С заходом солнца наступает тьма

4.1 – «В здоровом теле…»       Местный альфа, назвавшийся Элл-Каем, уверенно вёл вдоль реки подальше от деревни. Белоголовый не отнимал руку, позволяя крепко держать себя за запястье. Кот иногда поворачивал голову, оглядывая заинтересованным взглядом, тихо хмыкал и продолжал тащить за собой.       Они прошли густую поросль тальника и оказались у места, где речка резко сворачивала, уходя на запад. Берег здесь был гораздо выше, местами осыпАлся. Его подмыло так, что вниз съехало несколько деревьев. Большая ива сползла с обрыва, наклонила ветви, полоскала ими в воде. Она дугой нависала над рекой, но ещё крепко держалась корнями, не собиралась сдаваться.       Элл-Кай отпустил Хуа-Би, вскочил на ствол дерева. Отвёл в сторону несколько веток, показывая дорогу. Чуть дальше в воде, за редкими камышами смутно виднелся островок. Небольшой клочок суши – песок и густая трава в центре, чернеющая в сумраке, несколько невысоких кустов. Наклонившаяся ива как раз доставала до него.       - Тут можно перейти.       Альфа протянул руку, чтобы помочь забраться.       Би фыркнул, шагнул в сторону воды, прыжком одолел расстояние, поросшее кувшинками и стрелолистом, нырнув с головой, и в несколько мощных гребков добрался до острова.       Кай перебрался по иве:       - Что ты за кот такой? – с восхищением спросил он.       - Особенный, – ухмыльнулся омега.       Мокрая ткань штанов облепила мощные ноги, в паху рельефно очерчивался стоящий член. Даже купание в холодной воде не сбило с него настроя.       Кай накрыл ладонью выступающий бугор, вызвав у белоголового глухой стон, свободной рукой надавил на затылок, притянул к себе и впился в губы, порыкивая от возбуждения. Хуа-Би, обняв, позволял вылизывать свой рот.       Они терлись друг об друга, вжимались бедрами, тискали и мяли всё до чего могли дотянуться, не разрывая поцелуя.       - Снимай мокрое.       Омега быстро сдернул шаровары, кинул в кусты звякнувшие ремешки.       - Ты тоже снимай. – Уселся перед альфой на колени, пока тот путался в завязках. – Сразу предупреждаю: в процессе не морфаться, без узла и к шее не лезь.       - Понял. – Элл-Кай наконец отшвырнул свои штаны.       Хуа-Би потянулся к качнувшемуся перед его лицом члену.       - Ты прямо меня порадовал! – Снизу вверх посмотрел сквозь ресницы, облизнул крупную головку и обхватил её губами, стал двигать по стволу сжатой ладонью.       Кот утробно заурчал, оглаживая омегу по голове и плечам. Белоголовый глаз не закрывал, откровенно наблюдал за реакцией на свои действия и не стеснялся ласкать себя, работая одновременно обеими руками – на своём и чужом члене. За пару минут, он чуть не довёл альфу до оргазма, но видя, как тот «поплыл» отстранился, тоже переводя дыхание. Ткнулся ему в живот, вытирая с губ слюну, и потянул за руку на себя в нетерпении:       - Хочу тебя… - Извернулся под навалившимся телом, прогнулся спиной, подставляясь. – Давай…       Кай приставил головку к истекающему смазкой отверстию и не сильно толкнул, тугая плоть горячо охватила его, сжала в тесных объятиях. Он толкнул ещё, Хуа-Би с рыком вернул ему движение, сам насаживаясь до конца.       - Давай, - омега уперся лбом в сгиб локтя, вторую руку завел назад, пальцами касаясь живота альфы, – не тяни!       Кай отклонился, вытаскивая член почти полностью, и теперь с силой вернулся обратно, погружаясь до основания. Заломил протянутую к нему руку, прижал к спине, стал двигаться размеренно, с оттяжкой, явно наслаждаясь процессом. Белоголовый вертелся под ним, глухо скулил, пытался навязать свой темп:       - Ещё! Сильней! Рррррр! Ну!       - Не командуй!       - Рррр! Давай же!       Кот размахнулся и всей пятерней шлёпнул омегу по заду, оставляя на белой коже характерный след. Хуа-Би коротко вскрикнул и выгнулся, заходясь в судорогах скрутившего удовольствия. Чуть позже, когда альфа несколькими рваными движениями догнал его, лёг на живот.       - Не командуй мной, – повторил Кай, опускаясь рядом на траву.       Би фыркнул, морфаясь в полу-форму, и высунул шершавый язык.       - Не тормози. Я хоть и сахарный, но не рассыплюсь.       - Солёный ты. – Кот провёл ладонью по его потной спине.       - Если мне что-то не понравится, ты узнаешь сразу. – Блондин щелкнул кота по груди хвостом. В ответ был дёрнут за него, притянут и придавлен к земле.       У Кая в полу-форме хвост был в половину короче, тоже плотный и тяжёлый, насыщенного ровного коричневого цвета, без пятен. На длинных острых ушах торчали жёсткие чёрные кисточки. Омега взбрыкнул, стряхивая его с себя. И коты покатились по траве, порыкивая, охаживая друг друга хвостами, не сильно покусываясь и ворча. Чуть не свалились в холодную воду.       Би отскочил снова в центр островка, на лету возвращаясь в-человека. Кай тоже уже морфнувшийся, сбил его с ног, подмял под себя, утыкая лицом в траву. Громко клацнул зубами рядом с затылком.       - Сказал, не лезь! - Белоголовой быстро накрыл шею ладонями.       - Вот так и держи. – Кот довольно лизнул сцепленные пальцы. – А то тяпну!       Толкнул его, что бы омега опёрся на локти, двинул по колену, заставляя раздвинуть ноги ещё шире, прогнуться в спине. Собрал сочившуюся между ягодиц прозрачную смазку, растер по своему члену и вошёл в него одним решительным движением.       Хуа-Би зажмурился, закусил губу, чтобы не сорваться на вой. Кот трахал его именно так, как омеге хотелось: быстро, жестко, с минимальным контактом тела – только скользящая плоть и руки, с силой сдавившие бока. Спазмы, скручивающие низ живота в подбирающемся удовольствии, шли один за другим. Ноги тряслись от напряжения. Би хрипел на выдохах, прогибался как мог сильнее, уткнувшись лбом в траву.       - Ещё… ещё... ещё!       Альфа уже на пределе, на последнем движении, сунул руку ему под живот и сильно, но аккуратно схватил поджавшуюся мошонку. Би вскрикнул, дернулся от неожиданного прикосновения и протяжно застонал, чувствуя, как по телу проносится судорога наслаждения.       Почти одновременно зарычал, вдавливаясь в него всем телом, кот.       - Знал бы, что ты такой шумный, подальше б прошлись. – Элл-Кай улёгся к кустам, подтянул продолжавшего подрагивать омегу к себе под бок.       Хуа-Би фыркнул, свернулся клубком, давая себя обнять.       - Пусть завидуют, – зевнул он, прикрывая глаза.       Ночная прохлада приятно ложилась на разгоряченные тела. Вокруг островка тихо плескалась вода, окружали привычные для этого времени суток звуки – стрекотали какие-то насекомые, из леса то и дело доносилось совиное уханье, хором подпевали лягушки. Элл-Кай урчал, уткнувшись в белобрысый затылок, втягивал воздух полной грудью. Аромат, исходивший от Хуа-Би, просто изводил его; член не собирался опадать, зажатый между телами болезненно пульсировал. Дважды кончивший кот не очень хотел отдыхать. Он наклонился над затихшим омегой:       - Эй, ты спишь? Морфнись тогда, замёрзнешь.       - Нет, – вскинулся задремавший Би. – Я не устал. Хочу ещё.       - Ага, иди сюда. – Альфа довольно растянулся на спине, потащил его на себя. – Садись, покатайся. 4.2 – «… здоровый дух.»       Такой пушистый хвост Тянь не трогал никогда. Казалось, можно было ладонь спрятать в его шерсти. Мех шелковистый, яркий струился между пальцев нежной волной.       - Уши выше находятся, – буркнул Гуань-Шань. – Наигрался?       Мод перебирал невесомые волоски, пытаясь справиться с внезапным гулом в груди – сердце шарахало так, словно собиралось выскочить через глотку. Разрозненные мысли и догадки вдруг начали складываться в омерзительную картину. Недавно, чуть больше года назад в самый разгар войны он видел что-то похожее. Мысль о том, что такое возможно в мирное время, на землях своей страны, с жителями своих народов вызывала тупую боль в голове.       Лапы поскальзывались на липких от крови и требухи ступеньках; рискуя скатиться вниз и банально свернуть себе шею, Тянь морфнулся в-человека. Так хоть можно было держаться руками за стены узкого коридорчика, лестницей уходящего вниз. Его звериная ипостась давно учуяла комнату с живыми – он нашел заложников.       С охраной он разобрался легко, утолив жажду крови мода. Дышать после этого стало свободнее, агрессивный голос в голове затих, ворча фоном. В-человеке идти было опаснее, стражей могло быть больше, но напугать до смерти пленников своими другими видами он не хотел. В буквальном смысле до смерти.       В конце коридора была одна запертая на засов дверь. Тянь сорвал доску с креплений:       -Эй, - крикнул, перед тем как открыть. – Не бойтесь. Я пришёл помочь.       - Сколько тебе лет? – спросил он.       - Достаточно. – Омега потянул свой хвост из рук.       - Совершеннолетний. Сейчас? – уточнил Тянь, не отпуская ни хвост, ни ухо, продолжая поглаживать. – А сколько было, когда тебе заделали ребёнка? Как у котов считаешь или как у лисов?       Рыжий опустил голову, засопел, но не уклонился от навязанной ласки. Его плечи опустились, руки безвольно повисли вдоль тела.       Из темноты на него в ужасе смотрели с десяток пар глаз. Круглые, раскосые, зеленые, жёлтые, голубые и карие. Огоньки таращились на полуголого мода, всего измазанного в крови. Он машинально вытер руки об форменные шаровары, размазывая бурые потеки и шагнул в комнату. Никто не пошевелился. Кучка омег оцепенев, старалась даже реже дышать, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания.       Одетые в какие-то лохмотья, грязные, с колтунами волос на головах, тощие и при этом беременные. Абсолютно все. На разных сроках, с разными размерами выпирающих тугих животов они сгрудились в углу холодной комнаты без окон. От страха неконтролируемо морфались в полу-форму и обратно. В глухой тишине только шелестели пёстрые хвосты. Коты разных мастей и пара куниц, последние вообще выглядели как живые скелеты. По изможденным лицам, сутулым фигурам определить возраст было невозможно.       - Я пришел за вами, – скрипуче протянул мод, подавив острое желание проблеваться. – На лестнице осторожнее, скользко. Идите за мной.       - Как же так вышло, малыш? – мод притянул несопротивляющегося омегу, обнял, поглаживая по голове, прижал к груди. – Вот твари…       И тут рыжий завыл. Тихо, глухо, на одной ноте, вцепился в него холодными руками, задрожал всем телом. Тянь уткнулся ему в волосы между ушей, не зная как прекратить нарастающую истерику.       - Перестань, успокойся, никто тебя больше не обидит. Я не позволю, – шептал он. И леденел, слушая и осознавая, что омега пытается рассказать, захлебываясь рыданиями.       - Убили… Ты понимаешь, убили… Такого маленького… ууууууу…Прошу, умоляю тебя! Уведи нас отсюда! …Я больше так не могу!... Я сделаю все, что скажешь… все как хочешь…я потерплю… Только забери нас!!!       Все оказалось хуже, чем Тянь предположил. Точнее – точно так же как там, тогда, на границе; но гораздо хуже, потому что это происходило здесь. Тело в его руках трепыхалось как в агонии. А в голове яростно билась кровь, взывая морфнуться в-зверя и пойти крушить всё вокруг. Безумно хотелось рвать и давить, ломать, калечить и грызть, чтобы хоть как-то приглушить это отвратительное чувство беспомощности от невозможности остановить слезы в чужих глазах.       - Хочешь сейчас? – голос срывался на хрип. – Только скажи … скажи мне, как надо.. я просто не умею… ничего… я буду послушным... Забери нас! … Я не буду кричать.. или буду, если тебе так нравится…       Мод оттолкнул его от себя и с размаху отвесил такую пощечину, что тот рухнул на пол, прижимая ладонь к горящей щеке.       - Замолчи! Ребёнка разбудишь!       Омега давился воздухом, но больше не издал ни звука. Тянь подал ему руку, помогая подняться, отвел к печи.       - Лезь наверх, ложись.       Рыжий вспрыгнул на шкуры, прижался к трубе.       - Раздеться? – прошептал он.       - Заткнуться! – Тянь залез следом.       Он сгрёб омегу в охапку, перевернул, прижал спиной к себе, укрыл краем шкур и обнял.       - Я завтра поговорю с братом, как и обещал. Сейчас закрывай глаза и спи.