не поспоришь. Природа капризна в это время года, капризны и Зима с Летом, оба имеющие одинаковую силу сейчас, в силу своей натуры неосознанно пытающиеся захватить первенство над климатом на Земле. Лето пару дней держит позиции, и снег тает, показывая свежую зеленую травку, вкупе с набухшими на ветках почками сулящие весеннее торжество, но буквально на следующее утро начинают лупить дожди, по ночам, когда холодает, больше похожие на град, и Наруто возмущается, на что Саске лишь разводит руками:       – Земля должна прогреваться равномерно, и ты это знаешь не хуже меня, не глупи. Потом наиграешься.       – Вредина какая. Какая же ты вредина, – дует губы Наруто, но придвигается ближе, нагло обнимаясь, запуская руки под чужую тёплую накидку, притихая, задумчиво глядя на почти весело бурлящую реку, утаскивающую куда-то вдаль куски оттаявшего зимнего льда. Они с Саске разморозили ее утром – Зима что-то почувствовал, и просто сказал, что пора и Лето, тоже уже ощущающий, что солнце начало желтеть, а ветер теплеть, согласился, мягкой босой походкой ступая по начинающему просыпаться весеннему лесу.       Они с Зимой отличались друг от друга, что, конечно, было естественно, ведь природой было устроена их противоположность друг другу. Наруто прекрасно знал, что весна идёт дальше, день за днём неустанно приближаясь к лету, когда уже придёт очередь Зимы найти временный покой в корнях Древа Жизни, и Саске слабел на глазах, что не могло не пугать на каком-то инстинктивном уровне. Пусть они и что-то вроде божеств, духов, отвечающих за погоду, они подобны людям, и Наруто очень рад этому, ведь если было бы не так, кто знает, знали бы они, что такое любовь?       Лето знал, что это. Пусть и не может сказать, когда именно полюбил Саске, с виду такого промерзшего и бесчеловечного до мозга костей. Может быть, в первую встречу?       Природа создала Зиму раньше Лета, поэтому Наруто, в один день просто появившись на бренной Земле, обнаружил себя в темной, промозглой и ледяной снежной буре, которой, казалось, нет конца и края. Снег больно впивался в босые ноги, подобно иглам, но он, прикрывая лицо согнутой рукой, упорно двинулся вперёд, светящейся в темноте жёлтой фигуркой шагая дальше. Что-то внутри подсказывало – он нужен там, вдалеке, в самом сердце морозной бури, кто-то нуждается в нем, и ему нужно идти, как бы ни было больно и страшно.       Зима нашёлся в центре огромного, почти бескрайнего дремучего леса, в той части Земли, где уже даже много веков спустя Лето не может растопить снежную корку на деревьях.       Сжавшийся, как ребёнок в утробе, Саске сидел в снежном коконе, почти обнимающем его, обхватив себя руками, чёрными впалыми глазами слепо глядя перед собой, сжавшись и снаружи, и внутри, не выказывающий никаких эмоций, холодный, замёрзший. Наруто сначала даже поразился – неужто Природа ошиблась, создав кого-то такого, неспособного делать то, для чего был рождён?       Но потом присмотрелся получше, ощущая, что к этому странному человеку тянет как-то изнутри, словно сердце с сердцем связано, и, заглянув поглубже в его душу через свою, почувствовал гнетущее, отчаянное одиночество, холодными клещами сжимающее душу и тело. Такова природа зимы, увы, но Наруто решил, что сдаваться не будет. Разрыл дрожащими руками снег, и, едва не вскрикнув от боли, обхватив пальцами обжигающе-холодные запястья, потянул Саске к себе, крепко обнимая и, несмотря на воющий вокруг ветер, закричав в чужое ухо:       – Ты не один! Я здесь, здесь, чтоб тебя! Прекращай!       Вьюга стихла так резко, что Лету на секунду показалось, что он оглох, что снег набился уже и в уши, не давая звукам прохода, но тихие, осторожные слова Зимы он услышал сразу же, как тот разомкнул тонкие, почти белые губы:       – Ты... Здесь?       – Да.       Саске моргнул, роняя из глаз чистые, как талый снег, слезы, и они, прокатившись по лицу, застыли на его щеках, ярким голубым свечением впиваясь в кожу, оставляя те самые знаки, и он, подавшись вперёд, прижался своим лбом ко лбу Наруто, судорожно выдыхая, переплетая его руки со своими, наблюдая, где в месте, которого коснулось Лето, там, на запястьях, расцветали такие же знаки, прошептал, прикрывая глаза:       – Я так долго тебя ждал...       – О чем задумался? – Нынешний Зима хитро щурится, склоняя голову набок, глядя на то, как Наруто, нагловато сунув руку ему под накидку, и высунув её вверх через горловину, задумчиво рассматривает знаки на своей руке и щеке Саске, почти идентичные, рассыпавшиеся по лбу, щекам и запястьям, отличающиеся, разве что, цветом, – В первый раз это, что ли, увидел?       – Нет. Хотел тебе сказать, какой же ты вреднючий, – Наруто бурчит, внезапно смущенный, прячет руку обратно под чужую одежду, и, уже собираясь её вытащить, натыкается на что-то во внутреннем кармане. Хлопает глазами, юркими пальцами лезет туда, и, вытащив оттуда лист, все такой же оранжевый и крепкий, удивленно смотрит на Зиму, выдыхая, – Саске, это...       Зима на мгновение смущается, но, в силу своего по-зимнему колючего характера, хмыкает, на мягкой траве удобнее опираясь на локте, улыбается:       – Я всё ещё вреднючий?       – Не то слово. Но я так тебя люблю!       Лето, хохоча, кидается к нему, целуя тепло и чувственно, а Зима, прикрывая глаза, расслабляется, ощущая, как в груди разливается тепло, не свойственное ему, но такое родное, своё.       Май наконец появляется на страницах календаря, и уже в первых числах Саске ощущает, что совсем ослаб. Он, конечно, помогает Лету, прямо-таки дышащему силой, светящемуся чуть ли не ярче солнца, но все, на что его хватает, это пара дней ливней в середине месяца. Глядя на то, как Лето, улыбаясь, разводит руками, на радость людям после дождя «вешая» над рекой яркую радугу, Саске трогает его за локоть, сглатывая, ощущая, как рядом с ним пересохло в горле, и, ловя на себе внезапно встревоженный взгляд, кивает:       – Пора.       Пещера Древа жизни встречает обоих прохладой, так подходящей для Зимы, уже укладывающемуся между толстых крепких корней, и остужающей Лето, давая понять, что лето ещё не наступило, во всем нужно иметь терпение. Лик Матери-Природы сегодня выглядит очень добродушным – лицо, словно вытесанное без единого пореза на коре Древа улыбается, встречая одного из своих сыновей, которому нужно впадать в спячку, и Наруто осторожно целует её, свою создательницу, в лоб, отмеченный лишь одним символом, ромбом, знаком четырёх времён года, и, улыбаясь, спрашивает, проводя пальцами по сухой коре:       – Позаботишься о нём?       Ветер шелестит в кроне великого Древа, даря бессловесный ответ, и спустя пару мгновений, Саске, сморенный шорохом листьев, закрывает глаза, засыпая на долгих три месяца, надёжно сокрытый корнями Древа. Наруто смотрит на него, ощущая, как вокруг похолодел воздух, создавая комфортные условия для отдыха Зимы, закусывает губу, и, взмахнув руками, уходит, тяжело выдыхая.       Саске остаётся спать у Древа, окружённый созданными Летом цветами, всех сортов и оттенков, какие только можно выдумать, и когда они слегка покрываются инеем, Лик на Древе, кажется, улыбается добрее – всё будет хорошо.       Лето, по людским меркам, проходит замечательно. Солнце покидает небосвод лишь на ночь, каждое утро неизменно появляясь вновь, почти никогда не скрытое тучами или облаками, фрукты этим летом самые сочные, небо чистейшее, как и воздух, трава зеленеет, деревья крепчают, а Наруто совершенно не знает отдыха. Не желая ни секунды грустить, он, в силу своей солнечной природы, каждое мгновение лета проводит ярко и красочно, в душе, конечно же, тоскуя, но предпочитая идти по жизни с улыбкой, пряча печаль на потом, он увлечённо работает, даря и людям, и Природе, и себе незабываемое лето. Он потрудился на славу, и, признаться, устал, но это приятная усталость – неужто он спал три месяца для того, чтобы сейчас лениться? Дудки!       Цветущее лето тянется аж до середины сентября, но когда на горизонте появляются первые тучи, Наруто ощущает, как по позвоночнику бегут мурашки от предвкушения долгожданной встречи.       Пасмурная погода стоит уже два дня, пряча солнце под тяжелыми серыми тучами, но Зима всё не появляется, и Лето, фыркая, мысленно называет его королевой драмы. Не умеет, засранец, просто взять и прийти, нет же, нужно эффектно, с пафосом!       К вечеру небо начинает грохотать. Стоя в лесу, глядя, как рыжая лисица, вильнув хвостом, скрывается где-то в своей норе, Наруто, с улыбкой переводя взгляд в небо, смеётся, давая тёплым каплям дождя упасть себе на лицо. Тучи низвергают на землю долгожданный дождь, и Лето ощущает, как почва, подсохшая за лето, почти радостно впитывает воду, необходимую для жизни и существования. Ветер поднимается, сгоняя тучи прямо над головой Наруто, рокочет гром, и когда первый проблеск молнии появляется над ним, Зима, наконец, появляется в небе. Небрежно ведёт рукой, отгоняя от себя тучи, и, улыбаясь с привычным хитроватым прищуром, мягко опускается на землю напротив, лицом к лицу. Знаки на лице у обоих светятся ещё ярче, на фоне пасмурного осеннего неба выглядя, как голубые и золотые драгоценные камни, руки сами находят чужие пальцы, и Зима, прижавшись вплотную, шепчет на ухо, влажным от дождя носом потираясь о чужой висок:       – Здравствуй, Наруто.       Лето смотрит на него, и, с трепетом наблюдая заткнутый за ухо Зимы цветок красной камелии, тот, что Наруто вырастил прямо возле его лица там, в пещере, улыбается, ощущая в груди прекрасное, распирающее легкие и сердце чувство любви, шепчет, прижимаясь в ответ:       – Здравствуй, Саске.       Все в природе циклично. Как и положено, наступила осень, за ней будет зима, после неё весна, а затем уж и лето, и цикл будет повторяться снова, и снова, и снова, и опять, и не будет этому ни конца, ни края.       Зима и Лето всегда будут вместе.