Аарониро Арруруэри

      Если людей спросить, как выглядит путь к успеху, ответы будут самые разные. Кто-то скажет про талант, гений, удачу, случай. Другой — про упорный труд. Ещё кто-то вспомнит про подходящего учителя. Некоторые предложат идти по головам, интриговать и всех подсиживать. Но вот чем занимался я… Я вообще слабоват в философии, особенно в восточной. Созерцание, йога, всякая штука типа дзен-буддизма, созерцание, гармония, нирвана — это не моё.       Казалось бы, в чем проблема? У меня память десятков съеденных синигами, двоих дошедших до шикая и одного до банкая. Нужно отсеивать то, что оказалось неудачным, пробовать то, что принесло успех, и хлоп — получение мечом имени, а потом шикая и банкая вопрос ближайшего времени.       Уже несколько месяцев я занимался духовным мечом синигами. Идея была проста. У меня есть Глоттенерия — духовный меч Пустого. Направляешь туда реацу Пустого — получаешь рессурексион, высвобождение духовного клинка.       По аналогии, с этим надо сначала сблизиться с асаучи, который мне дал Айзен, потом узнать его имя. Затем долгий «дзен с клинком» — медитации. После этого договор с мечом — тут немерено вариантов, у кого-то это мордобой, у кого-то обещание всегда носить какую-то одежду — и всё, у тебя есть шикай.       Однако у меня были проблемы уже в самом начале. Мой асаучи чувствовался совершенно чужим, не приобретал индивидуальность, не менял форму, не менял температуру, когда я его держу. То есть до этапа узнать имя клинка я так и не дошел, а без этого следующий вариант — дзен с клинком, то есть медитации вместе с мечом — бессмысленен, хотя я пытался.       Строго говоря, в этом нет ничего страшного. Большинство синигами — рядовые, довольствующие безымянным асаучи. Шикай — это уровень как минимум офицера. А уж пользователей банкая ещё меньше, десятка два-три. Даже те, у кого получилось, идут к шикаю годы, хотя обычно — века.       Я предполагал, что главное — уровень реацу. Ведь Ичиго как-то сумел быстро раскачаться до банкая? Как? У него много реацу! Я, конечно, не Ичиго, но после закуски Когой смогу как минимум быстро добиться шикая.       Увы, случился облом: ничего не получалось. Либо меч ломался, либо ничего не происходило. Вообще ничего. Осознав свою ущербность, я стал искать помощи.       Я приставал к Тоусену и к Гину, с просьбой объяснить. Тоусен рассказал какую-то мудреную притчу, как синигами с восходом солнца поднимался в гору к храму, как дошел и молился целую ночь. На следующий день с восходом начал спускаться, и было место, что по дороге туда, что по дороге оттуда, он прошел в одно и тоже время. Сначала я ничего не понял, но потом нашел среди съеденных собой людей память съеденного школьного учителя математики.       — Так и должно быть, — начал я. — Две непрерывные функции, одна возрастающая, другая убывающая. По оси Х время в часах, по оси Y высота монаха на горе, область значения функций одинаковая, пересечение графиков неизбежно, но где — будет зависеть от скорости монаха в гору и под гору, которая неизбежно разная…        Даже графики нарисовал, точку пересечения показал … Тоусен обиделся и ушел.       Гин в ответ на вопрос про обретение занпакто рассказал мне притчу о великом целителе. К тому пришел слепец, и целитель сделал две лепешки, приложил слепцу к глазам и незрячий прозрел.       На следующий день в дом к целителю пришел другой слепец, но сам целитель уехал в город. Тогда ученик целителя сделал всё тоже самое — из той же муки, в той же печи сделал такие же лепешки и приложил страждующему на глаза. Сначала у слепца глаза лопнули и вытекли, а потом он в муках умер.       Когда целитель вечером приехал домой, ученик стал ему жаловаться, что сделал всё в точь-точь как сенсей, но ничего не вышло!       Целитель долго сокрушался, а потом ответил ученику: «Слепота бывает от многих причин. От болезни, от травмы, врожденная… Всё есть яд, и всё есть лекарство. А ты, мой ученик, не годишься в целители». С этими словами сенсей выгнал ученика и велел тому стать пекарем.       Пока я хлопал глазами, Гин исчез в сюмпо.       Проклятая восточная философия! Мне бы методичку, да попроще и покороче! Я уже понял, что к храму истины ведёт тысяча дорог, но мне это никак не помогало! Как мне найти свой путь?       Уже ни на что особенно не надеясь, в конце урока с Айзеном я спросил его, как духовному мечу обрести имя, а в перспективе — шикай и банкай. Вопрос был не праздный — я уже потратил второй ящик асаучи. Я не знал, крадет ли их Айзен или сам выковывает, но допускал, что скоро ему надоест их мне выдавать.       Вопреки ожиданиям, Айзен ответил предельно четко: «Нужно поместить часть своей души в асаучи, и он станет частью тебя, перестав быть безымянным мечом».       Я немного подвис. Я представил себя кем-то вроде сборщика машин на конвейере. Вот я собираю корпус, стекла, двигатель, прикручиваю колеса. Вот передо мной готовый автомобиль. Не хватает самого главного: души. Я сую себе руку в свою грудную клетку и вытаскиваю руку. Вместо сердца у меня в руке — светящийся шарик, душа. Я подношу этот шарик к машине и вдавливаю его в капот. У машины тут же загораются фары, и она сама куда-то едет. А я рядом падаю мертвый.       — Это точно безопасно? Я не умру без души? — спросил я Айзена.       В ответ мне Айзен начал что-то втирать про единосущность. Двое одна духовная плоть…       Я понял одно: Айзен мог бы объяснить всем, что такое святая троица и троединство в христианстве. Как мне поможет это с духовным мечом — не ясно.       — Если часть моей души в мече будет уничтожена, то это необратимо? Можно ли душу спрятать не в мече, а в пулемете? Или в другом человеке? Или предмете? Стану ли я тогда бессмертным? — спросил я.       А что, классная картина — синигами бегут на меня с мечами, а я их из пулемета!       — С твоим уровнем духовной силы рано думать о подобных вещах и бессмертии, — ответили мне. — На сегодня урок закончен.       Развалившись дома на кровати я думал. Вероятно, просто вливать реацу в асаучи — тупиковый путь. Я отождествлял духовную энергию с реацу, но как такое разделит душу? Что вообще такое — душа? Сначала я анализировал свою память, потом полазил по словарям, которые нашел на компьютере.       Итак, душа. Согласно религиозным и некоторым философским учениям, бессмертная субстанция, нематериальная сущность, в которой выражена божественная природа и сущность человека, его личность, дающая начало и обуславливающая его жизнь, способность ощущения, мышления, сознания, чувств и воли, обычно противопоставляемая телу.       Листаем словари дальше: в религиозных и идеалистических представлениях — нематериальное начало жизни, иногда противополагаемое телу; бесплотное существо, остающееся после смерти тела человека. В устаревшей психологической терминологии — совокупность психических явлений, переживаний, основа психической жизни человека. Внутренний психический мир человека.       Особенно меня интересовал вопрос, как можно вложить душу. Желательно — в переносном смысле. Что значит вложить душу? «Отдаваться чему-либо целиком, полностью, делать что-либо увлеченно, с любовью».        Вкладывал ли я реацу в меч с душой? Нравилось ли мне с ним возиться? Не знаю. Честно говоря, вряд ли. Что меч — симпатичная блондинка с упругой грудью? Интересно, а если воплотить меч в женской форме и начать с ним встречаться, это будет любовь? Будет ли это считаться за самоудовлетворением? Подумав, я отказался от этой идеи: благоверная что всегда с тобой и знающая твои мысли. Нет уж, увольте.       Как мне полюбить свою работу? Стать трудоголиком? Мне нужен результат, а не наслаждение процессом!       Вновь и вновь я думал над этим и не находил ответа. В голову засела мысль — работать с душой.       Разумеется, я занимался не только мечом синигами, но и другими делами, но основное моё разочарование — именно меч синигами.       Однажды я так расстроился, что захотелось всех убивать. Но буйство первого Эспады — это очень плохо для подчиненных. Зачем заново отстраивать базу, тем более вдруг Айзен расстроится? Как сбросить стресс? Память человека подсказывала: сделать кому-то ещё хуже, чем тебе, выпить или потрахаться.       Драться контрпродуктивно — чем больше живых арранкаров, тем больше вероятность того, что потом убьют их, а не меня. Выпивка и наркотики на меня наверное не действуют. Женщин в привычном понимании здесь нет, да и ни малейшего признака желания я у себя не видел.       Но я всё-таки решил сделать то, чего мне хотелось: начал ругаться. Вслух и со вкусом. Потом случайно заметил набор писчих принадлежностей, которые мне выдал Айзен для каллиграфии. Взяв их, я начал рисовать иероглифы на стенах.       Сначала я нарисовал иероглиф «бака», что значило «дурак». Оставшись недовольным результатом, я нарисовал бака ещё несколько раз. Потом вновь нарисовал иероглиф «бака», и сделал вокруг него рамочку как для картинки из других иероглифов бака. Учитывая, что бака переводиться как дурак, получилось красиво — дурак в квадрате.       Вскоре стены моего помещения стали украшать иероглифы «дурак», «ублюдок» и «дерьмо». Их было много: и они имели самый разный размер, от крошечных до громадных, с меня ростом.       Оставшись недовольным картиной, я нарисовал «ахо» — идиот, а потом добавил много иероглифов «боке», то есть дерьмо вместо мозгов, а потом и «касу» — полный идиот, и «кичигай», то есть тормоз. Хотя это не совсем то, касу — это слово, которое буквально означает «бесполезный побочный продукт», то есть то, что нужно просто выбросить.       Написав слово «кичигай», я не остановился. Кичигай обычно переводится как «чокнутый», но в гораздо более оскорбительном смысле, поэтому данное слово обычно подвергается цензуре при написании или разговоре.       Потом я нарисовал эквивалент английского «Убирайся в Ад». На первый взгляд, нет ничего обидного в том, чтобы сказать кому-то «просто умри». По сути, таким образом вы лишь даёте понять, что на самом деле думаете о человеке, то есть вы предпочли бы увидеть его мёртвым, нежели живым.       Закончилась моя матерщина тем, что мой асаучи лопнул на несколько частей. Прямо в ножнах. Минус ещё один.       На этом месте мне очень захотелось все разнести, но вовремя явилась Вейши.       — Господин Айзен зовет Вас к себе, — сообщила Вейши.       Дождавшись, когда Вейши мне скажет куда идти, я ломанулся в Зал Собраний, используя сонидо.        Честно говоря, я боялся какого-то разноса, но зря.       Больше всего происходящее напоминало оперативку.       Во главе стола сидел Айзен. По бокам, как телохранители, стояли двое других синигами — один слепой негр, Тоусен, другой много раз предатель, Гин.       За столом сидела Эспада. Второй в Эспаде, Дордони, смотрелся на моем фоне довольно бледно. Да, когда-то он был сильнее меня, но теперь его реацу в разы уступала мне. Про остальных и говорить нечего.       Невооруженным взглядом было видно, что изыскания Айзена идут не лучшим образом — в этом цирке уродов я был одним из самых человекообразных. Если первую половину Эспады ещё можно было хотя бы по силуэтам, абстрагируясь от дыр в теле и масок на пол-лица, принять за синигами, то последние… Просто выкидыши античной мифологии. Полуфавн, гибрид гарпии и скорпиона, помесь верфольфа и скелета… Я уже прикидывал, кого из них брать к себе во фракцию, а кого съесть после того как они вылетят из Эспады.       — Моя дорогая Эспада, я собрал Вас, чтобы поделиться своими планами, — начал Айзен.        К моему удивлению, Айзен действительно начал говорить о своих планах! О том, что он планирует раскрыться как предатель в Готее, что он добудет в Сейретее Хогиоку, достав его из Рукии, а мы должны открыть гарганты и обеспечить его отход из города.       Причем наша роль в плане поражала — мы не должны делать ничего, пока Айзен не подаст Дордони сигнал к открытию гаргант и всё.        Сказать, что у меня к этому плану было много вопросов — значит сильно всё преуменьшить.       — У кого-нибудь есть предложения? — поинтересовался Айзен.       — У меня, — хрипло сказал 10 из Эспады.       От кого я не ждал предложений, так это от него. 10-й представлял типичную иллюстрацию на тезис «Хогиоку пошутило, но творение выжило». Последний в Эспаде, по моему Фоко, напоминал классического земляного элементаля, как его рисуют в мультиках. Меч его был словно булава, склеенная из клинков. С самим существом я перекидывался парой слов — даже для Пустых он был туповатым, да ещё и медленно соображал.        — Мы убьем их всех. Всех до единого. И съедим, — предложил Фоко.       — Спасибо, Фоко, — ответил Айзен. — Садись, стул прямо сзади тебя. Совершенно типичное предложение для Пустого, но мы так делать не будем. Время для битвы с Готеем ещё не пришло. Сначала мне надо доделать своё Хогиоку.       — У меня другое предложение, — начал я. — Но мне бы хотелось обсудить его с вами наедине.       — Твои коллеги имеют право знать, что у тебя в голове, — ответил мне Айзен.       — Я планирую совершить диверсию в Сейретее. В одиночку. Большее я им не хочу рассказывать: мы — армия Айзена. А информация в армии дается по принципу необходимого знания.       — Арранкары номерами со второго по десятый свободны, — приказал Айзен.       Эспаду словно ветром сдуло.        Я смотрел на Айзена.       — Я помню наш первый урок, где мы говорили о силах Пустых и арранкаров. Как я понял, у вас есть свой план, который мне знать не положено и который я не должен менять. Если Рукия окажется в Сейретее, то её друзья попробуют её спасти…        — Ни Ичиго, ни его друзей не убивать, не калечить… — начал Гин, но Айзен прервал его жестом руки.        — Поэтому мне надо проникнуть в Сейретей и проредить наших врагов.        — Любой из капитанов, активировав банкай, тебя уничтожит в миг, — сообщил мне Гин, но Айзен его снова мгновенно прервал.        — Я не собираюсь драться с капитанами, — ответил я Гину. — Я просто подожду, как кого-то из капитанов изобьет до потери сознания Ичиго, а потом съем бессознательное тело.       — А откуда ты знаешь, что Ичиго победит капитана? Сейчас он даже до лейтенанта не дотягивает! — поинтересовался Гин.        — Можете считать это предположением. Вряд ли бы Айзен заинтересовался слабаком.       — Капитан Айзен, Пустой, — поправил меня Тоусен.       Как мне надоел этот этикет…        — Как вам мой план, капитан Айзен? — поинтересовался я.        На секунду Айзен задумался.       — Как планируешь попасть в Сообщество Душ, Азатот? — спросили меня.       — Сымитирую случайный прорыв Пустых в дальние районы Руконгая. Низшие откроют гарганту, я пройду вместе с ними. Их быстро перебьют, но я замаскируюсь и достигну Сейретея. Съем кого-то из тех, кто пойдет уничтожать пустых. Приму его внешний вид и проникну в Сейретей. Там буду ждать когда начнется бой, потом добью и съем кого-то из раненых капитанов, затем отступлю.       — Как планируешь маскироваться? — уточнил Айзен.       — Я не планирую использовать реацу пустого, скрываю реацу благодаря синигами-отшельнику я хорошо. Со внешностью проблемы — свет выбивает меня в истинный облик. Поэтому я планирую взять с собой запас одежды и специальной краски. После преображения нахожу темное помещение, обмазываю себя краской, целиком, даже внутреннюю поверхность рта и веки. Потом закутываюсь в одежду, на глаза — маска, очки, линзы. Думаю сойду за представителя второго отряда.       — Материальное производство не является сильной стороной Пустых. У тебя есть краска с нужными свойствами? — спросили меня.       — Нет, капитан Айзен. Вы дадите. Хотя, лучше будет какое-то маскирующее кидо.       — Зачем мне это? — спросили меня.       — Боевое испытание Первого в Эспаде. Устранение кого-то из капитанов. Проверка моих навыков скрытности, инфильтрации и самостоятельного мышления.       — Ладно, я дам тебе всё для операции. Но тебя не должны засечь, а если засекли — не должны опознать как гибрид Пустого и синигами. Если засекли — сделай так, чтобы не осталось свидетелей. Главное неизменно — Ичиго и его друзья не должны пострадать. Провал не допустим.       — Осмелюсь спросить, Айзен-сама, а какое наказание за провал? — спросил я.       — Смерть, — ответил мне Тоусен. — Разве есть другое наказание?       — Кого конкретно из синигами ты планируешь съесть? — спросил меня Айзен.       Что, настолько очевидно, что я иду туда просто отъестся?       — Сложно сказать, Айзен-сама. Того, кого будет проще съесть. Или того, чьи силы мне могут пригодиться. Но в идеале мне бы хотелось съесть ради памяти и навыков капитана Маюри.       Тому есть несколько причин. Главная — тут не страна Оз, и нет Гудвина, который даст мне мозги. Единственный способ понять до конца книги, что дал мне Айзен — съесть кого-то умного. Маюри и Заэль — наиболее перспективные цели.       — Я даю согласие на операцию. Как только всё будет готово, я тебе сообщу. Бюрократия Общества Душ очень нетороплива, да и время в Хоэко Мундо течет быстрее, чем в мире живых, причем значительно быстрее. Сейчас разрыв во временных потоках только ускоряется. Как всё будет готово, я тебе сообщу.       — Благодарю вас, Айзен-сама, — сообщил я и поклонился. — Ещё что-то?       — Возьми новый ящик асаучи и можешь быть свободен, — сообщил Айзен.       Вместе с асаучи я отправился домой. Хотя домой это громко сказано — огромная комната, почти пустая. Тут были компьютеры, кровать, на которой я ни разу не спал, шкафы с одеждой…        Я осмотрел стены, покрытые неприличными иероглифами. Ладно, оставлю, на память.       Вновь переходим к перегрызанию якорной цепи зубами. Итак, занпакто.       Почему тот лопнул, когда я стал писать иероглифы? Может, это мой путь? Путь каллиграфии? Может, надо написать на мече имя или нужные мне свойства?        Достав новый асаучи, я взял набор для каллиграфии и прямо на клинке написал иероглиф «Слово». Меч развалился на части. Попробовал написать на другом языке — тот же эффект. «Абсолютная власть». Клинок развалился. Я взял следующий, написал «совершенный гипноз». Опять развалился. Таже участь постигла и «Экскалибур», и «Власть над гравитацией».       Вновь у меня остался только один асаучи. Нет, надо думать головой, а не только есть ей.       Итак, допустим, лично у меня есть связь между каллиграфией и мечом. Допустим, потому что так быстро я асаучи ещё никогда не ломал. Чтобы идти дальше, мне надо узнать имя своего асаучи. Это факт. Но простым перебором здесь действовать не получается. Отгадать имя клинка я не могу — много слов, а имя вполне может быть из нескольких слов! Перебор пароля здесь не подходит!        С другой стороны, не обязательно всё и сразу. Необязательно угадать имя меча — достаточно в первом приближении угадать хотя бы в общем. Мне нужно знать, какие качества моей души воплощает в себе мой духовный меч.       А поскольку он это я, то, что хочу я, должен хотеть и он.       Чего я хочу, если честно?       Выжить. Это точно. Как выжить? Сбежать? Сдаться? Нет. Выжить, обретя силу через пожирание других.       От этой мысли меня немного покоробило. Точнее, удивило, что каннибализм не вызывал никаких эмоций, вообще никаких.       Ладно, с волками жить — с волчицей спать. В смысле, если ты Пустой, жри пока не сожрали.       Рассуждаем дальше. Предположим, нельзя выбрать себе духовный меч. Нельзя создать себе духовный меч. Его можно только… отыскать. И пробудить такой, какой он есть.        Чего ещё я хочу? Способность менять облик — вещь очень полезная. Но мой истинный вид меня напрягает. Хотелось бы стать посимпатичнее. Нет, пословицы — это вещь правильная, «одна голова хорошо, а две лучше», но не буквально же! Да и если у меня будет нормальная голова, а не два колобка в аквариуме, наверное, на голову распространится моё природное иеро, и у меня будет больше шансов выжить.       Обмакнув кисть в чернила, я приготовился писать имя клинка.       В голове мелькнула всякая пафосная чушь — «Пожиратель душ», «Черная бездна», но я просто почувствовал — это имя не то. Вообще, имени меча я не знал, но знал качества, которыми должен обладать занпакто. Поэтому я просто написал, сначала на ножнах меча, слева и справа, потом сбоку клинка. Всего четыре раза.        Выглядело это совершенно нелепо, но тогда мне это казалось правильным.        Я рассматривал в полутьме своей комнаты надпись «Симпатичный Ам-ням». Меч не лопнул!       Сразу после этого мне показалось, что клинок стал… Нет, в нем не ощущалось ни капли мой реацу, но…       Я начал лазить по памяти съеденных Метастазией людей. Не то, не то, не то… Женские воспоминания подходят лучше… Вот! Женщина узнала, что беременна, она рассказывает это мужу, они гладят живот и радуются, а на следующий день их сжирает Метастазия…       Вот, оно это чувство! Когда ты знаешь, что в тебе зародилась новая жизнь!       Я сменил звездочку воспоминаний — нашел счастливого молодого отца. Итак, что надо сделать?        Вскоре новоиспеченный Ам-Ням был закутан в одну из моих запасных униформ вместо пеленок и лежал на кровати. Сам же я сначала пытался добиться от компьютера детских сказок, а когда их в памяти не нашлось, начал читать вслух сказки по памяти съеденных людей.       Выглядело это нелепо, но я точно знал, что иду в верном направлении: я буквально чувствовал недовольство Глоттенерии.       — Не ревнуй, — начал успокаивать я свой духовный меч Пустого. — Представь, мы сможем съесть всех вдвое быстрее!       В ответ мне пришел фонтан образов — самое сложное сообщение от Глоттенерии, которое я до сих пор получал. Понять этот фонтан образов мне не удалось. Осознав мою ограниченность, Глоттенерия ответила проще:       — Давай его выкинем, — осознав мою непонятливость, сообщила мне Глотенерия словами.       На моей памяти это был редкий случай, когда Глоттенерия заговорила.       — Не надо ревновать. Рассматривай нас всех вместе как трехглавого дракона — огромное туловище и три головы — я, Глоттенерия, и, вероятно, Ам-Ням. Только ему подрасти надо. Драконы же себе головы не отгрызают? Самому себя есть глупо!       С последним Глоттенерия не стала спорить и чуть-чуть успокоилась.       После того, как я прочитал пяток сказок, я коснулся рукояти своего нового меча.       Тогда меня посетил образ. Да, со стороны казалось, что сумасшедший Пустой гладит рукоять запеленного меча, но всё было не так!       Я словно проводил пальцами по закрытой металлической двери. А оттуда, изнутри, что-то царапалось мне в ответ.Что-то маленькое, но уже с когтями. И голодное.       У него есть когти! Это хорошо, по крайней мере, у меня второй занпакто не пакмэн.       — Его надо покормить, — сообщил я Глоттенерии вслух.        А после этого рассмеялся. Ведь всё так просто!       Все имеющиеся у меня методики написаны синигами для синигами. Там воплощение реацу синигами в виде оружия, а точнее меча.       Но Пустые действуют не совсем так — они сами себе оружие, идея оружия им чужда, но у них есть инстинктивная идея фракции. Кроме того, есть ещё как минимум один арранкар, добившийся занпакто самостоятельно — Койот Старк. Он разделил себя и получил фракциона-девочку, что являлась его занпакто! Самостоятельно, без Айзена! Конечно, я не Старк ни по возрасту, ни по уровню реацу…       Но вернемся к практическим вопросам. То, что у меня сейчас есть — это, по человеческим меркам, эмбрион. Думаю, его надо кормить, но как и чем? Просто проткнуть кого-то мечом? Сил у клинка столь мало, что я своим чутьем реацу не чувствую, да и реацу Пустого вроде бы для синигами яд. Хотя… Попробуем использовать мой опыт тренировки с Гином: сначала растрачиваем максимум реацу Пустого мощными серо, потом растрачиваем реацу синигами. План таков: когда реацу почти не останется — это легко понять по моменту, когда валишься с ног от невероятной усталости, то можно начинать тонюсенькими ручейками реацу синигами питать занпакто.       Ну что, мне пора на полигон…

      POV Айзена.

      Со стороны казалось, что Айзен спит. Он сидел на кресле в импровизированном тронном зале с закрытыми глазами. В комнате было много мониторов, но все они были выключены.       Будущему хозяину Хоэко Мунго были не нужны приборы — сейчас он, используя силу своего банкая, одновременно наблюдал сотни личностей и процессов. Открыть больше окон для наблюдения он не мог — даже его разум и запас реацу имели пределы.       В дверь постучали.       — Входи, Канаме, — ответил Айзен, открывая глаза, но продолжая своё наблюдение.       — Не отвлекаю, капитан Айзен? — сообщил Тоусен.       — Я тебе всегда рад. Зачем пожаловал?       — Я по поводу Вашей новой любимой игрушки. Мне кажется, этот Пустой спятил. Словно играет в дочки-матери с асаучи. Читает мечу сказки! Может быть, пора устранить Азатота? Всё равно старый состав Эспады будет бесполезен, когда мы начнем переделывать армию Баррагана…       — Уверяю тебя, для вида, в котором каннибализм является нормой физиологии, Азатот вполне нормален, насколько вообще может быть нормален Пустой. Насчет запаса реацу, мне думается, что он вполне сможет удержаться в Эспаде, особенно если ему удастся съесть достаточно неудачников из числа неизбежного брака.       — Тогда не смею Вас отвлекать, капитан Айзен, — сообщил Тоусен, исчезая в сюмпо.        Айзен вернулся к своему созерцанию, чтобы вплести новые факты в свой план.        Впервые за долгое время Айзену стало интересно, чем это всё закончится: что произойдет, когда Азатот попытается съесть Маюри. Потому что Маюри это одно из немногих существ, которое есть не надо. И дело здесь не только в ядах, которые пропитали самого безумного из капитанов.