Аарониро Арруруэри

      Втроем мы стояли перед Лас-Ночес. И хотя я раньше всё это видел, комплекс всё равно впечатлял: с ближнего расстояния казалось, что он безграничен, в ворота мог пройти океанский корабль. Около ворот стояло двое стражей-арранкаров из разряда брака — размером с гиллиана, но с силой адьюкаса. Внешний вид каждого из них был достоин фильма ужасов и мог сразить неподготовленного человека не хуже дубины.       Улькиорра, посмотрев на сооружение, спросил:       — Сколько существ здесь живет? И какого они размера?       — В настоящий момент арранкаров около 6 тысяч, ещё примерно 1,5 тысячи Пустых разного уровня, признанных интересными, но не достойными арранкаризации, — пояснил я. — Практически все существа намного меньше этих образцов. Значительная часть местных обитателей занимается свободным поиском вне Лас-Ночес.       Я ощутил гордость. Сколько там в каноне было арранкаров? Сотня? Две? С другой стороны, неизвестно сколько доживет до пришествия Ичиго. И переживет…       — Тогда у данного сооружения избыточные размеры, — ответил Улькиорра. — И зачем оно вообще нужно? Оно как-то необходимо для существования? Это же просто огромная, очевидная мишень! Без этого города наши враги могли бы и не найти нас в пустыне, мы могли бы кочевать! — возмутился Улькиорра.       Я задумался над его словами. А ведь действительно, зачем Пустым город? Хоть какую-то пользу в качестве склада, место размещения оборудования для лабораторий и каких-никаких производственных цепочек, он может принести только мне, всем остальным он не нужен. Но если Айзен хочет, чтобы его нашли… Да, тогда Лас-Ночес можно сделать и побольше.       Ворота открылись, на нас обрушился поток света. Мы зашли внутрь. Улькиорра удивленно смотрел на потолок.       — Солнце? Как это сделано? Это… магия синигами? — удивился он.       Вообще без понятия — про себя подумал я.       На средней скорости мы устремились в центр города, ко дворцу Айзена.       Вдоль дороги нам встретилось несколько арранкаров. Улькиорра стал причиной перешептываний и тычков пальцем — всё-таки первый Вастер Лорд, которого привел не Айзен.       Айзена мы нашли на рабочем месте — тот сидел на троне и ждал нас.       — Капитан Айзен, я привел Вастер Лорда, — сообщил моему боссу Гин.       Ложь! Это всё я! Я чуть не помер в процессе! А Гин так — работать мне мешает.       — Отлично. Преобразование проведем прямо сейчас. Разумеется, Азатот, твоё изгнание теперь закончено. Можешь находится в Лас-Ночес столько, сколько пожелаешь, — сказал вслух Айзен, вставая с трона.       — Премного благодарен, господин Айзен, — сообщил я, кланяясь.       — У меня есть вопросы, — поинтересовался Улькиорра. — Много вопросов. Главный — этим городом меня не впечатлить. Эти живые люди, увидев большое сооружение, подумают, что оно не могло быть делом рук людей и посчитают, что его помогали строить ангелы, поэтому признают это символом власти. Меня же не впечатлить упорством. Я хочу видеть демонстрацию силы.       Я немного опешил. Про что он вообще?       Да, много веков назад крестьянин, который за всю свою жизнь не видел ничего, кроме своей землянки, был бы ошарашен городским собором — для него никакого другого доказательства существования Бога не требовалось: человек не в состоянии построить такое, значит, ему помогло нечто сверхъественное. Значит, Бог есть. Значит, церковь с ним разговаривает. Значит, церковь — посланник Бога на земле. Значит, у неё есть тайное знание. Она знает неведомое. И может строить невероятное. Высотой семьдесят метров. С арками и горгульями. Значит, они носители истины, недоступной другим. Поэтому несут им десятину. Но так уже это не работает. Давно. Даже самые тупые знают, что высокое здание держится на знании. Сопромате, материаловедении, строительной механике! Именно это я для себя и запланировал — мой источник силы именно «секретное знание»: кидо, гигаи, искусственные души, донесения разведки. Я тешу себя мыслями, что я глава самой большой фракции в Лас-Ночес не потому, что могу всех их убить — с этим справится и Барраган, и Нноиторра — а потому, что у меня есть информация: данные с духовных паразитов всех них, данные об Ичиго и его компании, у меня есть планы операции против синигами, квинси, баунто, методика развития своих сил квинси и подчинителя и много чего, например, методика убийства квинси при помощи наемных убийц и снайперских винтовок в мире живых. Я считаю, что от этой информации зависит жизнь — моя и Лас-Ночес, если мы не хотим той порнографии, что была в каноне. И именно поэтому я должен принимать решения — для того, чтобы решать проблемы. Пусть и насилием. Пусть и подставляя свою стаю.       Для Пустых это, похоже, слишком сложно. Кто сильнее — тот и главный. Хотя в маленькой группе часто так.       Айзен дал нам почувствовать свою реацу. Казалось, воздух загустел, превратившись сначала в жидкость, потом в свинец. Нечто физически давило на тебя, пытаясь вдавить в пол. Но то ли Айзен особо не старался, то ли я стал сильнее после обретения банкая — на ногах я удержался, как и Улькиорра. Гин же лишь слегка поменялся в лице — на миг его вечная улыбка потускнела.       — Этого достаточно? — поинтересовался Айзен.       — Вполне, — ответил ему Пустой.       — Если ты решил к нам присоединиться, тебя следует называть меня «господин Айзен», — поправил его мятежный синигами.       — Да, господин Айзен, — согласился Улькиорра.       — Сейчас мы пройдем в зал для трансформации, — пояснил Айзен, вставая с трона, — И там ты обретешь новую силу. Остальные — свободны.       Гин откланялся и вышел. Я же шагнул вперед. Наглеть так наглеть.       — Господин Айзен, позвольте мне присутствовать при трансформации Улькиорры! Я не буду мешать, просто посмотрю со стороны! — выдвинул предложение я.       — Зачем тебе это? — поинтересовались у меня. Интересно, подозревают в попытке саботажа или в желании украсть Хогиоку?       — Я хочу понять процесс. Конечно, само Хогиоку мне не повторить, но сам процесс очень интересен. Это пригодится мне для собственной эволюции, работы над искусственными душами, возможно, я смогу провести некое подобие синигамики над низшими Пустыми, и полученные арранкары, пусть и неполноценные — без скачка в росте сил и занпакто — не будут нуждаться в пище и смогут помочь мне в делах. Кроме того, я…       — Я всё понял, Азатот. Можешь присутствовать, но не вмешиваться.        Я активировал звездочку памяти Маюри, чтобы понять побольше от грядущего действа.       Мы немного прошлись. Айзен подошел к невзрачному столбику и активировал его. Тот разложился «лесенкой» и ему в руку выскочил драгоценный камень.       Используя мозги Маюри, я пытался понять, что это. Не получалось. Нечто не поддавалось сканированию, однако барьер вокруг него я чувствовал отчетливо.       Айзен стал подавать к камню реацу синигами. Ориентировочно он подал резерва 3 Гина. А потом — барьер пал.       Луч света, перенасыщенный реацу, ударил в Улькиорру. Тот упал на колени, изогнувшись в молчаливом крике. Из дыры Пустого наружу устремилась какая-то белая жидкость. Она мгновенно покрыла его толстым слоем, а потом затвердела. Луч с Хогиоку опал, а импровизированная куколка застыла на полу.       Я же, не прекращая активацию звездочки памяти Маюри, переволновался до того, что отменил маскировку под Маюри. Обе мои головы были заняты. Одна смотрела на Улькиорру, а другая — на Хогиоку.        Оболочка неплохо экранировала, но интенсивность процессов была очень высока, она не могла скрыть всё. Более того, я успел немного подглядеть за сбежавшим Отонаси Хито и примерно представлял, что искать, хотя, сравнивать процесс трансформации скороспелого адьюкаса в Вастер Лорда и древнего Вастер Лорда в арранкара — ну это как сравнивать танк первой мировой войны и второй мировой. Всё понять я не мог, возможно, ситуация была бы лучше, если бы я успел снять с него начальные параметры, но мне помешали… Черт, никогда бы не подумал, что Айзен занимается столь детскими подлянками. Или это хитрый план?       Но если с Улькиоррой пациент был скорее жив, чем мертв — я хоть что-то понимал, то с Хогиоку ситуация была обратной — пациент скорее мертв, чем жив — я не понимал практически ничего. Если быть точнее… Я восхитился барьером, который окружает Хогиоку. Его делал гений, хотелось просто на него смотреть, как на гениальную картину и плакать, крича от зависти. Если этот барьер действительно сделал Урахара — бой с ним отменяется. Черт, это… это не мастер кидо, это бог кидо. Конечно, есть вероятность, что ему невероятно повезло, и все остальные его творения на пару порядков ниже, и это давало шанс с ним справиться, но я лучше рисковать не буду.       А вот само Хогиоку… По своей глупости я считал, что это генератор реацу. Или катализатор эволюции. Я ошибался. Нет, это что-то не из этого мира, что-то абсолютно непостижимое! Понятную аналогию подсказала память одного из съеденных Глоттенерией верующих — фрагмент тела святого или некий божественный артефакт, который меняет всё вокруг просто фактом своего присутствия. И вот тогда мне стало страшно. Как смог это сотворить Урахара? Как он смог это запечатать? Как Айзен рассчитывает это использовать? И — чем черт не шутит — если это в Ичиго, как с ним справиться?       Айзен неторопливо убрал кристалл Хогиоку на место и подошел к неподвижному Улькиорре поближе.       — Это прекрасный экземпляр, за таким мне было бы не стыдно отправиться самому, — сообщил Айзен с видом натуралиста-профессионала, который обнаружил интересного жука.       Хотел я ему сказать, что этот экземпляр меня чуть не убил, но решил, что ни к чему.       — Он и вправду необычен, — сообщил я. — Он почти сумел проявить занпакто, будучи Пустым. Как много времени займет его трансформация?       — Обычно, чем сильнее Пустой, тем меньше на это уходит времени, — признался Айзен.       Буквально секунд через двадцать оболочка — то ли белая кость, то ли пленка, то ли ещё что — пошла трещинами.        Вскоре эти осколки осыпались взрывом. Я решил не щелкать клювом и схватил пару осколков — пригодятся для исследований. Память Маюри поделилась парой заклятий для сохранности образцов. Закончив это, я смотрел на плод трудов Айзена и задумался.        Арранкары в человеческом виде имели разный возраст: Барраган был старик, Тия — довольно молодая женщина. Улькиорру вообще можно было принять за старшеклассника.       Новорожденный Эспада вставал с пола. Реацу он контролировал, оценить её величину было сложно, но качество было на уровне Тии. Я своими глазами видел, как на его груди, в районе сердца, только чуть выше и левее, появляется цифра «3». Я скосил головами друг на друга и увидел на своих лицах новый номер — «4». Ожидаемо, но лучше, чем если бы я поменял номер после драки с ним.       Сам Улькиорра выглядел стройным и довольно мускулистым арранкаром среднего роста и меланхоличного вида. У него неопрятные черные волосы средней длины, бледная белая кожа, нечеловечески черные губы, очень густые брови и зеленые глаза с щелевидными зрачками, как у кота. Часть его челки падает между глаз. Из нижней части его глаз исходят зелёные линии, как будто он плачет. Выражение его лица было хмурым.       Как и все арранкары, он имел внешние признаки того, что раньше был Пустым. Дыра пустого у него расположена в горле. Остаток маски Пустого находится на голове, образуя половину сломанного рогатого шлема.       В одной руке он держал духовный меч арранкара — у него это была катана обычных размеров с зеленой рукоятью и ножнами. Гарда имела два изогнутых края с обеих сторон и проходящую между ними прямую, что делало её похожей на глаз.       Как только трансформация закончилась, заговорил Айзен:       — Без сомнений, третий номер. Чуть слабее Тии до того, как она обрела банкай, но Азатота сейчас сильно превосходишь. Я думаю, что Азатот введет тебя в курс дела. Я пока подготовлю тебе помещения, соответствующие третьему из моих мечей и объявлю общий сбор Эспады. Последнее — дело не быстрое, Тия задерживается в мире живых, часть бойцов Эспады в свободном поиске, но я призову их на базу. Пока у меня к тебе только один приказ: не активировать свой ресурексион внутри Лас-Ночес, мне не хочется отстраивать город заново.       С этими словами Айзен вышел. Я же почувствовал железную хватку на своем запястье.       — Азатот, в соответствии с нашим договором ты обещал меня обучать, чтобы поднять мою боевую эффективность, — напомнил мне Улькиорра, держа меня за руку.       — Может быть сначала оденешься? — предложил я.       — Зачем? — ответили мне.        Я устало вздохнул. Голому Улькиорре от меня что-то надо. Сюжет достоин немецкого кино, но мне это не нужно. Хотя… Это можно использовать в моих гениальных рассказах! Нудисты всея Хоэко Мунго под руководством Улькиорры наступают в мир живых! Иноуэ, хорошенько рассмотрев ситуацию, предпочла Улькиорру Ичиго, разглядев его главное достоинство!       — Господин Айзен одет? Одет! Значит тебе нужно одеваться. Пошли, я знаю где склад, — признался я. Сожрал как-то парочку проштрафившихся, они знали, где хранят одежду. — Как только оденешься, пойдем на полигон. Там покажешь что можешь — только без фанатизма, чтобы полигон не уничтожить, и займемся твоим обучением.       Я бы предпочел хотя бы план занятий сначала составить, а ещё лучше — забуриться в лабораторию. Нет, разумеется, договор я нарушать не собирался — но у меня полно других дел, тем более моя цель выжить самому, а не раскачать Улькиорру.        Он надел довольно обычную одежду арранкаров-мужчин: белая рубашка, черный пояс и белая хакама, единственное — он где-то нашел рубашку и воротник длиннее, чем у всех.       — Я готов, где полигон? — уточнил он.       Лучше один раз построить систему, убедиться, что всё работает, после этого можно и по максимуму свалить всё на других. Мы отправились к ближайшему полигону. Здание было похоже на стадион, только вместо зрительских мест были многометровые стены.       — Прежде чем мы начнем, я хочу спросить, что ты умеешь. Это важно для дальнейшего обучения, — спросил я.       — Я умею убивать, — ответил Улькиорра.       — Хорошо, но не достаточно. Каковы твои способности? — спросил я его.       — Думаю такие же, как и у Пустых моего уровня, — ответили мне. — Может быть приступим к делу?       — Мне требуется уточнение. Я могу использовать память, силы, внешность и навыки съеденных. Тия управляет водой. Барраган — старением. У Нноиторы — крепкое тело. Что у тебя?       — Я всегда отличался аномально сильной регенерацией, — ответили мне.       — Продемонстрируешь? — попросил я.        Улькиорра достал меч и, взяв его в правую руку, взмахнул им. Его левая кисть отлетела в сторону отрезанной. Фонтан крови быстро угас. Пока я секунду стоял в прострации, у него отросла новая кисть.        Надо заполнять на него карту способностей, как на Тию и остальных. В характеристику надо добавить редкостную отмороженность и игнорирование боли. Но регенерация впечатляющая, это да (я надиктовывал в диктофон «может регенерировать всё, кроме жизненно важных органов до тех пор, пока у него не иссякнет реацу. Пониженный болевой порог»). Одновременно с этим я подобрал с пола его кисть и сунул себе за пазуху. Оторвал кусок ткани одежды и стал собирать кровь. Запустил адских бабочек, чтобы слуги притащили оборудование.       — Я возьму кровь и твою кисть? — спросил я.       — Это пригодится для дела? — уточнили у меня.       — Да, — признался я.       — Забирай. Но мне интересно, когда мы начнем.       Ладно, хочешь, начнем, но с теории.       — У тебя в руках — занпакто, духовный меч. Меч — это не коготь и не зуб. Ты должен определённым образом планировать атаки и защиту. В идеале — одно движение является подготовкой к другому. В широком смысле, фехтование — это система приёмов владения ручным холодным оружием в рукопашном бою, нанесения и отражения ударов. Начнем с чего-то простого.       Я активировал звездочку памяти одного из съеденных синигами и стал показывать самые базовые упражнения. Владение духовным мечом, «зандзюцу» — один из четырёх основных боевых приёмов синигами.        Улькиорра посмотрел моё выступление, и едва я закончил, он стал повторять. Одной головой я следил за ним, готовясь поправлять, второй головой смотрел и отдавал приказы вошедшим и притащившим сюда оборудование своим слугам.        Ошибок у Улькиорры не было, но я списал это на простоту упражнения. Но и другие, более сложные комплексы он повторял на ура. Через полчаса я активировал память Коги — без пяти минут капитана синигами, и выдал впечатляющий бой с тенью. Улькиорра повторил и опять без единой ошибки.       Тогда я вошел в раж: мои слуги слишком буквально поняли мой приказ притащить специалистов по боевым искусствам. Они притащили не только профессиональных спортсменов-фехтовальщиков, но и паралимпийцев и даже реконструкторов и актеров. Естественно, я их съел — но их навыки жили во мне. Я показывал это всё: английская школа фехтования, болонская, венецианская, испанская, итальянская – старейшая школа, старая, новая, неаполитанская и палермитанская школы фехтования, немецкая, русская, французская, спортивное фехтование…       Два часа — ни одной ошибки с его стороны. Насколько сложно и бессмысленно было учить Нноиторру, настолько же просто и легко выходило с ним.       Пытаясь понять, почему так происходит, я начал делать движения мечом сам, истерически переключая звездочки памяти в поисках ответа, особенно надеялся на педагогов.       — Помнишь прошлую жизнь? Был профессиональным мечником в средневековье? – высказал предположение я.       — Прошлую жизнь не помню. Меч держу в руках впервые, — ответили мне.       На миг я застыл. Зачем ему мне врать? Хотя – задушевные беседы о прошлом не входили в договор.       На какую-то долю секунды Улькиорра застыл синхронно со мной. Потом стал повторять уже показанные движения, используя свою максимальную скорость. Как говорят поэты – смеркалось, в этом же случае всё сливалось. Почти три часа движений он уложил меньше чем в минуту. А вот потом… Я ожидал, что он остановиться, ну или пойдет по второму кругу.       Вместо этого он начал новую серию отработки приемов, только в этот раз — он их менял. Клинки разные — если у тебя шпага круглого сечения, бессмысленно поворачивать её в ране, а для меча поворот в ране важен для обеспечения смертельной раны. Проще говоря, от длины, гибкости и формы клинка зависит боевой стиль также, как и от цели — одно дело — резать полуголую чернь, другое дело — пробивать доспехи. И сейчас Улькиорра пытался из виденных приборов собрать свой стиль. Получалось у него средне. Но едва закончив проход, он начал опять, только подборка движений была уже более адекватной. Я с ужасом смотрел на это и понимал — пару таких занятий, и мне будет нечему ему учить. И самое жуткое — я не могу использовать всё это сразу, а он, похоже, сможет. Судорожно я вспоминал учебный бой Тии и Нел. Они были хороши в драке на мечах, может быть, они бы победили Улькиорру, но тут же… Сложно объяснить, в движениях Улькиорры я видел план и разум. Не план уровня – попробуем ударить в голову, теперь в ноги, ага, открылся – удар в живот. Нет. Тут именно действия прежде всего головой. Словно какой-то механизм тасует комбинации в поисках оптимума. Талант в фехтовании?       — Ладно, с мечом сегодня хватит, — поправил его я, и он застыл, вкладывая меч в ножны. Попробуем магию синигами. Хотя кидо обычно используется синигами в бою, у него есть несколько слабых мест, которые затрудняют его использование для этой цели. Вся магия синигами имеет довольно длинный текст заклинания и требуют концентрации; из-за этого использующий кидо оставляет себя открытым для атаки во время заклинания. Кроме того, если противник знаком с кидо, есть вероятность, что он опознает заклинание по его тексту ещё до того, как оно будет использовано. Однако высококвалифицированные пользователи кидо могут использовать различные методы для борьбы с этими слабостями, такие как невербальное использование или «Двойное заклинание», которое включает в себя смешивание заклинаний двух или более заклинаний вместе, чтобы сэкономить время и запутать противника. Более редкое явление — это смешивание различных заклинаний (таких как Бакудо и Хадо вместе) для получения уникальных эффектов, что является признаком опытного пользователя. Кидо обычно используется в случаях внезапных атак, а не тотальных атак, будучи наиболее эффективным, когда противник не видит его приближения. Кидо также можно использовать только с именем заклинания и без номера заклинания или заклинания. Начнем с самого простого. Хадо №1: Щё — создает слабую ударную волну. В основном применяется для отбрасывания цели на небольшое расстояние от инициатора.       Я несколько раз показал эту атаку, в том числе с использованием полного текста заклинания.       Улькиорра попытался повторить. Я боялся, что у него получится с первого раза — не получилось. Как и с десятого.       Я рассказывал ему о том, как следует фильтровать реацу, что нужно направить только силу синигами, отрабатывал жесты и текст заклинания. Жесты и текст — безупречно. Из него бы вышел неплохой актер, если бы не это выражение лица – не меняющееся, как у жертвы Альцгеймера и уставшая интонация. Но вот дальше дело не шло.       — Думаю, тебе нужно растратить всю реацу Пустого и попробовать ещё раз, — предложил я ему.       — Неприемлемо. Тогда я откроюсь для твоей атаки, — признались мне.       — Ну, существует ещё один вариант. Одна из моих сил — телепатия. Ты максимально расслабишься, а я попробую передать тебе свои мысли, чувства и ощущения в момент использования кидо.       — Давай, — согласился он.       Так мы и сделали. Я акцентировался на памяти старого экс-Эспады, установил канал передачи, держа Улькиорру за лицо двумя руками. Судя по всему, сигнал был очень плох. Часа полтора с перерывами ушло на процесс. Но эффект был — к концу этого цирка с пальцев Улькиорры сорвалось что-то похожее на Щё, оставив борозду на полу.       — Слабо. Возможно, не имеет смысла этим заниматься. Серо надежнее, — предположил он.       — Нет! Серо может только убивать! А кидо — это и барьеры, и связывание и многое другое. Помнишь, как я поменял нас местами, и ты получил собственное серо? — спросил я.       — Может быть этому и будешь учить?        — Это очень сложный прием. Я передам тебе книги по кидо, — я подозвал одного из ассистентов, что осуществляли запись боя. Тот передал Улькиорре несколько книг.       — Я не умею читать, — признался он.       — Научишься. Я выделю тебе слуг — они будут учить тебя читать, расскажут о местных реалиях. Пока ты не научился читать, они будут читать тебе вслух. Домашнее задание – выучить все жесты и тексты для всех кидо и хадо, что преподаются в академии синигами. Вот тебе учебник.       — Мне не нужен фракцион, — уточнил он.       — Считай это моим фракционом для связи с тобой и выполнения рутинной работы. Кроме того, они могут помочь тебе быстро найти кого-то в Лас-Ночес.       Молчание. Надеюсь, он не из тех, кто вообще не будет слушать тех, кто намного слабее него.       — Давай проведем первый урок прямо сейчас. Японский алфавит. Улькиорра, вот твой учитель, — я притащил к нему одного из арранкаров слабаков. — Его не убивать! Хороших учителей мало, это замедлит твой прогресс!       — Понял, — ответил он. — Я слушаю.       Учитель явно трусил, видя перед собой существо сильнее меня. Фраза «повтори за мной» выросла в строк пять комплиментов, но я его осадил, приказав говорить по существу.       — Ттт-та, — повторил Улькиора за учителем.       — Нет, так не пойдет! Либо ты прекращаешь заикаться, либо я тебя сожру, — замотивировал я учителя.       Тот прекратил. Дело пошло быстрее. Вскоре я осознал, что что-то не так. Конечно, скорость обучения у всех разная. Многое зависит от возраста, мотивации, но сейчас Улькиорра словно стебался над нами — он учил всё слишком быстро.       Желая поймать его на лжи, я взял инициативу во время занятия на себя. Русский алфавит, китайский, английский — правильный повтор с первого раза. Причем ничего нового он не показывал — слог он читал верно, но если это слово-исключение — ошибался. Но не более одного раза. Я попросил его повторить за собой.       — Достаточно, Улькиорра, — велел я.       Две страницы "Войны и мира" наизусть после того, как услышал. Причем русский он не знает — он просто повторил.       Пока учитель работал с ним дальше, уже перейдя от счета на пальцах до десяти к счету до ста, я думал.       Регенерация. Сильное серо. И быстрое. Бала, хотя этим не все арранкары владеют. За что он брался — он доводил это до хороших результатов. Что у этого общее?       — Как тебе удается так быстро запоминать? — поинтересовался я.       — Я ничего не забываю. И мне помогает Мурсьелаго. Раньше он был просто голосом в моей голове, теперь обрел форму меча.       — В смысле? С тобой прямо сейчас говорит твой меч? И что он сказал?       — Он считает, что здесь слишком много лишних арранкаров. Мне надо бы их съесть, чтобы стать сильнее, — сказали мне.       Нет! Я их так долго собирал! И не для тебя!       — Это очень плохая идея. Твои силы Пустого и так неплохи, но дальнейшее развитие в этом поле сделает тебя слишком однобоким: резкий скачок силы Пустого усложнит работу с силой синигами, — сходу предложил я.       — Тогда мне нужен духовный меч синигами. Как у тебя. Когда я смогу такой получить?       Я задумался. Айзен свалил. Но у меня есть пара асаучи — запас, да кое-что вынес из лаборатории Маюри. В принципе, на будущее вопрос надо решать – Маюри знал процесс создания асаучи теоретически, а сожрать какого-нибудь кузнеца из Сообщества Душ будет не сложно. Конечно, производство асаучи — не гвозди делать, но нельзя сказать, что все мастера уникальны. Вроде бы есть целый клан оружейников.       — Я тебе сразу после занятия выдам один асаучи. Только не сломай — запас не так уж и велик.        Через пару часов я понял — занятие по инициативе Улькиорры не закончится никогда. Он уже перешел к сложению и умножению чисел и к чтению простых текстов. Тогда я просто всё прекратил, и мы вместе отправились ко мне.        Асаучи я передал ему быстро, потом он долго проходил тесты на интеллект и сидел в лаборатории. Всё стало очевидно.        Во-первых, это арранкар с разумным занпакто Пустого — первый случай. Причем сам занпакто, Мурсьелаго, активно учит и помогает хозяину. Советами и управлением реацу.       Во-вторых, у него абсолютная память и невероятно высокий интеллект, хотя и явно антисоциальный. Насчет же развития…       В теории каждый синигами может получить банкай. На практике — большинство стопорятся в самом начале пути. Возможно, тоже самое и с занпакто Пустого: он может стать разумным у любого.       Единственное, Улькиорра как-то чувствовал разум — как арранкара, так и занпакто. Например, мой занпакто синигами он осознавал "полноценным", мой занпакто Пустого для него "спал". Как и все занпакто арранкаров, кроме его. Это открывало интересные перспективы: к нему нельзя подкрасться незаметно, хотя нет, можно, если это механический болван.       Вместе с подручными и оборудованием я отправил Улькиорру в пустыню активировать ресурексион. Сам я боялся, что поняв, насколько он сильнее меня, он меня убьёт (тут он ограничен приказом Айзена о неприменении ресурексиона, а я нет, что даст мне шанс, если не победить, то свалить). Да и я был очень занят, экспериментируя над кистью Улькиорры. Естественно, я следил за самим походом Улькиорры через духовных паразитов своих слуг.       Слуги разместили оборудование, отошли на безопасное расстояние (я исходил примерно из уровня Тии по реацу). Я оторвался от кисти и уставился в монитор в режиме реального времени.       — Сковывай, Мурсьелаго! — вслух сказал Улькиорра.       Вверх ударил поток реацу: извергнулся мощный поток чёрно-зелёной духовной энергии, которая оседала вокруг него в виде дождя. Улькиорра стал похожим на огромную летучую мышь. У него появляются большие черные крылья летучей мыши на спине, волосы становятся длиннее, и остатки его маски Пустого преобразуются в два длинных уха, выступающих вперёд и в стороны. Линии на лице становятся черными, более широкими и треугольными, также удлиняются ноги. Летал он, махая крыльями, а не опираясь на уплотненные духовные частицы. И да, хвост был на месте.       По итогам его трансформации — грохнулась часть оборудования, что была слишком близко от него. Впечатляющее серо, лучше чем у Тии. В целом же – честное третье место, как и показали замеры. Барраган по прежнему вне конкуренции. Тия в целом превосходит его по уровню реацу (реацу Пустого у Улькиорры немного больше, реацу синигами — сильно меньше). Но главное — у Тии есть банкай с регеном и гипотетически бесконечный арсенал водяных приемов. Улькиорра же, по крайней мере, пока ограничен только силами Пустого, как пойдет у него кидо, я не знаю.        Из неприятных моментов – он сломал асаучи своим ресурексионом.       Улькиорра бросил моих слуг в поле, взял на плечи учителя и побежал, как я понял, ко мне в Лас-Ночес за новым асаучи. А я же думал.       Эксперименты над кистью Улькиорры показали отсутствие того уровня регенерации, который он показал на полигоне. То есть секрет регенерации тканей не в тканях. Этому могло быть только одно объяснение, которое я гнал от себя — его сила — не регенерация, не управления реацу для серо и бала, и даже не разумный занпакто Пустого. Это всё – следствия. Его сила — разум. Регенерация? Управления делением клеток сознательно. Аномальное серо — минимизация расхода реацу при помощи мозга. Тоже и с его фехтованием. Всё, что со стороны смотрится инстинктом — бесконечно сложный управляемый "вручную" процесс.       Это пугало и радовало. Прежде всего — он может решить, что я ему не нужен.        Но у него есть слабость. Он настолько нигилист, насколько это возможно. Он вообще не демонстрирует чувств – ни к себе, ни к другим. Ни ненависти, ни удивления, ни жалости, ни боли. Обычно очень сложно разобраться, в чем дефект души Пустого, но здесь всё очевидно. Мой аспект существования — жадность, его — отрицание. И в силу этого он не смог сам стать арранкаром – ведь нелогично отделить часть от себя, чтобы стать сильнее. Однако реактивный двигатель так и работает. А ракета, которая не отделит от себя ступени без топлива, не улетит в космос.       Пока я думал, он без стука ввалился ко мне домой.       — Мне нужно новое асаучи, — сообщили мне.       Я отдал ему другой клинок, второй рукой роясь в компьютере, отправляя кое-что на печать.       — Улькиорра, асаучи не так уж и много, даст ли новое Айзен — не знаю. Воспринимай этот меч как часть себя, как Мурсьеланго, — посоветовал я.       — Я не понимаю, как это сделать, — ответил он.       — У тебя есть идеи для имени меча? Тия угадала с первого раза, — пояснил я ему.       — Нет идей, — признался он.       — Попробуй.        — Мурсьеланго номер два? – с сомнением предложил он.       Бред.        — Ну давай попробуем, — предложил я.       Я написал это на бумаге, Улькиорра стал писать это своей кровью на поверхности меча. Едва он написал, асаучи развалился в пыль.       Со вздохом я достал третий асаучи.       — Давай теперь по-моему попробуем. Смотри, Улькиорра. Ты — бледный. Долго не видел солнца. Одинокий. Тебе никто не нужен. У тебя раньше — да и теперь в форме ресурексиона — есть черты летучей мыши. Твой единственный спутник отзывается на имя «Мурсьеланго», что означает «летучая мышь». Исходя из этого, как назвать твой духовный меч? Под какое представление людей или массовой культуры это подходит?       Улькиорра задумался. Надолго. Я уже хотел сказать сам, но он меня опередил.       — Подросток? – предложил он.       — Нет! Вампир! — ответил я.       — И? – уточнил он.       — Пиши вот это на клинке! Своей кровью сбоку меча! — приказал я.        Улькиорра записал. Меч завибрировал и нагрелся, потом надпись втянулась в клинок, но асаучи, хотя уже не совсем асаучи, не разрушился.       Я вручил ему распечатанную литературу.       - Будешь читать своему мечу, у меня сработало. И комнату обклей плакатами с вампирами, тебе их занесут. И побольше вампирской атрибутики! Обычно кровь в меч не впитывается, попробуй регулярно окунать меч в кровь. Свою. Насчет других… Приведем тебе парочку, проверим, нужна вся или нет.       — Но это же какая-то ерунда! — перебил он меня. — Почему именно это имя — «Влад Дракула»!       — Работает — и слава Айзену! Учи матчасть! В разных книгах вампиры разные — кое-где они владеют магией и могут околдовать разум, а кое-где просто светятся на солнце. Будешь плохо работать…       — Но это не может сработать! — прервал он меня.       — Но ведь работает! — прервал уже я его.       Он вертел свой асаучи в руках, подносил его к глазам, а потом просто — взял и ушел, даже не попрощавшись. Но распечатанный ему бредотекст взял, как и меч. Я же отправил на печать плакаты — передам с посыльным.       У меня же в голове роились идеи. И они были достойны Маюри и Заэля. Одна из них, самая безумная, требовала реализации — она накатила на меня, как вдохновение на поэта. Подобно тому, как поэт был обязан изложить всё на бумаге, я приступил к творчеству. Только плодом моих усилий должен был стать особый гигай, жаль работа долгая…       Под мой нервный смех гигай потихоньку собирался. Я велел себя не беспокоить, но через сорок семь часов меня прервали.       — Что там? Общее собрание Эспады? Ладно, иду, — жаль было отрываться от работы, но я здесь не босс. Пока.       — Господин, мне нужна Ваша помощь. Всем нам, — я обернулся на женский голос.       Темнокожая, зеленоглазая арранкарка, которая напоминает амазонку. У неё длинные, густые, волнистые, каштановые волосы и большая грудь. Её отверстие Пустого расположено между пупком и грудью. Её маска представляет собой трехсекционную корону вокруг головы и толстое ожерелье.       — Мила Роза? – удивился я. — Тия вернулась?       — Вернулась, но она слегка… не в себе… мы просим Вас помочь, Азатот-сама.       — В смысле? Как это не в себе? Она ранена? Её неудачно лечил Йори? Повреждение мозга?       — Это сложно объяснить. Это надо увидеть…. Вы только его не убивайте… Она этого не простит… Всё шло нормально, пока не появился он! — сказано это было с такой ревностью, которая не оставляла сомнений.       Я отвернулся от неё и подошёл к зеркалу. Всё ясно. Я тут работаю, а она нашла себе мужика! Любовь! И всё — планы по завоеванию мира, ничего больше не надо… Я грустно смотрел в зеркало, глядя на два лысых колобка. Надо было себе личико смазливей делать, а я реацу то, реацу сё, шикай, банкай… Не тем я занимался. Смотаться в мир живых за секс-игрушками?       — Вы поможете? — спросили меня.       — Попробую. Веди, — предложил я.       Я находился в легкой прострации, пока Мила Роза тащила меня за руку.       — А где она его нашла? – спросил я.       — На Земле, в мире живых, пока Отонаси Хито искала. После этого сошла с ума: посмотри какой хорошенький и прочее! И что ещё хуже — нас в этом заставляет участвовать.       Я сбился с шага.       — Что? — удивился я.       — Да, пока они там вчетвером, я выскользнула. Может, ты это остановишь.       В голове вертелись шестеренки. По идее, мое тело признаков потенции не проявляло, но женщина-арранкар может, как минимум, симулировать оргазм во время секса.       — Он что – не синигами и не арранкар, а живой? – уточнил я.       — Да.       — Как он обитает в Хоэко Мунго? – уточнил я       — Госпожа Тия смогла повторить то кидо, которое тебе показывал Айзен. Ну, которое фильтрует и блокирует реацу. Он всегда пребывает в помещении в доме Тии, как мы сюда прибыли.        Странная у того загробная жизнь — с тобой спят красотки во дворце.       Но меня всё-таки дотащили до дома Тии.       — Госпожа, смотрите, кто пришел! — проорала Мила Роза, войдя в дом.        Мгновенно спустилась Тия. Одетая и жизнерадостная.       — Азатот, пошли, я тебя кое с кем познакомлю! — и у меня сменился буксир.        Пока я крепился, чтобы не убить придурка, меня втянули внутрь комнаты на втором этаже.       — Правда он классный? –спросили меня, пока я подбирал с пола челюсть.       — Тия, но это же… это же… — начал я.       — Собака. Правда он милый?       В большой светлой комнате у окна сидел читал книгу Йори. Подросший. В центре комнаты, на груди подушек, частично порванных, сидели Апачи и Сун-Сун. Одна расчесывала, а другая вплетала в шерсть бантики.       Тия же говорила, как она случайно в лесу встретила «бедную серенькую собачку», которая «была вся грязная и голодная». Как она её отмыла в реке, потом кормила мясом с магазина из мира живых…       — Гигай цел? — уточнил я. Я вложил много сил в него...       — Пёсик меня тяпнул при встрече, но у него просто сломались зубы. Я его уже вылечила, — призналась Тия, расчесывая шерсть своему трофею.       Хорошо, я на прочности гигая не акцентировался, но, вероятно, против зубов его хватило.       — Тия, как бы тебе сказать, понимаешь, это… совсем не собака.       — Я давно не была в мире живых. Но по твоим книгам всё ясно — это собака, а не кот.        Я же использовал свой, точнее, трофейный глазомер. Длина объекта — 184 см, хвост — 62 см, высота в холке — 91 см, вес — 104 кг.       — Понимаешь, Тия, это точно не собака. Это волк. Причем аномально крупный.       — Да какая разница. Тигр, волк, собака, слон, голубь. Он мне нравится и будет жить со мной.       Я услышал стон всех её фракционов. Тия стала чесать волка за ушком, тот попытался её укусить, но зубы прошли сквозь её тело.       — Может быть на тренировку? — предложил я.       — Нет, я его не расчесала ещё. И мне кажется, ему не подходит цвет бантика.       — Йори, может быть ты на тренировку? – спросил я.       — Нет, я не могу. Я читаю книгу про собак.Тия попросила.       Я ужаснулся. Что происходит?       — Ты такой напряжённый. Тут есть ещё одна расческа, иди к нам, у него много шерсти, — предложила мне Тия. Я механически согласился и стал расчесывать рычащее животное.       Может наиграется за недельку? А если нет?       — Тия, а когда ты его забирала, как он себя вёл?       — Ну, испугался немного. Скулил. Брыкался. Кусался. Но теперь всё хорошо!       — Понимаешь, Тия, ему тут будет…скучно… У него там в лесу остались... друзья… Они будут скучать без него. И он…       — Точно. Пойду вернусь туда и наловлю ещё! — решила она и встала.       — Нет! — схватил её я за руку. — В смысле, Лас-Ночес — не место для волка.       — Притащить сюда деревья? Воссоздать естественную среду обитания? И снег? — уточнила она.       — Нет. Мир живых для живых. Его место не здесь.       Долго, максимально вежливо я объяснял, что дикое животное надо вернуть в естественную среду обитания.        Тия была против. Не соглашалась. Упиралась. Но в конце концов я её убедил — так для его же блага. После двух часов разговоров мы были где-то на Севере Канады.       Все были счастливы: я, Йори, фракционы Тии и волк. Кроме самой Тии.       — Видишь, Азатот, он не хочет уходить. Давай назад…       — Да ты его отпусти! — сказал я ей.       Тия разжала пальцы, которыми держала за мех на холке вырывающегося волка. Тот резво побежал в лес.       — Прощай, Хатико! — сказала она, махая ему вслед и шмыгая носом.       Это что, арранкары тоже плачут? Платок у меня есть? Поздно, рукавом вытерла.       — Даже не оглянулся. Наверное, сильно скучал по друзьям. А я его даже на дорогу не покормила! — сокрушалась Тия.       Я открыл гарганту и втянул её за собой.       — Тия, сосредоточься. У нас — война. Посмотри на меня — я в Лас-Ночес, хотя был изгнан. Я привел нового Вастер Лорда, видишь, у меня теперь номер 4? Так что я нашёл тебе спарринг партнера. Где, кстати, остальная Эспада?       — Я всех послала Отонаси Хито искать. Они ищут в Хоэко Мунго, а у меня маскировка лучше, гигай есть, я в мире живых искала.       — Соберись. Пошли с Улькиоррой знакомиться, новым трес-Эспадой.